– Клянусь… – Маруся переходит на шопот. – ни одна душа не узнает… я знала, знала бог не оставит нас.
– Где? – «Щербатый» хватает его за куртку внизу. – Бакланишь!
– Неплохо, голова вот только сильно болит и вижу всё как в тумане… – Обхватываю голову руками и перехожу к зрению, вопрос с головной болью уже снят.
– Да ещё! – Оля бросает мою руку, переулок освещён, вокруг люди, негоже двум сотрудникам органов под ручку идти. – Люшкова во Внутреннюю тюрьму этапировали, видела сегодня как его во дворе из «воронка» выводили и Медведя освободили: столкнулась с ним на выходе из нашего 5-го (Особого) отдела. Похудел сильно, форма висит как на вешалке, петлицы кое-как пришиты… разжаловали в младшие лейтенанты, но глаза весёлые.
По угловой лестнице спускаемся на один этаж и попадаем в приёмную Сталина. Задремавший было Власик, оживляется увидев меня.
– Так ты значит, Осип, в знак протеста голосовал против Ворошилова? – Сталин отставляет пустой стакан.