А бородач уже выдернул свою палку, воздел ее над головой, открыл рот, чтобы проорать очередную ересь… Есть!
В уголках фиолетовых глаз Хикари заблестели слезы, а кулачки сжались до белизны костяшек. Она и до этого мрачнела и мрачнела, когда девушки — Катя и Лида, скупо рассказывали о своей жизни после Вторжения. Но главу клана NERV окончательно проняло, когда те, держа бутерброды с подогретой тушенкой в ладошках сложенных в лодочку, боясь уронить хоть крошку, воровато озирались, будто кто-то у них собирался отнять еду. Почти не жевали, проглатывали. Компот из термоса пили из кружек, обжигая губы, торопливо, но опять же так, чтобы ни одной капли на землю. И никакие мои заверения не помогали, что всего имелось в достатке, просто сразу и много им нельзя, не оказали воздействия и слова анимэшки. Такие рефлексы без причины не вырабатывались. А уж когда они после столь «обильного» обеда задрожали, будто щенки…
Опять седоусый. Сообщил о встрече? И черт с ним, сам же хотел наладить контакты.
— Есть, — по-военному ответил тот, остальные только кивнули.
— Все теперь будет хорошо, поэтому ничего не бойтесь, мы вас защитим, — пообещал я девушкам, и подмигнул, шлем перед ними снимал, — А через пару — тройку часов будем в дружественном людском поселении, а там домой переместимся. Чуть-чуть потерпите. Но запомните главное, в Токио, куда сейчас направимся, говорите, что о Вторжении ничего не знаете, не знали и, вообще, больше молчите. Вы в шоке от происходящего, вырваны из привычного мира начала двадцать первого века. Мол блуждали по местным весям. Это важно. Вам ясно?
Полоса препятствий, специально разведал, тянулась параллельно кромке джунглей, на удалении от нее метров в сто — сто пятьдесят. Шириной десять — пятнадцать. Прошел около полутора километров, но та и не думала заканчиваться. Интересно и кто это тут минера прокачивал? Явный фанат.