Кристоф жил в центре, на набережной, недалеко от Третьяковской галереи.
Только голос выдал, что выдержка изменила тхорнисху.
Но, будто назло, я опять не отключил телефон.
Растерянный окончательно, подросток обернулся в противоположную от кровати сторону и увидел огромную картину во всю стену, написанную прямо на штукатурке, — прекрасные девушки в длинных греческих хитонах, стройные колонны, ослепительно светлый мрамор ступеней, облака, ясное небо…
Естественно, все присутствующие главы помнили те времена. Рамон Вьесчи кивнул едва заметно, и я разобрал: «Но сколько сил и денег было потрачено на то, чтобы успокоить смертных».
— Смотрю, с тобой новенькая. Раньше я ее не видел. — Амир перевел разговор на другую тему.