Все цитаты из книги «Звёздная Тень»
Мы поднялись уже так высоко, что день померк. Солнце пылало в зените, неспособное затмить звезды. Желтый диск, цветные искры… есть ли в Тени миры для поэтов и художников? Такие, где идут оранжевые до…
Идти было легко. Поверхность казалась выглаженной, утрамбованной. Словно и впрямь, как в версии деда, тут проводили какие-то испытания. Почему-то вспоминались степи вокруг Байконура — однажды, после …
— Сейчас закончу, — с бесшабашным весельем отозвался Снег. — Эй, Петр, прощай! Ты славный парень… в другом мире свидимся…
— По-дурацки получается… — тихо сказал Данилов. — Времени нет. Сели бы, поговорили, выпили по рюмке… и разобрались бы. Всегда не хватает времени.
— Саша, тут что-то есть… — тихо сказал я. — Это только изображение… корабль показывает точки на планете, где происходит усиленное поглощение энергии. Причем в сотни и тысячи раз сильнее, чем возможно…
— Ой, ну брось, даже приятно, когда парень так тебя хочет. А спорим, я тебя сейчас…
Слова застряли в горле. Рот был набит снегом. Я валялся у подножья холма, и даже помнилось смутно, как я катился, кувыркаясь, по сугробам, налетая на скрытые в снегу камни, крича от боли…
Лицо у него и впрямь было зеленое. Нежно-салатный оттенок, не то что бы неприятный, но заставляющий вспоминать утопленников. Нос приплюснут, рот очень маленький, глаза, наоборот, огромные. Волосы кор…
— А я-то ожидал, что гость о себе расскажет… — он попытался улыбнуться. — Боюсь, ничего тебе не скажут имена, должности, планеты…
Последнее устройство Маша отобрала сама. Алари, наверное, крепили его на спину — длинный ствол и тяжелая казенная часть явно были тяжелы для их лап.
Ну да, конечно, он же потрошил память скаута Римера…
Господи, ну вот, пора воскликнуть: «Они что, такие милые люди?»
Заключенные горохом посыпались вниз. Я скользнул взглядом по перепуганным лицам — простые, туповатые, таких без меры на матушке-Земле.
Я ведь слишком привык побеждать. С самого детства. Даже когда случались в жизни поражения — все они были лишь раздражителем, трамплином для новых успехов. Все эти дурацкие олимпиады… «молодая надежда…
— Нас поразило то, что Геометры перестраивали свою планету на манер учебника. Нас привело в ужас, что они способны передвинуть свою звездную систему через всю галактику. Но создать целую планету… лад…
Кэлос замолчал. Я ждал дальнейших убеждений, но их не было. Мне предложили единственно верный путь… по крайней мере, Кэлос так считал.
Данилов с нами в арсенал не отправился. Меня это удивило, но уговаривать я не стал. В конце концов, тут я больше полагался на Машу, изучавшую оружие под чутким руководством деда.
Я готов был плакать от бессилия и ужаса. Все напрасно. Можно сжечь себя дотла. Превратить в одно-единственное желание — найти полковника Александра Данилова, который мне не сват и не брат. Все можно.…
Нет, надеяться на то, что войны прекращаются с развитием цивилизации — наивно. Были такие иллюзии на Земле. Придумывали мы всякие Великие Кольца и Содружества Разумных Миров. Надеялись, что атомная б…
Он словно считал себя способным справиться со мной. Что ж, может быть. Мало ли чему учат регрессоров?
— И какие-нибудь книги, по истории планеты.
— Знаю, знаю, Гитлер был вегетарианцем… Петр, одно дело честный бой, другое — употребление живого в пищу.
— Полетаем, смертнички? — подытожил Данилов. — На мой взгляд, расстояние между этими объектами — пятьдесят, максимум сто километров…
— Нас последний год гоняли на лекции в школы. Нужно больше пилотов… требуется живая пропаганда. У меня есть заготовленные ответы — для младших школьников, для подростков…
— Что, Петр? — когда мы отошли на десяток метров, спросила Маша.
Тень объединяет не только гуманоидные цивилизации. Есть еще и пауки, наверное, есть и медузы, птицы, насекомые…
«Это было… я предупреждал о трудностях формулирования. Когда ты вошел — это было постижение. Нечто постигло тебя. Вот так…»
Чем должна быть культура, испугавшая проповедников борьбы-за-мир? Воинственным миром зеленых и технократов? Да никогда! И те, и другие быстро скатились бы к войне на каменных топорах.
Это было невыносимо больно. Нет, вначале симбионт все же изменил мне ротовую полость. И все равно боль сверлила тело… полный рот кипятка — не слабо? А полный рот кислоты?
Я кивнул. Если Кэлос думает, что я не привык отличать звезды от космических станций…
Нет, неправда, не мог он мне позвонить! Это он был прав, а я — нет. Мне надо было мириться, и звонить Ромке, и сопеть в трубку, стараясь забыть, что расквасил нос своему лучшему… что там лучшему — ед…
— С удовольствием, — Снег кивнул. — Предложение об обмене послано. За последний год на вашей территории исчезло более двухсот наших людей. Тебя сменяют на любого из них.
