По правде говоря, даже «свекровь» не вызывала у меня такого бешенства. Лишь желание хорошенько погладить ее… утюгом. Зато этот служака, искренне не понимающий, что такого он сделал…
Так они и стояли, глядя друг на дружку. Потом Николь зло сверкнула глазами и, фыркнув, пошла прочь.
Блондин вдруг резко поднял на меня взгляд. Под клетчатым твидовым пиджаком часто вздымалась широкая грудь.
— Разве? — подняла брови я. — Красть теперь можно?
— Как же я умудрилась так вляпаться? — шепнула я Марке, почесывая пушистый загривок.
Бесконечно долгое мгновение он разглядывал меня сверху вниз, потом сделал шаг назад, отдаляясь, уходя от спора.