Все цитаты из книги «АНАЛОГИЧНЫЙ МИР – 2»
— Ага, ага, — закивала Ада. — Собирайся, сынок. Спасибо тебе, он у бани и подождёт тебя. Слышишь, сынок? От дяди… Эрика ни на шаг. И слушайся его.
— Теперь наше, — счастливо улыбалась Женя. — Это нам подарили.
— Чтоб ты безносую лучше разглядел, — откликнулся военный из угла.
Обед проходил в лёгкой необременительной болтовне. Фредди чувствовал, что готовится серьёзный разговор, но не понимал, почему профессор тянет с началом. Хотя… нужно ему, значит, пускай он и думает.
На улице Тим ещё раз вытер лицо и огляделся. Где Дим? А, вон у лужи. Сколько ни осталось времени, надо работать, машину-то он так и не закончил.
Мулат кивнул и вздохнул, как всхлипнул. Крис покровительственно усмехнулся.
— Разберитесь без меня, — предложил Фредди, отступая к двери.
— Не цирк, смотреть нечего, — ответил он одной из фраз Фёдора.
Тестирование было несложным, хотя и новым. Логические задачи, задачи на внимание… всё это пустяки, он их сотнями перерешал. Условия — хозяин, а Грина он по-прежнему про себя называл хозяином, называл…
— Я… я был неправ. Не держите на меня обиду.
Он разделся, сложив одежду так, чтобы быстро одеться, если что, и чтоб оружие под рукой. Трусы и рубашку он взял с собой. Выстирает заодно.
Фредди снова посмотрел в кузов на Ларри, втиснувшегося между мешками с крупой и прочими припасами. Надо же… купил инструмент и начал работать. Жесть, стекло, а как смотрится… мастер есть мастер. Надо…
— И не желаю знать, — решительно обрывают его. — Меньше знаешь, дольше живёшь. Понял?
— Да, — Эркин с натугой выталкивал слова. — Уходи.
— Не такой уж ты старый. Седой только, — усмехнулся Тим. — Сколько тебе?
— Да на хрена мне кусок этот?! Я им, что ли, за койку заплачу?!
— Доктор Ваня! — забыв обо всех правилах, счастливо заорал, вскакивая на ноги, Крис. — У него дёргается!!! — и бессмысленно счастливо выругался сразу на двух языках.
Она отпустила его. Ей хотелось погладить эти взъерошенные торчащие иглами пряди, но она удержалась. Сейчас этого нельзя. И… и надо поесть.
— Пап, а почему где чёрт не справится, туда бабу пошлёт?
— Брату завтра девять дней, — ответил Эркин.
— А вон идут. Ты как это проскочил, что тебя не заметили?
— Это очень больно, сэр, — Тим вдруг виновато улыбнулся. — Я не знаю, сколько прошло времени. Я… у меня руки уже до плеч онемели. Но я нашёл Дима, сэр.
— Вам повезло, — наконец заговорила седая. — Встретить любовь — это большая удача. Берегите её.
— У вас глаза стали… как в отключке, — последние слова он произнёс по-английски и замялся, не зная, как перевести.
Плотно закрыв за собой дверь, Чолли прошёл сенями и вышел на крыльцо. Опять ветер со снегом. Крутит и крутит. Могут завтра автобус отменить, если дорогу занесёт. Тогда он опять в город не попадёт. Хр…
— Рабом родился, рабом и помрёт, — в тоне Чака прозвучал вызов, и в щёлке между веками блеснул настороженный взгляд.
Эркин выключил душ и вернулся к своей скамье, стал стирать. Стирал и Однорукий. У того белья было больше, видно, всё грязное собрал. И значит, одинокий. У него-то самого Женя всё забрала. А ловко одн…
— Всегда рад видеть, — улыбнулся хозяин, а черноволосый молча кивнул.
Но длилось это недолго. Как-то само собой толпа распалась. Роланд, Сэмми и Ларри стали разгружать грузовик, перетаскивая мешки и ящики к кладовкам. Стеф пошёл в котельную подготовить душ, чтобы помыл…
— Все, значит, все, — перебил его лепет Жариков. — Все до одного. Кто приходит делать вам уколы, кого вы видите на спортплощадке, все.
А потом другая комната, где было всего двое русских. Щуплый в очках за столом с бумагами и второй — помоложе и побольше, с ссадиной на скуле. Велели сесть за маленький стол посредине комнаты. Стол до…
Эркин посмотрел на неё с таким радостным изумлением, что она рассмеялась.
Ну, когда-нибудь, всё это, этот кошмар должен же закончиться. Он больше не может… не может…
Чолли кивнул, взял, как и Эркин, мочалку и мыло, и они пошли, протискиваясь между полуодетыми, вытирающимися или только ещё раздевающимися людьми.
— Готов? — спросил, не глядя, Эркин. — Тогда пошли.
Золотарёв улыбнулся. Надо же, хорошо как перевёл. Что ж, пусть залезет поглубже. И себе найдёт, и с нами поделится, и… нет, об этом парне говорить ещё рано, пусть профессор увязнет, и тогда… вот тогд…
— Я же сказал, — Аристов недовольно повёл головой. — Нет, как же тебе… Так, значит, документы у них. И твои, и девочки. Так?
— Чего тебе, Мустанг? — тётка Фло как всегда за прилавком.
— Да на хрена он нужен? Никто ж его не знает!
От шофёра, уезжая в лагерь, он отказался. И теперь ему в дороге не спать, но это и к лучшему. Можно спокойно обо всём подумать. Итак…
— Я пришёл. Один и без оружия, — Эркин говорил медленно, разделяя слова паузами, будто выталкивал их. — Отпусти мальчишек.
…— Ну, устроил ты тогда, — смеётся Эркин. — Классно! Больше он к нам не лез.
— У нас было тихо, — сказал Роберт. — Мы только слышали стрельбу, издали, — и что-то решив, улыбнулся. — Сэр. Вы с дороги. Давайте мы вам сейчас массаж сделаем, а потом вы выпьете кофе.
Фредди целил впритирку между тремя головами. Чтобы все трое услышали и свист и поняли. Но…
— И это. Но сейчас и методы наши совпадают.
— Спасибо, сержант. Свободны, — и уже по-английски: — Давай руки.
— Где-то тридцать — тридцать пять, — не слишком уверенно ответил Старцев.
— С каких пор моя личная жизнь тебя интересует? — огрызается он.
— Это мы его дребедень слушать будем, да ещё платить за это?! — возмущается Андрей. — Да ни хрена! Я ему завтра устрою. Такое устрою…!
— Много в форме. Похоже, на горячем брали, — задумчиво сказал Джонатан. — А так… Главный вопрос. Кто подтвердит твою личность и отношение к цветным. И ждать подтверждения.
