– Аня – моя дальняя родственница, – мгновенно реагирует она. – попросила приехать, помочь с хозяйством, поживёт пока у нас.
Распугивая гудками редких пешеходов, пересекающих широкие московские улицы под самыми разными углами, удалось без приключений к шести утра попасть на Комсомольскую площадь, а там дворами и чердаком в свою квартиру. На цыпочках, чтобы не разбудить Катю, ныряю в ванную и первым делом прикасаюсь к округлому медному корпусу напольного антикварного «титана» (дровяного водонагревателя).
– Товарищ комиссар, вас тут вызывают. – В щель приоткрывшейся двери просунулась голова Макара.
– Приревновал, значит. – Понимающе кивают женщины, десятки мыслей и чувств отражаются на их лицах. – Любил он шалаву эту, а она хвостом крутила. Помните? Прошлый месяц с фонарём ходила. Эх, сгубила парня… какой вежливый был, внимательный да пригожий. А Катька…
– Именно! – Неожиданно горячо реагирует Сталин. – Сигналы. И не только от Ежова, по партийной линии тоже. Вы же сами, товарищ Киров, утверждали, что у вас в Рязани органы раскрыли кулацкий заговор.
– Билет на поезд до Ленинграда, на сегодня на 23:55. Мягкий.