- А что ты имеешь против корякских писателей? Положено нам печатать национальные меньшинства, вот и печатаем! А ты, видишь ли, не можешь! Если тебя кто-то там поддерживает, волосатая лапа, это не означает, что ты бога за яйца держишь, Леня! Гляди, как бы они не оторвались! Полетишь ведь вниз, как камешек с горы!
- Поговорим. Только если ты врешь, и я это почую - вылетишь отсюда пробкой. И не думай, что победил меня! Я еще и не начинал...
Вот только потом это аукнулось. Когда идиота Хрущева уже не было и в живых. Гигантские автомобильные пробки, а если авария - так движение на мосту вставало насовсем. Наглухо. Хоть на вертолете лети! Ни скорой, ни милиции не проехать. Три полосы. Перекрыть их - раз плюнуть.
Подстаканники, позвякивающая в стакане ложечка, горячий чай и пироги. Ну это ли не счастье?!
- Сомневаешься? - Аносов шагнул ко мне и попытался провести подсечку, которую я тут же заблокировал стопой правой ноги. Тогда он нанес два резких удара - один в солнечное сплетение, другой...собирался пробить пробить с левой в мою скулу, но пойманный в захват полетел через комнату и врезался в составленные у стены щиты с мишенями. Щиты хрустнули под тяжестью «снаряда», Аносов гибко, уверенно поднялся и снова пошел на меня.
- Так Страус же сказал - билеты и проживание оплачивают они. Пятого июня тебе нужно быть в Нью-Йорке, тебя там встретят. Шестого - у тебя встреча с читателями, издателями и корреспондентами. Ну а дальше - сам смотришь, сколько времени задержишься. Два, три дня. Или неделю. Вряд ли они больше трех дней тебя продержат - американцы умеют считать деньги, и каждый лишний день - это лишние деньги. Прорекламировал книгу, и - домой! И да, не вздумай чего-то такого учудить...не останься там. Полетят головы, и моя в первую очередь. Ведь это я тебя рекомендовал. В общем, жди. Дело сдвинулось с мертвой точки.