Тратить было жалко, ведь нужных реагентов для приготовления у меня уже не осталось: необходимы были перья хищной птички из глубины болот, да еще парочка тамошних травок, которые в лесном биоме не встречались. Но если не тратить в такие моменты, то зачем вообще изготовлять и хранить? У меня и так жадность хроническая, но даже ей нужно меру знать!
Дальнейшие последствия бросаю прямо сейчас, но по предварительных набросках ГГ либо отойдет от интоксикации под самый конец, к символическому разбору. Либо культ затаится и тогда герою придеться, как том леснику, приходить всех разгонять.
Непоколебимый: концентрация растет быстрее.
– Пока живы. – Повторил эхом стареющий следопыт, подымаясь на ноги и готовясь к, вероятно, последней ночи нашей жизни.
Увы, но все мои попытки создать зелье в своих руках заканчивались одинаково плачевно, словно и не мастер алхимии с мифическим классом, а вчерашний ученик, влезший в кладовку с дорогими ингредиентами. Все те же комки тошнотворной гадости, сочащиеся зеленой жижицей. Даже смотреть омерзительно, не то что принимать такие препараты.
– Украшение это, забери его тьма, явно непростое. Мне показалось, что я вижу любимое ожерелье моей матери. – Тут он немного зачастил, словно спеша оправдаться. – Оно пропало вместе с ней еще в далеком детстве, когда караван, в котором она следовала домой, разграбили. Отец потом все связи поднял и в долги по уши влез, но вырвал глотки всем причастным. Нескольких специалистов из королевской Тайной Стражи выписал, несмотря на заломленную цену! Всех передавили, всех вырезали! Но ожерелье их главарь успел пропить, и даже под пыткой не мог вспомнить, где именно. Последняя память… мой подарок ей. Извините, но я не думал головой, просто не думал.