Привычное, слышанное в детстве обращение выскочило у неё само собой. И, к радостному удивлению Зины, Тим принял его как должное. Достал опять свой необыкновенный нож и точными движениями разрезал гру…
Эта улица была тиха и пустынна. Обитатели домов — белая беднота, но ещё не "белая рвань", а чуть-чуть получше — дрожали по своим халупам. Он прямо ощущал эту дрожь и брезгливо сморщился. Этим всё рав…
— Ага, — Андрей открыл шкаф, чтобы повесить брюки.
— Ну и чего зубы скалишь? — с утра Роман легко сердился.
— Это уже прошлое. Ни исправить, ни изменить уже ничего нельзя. Время… — он запнулся, подбирая слово, — его не вернёшь, ну, не пойдёшь обратно, ну…
И зашла за барьерчик. Села на низкую, обтянутую дерматином банкетку. Продавщица подала ей сапоги. Женя сняла черевички и обулась. Мех приятно щекотал через чулки, голенища закрывали икры, а коричнева…
Эркин брезгливо сплюнул, выругался вполголоса, успокаивая себя, и повернулся. И впрямь место какое-то поганое. В лесу было хорошо, а здесь… сваливать надо и поскорее. Лишь бы Женя выбралась благополу…
— И ты иди руки мыть, — Женя выпрямилась и оглядела результаты их работы. — Сейчас обедать будем.
— Папа, а бывает так, чтобы войны не было?
— А если не получится? — ласково улыбнулась Шурочка. — Ты ставишь каждому?
— Я знаю его, видел, — начал объяснять Эркин. — Он беляк, конечно, и сволочь, но… но вот такого зла, как эти, — Эркин показал на фотографии белоглазого и других, отложенные им на левый край стола, — …
— Спасибо, — он взял бумаги, небрежно и ловко бросил черновик на стеллаж и, поглядев на копирку, удивлённо вскинул брови. — Почему сразу два? По привычке?
— Ну вот. А я Торманс, а правильно — Тормозов.
Да, это вагон, вон спит Владимир, а кто ж ему сказал?
— За правду, Тим. Да, вот ещё. Как происходит передача другому хозяину?
— Обалдеть, как вкусно! — сказал Дим, доев бутерброд.
— Спасибо, Игорь Александрович, — негромко рассмеялась Вера.
— И даже смерть не разлучит нас, — и, отвечая на удивлённый взгляд Жени, упрямо сказал: — Я и там буду верен тебе.
Рассел глубоко вздохнул и лёг, повернулся лицом к стене, зябко натянул на плечи одеяло. Он жив. А пока человек жив, он должен пить, есть, спать по ночам и чем-то заниматься днём. Сейчас ночь, и потом…
Эркин побежал к их автобусу. Там уже открыли багажник и многие рылись в своих вещах, отыскивая фляги или бутылки. Эркин ввинтился в толпу и, не обращая внимания на тычки и пинки, добрался до своего м…
Чолли угрюмо кивнул. Степан ушёл, и он снова, не дожидаясь бригадира, взялся за работу. Ну… ну, не мог же он знать этого. И ничем Раскат не лучше других, и… и он просто шёл мимо, и как в душу ему это…
— Ещё бы! И какую премию вам отвалят за мою голову?
— Какой ты молодец, Эркин, я вот не сообразила купить. Алиса, не хватай. Вот, держи.
Десять ступенек наверх, столик у двери. Козёл кидает ему его пояс с кобурой. Он застёгивает ремень, проверяет кольт. Как всегда, патроны вынули, сволочи. Теперь, пока не купишь, ходи голым.
— Рад познакомиться, — наконец сказал Рассел.
— Я здесь, сэр, — спальник бесшумно появился в холле, склонил голову в полупоклоне и подошёл принять у него плащ, улыбнулся.
Магазины, вернее, магазинчики — дверь рядом с витриной — тянулись сплошной линией. Цветы, одежда, обувь, антиквариат, посуда, книги… но, в основном, в каждом магазине всего понемногу. У одной из витр…
Джонатан медленно покачал головой. Фредди ещё раз отхлебнул и медленно расслабился, распустил мышцы, заставил себя отдыхать. Вот значит, как здесь было. Вот откуда богатство Большого Дома. Тогда, зим…
— А работа? — не дал ему закончить фразу Стеф. — Не дури, парень. За подарки спасибо тебе большое. Но у тебя вон, малец на руках, расходов много.
— Твоя проходная номер два. Придёшь без четверти семь.
Алиса вздохнула, медленно открыла глаза и расплылась в счастливой улыбке.
— Армейские, — он не спрашивал, но Фредди кивнул.
— Запсихуешь, — Джонатан быстро переложил карточки в алфавитном порядке. — Я сейчас к шерифу. Надо оформить документы.
— Военный госпиталь, чего ты ждал, Джонни? Ларри я не узнал. Щёки со спины видны.
Сидя на полу, Эркин быстро натягивал бельё.
— Ладно, — Роланд вытер рукавом мокрое от выступивших слёз лицо. — Сколько тебя ни лечили, — он не выдержал и фыркнул, — но вылечили здорово, что и говорить.
— Вы работали, столько сделали… поешьте… пожалуйста.
— Ага, — выдохнул он, касаясь губами её виска.
— В конструкторском отделе. Но… но как же я вас раньше не встречал?
— Нет, — негр с ломом решительно повернул обратно. — Мы вас одного не оставим.
— Хорошо, сэр. Мы попробуем договориться.
Найджел промолчал, но Роберта это не успокоило.
Они засыпали, просыпались, говорили о чём-то, снова засыпали, а дорога всё не кончалась.
— Так, — кивнул Золотарёв. — Значит, они в Джексонвилле. Где один, там и второй. Почему вы их не оставили в имении?
За окном было уже совсем темно, в вагоне горел яркий свет и опять… пли, смеялись, плакали, ругались…
Начал, только куснул, и так сразу есть захотелось — всю бы пачку разом заглотал. Но, сдерживая себя, ел не спеша. Кусочек печенья, глоток сока. Чтобы и того, и другого подольше хватило.
…Всё. Он и так прожил лишний год. Двадцать пять лет закончились первого января. Тогда он этого не заметил. То ли ещё в имении был, то ли уже брёл со всеми. Да и неважно. Не жизнь это была. Жить начал…
— Потому я это и оставила, — рассмеялась Джинни. — Ох, мама, поверить не могу, что всего два дня осталось!
— Но… нет, я, конечно, понимаю… но… но иначе нельзя… не положено…
— Ничего, — Женя подалась к нему так, что их лбы соприкоснулись. — Немного осталось. Ты потерпи ещё, ладно?
