Донал покачал головой. В неверном свете лампы тени плясали по его лицу, то скидывая ему десяток лет, то старя на добрых два.
— Н-нет, миледи! — Горничная вновь затрепетала, как листок на ветру. — Я не знала, что с ним делать, и…
Я покосилась на розовый куст, неестественно бурно цветущий и благоухающий на весь склеп. От этого душного приторного запаха начинала болеть голова.
Зато для Фицуильяма все было в порядке вещей.
— Маргарита, будет вам. Мама вела себя некрасиво, только ведь и вы могли не затрагивать за столом столь щекотливую тему!
— Вот и мотив, — заметила я как бы про себя.