– Товарищи! – Снова гремит под куполом голос Сталина. – Думаю надо объявить перерыв на пятнадцать минут. За это время желающие могут записаться у секретаря для выступления в прениях по докладу товарища Ежова. Как считаете?
– … А я попросил его не прыгать через голову Пятницкого, – теребит мягкие светло-зелёные иголочки, подносит к лицу и с удовольствием вдыхает их смолистый аромат. – если он не возражает, тогда с делом ко мне – буду включать вопрос в повестку заседания Политбюро. А что ты хотел? Нарком Ежов – в своём праве.
Каганович, повернувшись к столу и взяв бумагу и карандаш быстро пишет, в это время Сталин расхаживает по кабинету и медленно диктует, изредка заглядывая через плечо наркома путей сообщения и исправляя ошибки.
Тот даёт знак стоящему у стойки официанту.
«Ничего себе, дружеская беседа длилась почти пять часов. Гвозди бы делать из этих людей»…
«Дедушка» сорока годков в чёрных нарукавниках кивает лысой головой и неспеша записывает мою просьбу на лист бумаги.