Где мои бубенчи… То есть, где мои героические приключения?
Может и не самая серьезная рана, но она помешает ее знакам активироваться в нужные формы… Да ну *б твою мать! Она еще и регенерирует, причем вместе со своим татуяжем! Что это, бл*дь, за чудовище?
Крик пожранного тенью монстра наконец-то затих, а в меня, словно водой из ручья, втекла живительная сила. С хрустом и мукой встали на место сломанные ребра и кости, отступила, будто и не приходила никогда, пустота в груди, восстановились силы.
Меня, кстати, тоже проверили стражники, если это вообще можно было считать проверкой. Смешная ситуация, хотя сейчас я понимаю, что мог бы встрять куда как серьезнее, пойди все иначе. А так ничего опасного – пришли, расспросили, скушали ту же историю про неудачный эксперимент, да так и ушли, ограничившись поверхностным осмотром лаборатории и склада. Хотя проверь они некоторые составы, проблемы бы не миновали меня. А уж найди они порезанный и обожженный черной дрянью плащ и мимимишную маску, то пришлось бы их там прикопать. Порою делать работу на отъе*ись бывает полезно.
Все ради того, чтобы как можно быстрее разорвать дистанцию между оставшейся позади чупакаброй и своей нежной, в крайней степени ранимой психикой. Если бы его характеристики еще не были добиты до максимума свободной прокачкой и еще немного сверх того, то ему удалось бы спокойно развить их до максимума в одну единственную пробежку.