Что ж, для него сделали всё возможное. И даже невозможное. Это — разрешение на оружие…
Эркин поднял голову, отбросил со лба мокрые волосы, снизу вверх глядя на Женю. И она не выдержала, присела рядом на корточки и обняла, прижавшись лицом к его твёрдому скользкому от воды плечу.
— Рад тебя видеть, Рассел. Ты чего такой, — Сторм заботливо улыбнулся, — невесёлый? Устал? Береги силы. Главное — впереди.
— Два варианта вдвое больше, чем один, — усмехнулся Фредди.
— Не держи меня за фраера, Джонни. Про трупы было?
И он опять молчит. А что тут скажешь? Профессиональная некомпетентность…
Но Фёдора перехватить не удалось, а идти в город одному Эркину не хотелось. Кто знает, что там и как там, лучше с напарником. Ладно, поговорит тогда с Фёдором вечером, а завтра с утра в город. К обед…
— А я на заводе, сборщиком на конвейере. Ну и тоже… приработки всякие. Завод военный, раздолбали его перед капитуляцией капитально. Хорошо, как раз на филиале тогда оказался. Так и остался там.
— А тебе что за печаль? — неприязненно ответил Чак. — Чего припёрся?
Они попрощались, и, когда за Михаилом Аркадьевичем закрылась дверь, Спиноза снова сел за работу. Генерал умеет работать, но и другим передышки не даёт. Тем более, что крыть нечем: готовились, готовил…
— Да, — сразу понял его Михаил Аркадьевич. — Но хотелось бы всё-таки разобраться. Вы помните Ларри?
Сюда, в эти комнаты, он пока не заходил, даже не совался. Книги, альбомы, газеты, журналы… Картинки, правда, есть, но все с текстом, а цифры знакомы, но без слов опять же непонятны. Да и сидели здесь…
Кожушком здесь называли женский полушубок. Настя вздохнула. Кожушок, большой яркий платок в розанах и с бахромой, сапожки или белые бурочки, да ещё юбка из-под кожушка тоже яркая, и чтоб с оборкой по…
Ларри не спрашивал, но Фредди, понимая, что того волнует больше всего, заговорил первым.
— Да. Это я решил сам. Как остальные, но сам. Но… я не знаю, как объяснить. Тот сержант… я даже не знаю, где он сейчас, он меня и не помнит, наверное, но я ещё тогда подумал, что если все русские как…
— Генни прав. Это давно известно. Но нам повезло, что нас не штурмовали.
— Не… не могу, сэр, простите меня, сэр, не могу…
Женя бегала по квартире, а Алиса, как всегда, ходила за ней по пятам, рассказывая дневные новости. Что сказали и сделали Дрыгалка, Спотти, Линда, Тедди и мисс Рози. Эркин принёс вязанку дров и лучинк…
— Да шлёпнули бы его в момент, где бы мы были…
— А мы чаю попьём, — тряхнул головой Крис.
Андрей встал, всунул ступни в шлёпанцы, надел халат и, завязывая на ходу пояс, вышел в гостиную.
Снова открылась дверь. Фредди с трудом удержал лицо. Джонни! Белый, с бешено прикушенной губой.
— Д-да, — выдохнул Ряха, быстро шаря взглядом по сумрачно внимательным лицам. Эркин снова смотрел в стол, и встретиться с ним глазами Ряха не смог. — Так… так я не брал, он сам мне дал. Да вы что, му…
Чак быстро прошёл в свою палату. Внутри клокотала, просилась наружу дрожь. Её нельзя показать. Нельзя. Никому. Это слабость, а слабаку жить незачем. Войдя в палату, торопливо содрал с себя пижаму и л…
— Спасибо, но… неужели вы… вы не будете мстить?
— И я не скажу. Это твоя жизнь. И ты её сам делай. Сам думай и сам решай…
Тим открыл пакет и достал лежащий сверху белый лоток с виноградной гроздью.
— У вас, как бы вам сказать, Джен, есть своё место в этой жизни. Вы на своём месте. А я… — он комично развёл руками.
Эйб, считавший деньги, поморщился, но промолчал. Разговор, конечно, непотребный для церкви, но и винить этих… детей нельзя. Сделать им сейчас замечание — это напугать и оттолкнуть. К его изумлению, н…
Его поддержал неясный гул. Аристов недовольно оглянулся, и сразу наступила тишина.
— Это уже на тот год, — решительно сказал Чолли. — В этом, дай бог, картошки с крупой чтоб хватило. А с весны… участок обещали. Семена я уж найду.
— Думаешь, всех не расстреляют? — горько усмехнулась Женя. — Ладно. Так можно до чего угодно договориться. Пойду Алиску звать.
Фредди неопределённо пожал плечами. Что ж… Как говорит Джонни — резонно.
Чеснок, спитой чай, мята — запомнить, конечно, надо, но здесь ничего такого не достанешь. Водой, как всегда, прополоскать рот, пальцем промять дёсны — это он тоже с питомника знает. Разминувшись с Ти…
— Я в Цветной, — твёрдо сказал Джейми, вытирая рукавом кровь с лица. — У меня там… семья.
— Да, мэм, — покорно кивнул Ларри и получил поднос с едой.
Тим поправил, подоткнул ему одеяло и залез на свою койку. Пока не сменили свет, он почитает. Вытащил из-под подушки разговорник, перелистал. Да, раздела "семейные беседы" нет. Ну, перечитаем "служебн…
— Главное, — Джонатан улыбнулся, — наладить порядок сразу, в начале, а затем идёт по заведённому.
— Вариант приюта не понравился. Особенно Фредди.
— Господи, да пропади они пропадом, фрукты эти. Лишь бы обошлось всё.
— А на Русской Территории. В России? Не думал об этом, — щурится Старый Серж.
Пить? Да, пить, дайте воды… И тут же его обжигает понимание. Ему не дают умереть, заставляют жить, мучиться. Зачем?
— Ладно, — сразу согласился Эркин. — Переход через пути вон там. И дальше вдлоль путей. Правильно?
На это ты меня не поймаешь, гадина, но лучше промолчать.
Гольцев невольно присвистнул от удивления. А Крис продолжал, перемешивая русские и английские слова.
— Понятно, — кивнул офицер. — И кто где теперь?
Женя уложила Алису, укрыла, быстро накинула на себя халатик, завязала пояс. Что там на кухне?
— Готово, Олег Михайлович, — весело сказала Маша.
— В душе был? Бельё, пижаму, тапочки, всё дали? По росту?
— Сказанул! Да я мальцом с отцом ещё в город ездил, так на ней каждый раз и…
— Ну, как сапожки, только короткие, до щиколотки и на каблучках.
