– Какой такой… – Лосев вытаращил на неё глаза.
– Знаю. – Окурок тоже оказался в горшке. – К Рухимовичу в НКОП и в плановую комиссию я приехал. А то решение о переименовании «Сибмашстроя» в авиазавод приняли, а фонды будут только с нового года. Вот мы тут с директором ходим, пороги обиваем…
Только сейчас замечаю, что одновременно сбоку на отдельном листке синим карандашом он рисует кривую высоты полёта. Минут через десять горизонтального полета, самолёт сам поворачивает на 90 градусов.
– Понимаю. Конспирация. – Эйхе встаёт с кресла, вздыхает. – Как в годы молодые.
И тут, на ровном месте, следует неожиданный хлёсткий удар из-за штрафной Петра Дементьева. Вратарь Эускади, не успев среагировать, только взглядом проводил мяч, вонзившийся в правую девятку. Стадион взорвался криками и грохотом аплодисментов, катера и суда на Малой Неве и Ждановке ответили гудками. Попадаю в крепкие объятия Заковского – из руководства в ложе он один (нет никого из обкома: Жданов в Кисловодске, остальные из-за опасности крупного проигрыша решили дистанцироваться).
Прежде всего, длина слова моего «сипию» всего лишь пять бит (а не двадцать два, как в РВМ-1), так как работать он будет с двадцатью шестью буквами латинского алфавита (двойка в степени пять даст тридцать два возможных символа). Кроме того, нет необходимости хранить в оперативной памяти прошивку всех пяти роторов, она неизменна, поэтому поместим её в небольшое постоянное запоминающее устройство (5 роторов х 26 букв на каждом роторе х 5 бит = 650 бит + 26 х 5 бит для рефлектора, итого меньше килобайта – сущие пустяки из кусочков проводов).