Оба пирожка почему-то очутились в моей тарелке.
– Очень приятно. – Тевосян стоя приветствет меня.
Вижу Паша выкладывает на кухонном столе немудрёную снедь и бутылку водки.
– Вот, Валентин Петрович, – с соседнего балкона раздаётся глухой стариковский голос. – а я то мнил себя знатоком женской души. Отстал от жизни, не было такого в наше время, что бы дамы в окна к кавалерам лазали…
– И что же товарищи из главка ответили вам? – Разворачиваю листки, сплошь заполненные таблицами.
– Ростовское, сладкое, – испуганно произносит он. – больше ничего нет. Кухня закрыта, работает только буфет.