Минутная пауза, смущённые ухмылки и опять бестолковый мечущийся разговор.
Эркин замотал головой. С той секунды, как Аристов достал стетоскоп, в комнате наступила полная тишина. Парни замолчали, как выключенные. Опоздавшие толпились в дверях, не заходя в комнату.
— Так о ней ты нам не расскажешь? — спросил Крис.
Фредди встал и устало потянулся, упираясь кулаками в поясницу.
— Хорошо, — согласилась Женя. — Но сначала умоемся.
Они не спеша спустились по лестнице. Эркина нигде нет. Ушёл. Женя, прижимая локтем сумочку, прошла мимо дежурного, попрощалась с ним улыбкой и вышла из комендатуры.
Жариков, внимательно слушавший Андрея, кивнул, ожидая продолжения.
— Выбирай, не выбирай, а ехать надо, — Эркин улыбнулся. — Загорье не хуже, а будет ли лучше… там увидим.
— Да, можно сказать и так, — кивнул Жариков. — Хотя он весьма популярен в Англии, и традиция чаепития намного древнее в Китае.
— А почему вы не хотите, чтобы я знал об этом… инциденте? — стал серьёзным Михаил Аркадьевич.
— Сэр, я не хотел обидеть… — Чак на мгновение втянул голову в плечи. — но… простите, сэр, но они так верят вам. Я думал, они на клятве.
— Тренировали нас на таких, — твёрдо ответил Тим и, помедлив, добавил: — И сам горел.
— Ну да, конечно. А ты откуда их знаешь? В Аризоне индейцев не было.
— Угомонились наконец. Масса Фредди, кофе с устатку?
— Молодые ещё, успеете наиграться-натешиться, — а потом уже серьёзно и, глядя не на Женю, а на него. — Из семейки две выехали, а въезжают пятеро. Пять семей, Мороз, и в каждой пискунов куча, сообража…
Несмотря на ощутимо пробиравший холод Крис и Эд шли медленно.
Эта дверь отворилась сразу, и он оказался в… ванной? Да, вот ванна, душ, раковина, зеркало, унитаз… Зеркало… Узкое высокое зеркало от пола до потолка. Он шагнул к нему и оторопело заморгал. Но это же…
…— Кажется, успели, — Антон сидит, небрежно откинувшись на спинку, с безмятежной улыбкой отдыхающего гуляки. — Всё спокойно.
— А заметил, у этих, на третьей машине, белых сколько?
— Женя, — окончательно растерялся Эркин. — Женя, я… что ты, Женя?
— Ну, — Костя помрачнел. — Ну, про мать я знаю, что умерла, про отца тоже. Сестру я в распределителе потерял, она, может, и уцелела, братьев, нас четверо было, и она одна, ну, их тоже… по распределит…
— Да, — он рассовал талоны по карманам. — А… а женский барак где?
— Вы сами сказали, Юри, — пожал плечами Джонатан. — В случае чего мне оплачивать лечение. Профилактика дешевле.
— Русские вошли в город? Что же теперь будет?
Увидев маленькие, явно детские вещи, сержант смягчился.
Тогда он не спросил, куда им спешить. И почему Джонни так придирчиво осматривал рабский барак и длинное здание напротив, разгороженное на множество маленьких клетушек. Каждая со своей дверью с прочны…
— Стоп, парень. Мы все смертны, а в гробу карманов нет. И если мои деньги помогут вывалиться другому, я не в обиде. Кто выжил, тот и выиграл.
Женя тихо засмеялась, прислонившись к Эркину. Он осторожно обнял её за плечи. Они стояли рядом и смотрели на Алису.
— Что ж, можно и так сказать. И какой твой вывод, Андрей?
Эркин ловко подхватил оба мешка, тюк и ящик, оставив Жене узел. Налево? Да, вон дверь.
— Нет, — улыбнулся Жариков. — Они получают деньги, зарплату.
— Я их помою тогда сейчас. Катя, шкурки бери, выкинем их сразу.
— В центральной башне. Двести сорок седьмая, — Тим улыбнулся. — Семёрка — счастливое число, а у тебя аж две.
— Я тоже, — улыбнулся Никлас и, помедлив, объяснил: — Я никак не ждал такого совпадения, — посмотрел на Чака. — Ты зря испугался. Я не собираюсь тебе мстить.
— Перестань! Со мной тогда, там, ты тоже работал?!
— Ну, что ты, ну, ничего, ну, успокойся, — приговаривая эти незначащие, важные не смыслом, а интонацией слова, Жариков уложил его в кровать, укрыл одеялом и напоил.
— За-го-рье, — задумчиво повторил Эркин, словно пробуя слово на вкус. — А с жильём там как?
— Они не хотят об этом говорить, сэр. Сэр, вы не можете ничего сделать для него? Он же… он же хороший парень.
Крис кивнул. Зря он надеялся. Придётся идти.
— Да, спасибо. Вы предупредили их о нашем приезде, Геннадий Михайлович?
— Ты что, Библии начитался? — смеётся он.
…Эркин поёрзал, не открывая глаз, с удовольствием чувствуя, как скользит кожа по рубашке. Теперь ещё пять лет можно не мазаться. Если, конечно, ему дадут столько прожить.
— Нет, его… он убегал, нет, на себя отвлёк… ну, его догнали, избили, потом облили… бензином… и подожгли. Он ещё жив был… кричал.
И сообразив тут же, что он сказал, со стоном закрыл лицо локтем, прикрывая другой рукой живот, не зная, как лечь, что прикрыть от неизбежного удара. Жариков молча смотрел, как он корчится, пытаясь сп…
Сцепив зубы, Эркин сохранял неподвижное выражение. Такого он никак не ждал.
— Нет. Вы ведь горели не потому, что вас кололи. Уколов не было, так?
— Не знаю. Я не шучу и не играю с тобой, Андрей. Я действительно не знаю. Ты хочешь поговорить с Шерманом, так?
— Они, Зин, думают, что у нас мёдом намазано, — фыркнула Маша.
— Этого мне хватит надолго, — рассмеялся Андрей и посмотрел на Жарикова. — Уже поздно, Иван Дормидонтович. Самый лучший гость — это тот, что уходит вовремя.
Краем глаза Эркин заметил подходившего к ним русского офицера и отступил на шаг. Но его уже заметили.
— Молоко, хлеб, а это что? Колбаса? Ой, ты молодец, Эркин, раздевайся и иди на кухню. Сейчас поедим.
За его спиной стукнула дверь. Преодолевая вяжущую боль во всём теле, Крис обернулся и медленно, оттолкнувшись рукой от холодного камня, встал.
