Дорога до Ауса, ближайшего крупного города помимо Милазира, заняла почти две недели, и за это время я познал всю боль мира. Сырость, холод, начавшиеся под конец дожди, и неизменный синяк на месте задницы! До чего же прекрасно было путешествовать с торговым караваном, хоть я этого тогда не понимал. А вот теперь у меня нет сил даже на ругательства, или пожелания админам трех лет непрерывного поноса.
Что-то такое я и так знал, - просто из системных сообщений, - но Милайя провела нормальные эксперименты на добровольных недобровольцах, коими выступили Ренна и Вал. И если Вал, уже привыкшая проигрывать в гипнотических дуэлях против Ортан, отреагировала больше равнодушно, чем зло, то вот сама морская волчица дико злилась. Особенно за тот раз, когда ее убедили в том, что она на самом деле портовая девка, самого дешевого пошиба. Причем, в отличие от ментального червя, она вела себя так, как должна по ее мнению вести себя женщина указанной профессии.
Цветовая гамма вновь начала прыгать, постоянно меняя восприятие. Особенно отметился тот момент, когда я начал осязать все доходящие ко мне звуки, слышать запахи и испытывать на вкус цвета.
Конкретно меня и Милайю должен был заботить старший оперативник Маийо Меерслейн, как один из главных конкурентов моего шефа. По совместительству, этот юный, - сорок лет, - талант, получивший свой статус полтора года назад, входил в политическую партию Фастийи Меерслейн, отчего относился к Милайе очень прохладно. Если учесть несколько подстав, - удачных, замечу, - проведенных женщиной в сторону своего родственника, то все становится куда тревожнее. Как бы на мне не решили отыграться при случае.
До начала боя двоих противников разделяет стационарный непрозрачный барьер, не дающий рассмотреть приготовления друг друга к сражению. Этакая серого цвета пелена, в магическом восприятии выглядящая как густо-густой туман. Или грозовое облако.
Война была невозможна по многим причинам, а попытка экономической блокады привела к еще большему кризису в самом Туане. Закончилось все тем, что царя убил собственный сын, не могущий смотреть на то, как страна скатывается в дерьмо. Того сына, как и всех остальных, впрочем, убил уже другой сын, который в последствии и сел на трон изрядно ослабленного Туана. Ну, а Цацай таки стал частью обновленного царства Туанского.