Майор сел на пол там, где и стоял, Калян остался стоять, схватившись за распухшую голову.
– Это значит, что она нашему Остапу принадлежит, и боюсь, если мы её не отдадим, он нам всем сердца повырывает, он что-то в последнее время совсем не в духе.
Пока я предавался этим безрадостным мыслям, охранник подошел ко мне. Ноздри его трепетали, втягивая запахи. Рядом со мной его ноги как будто не выдержали, подломились, и он, с глухим рыком, подполз и стал слизывать подсыхающую на камне кровь. Моё сердце казалось, перестало биться, и я бы снова побывал в отключке, вот только отключателя здесь не встроили.
Как только начало смеркаться, мы стали готовиться к бою. Перетаскали со склада всю освящённую воду, залили бочку почти под самое горлышко. Под конец Калян притащил два ведра чего-то непонятного.
– Найдём, что получше, поменяю, а тетивы у Добрыни знатные получаются, из крученой кожи, заровнять хорошенько, и будут лучше не придумаешь.
Пофиг на половину съехав вниз по канату, палил файерболами по вожаку стаи, который пытался освободить проткнутого насквозь сородича.