— Как всегда, отлично, — так же весело ответил Ларри. — А как тебе работалось?
Они сели за стол. Алиса сосредоточенно воевала с кашей, а Эркин и Женя вели свой нескончаемый разговор на любимую тему: как они поедут.
— Так, — Фредди оглядел результаты своего труда и подошёл к окну, осторожно попробовал раму. — Оно что, не открывается?
— Вы чего? — спросил наконец Костя. — Мороз, ты чего на ужин не пришёл?
В дверь осторожно постучали. Жариков нахмурился: ему сейчас только этого не хватало, может, постоят и уйдут. Но стук повторился. Жариков обречённо вздохнул.
— Ничего, — Жариков встал, убирая стол. — Будем живы — не помрём, помрём — так не воскреснем, а воскреснем — так нам же лучше будет. Я сейчас к Шерману. Хочешь со мной?
И здесь её встретили охами и ахами насчёт серёг. В гладильню-то и с колечком можно бы было, но уж оставила, так что теперь…
— Не задирайся, — попросил он. — Что вы все… сговорились, что ли?
Эркин лежал на кровати поверх одеяла, одетый, только сапоги скинул, и глядел в потолок. Обычное занятие большинства мужчин в лагере в такую погоду. В их комнате появилось двое новеньких. Седой молчал…
— Ну, весной тогда. Вот так, я себя твоей рукой по лицу бил и руку целовал. Я теперь твой раб на клятве. До самой смерти.
Он воткнул топор в колоду для колки и стал собирать поленья. Из дома выбежала Настя и стала помогать ему. Без куртки, в одном платке на плечах.
— Слушай, — вдруг спросил Фёдор. — Ты в имение сразу из резервации попал?
— Ну, тётя-майор, у неё карточки с картинками. Она ещё говорила, что я развитой.
Том и Джерри переглянулись, но Роб их опередил и пожелал всем спокойной ночи, а за ним Билли, Том и Джерри.
— Кофе остыл, — встал Джонатан. — Давайте крепкого, — и пошёл к бару.
— Ты хотел помочь, — отец улыбается. — Поставь ему миску вон там. И посмотри, что будет.
— Да, сэр, разумеется, вы правы, сэр, — мягко сказал Ларри. — Я… пойду, сэр?
— Потом вам объяснят, почему, — мягко сказал Михаил Аркадьевич. — Боль постоянная?
— Хорошо, что зимой: всё тёплое на себя наденем, уже паковать меньше.
— А что? Случилось чего? — и повернулся к Жене. — Женя, ты в порядке?
— Приходи в пятницу вечером, после обеда, сын мой.
Они прошли по коридору, полутёмному от редких лампочек вполнакала. Крис привычным уже движением открыл свою дверь и включил свет. Снял куртку и повесил её в шкаф.
— Мы придём через центральный вход, — сказал Фредди.
— Да, — сразу поняла его Женя. — Конечно, Алиса останется дома.
Чак говорил тихо, но с такой силой убеждённости, что Жариков понял: не переубедить. Никаких доказательств Чак попросту не услышит. Потому что не хочет слышать. Надо менять тему. Если тропа явно тупик…
— Неплохо, совсем даже неплохо. Мне нравится этот образ. Может, — отец улыбается с более явной насмешкой, — тебе стоило попробовать себя в беллетристике?
— Ну, за такие подарки и постирать можно. Ты вон Федьку Языкатого обстирываешь, он тебе много дарит?
— Слышал как-то, — Джонатан невольно помрачнел. — Эркин рассказывал.
Он медленно кивнул. И дальше они обсуждали уже только поездку…
— А у меня никого. Все погибли. Вот нашёл родню, дальнюю, дальше уж некуда. Списался и еду. Всё ж не один буду.
— Андрей, — совсем тихо позвал его Эркин, и Андрей сразу повернулся к нему. — Андрей как… как брата прошу, — у Андрея расширились глаза. Эркин говорил по-русски камерным шёпотом, и за общим гомоном и…
Она вздрогнула и выглянула из-под зонтика.
— Не задирайтесь. У вас это плохо получается. Скажите, вы знаете о судьбе отца?
— Не надо… мне больно, сэр… не трогайте меня, сэр… не надо…
— Ну, раз догадливый, ругать буду поменьше, — Савельич сел и достал сигареты. — Что ж ты, генерал, а что под носом у тебя творится, не видишь, это как?
— Чего? — с интересом спросил Гольцев. — Боли?
— Молодец! — искренне восхитился Жариков. — Какие же вы молодцы оба. Спасибо, парни.
Он звал её, чувствуя приближение туманящей голову волны, чёрно-красного водоворота. И слышал её голос, звавший его.
— А снега не дождёшься, — тоскливый вздох.
Неужели он опять сейчас заговорит о своей клятве? Нет, просто наклоняется, опираясь лбом на её руки. Застиранная выгоревшая рубашка туго натянута на его плечах и спине, чёрные волосы блестят в свете …
— А общая комната? — увёл он, на всякий случай, разговор от спальни.
Она вытащила из-под стеллажа туго скатанную постель.
— Спасибо, браток, — Владимир полез в нагрудный карман гимнастёрки. — Сейчас деньги дам. Рубль там?
Проснувшись в очередной раз, Женя посмотрела на часы и осторожно, чтобы раньше времени не разбудить Алису, вылезла из-под одеяла. Пять двадцать, пора. Лучше не спеша собраться и подождать, чем, опазд…
— А, майор, вы сказали, он не один был. А второй кто?
Эркин стащил намокшую джинсовку, развесил её на верёвке и стал раздеваться. С Женей спорить, когда она так командует, бесполезно. Вон, уже корыто вытащила, вода в баке кипит. Раздевался медленно: так…
— Не верится, — повторил Эркин и кивнул. — Да, так. Женя, ведь… мы… мы не поедем больше никуда, тебе здесь нравится, Женя? Я… я сделаю всё, всю квартиру сделаю. Ты мне покажешь, как обои клеить, и я …
— Я сегодня её с собой взяла, — рассказывала Женя, придвигая ему хлеб и масло. — Погуляли заодно. Церковь в Старом городе только. Завтра, когда на рынок пойдём, посмотрим. Ну, и пройдёмся. Я только п…
— Нет, Дим, это… это просто… — Он запнулся, не находя нужных слов. — Война кончилась, Дим.
— Сорок на шесть. Тридцать четыре щелбана за мной, — и встал, сняв Алису с колен. — На ужин пора.
Норма поникла в кресле. Она так надеялась, что Джинни никого не узнала.
— Не будет мне здесь жизни, Мартин, — ответил Эркин.
Дим задумчиво нахмурился, забавно сведя белые брови. Тим помог ему разобрать постель и раскрыл свою.
