Нас нагонял полный господин в «большом килте» и с нелепой прической хохолком. Вид у господина был задиристый, как у молодого петушка, хотя его пегие волосы уже начали седеть. Зато бледно-голубые глаза за стеклами золотых очков сверкали юношеским задором.
Донал тревожно шевельнулся, но смолчал. Мне такой поворот тоже не понравился.
— Ну ладно, ладно, — просипел Адам. — Отпусти!
— Миссис Скотт, — перебила я. Мамой назвать язык не повернулся, — теперь я в этом доме хозяйка. Мне и решать.
— Как ты можешь разговаривать с матерью в таком тоне? — вопросила она с тщательно дозированной смесью гнева и скорби.
— Какие еще срочные дела? — осведомилась она с подозрением. — И куда ты собираешься на ночь глядя?