– А я вот думаю, что нет. – Скалюсь так, что моя улыбка грозит стать шире, чем у моего собеседника. – Раз я еще живой, то ты почему-то не можешь нас атаковать. Напрямую. Словно тебе нужно разрешение на то, чтобы сразиться с нами или натравить на нас своих тварей. Так я еще раз повторюсь: в чем твой резон, прозрачный?
Крыши, кстати, были едва ли не переполнены местными тихушниками, вовсю рыскающими в округе, особенно в бедных кварталах и трущобах. Видимо, обыскивали все пустые и заброшенные здания в поисках скрывающегося Ланорского и его сопровождения. Ладно, пусть ищут, раз уж начали, а я тихонечко поползу вперед.
Ну и был неприятный момент, когда ГГ затупил не по детски, но вовремя вырвался из клети, после чего вернулся и добил бедненького лавочника.
В одно движение туша чудовища оказалась на берегу, буквально разорвав даже не успевшего крикнуть Текса на части, после чего понеслось в нашу сторону, не останавливаясь, дабы пережевать добычу. И уж точно не стало оно уходить обратно в пучину реки.
Остальные статы, увы, пятидесятого уровня не взяли, но ощутимо к нему приблизились.
Рос мальчишка весьма здоровым и проворным, с малых лет помогая бате по хозяйству и увлекаясь охотой на дикого зверя. Леса принадлежали барону лишь формально, ибо ни сил, ни особого желания выловить браконьеров у него не было. Взяв аж целых два уровня, Ганс стал чуть ли не первым парнем на деревне. Отчего староста, с сыном которого Ганс был на ножах уже давно, наверняка поспособствовал тому, чтобы в жеребьевке на тему «кого отдать в рекруты» крайним оказался юный охотник.