По правде говоря, в ответ я ожидала чего угодно — крика, скандала, морального давления и ссылок на договор — только не тихого смешка.
Брюнет отвернулся, разрывая зрительный контакт, и пожал плечами.
Он колебался. Мгновение, другое… потом отступил в сторону.
Я с удовольствием глазела по сторонам, краем уха внимая рассказам мужа, и украдкой посматривала на его оживленное порозовевшее лицо. Впервые я видела барона таким счастливым. Тут он был в своей стихии, и, хотя коневодство мало меня занимало, слушать Фицуильяма было интересно. Он рассуждал об идеальном аллюре, однотонном окрасе и племенном разведении, с гордостью показывал закупленный недавно перспективный молодняк и рассуждал о лицензировании полукровок…
Я скривилась, вспомнив попытку муженька исполнить супружеский долг, невзирая на мое активное сопротивление.
— Постойте, вы что же, ночевать тут собираетесь? — ужаснулась я, проигнорировав шпильку о постели барона.