Так всё и было. Войдя, Ив выключил свет и раздевался уже в темноте. Но обычного похрапывания не было. Лежали тихо, но не спали. Света со двора от незанавешенного окна хватает и свёрнутый рулоном тюфя…
— И встал, и сапоги ему поцеловал. Я б и не то сделал. Чтоб до дома дойти. Дошёл и… словом, в чём были, ушли. Через парк к дороге. Стёпка — дурак, сволочь. Я через парк шёл, нёс их обоих, Найси следо…
— Соответственно возрасту, — смеётся хозяин.
— Майн готт, какие пустяки. Меня здесь называют, — он рассмеялся и старательно выговорил: — Георгий Карлович, а вы, фройляйн Женни…
— Что не доем, то досплю, — ответил Эркин, закрывая глаза.
— Охотно, — кивнул Бурлаков. — Гербы подлинные. Это немецкие княжества четырёхсотлетней давности примерно. Династии угасли где-то двести пятьдесят, двести лет назад. Но для более детальной атрибуции …
— В Россию его надо отправлять, Миша. Чтоб жил нормально, работал, женился, детей растил. Пацан у него русский, с Горелого Поля.
— Чолли, — Настя осторожно протянула руку и тарелке, но не взяла её, а только погладила. — Это ж… это ж… по-господски. У хозяина такая была.
Маргарет вертела в руках бокал с соком — старый дурак решил: до совершеннолетия никакого алкоголя! — насмешливо поглядывала на сестру. Вот дура, нос распух, глаза красные, опять ревела. Как же, ни ма…
…Серая лента шоссе стремительно неслась навстречу. Зелёная трава, жёлтые и красные деревья, по-осеннему голубое небо. Индейская осень. А индейцев нет. Да, что русские сделали хорошо, так это то, что …
Когда Чака увели, Михаил Аркадьевич ещё раз вызвал Золотарёва, и опять получил ответ, что майор "в поле", точные координаты не указаны. Секундная пауза и кивок. Ну что ж, значит, обойдёмся без майора.
— Хватает, — хмыкнул Ночной Ездок. — Всякая шваль сейчас наверх полезет.
— Я нашёл в архиве СБ своё дело и дело семьи. Их всех, жену и детей, арестовали в сто одиннадцатом, десять лет назад. Жену и дочерей убили на допросах, а сына… его отправили в спецприют, для перевосп…
— Генни, а вы? — Джонатан явно хотел снизить накал. — Вы тоже так считаете?
— Я лейтенант Орлов. Буду вести твоё дело, — русский улыбается открыто, без затаённой издёвки, и Эркин, на всякий случай осторожно, пробует улыбнуться в ответ. — Сначала мне надо записать полные свед…
— Год рождения? Место рождения? Род занятий? Место постоянного жительства?
— А что? — осторожно спросил Джонатан. — Они у вас как?
— Не буду, — кивнул Андрей. — Но… но что-то же надо делать.
Женя им придержала дверь. Поднимаясь по лестнице и чувству, как и его прохватило через сапоги, Эркин твёрдо решил: сегодня же Жене валенки купим.
И удовлетворённо улыбнулся, увидев входящих. Крис, Эд, Майкл.
— Да. Благодарю вас, сэр. Прошу прощения, что занял ваше время, сэр.
Михаил Аркадьевич попросил так жалобно, что Крис невольно улыбнулся.
Они уныло кивнули. Фредди уже хотел вмешаться: зря Джонни ставит им такой барьер, он ведь и сам может это сделать. Но тут улыбнулся Найджел.
Бездумная быстрота ответа выдаёт заученность.
— Ну и ладушки, — сказал по-русски Роман.
— Тоже верно, — кивнул Арчи. — Тебе как, постельный прописан? Ну, режим.
— Ага, — Фёдор был на редкость покладист. — Я подожду. Когда надумаете, скажете.
Он подтянулся на руках и сел, опираясь спиной на подушки, осторожно взял лежавшую на тумбочке книгу. Скользнул глазами по обложке…
— Майор, он сзади по голове не треснет? — негромко спросил Свиридов.
— Да. Дэннис говорит: все остальные имели только то, что им давал "Феникс", и отдавали за это, сиди крепче, Джонни, от шестидесяти до семидесяти пяти процентов от дохода. И все материалы закупали у "…
— Да пошёл ты со своим графиком… Город, город, а как ходили тут "кукушка" с "зябликом", так и ходят.
Она помогла Алисе переодеться и отправила её умываться.
И пошёл к скотной. Марк трусил рядом, заглядывая снизу вверх в его лицо.
Фредди кивнул и побежал к грузовичку. Джонатан еле успел догнать его и уже на ходу вскочить в кабину: так резко бросил машину вперёд Фредди.
Эркин встал, снял с вешалки куртку. Проходя мимо Ива, будто оступился, коснувшись своим плечом его плеча, и вышел в коридор, не оглянувшись.
Женя заставила себя промолчать. И продолжала спокойно идти, хотя больше всего ей хотелось влепить Расселу пощёчину. Как он смеет такое… об Эркине, но… Ладно, ещё месяц — и Рассел станет прошлым.
— Почему? — хрипло выдохнул Чак. — Почему вы не убили меня тогда, сэр? За что вы меня… так?
— Ой, как это у тебя получилось? — удивилась Женя, обнимая его за шею.
К возвращению сержанта он не только высушил джинсы, но и вторично прогладил рубашку и выключил утюг.
Эркин осторожно тронул прядь её волос, приподнял на ладони и погладил другой ладонью. Женя улыбнулась, и Эркин уже смелее собрал её волосы двумя руками и зарылся в них лицом, вдохнул такой знакомый, …
— Ручные вещи всегда дороги, — ответил Владимир и улыбнулся. — Но не дороже денег.
Допросы шли весь день. До обеда и после обеда. В каком-то странном, но явно не алфавитном порядке. Вызвали Джонатана. Фредди проводил его взглядом до двери и снова накрыл лицо шляпой. Но и минуты не …
— Да живой я, живой, — отбивался он от обнимающих, хлопающих его по спине и плечам рук.
— Обзываться — это обзывать себя, да, папа?
— В субботу отработаем и пойдём, — Метьюз встал из-за стола и потянулся, сцепив пальцы на затылке.
— Точно. Когда придёт шанс вывалиться, надо что-то иметь на руках.
— Уголь нужно купить, — вдруг сказал Найджел. — У нас ведь под уголь котёл стоит. И столько всего по хозяйству нужно…
Его обнимали, вели по узкому коридору с множеством дверей, то распахивающихся, то захлопывающихся перед его носом. Гомон, крики…
— Давай, передам. Теперь так, Ларри. Доктор Юри на операции, я ему оставил записку. Ты к нему зайди после ужина.
