С началом выступлений на улицах Петрограда обстановка на крейсере стала буквально накаляться. Арест агитаторов взорвал и без того горячую атмосферу на корабле. Подстрекаемые умело распускаемыми слухами о намерении командования превратить крейсер в плавучую тюрьму, многие члены некогда образцовой команды стали требовать освобождения «товарищей». Опасаясь спровоцировать открытый мятеж, капитан распорядился удалить с корабля арестованных, но, как оказалось, эта мера была воспринята как свидетельство слабости командования, и открыто зазвучали угрозы в адрес начальствующих чинов. Несмотря на команды караула, беснующаяся братия отказалась покидать шкафут и предприняла попытку отбить арестованных. Растерявшийся конвой был бы смят в считанные мгновения, если бы Никольский и присоединившийся к нему Огранович не открыли по нападавшим огонь из личного оружия. Если бы сила не была решительно применена, то, вероятно, корабль был бы захвачен еще вчера. Тогда же толпа нижних чинов кинулась врассыпную, спасаясь от пуль своих командиров. На палубе остались лежать трое, причем один из них был убит. Именно об этом и напоминал старший офицер Никольскому.
А значит, они победили. Александр Федорович открыл рот, чтобы дать команду начать движение вперед, уже представляя себе, как толпа сомнет этого смелого, но глупого полковника, как будут растаскивать эти баррикады, отнимать у солдат оружие и отгонять их от пулеметов, как он, Керенский, торжественно войдет в здание…
Пока официальные действия Комитета направлены на усмирение разбушевавшейся черни в столице. Следует ли императору попробовать опереться на этот Комитет? Или, возможно, лучше сделать вид, что ничего не происходит? Или повелеть ликвидировать этот самый Комитет? Но тут возникает вопрос – сможет ли он это сделать? И не получится ли, что в таком случае Комитет ликвидирует его самого, как мешающую им преграду, сообщив народу о том, что его убили все те же заговорщики, от которых они его якобы спасают?
– Не, Егорка, не могет того быть. По ём же видать, что никакой он не военный. И морда в нево, как у прохиндея.
Слух о денежной реформе рождает панику, очереди и необдуманные действия. Слух о подорожании хлеба/сахара/соли/спичек/макарон (нужное подчеркнуть) приводит к ажиотажному спросу и пустым полкам магазинов. Слух об аварии на атомной станции создает панику, вокзалы берутся штурмом, аптеки выполняют годовой план по продаже йода. Слух об аварии на магистральном водоводе приводит к спешному наполнению водой всех емкостей и к очередям за бутилированной водой. Слух об очередном конце света вызывает…