Побледневший архивариус срывается с места, подлетает к столу, стоящему в паре метров от моего, и буквально выхватывает у меня из рук дело. Расширившимися от ужаса глазами сличает номера. Мы стоим друг против друга в маленьком закутке с тонкими стенами, не доходящими до потолка, отгороженном в большой прохладной комнате, заполненной стеллажами, мой оппонент упёрся в меня недоверчивым взглядом, а по нашим лицам стекают крупные капли пота. Что-то, наконец, решив, не выпуская папки из рук, он бросается к своему столу, поворачивает к себе формуляр и склоняется над ним. Я вытягиваю шею, пытаясь разобрать записи.