Чак отвёл глаза. Медленно поднял руку и потёр лоб, оглядел свою руку.
— Ты смотри, какого красавца захомутала! По струночке у неё ходит.
— Ясно, — кивнул Джонатан. — Туда и дорога.
— Доктор Роман, так хорошо, вы полежите немного, ополоснитесь и всё.
— Может, тогда вы объясните мне… — начал Джонатан.
И Настя как очнулась. Взяла платок и накинула на плечи, как видела уже у местных женщин, и повернулась перед Чолли.
— Но если это, — Андрей запнулся, подбирая слова, — если это… плохое… Плохое надо разрушить.
— Я им покажу торги! — вспылил Рукастый. — А в Овраге они полежать не хотят?
Она вернулась в гостиную. Он спал, лёжа на диване, и свесившаяся рука утонула в гриве Лео. Элли улыбнулась мелькнувшей шутке. Ничего, пока нельзя, но когда-нибудь она ему расскажет, и они посмеются э…
Андрей собрал инструменты и выпрямился, посмотрел на Эркина.
— Как я понимаю, моя очередь. Но сначала ответьте вы мне. Чего вы к ним прицепились?
— Плохо, что индеец, такого трудно подобрать.
Стеф, складывая листок, обернулся на голос и растерянно заморгал, увидев протягиваемые ему автоматы.
Фредди углубился в лабиринт улочек, проходов и пролазов возле дальней глухой стены казарм, встал так, чтобы видеть нужный проход и стал ждать.
— Нет, — она тоже улыбнулась, но её улыбка заставила Фредди нахмуриться. — Во второй раз это у вас не получится. Вы, — она повернулась к Джонатану, — я рада, что вы опоздали. Второй раз надругаться н…
Девушка в форме сержанта отметила их в своих списках. Входя в столовую, Дим обернулся и, встретившись глазами с отцом, улыбнулся ему. Тим ответил ему такой же улыбкой.
— Не говорите глупостей, Джен, — отрезала миссис Стоун. — Конечно, пришли. Иначе вы бы так и сидели в туалете.
По-прежнему сыпал мелкий холодный дождь, но весёлый гомон словно согревал всех. Алиса с ходу повисла на руке Эркина и стала расспрашивать об учёной собаке, что считать умеет. И откуда уже узнать успе…
— Я не знаю другой. Всегда всё решали за меня.
— Я пойду, к пожарке или… К молоку я подойду.
Фредди молча кивнул, не ответив на ставшую уже привычной шутку, и Джонатан нахмурился.
— Ну, по бутылке каждому, да бригадиру две, ему положено, это… двенадцать бутылок, значитца, да закусь какая-никакая…
Жариков достал из шкафа белый хрустящий от крахмала халат.
— А они это умеют. Или человек засыпает и не просыпается. Ни ран, ни травм. И ядов у них тоже никаких нет.
— А куда я денусь в заваруху с бабой и пискунами, раз? И думал, дурак, что дом мой, это два. Хозяин объявился когда, так хвостом передо мной вилял, благодарил, что я лошадей всех сохранил, ну и за ко…
— Идёт, — кивнул Эркин. — Оттащим и уже тогда на станцию.
— Так мы ж им всех пленных отпустили, — продолжая игру, удивился Михаил Аркадьевич.
Фёдор, тоже с улыбкой, приподнял над головой шапку, прощаясь с Женей.
— И в ногах ползали, — у Криса дрогнули губы, но он справился с собой. — И руки им целовали. Чтоб не били, чтоб…
— Понятно, — Джонатан сидел по-прежнему свободно, но Аристов почувствовал, что тот напрягся. — Теперь проблемы с бухгалтерией.
— При нас нет, — от неожиданности так же быстро ответил Крис.
— Чего непонятного? Спим, так спим. Не психуйте, парни, всё нормально будет.
— Бобби обманул нас, — спокойно сказал Джонатан. — Он обещал поворот на Рождество.
Гэб поднял глаза и медленно неприязненно улыбнулся.
— Да, мамочка, — Джинни поцеловала её в затылок. — Я ещё немного почитаю у себя.
— А в других комнатах нет, только здесь, я смотрела.
— Про новую мамку? — уточнил Дим. — Не, я когда всё улажу, тогда и скажу. Полдела не показывают. Да и спрашивал я его. Ну, про мамку. Он не помнит её, — Дим уже взял своё пальто, но вернулся к столу.…
…Рассел глубоко затянулся и медленно выдохнул дым. Эдвард заплатил. Сгорел вместе с Исследовательским Центром. А за что платил? За удовольствие работать, познавать, творить. Да, Эдвард творил. Пяти-ш…
И разговор покатился дальше. Конечно, разговор. Допрос с битья начинается и без битья не идёт. А это — разговор.
— Да, — кивнула Даша. — Так всегда делают.
…Хозяин пришёл к ним на тренировку рукопашного боя. Они, уже зная порядки, продолжали работу. Только прибавили жёсткости. Хозяин молча стоял и смотрел на них. Не хвалил и не ругал. Просто смотрел. И …
Замигала лампочка вызова на селекторе, и Аристов щёлкнул переключателем.
— Я подожду, — покладисто кивнул Фредди. — Эркину мы никак не поможем?
— А твоё какое дело? — нехотя огрызнулся Крис.
Жариков сгрёб со стола и запер в сейф тетради и папки, захлопнул дверцу шкафа, футляром надетого на сейф — на многих пациентов вид сейфа действует нежелательно — оглядел кабинет и вышел в коридор. На…
— Джентльмены, — обратился ко всем седой благообразный старик в элегантно потёртом кожаном пиджаке, — я думаю, мы можем представиться друг другу, ибо трое суток нам придётся провести вместе.
— Не говори с полным ртом. Сейчас опять умываться пойдёшь.
— Ага, — Женя обняла его за поясницу, потянула к себе. — Иди ко мне.
А к их толпе всё подваливали и подваливали новые. Оказывается, город этот — Диртаун и сюда свезли со всей округи.
И уже был у двери, когда Сидней окликнул его.
Ларри беспомощно замялся под их взглядами, но всё-таки решился. Поставил на пол свою корзину, сбросил с плеча мешок и шагнул к столу.
— Что "это"? — медленно, как просыпаясь, спросила Женя.
Спиноза плотно сжал губы, чтобы не рассмеяться. Никлас, казалось, не слышал реплики. Его не назвали, но он не покинул своего места за столом справа от Михаила Аркадьевича.