Очень медленно я пополз по лееру к шаттлу.
С громким чмоканьем корабль отошел от челнока. За спиной Маши мелькнуло совершенно озверевшее лицо подполковника, он вытянул руку с пистолетом и выстрелил. Мимо. В момент расстыковки гравитация исчез…
Труднее всего спорить с подозрениями, когда они абсолютно беспочвенны. Мне вот и в голову не приходило приплести цивилизацию Тени в качестве повода, чтобы доставить разведывательный корабль Геометров…
— Это ничего не значит, Петр. Это лишь вопрос перевода и восприятия. Когда счетчик влил в тебя язык Геометров, ты поневоле подобрал адекватные замены их терминам. Отовсюду, из научных журналов, из пр…
— Все очень хорошо, — искренне ответил я. — Спасибо.
Наташка, прости, я и впрямь забыл. Тебе, конечно, все равно. Ты уж точно меня забыла… знаю я твою любвеобильность. Но я тебя и правда немного люблю. Как первую свою женщину. Ты уж прости. На первых н…
Мечта шизофреника — разговаривать с самим собой. И я не намерен отказываться от права получать ответы!
Привстав на задних лапах, счетчик вытянулся к моему уху. Шепот был едва уловим.
Я не стал отвечать. Понятно, что так и стоило поступить. Угнать вездеход охраны, рвануть по целине до других Врат. Но меня держало идиотское ощущение, что уходить лучше той же дорогой, которой пришел.
И куалькуа тоже. Я почувствовал его протест — резкий, охлаждающий пыл толчок, едва симбионт понял, что я собрался сделать. Так что же, полной остановки потребовать?
А вот валяться не надо. Зачем я лежу на полу, в чужой комнате, на чужой планете…
Мальчишка растерянно взял камешек. Повертел в руке, посмотрел на меня. У него подозрительно заблестели глаза. Не ожидал он такого издевательства от кумира… Ну должен же я хоть для кого-то быть кумиро…
— Будет, — сказал алари, не отрывая от меня взгляда. — Петр, твоя разведка в мире Геометров имела крайне малые шансы на успех. Но попытка отправиться в чуждую область Галактики абсолютно безнадежна. …
Жалость моментально сменилась ужасом и ненавистью. Значит — куалькуа допускал такую возможность? И если бы при полете к Ядру связь прервалось — обезумевшая амеба разнесла бы мое тело изнутри?
Живой? Наверное. Если там что-то и будет — то уж никак не упрямый куалькуа. Маленький, трусливый, равнодушный божок. Как долго он укрывался в своем равнодушии… но любому равнодушию приходит срок. И т…
— Тогда мы просим принять Землю в Тень! — оборвал их внезапную перепалку дед. — Тогда вы сможете помочь нам на законных основаниях? Найдутся любители приключений?
— Петя, меня всегда поражали твои лакуны в знаниях и умение их заполнять. Ты вот сейчас споришь с авторитетами…
Только счетчик молчал. Топал вперед, целеустремленно и неутомимо. Он-то и впрямь был на моей стороне, вряд ли их цивилизацию устроит альянс Земли и Геометров, а уж тем более — потеря привилегированно…
— Ты такая же игрушка Тени, как и мы. Не переживай. Тебя никто и ни в чем не обвиняет.
— Я что-то сказал не так, — прервал я молчание.
Когда есть лишь две альтернативы — всегда можно надеяться на третью.
Угу. Видал я таких героев. Хорошо, хоть в этом порядок был — вмиг вылетали из училища…
— Петр, все-таки это смерть. Нельзя же и в самом деле считать, что человек — лишь набор электрических сигналов в синапсах.
Я снова погрузился в дремоту. Только молил — про себя — корабль.
— Ты парня не порть, — обрезал капитан. — Мне одного лихача вполне хватает.
Ломанный-переломанный, преданный и забытый, лучший регрессор Геометров, вернувшийся все-таки на свою Родину.
— Что вы с ней делаете? — тихо спросил я.
— Здесь нет опасности, — сказал я. — Так? Здесь нет борьбы, дед! Цивилизация Тени — не сопротивляется?
— Брось… — я уткнулся лицом в подушку. — Не хотел я жечь чужие истребители и драться с метаморфами…
Нас залило светом. Над базой снижались вернувшиеся «дельты».
— Повезло, — сказал Снег. Повернулся, махнул рукой: — Эй, Петр, а нам повезло!
— Да, Даэнло. Сознательно. Эта слабая раса, вместе с тремя другими, не менее слабыми, уже сделала для Конклава достаточно многое.
Я надавил спуск, и огненная полоса ударила в потолок. Это было пулевое оружие, вот только пули вспыхивали, вонзаясь в преграду. Потолок запылал, словно звездное небо, что так славно светит над Тенью.
