- Не издевайся. Я сплю и вижу, как бы мне перебраться в Москву. Но пока Леня у власти - мне это не светит. Если только в виде трупа. Вот же Леня, мразь! Бесхребетная, трусливая мразь!
- Да-да, войдите! - и я повернул дверную ручку.
Шелепин бережно сложил листы писем в конверт, конверт сунул во внутренний карман пиджака - дома еще почитает. И спрячет. Не на работе же хранить такой компромат! Ну а если найдут, скажет - прислали, ему лично, а что такого? Он эти листки не воровал. А сообщить о них не счел нужным - откуда он знает про какого-то там Шамана?
Сторожок и в телефоне - если туда воткнут подслушку - сходу узнаю.
- А чего потом-то? Сосед, Петр Васильевич, на днях мне говорил, буквально позавчера - мол, машину продал, старый уже стал. Гараж остался. Никому мол, не надо? Гараж во дворе, через один, пятый номер. Петр Васильевич в двадцатой квартире живет. Сходи, поговори.
- Два месяца уже. Пока не видно, но… мне кажется, я уже слышу сердце! Правда-правда, слышу!