– Молодец, давай сюда, как раз к нему иду.
На противоположном берегу Пахры, метрах в тридцати по прямой от Олиной засады, где высокий забор окружающий Мещерино, упирается в реку, открывая проход к песчанному пляжу, послышались шаги, заколыхались ветки растущего на берегу кустарника и, наконец, появился ночной дозор вооружённой охраны. Выглянувшая из-за тучек луна, желтым светом освещала двух высоких бойцов и важно вышагивающую овчарку с поднятым к верху носом.
– Докладывайте, вам говорят… – Притоптывает ногой Шейнин.
– Знаю его, толковый мужик, встречался с ним в Смоленске, в штабе Уборевича, кхм, Белорусского военного округа…
– Узнал что нибудь? – Худенькая маленькая старушка и почтительный внук двинулись в сторону Манежной площади.
– Бьёт – значит любит. – Бросаю на весы сакраментальное.