Какой лютый трэш в башку лезет! Совсем уже чувство самосохранения отключилось. Дарвин был бы доволен. Так, а теперь нормальное — сбор трофеев, и водки из фляги глотнуть. Самую малость. Глотка три. Чтобы отпустило.
Запах травы тяжелый, густой, таким можно и самому накуриться при желании. Вдыхай поглубже и накроет, как того Тузика. Сначала посмотрел, нет ли под ними индивидуального оружия. Молодца, ребятки. Здесь ведь безопасно. Добавил огня к морфеевскому, теперь точно не очнутся раньше чем через два часа.
— А ты, вааще, кто такой, на? — перевел взгляд на него, сам отслеживая реакцию главы, — Чего тут разлаялся, на? Не с тобой разговор, на, со старшим, на. Не влезай, убьет, на! Понял, на…, — и «понял» через нос, практически глотая «о».
— Хочу крылья, крылья… И мама, мама… Лететь, лететь. Я не боюсь, не боюсь, мама…
— Кстати, разговаривал тут с Добрыниным, он сказал, что не против принять Лесных, но выдвинул условие — проживать все будут в твоем квартале. После операции пообщаешься сам. Такими темпами под тобой скоро целый сектор окажется…
Я смотрел на огромную воронку с выжженными краями, в ее центре находилась непонятная конструкция. Чем она являлась раньше, понять было невозможно. Даже формы не сохранились. Оплавленные балки, а местами адская температура заставила металл растечься по дну, где он и застыл серыми чуть поблескивающими кляксами.