Барон сидел рядом — прямой как палка, несгибаемый, строгий. Он словно отстранялся от меня.
— Кхе-кхе, — подал голос забытый нами дворецкий, терпеливо дожидавшийся на пороге. — Прошу меня простить, милорд, миледи. Ваша матушка, господин барон, просила вас немедленно по прибытии заглянуть в лилейную гостиную.
— Какая у вас интересная забота! — притворно восхитилась я. — То вы меня похищаете, чтобы осчастливить насильственным браком, то угрожаете… И, главное, все — в моих интересах!
— В общих чертах, — сознался он, кажется, несколько сконфуженно. — Знаю, что ваши дед и бабка были из другого мира и что благословение вы получили от деда.
— Любовником?! — перебила свекровь, со злости покрывшись пятнами. — Что за оскорбительная, нелепая, неправдоподобная чушь! Она девушка из приличной семьи!
Фицуильям умолк на полуслове, Донал поднял брови, Хелен с Джорджиной одинаково раскрыли рты, а лицо свекрови вытянулось.