Всю имеющуюся у меня мощь я вложил в одно единственное желание, в одну технику. Технику, которую противник просто не мог учуять, как не мог я понять сути его странного волшебства. Оставляя самые крохи резерва, высасывая меня почти до дна, что чревато тем еще вредом для здоровья, я принялся звать . Это было умением лишь отчасти – оно сформировало основу, петлю, которой я выдергивал в реальность мелкие тени. Но вместо поиска подходящей добычи я именно звал .
Рыцарь не стал даже пытаться протаранить юркого меня, мгновенно переносясь мне за спину во вспышке праха и зеленых искр. Засиявший мертвенным светом меч обрушился на меня могильной плитой. Только перекачанная ловкость позволила мне отпрыгнуть спиной вперед, разминувшись с проклятой сталью, но рыцарь был куда как более опасным противником, чем простое умертвие.
Следующая минута прошла для меня в постоянных шагах, из которых я пытался достать стерву. Безуспешно – она владела собственным телом на невероятном уровне. Боевые навыки на ранге великого мастера минимум, да еще и чертово предвидение, делали ее настоящим чудовищем… каламбур, однако.
Побродил по коридорам, поскрывался от стражников, один из которых владел неплохой сенсорной техникой, ощущающей вибрации пола. Причем пассивной, как мои тени, а не требующей затрат на активацию, что весьма редкая штука. Редкий класс каменного воителя и двадцать девятый уровень обязывали быть неслабым противником. Да и форма у него была офицерская и помпезная. Дяденька примерно моего же возраста, может, чуть помладше, производил впечатление заматеревшего мажора. Этакий золотой мальчик, посаженный на теплое местечко, тем не менее, вполне оному местечку соответствующий и крайне опасный. Он вызывал своеобразную смесь уважения и презрения, пополам с легким интересом.
Вот теперь можно и ползти дальше с чистой душой.
Как представлю, чем мог закончиться подобный душ для наших утлых тел, так и сразу дурно становится, словно студентке-первокурснице на первом практическом занятии в морге.