— Не так уж там далеко, — усмехнулся Джонатан и добавил уже серьёзно: — Возьмём такси. Дорого, конечно, но…
— А вот так! Он ведь ни плетью, ни кулаком меня не трогал. Он жратву, одежду, сон, мою, вишь ли, непочтительность, да всё в дни переводил и вычитал. Тысяча сто дней и по двадцать четыре часа в день, …
К изумлению Джонатана, цветные дружно закивали.
В общей суматохе и беготне на их разговор никто внимания не обратил, и мама ничего не заметила, занятая укладкой. Очень довольная и результатом разговора и тем, что тётя Таня завтра уедет и уже точно…
— Та-ак, — врастяжку сказал Гольцев, — и что же это за порядки такие? Я о них ничего не знаю.
— Эрик, ты посиди со мной, — попросила Алиса.
— Я на кухне работать буду. Там светло. И стол.
— Андрей, — Жариков снова сел на край кровати, через одеяло нащупал плечо Андрея, мягко пожал.
— А ты не боишься, что и я использую тебя? Когда-нибудь.
— Летом пастухом, а в городе… грузчиком и на мужской подёнке.
— Чёрт! — Фредди озадаченно сбил шляпу на лоб и почесал в затылке. — Об этом мы и не думали. Это ты здорово сообразил, Стеф. Значит, чтоб было настоящее Рождество?
— Помню, — кивнул Фредди. — Да, чёрт. Похоже, с этим ты прав.
— Значит, что? — Тим вздохнул. — Само собой?
А их уже вызывали по пятеро и уводили в другую дверь. Не в ту, через которую вводили.
— До этого ещё дожить надо, — рассмеялась Женя. — Тогда и посмотрим.
— Доктор Иван, — жалобно почти простонал Эд, — ну, мы же ничего такого…
В воздухе стояла мелкая водяная пыль. Не оглядываясь, потому что сзади шёл Харленд, они пересекли лужайку перед домом. Возле маленькой тёмно-вишнёвой машины Харленд поравнялся с ними.
— Православная — это… русская церковь? — спокойно спросил Фредди.
Крис кивком попрощался с ними и побежал вниз. На полдороге к четвёртому корпусу его догнали Эд и Сол, а уже у дверей Майкл. И в кабинет Аристова они вошли вчетвером.
— Ну вот. Потом стали приходить из твоей бригады.
— Дальше, — нетерпеливо дёрнул головой Фредди, получив сразу от Джонатана предостерегающий взгляд.
— Ну, это пустяки, — рассмеялся Сторм. — Не будь таким служакой, Норман. Начальство всегда любит мелочную опеку. А в настоящем деле… для успеха нужна инициатива, а не исполнительность.
— Тимофей Чернов, — Тим даже сделал лёгкий полупоклон и без малейшей заминки обменялся рукопожатием с Алёной и Женей.
После обеда Алиса наконец устала и запросилась спать. И в барак Эркин внёс её на руках. Женя раздела и уложила её. Алиса уже так крепко спала, что даже не попросила Эркина посидеть с ней. Он помедлил…
— Прошу прощения, сэр, но не соблаговолили бы вы зайти сегодня в мастерскую?
Так постепенно, и не привлекая — как он надеялся — особого внимания, Гольцев добрался до старшего сержанта Сергея Савельевича Шубина, он же для избранных Дядя Серёжа или Савельич, широко известный в …
Алиса посмотрела на свою, ставшую чёрно-серой, руку и обречённо вздохнула.
Зина улыбнулась, помогая Кате справить с лопнувшей в пальцах ягодой.
— Тоже нет, сэр, — уже уверенно ответил Чак.
Фредди прикусил изнутри губу. Парень в самом деле ничего не понял, и разговора не будет. Смотрит как на врага. Неужели успел так привязаться к тому игроку.
Жариков улыбнулся, закрывая за собой дверь. Было слышно, как часовой запер её снаружи и ушёл.
— Убейте, — хрипит мулат. — Я не могу больше, убейте меня.
— Успокоился? Вот и отлично. Ты никогда этого не сделаешь, Рассел. И ты знаешь это так же хорошо, как и я.
— Я только примерю, — не выдержала искушения Женя.
Женя вошла в кухню, закрыла дверь и выключила свет. И уже в темноте легла.
— Утилизация — это что? — вдруг спросил Арч.
— Дойдёт и до тебя очередь, — пообещал ему лейтенант, подходя к Эркину. — А ну, расстёгивай куртку.
— Он-то при чём? — искренне удивилась Женя.
— Спасибо, сэр, — тихо сказал Ларри, отводя повлажневшие глаза.
— Когда ты горел? — мягко спросил Аристов.
— Да, надо посмотреть, как у Слайдеров дела пойдут.
— Я к ней зайду сегодня, — сказала Женя, расставляя тарелки на сушке. — Посмотрим, обговорим всё.
Вошла Женя, ведя за руку умытую Алису, и, увидев приготовленную постель, обрадовалась.
Парень, продолжая прижимать к себе глухо рычащего пса, обводил комнату затравленно-умоляющим взглядом.
— Стулов, выходите, — сказал комендант по-английски.
— Я тоже, — Чолли озабоченно смотрел вслед идущей к бараку жене и семенящим рядом детям. — Вздумали, сволочи дурные, попрекать меня.
— И какой…, какая… дверь не закрывает! — резко распахнувшаяся дверь едва не ударила Женю. — Я ж их, сволочей, поймаю, поотрываю всё на хрен!
Андрей поёрзал, укладываясь поудобнее, натянул до подбородка одеяло. — Спокойной ночи, Джо-Джим.
— Спасибо, парни, — ответил Мартин. — Но не надо. Я сам за себя отвечу. Перед Богом у меня одна вина. Поздно начал этих гнид давить, дураком был. А на людской суд мне накласть.
Он разглядывал Тима, тоже не узнавая и явно пытаясь вспомнить.
Маленький пустой холл и открытая дверь в другую комнату, похожую на обычную канцелярию. За столом напротив двери мужчина в военной форме без погон. Он что-то писал, как-то странно пригнувшись, и толь…
— Чем мы можем помочь, Алекс? — спросил Фредди.
Парни не защищались и не нападали. И не играли. Это Жариков понял. И ухаживать за Чаком и Гэбом они будут. Но подстраховаться надо. Пожалуй… тётя Паша. Её авторитет для парней непререкаем. Она присмо…
Её шёпот щекотал ему щёку. Эркин улыбнулся.
Эркин кивал, со всем соглашаясь, конечно, он всё понимает, но… но…
Мартин поглядел на него. Увидел спокойное, снова отвердевшее лицо и кивнул.
— А так? — сцепил по-другому пальцы и показал "гибкое кольцо", оплетая сцепленные руки вокруг себя.