Тот легко соскальзывает со стола, услужливо разглаживает смятый листок и протягивает его мне.
«Сегодня внаглую фабрикуют компромат, а завтра возьмут и тупо грохнут меня»?
«Отстанет он, быть может, от меня хоть не на долго? Не знаю, да это и не столь важно. Меня другое больше волнует: что они затевали тогда у ворот моего СКБ»? Я раньше думал, что это провокация Ежова: сымитировать покушение на себя, бросить тень на Коминтерн, на меня – плохой руководитель, не принял меры по охране (а затем добить листовкой). А тут выходит всё сложнее: покушение могло быть самым настоящим. Потенциальные заказчики – партийные оппозиционеры, Ежов, немцы. Потенциальные исполнители – коминтерновцы, они же сотрудники Разведупра, немецкие диверсанты. Потенциальные жертвы – Ежов и я. Цели? Пальцев не хватит сосчитать.
– Посадку разрешаю. – Отвечает инструктор.
– М-м-м… – что-то неопределённое промычал Киров, склонившийся над бумагами.
– По устау пленум ЦК должен проходить не реже раза у четыре месяца… конец июля – крайний срок.