— Теперь к угрозам, — тон его был будничен и почти небрежен, — Если твоя семья сделает что-то с Шу, я положу голову, но уничтожу вас. Чего бы это ни стоило мне. Уточни у дедушки, готов ли он в нынешних обстоятельствах к подобным последствиям своих действий.
— Стоп, — Ар повёл рукой и сказал что-то на древнем драконьем наречии. Шу застыла, ощутив накатившую на неё волну принятия.
— У тебя всегда договоры, милый, — сказала она резко, — И это нормально для существа, взвалившего на себя такой груз. Но представь, каково это: проснуться одной, памятуя, какое условие ты выставил и какую оплату за помощь я для себя попросила. Каково это, понять, что, несмотря на эти пятнадцать лет, на цветы кишши и заплыв наперегонки со временем, с тобой просто рассчитались. Ты попробовал и решил, что без меня тебе плохо? Я рада, правда. Но сейчас я не вернусь — если ты не хочешь, конечно, чтобы твоя пара воненавидела тебя.
Ар смотрел на Ири, в обычной одежде и без привычного раскраса, и память его всколыхнулась. Он увидел худенькую девочку-подростка с трогательной алой косичкой, в которой ещё не успело поселиться пламя. Она подошла к нему решительно, и уж сколько он ненавидел весь её род, но отметил, что это очень очаровательный и смелый ребёнок. Он выслушал все, что она сказала, рухнув перед ним на колени у всех на глазах, но не пожелал услышать — и вспомнил только сейчас. Он вспомнил также, как сказал ей в ответ: "Посмотри на себя. Ты стоишь в грязи и ты — жалкая, не лучше сестрицы. Никто никого не жалеет, девочка. Ты или сильна, или никто, а теперь — иди к зрителям. Сейчас начнётся веселье."
— Какой ты красивый, — прошептала она, и драконья часть души Ара от прикосновений пары и её похвал зашлась чистым восторгом. Он опустил крыло и сложил так, чтобы лисе легко было залезть — он знал, что для ловкой оборотницы это не проблема, но в его душе жил иррациональный страх, что она упадёт. Что что-нибудь сломает.