Почти половина моего резерва вливается в чужой сон, превращаясь в уже готовый материал, глину, из которой я могу творить такое, что иным скульпторам никогда и не приснится (каламбур намеренный!). Осталось только создать правдоподобную и, главное, понятную обертку для основного посыла.
– Все. Иди, мой руки и кушать. – Сам не знаю, с какого черта с уст сорвалась именно эта фраза. Не иначе вспомнились те дни, когда приходилось глядеть малолетних племяшек.
Главной проблемой было не дать ему меня поймать, одновременно удерживая его внимание, пока когти молча помогающей огры выбивали куски костяной брони из его ног. Молчаливая, быстрая, мгновенно атакующая и отступающая – она оставалась совершенно невидимой для впавшего в бешенство противника. В прямом смысле! То есть, он пару раз отмахивался от нее, когда получал удары, но, судя по его поведению, считал, что эти болезненные атаки именно моих рук дело. Отчего ярился еще больше, все сильнее пылая желанием меня покарать.
Бдительности я, впрочем, не теряю. Может, это паранойя, но я им не доверяю ни на грош. И обманываться не собираюсь – да, они благодарны, но не более. А вот случись им возможность поменять мою жизнь на их, они даже думать не станут. Ну, может быть, только боевой педик еще задумается – у чела, похоже, реально есть какая-то мораль. Товарища, по крайней мере, не бросил.
Сейчас, например, хватало и того, что я делал. А то если выложусь по полной, одновременно применяя и навык, и классовую способность, и все преимущества аппаратуры, то зелье будет уже слишком крутым, для того, чтобы называть его противопохмельным и продавать за одну серебрушку.
Нет, я понимаю, что большая часть противников просто слишком слабой была, но это за гранью добра и зла. Они под веселое тролололоканье ГГ просто помножили друг друга на ноль.