Флаер дернулся, падая вниз. Перегрузок не было, защитная среда гасила все ускорения. Только скалы стремительно приближались.
— Я отвечу на все вопросы тебе, ответственному за Человечество.
Их было трое внизу, трое людей и рептилоид, и на миг меня ожгло безумной надеждой — Кэлос ожил человеком и вернулся…
А Геометры, видимо, бежали в страхе перед чужой силой. Тоже ощутили ее — и не рискнули связываться. Как известно, против лома нет приема, окромя другого лома. Весь вопрос в том, могу ли я рассчитыват…
Вот только у самой кромки леса высокая трава зашевелилась без всякого ветра.
— Не, я не могу, — Ромка чуть повеселел. — Тут… понимаешь… мы с Данилой собрались…
— Мои чувства здесь абсолютно необоснованны.
Другой агрегат оказался немного удобнее. «Базовый излучатель», та самая пушка из ролика — только в отличие от алари нам следовало крепить ее на руку. Гашетка скрывалась внутри конусовидного корпуса, …
— Петр, — дед протянул руку. Я вздрогнул, подавшись вперед, под ласку Наставника. — Куда ты хочешь лететь?
— А тут сложное решение, — азартно сказал он. — Ну… как доказал Гарада… если иная цивилизация исповедует отличную от нашей этику, то она не станет вмешиваться. Возможен примитивный силовой конфликт и…
— Очень странно, — похоже, дед немного успокоился. — Они пришли из Ядра. Расстояние между звездами в Ядре гораздо меньше. Можно было ожидать, что количество разумных рас там на порядок больше, контак…
— Неужели ты не понимаешь? — рявкнул он. — Пускай я всегда был дураком и фанатиком, но честным дураком и романтичным фанатиком! Я всех космонавтов до начала эпохи джампа знаю по именам! Я ревел, когд…
— Верю, — сказал я. Легкость, с которой дед опроверг бульварные сплетни и сообщил правду про неизвестного мне миллиардера, приводила в ужас.
Я стоял ближе всех к чужакам. До шедшего впереди, с Зерном в руках — чуть больше метра. Огненный шарик полыхал, как сорванная с небосклона звезда. Холодный, ослепительный огонь…
— А временные Наставники, они так, изредка поглядывают… у нас все продуманно, чтобы не смотрели, когда мы не хотим. Честное слово! Вас никто не увидит!
Ощущение оказалось непередаваемым. Будто я издал крик — беззвучный вопль, вместивший в себя все, от смутных детских воспоминаний до бритья с помощью куалькуа. На какой-то миг я вспомнил такие вещи, к…
Молодцы, Геометры. И все же в их логике должна быть ошибка. Обязана быть — раз уж они удрали от неохраняемых, спокойных планет Тени в такой панике, позабыв и про Дружбу, и про свой долг перед моральн…
Проблем с запасом тяги тоже не существовало, мы снижались по такой энергоемкой траектории, что любого баллистика хватил бы удар.
— Тебе привезти чего-нибудь? — покаянно спросил Снег.
Маша тихонько кашлянула. Она даже не заподозрила, что могло сейчас случиться.
— Не очень. В конце концов, я давно готовился… хм… уйти насовсем. А случившееся все-таки вариант не из худших. Тяжело привыкать к новому зрению. Если бы ты знал, каким я тебя сейчас вижу… это очень с…
— В его ладони, которой он мог гнуть стальные балки и рвать тросы, уже не было руки девочки. А дальше… дальше совсем уж банально. Он кинулся обратно во Врата. Даже не посмотрев на море, которое и впр…
— Все началось на Хикси-43, Даэнло. Я возвращался из рейса и, пройдя первый джамп, услышал в кабине звук. Оказалось, что его издавал счетчик…
Я вдруг понял, что уже с минуту в кабине царит тишина. Закончил свой «обход» счетчик, смотрят на меня Данилов и Маша.
Кажется, Маша обиделась. Причем не на Данилова, а на меня.
— Зачем? Один образец оружия, основанного на силовом поле, один лучевой излучатель, а главное — ггоршш. Наглеть вредно… Петр, ты позволишь интимный вопрос?
— А что тогда? Душа? — в горле пересохло, и я начал запинаться.
Вот так. Все правильно. Пока ситуация оставалась на грани игры — они могли допустить все, что угодно. И что в мире сотни тысяч планет — и все не переделаешь. И что Гибкие Друзья — хищные мерзкие твар…
— Может быть, корабль Римера еще не уничтожен? — риторически спросил я. — Хорошо бы вернуться на нем…
— Генералом будешь, — ехидно продолжал я. — Целую неделю. Или месяц. Потом чужие сожгут Землю. Так что недвижимость не прикупай. Лучше расслабься. Бунгало, кокосовый ром, прекрасная мулатка…
«Петр, ты недооцениваешь серьезность ситуации».
И в этот миг мне показалось, что я понимаю Геометров до конца.
Корабль, похоже, сам оценивал важность той или иной сцены и демонстрировал их с ловкостью опытного оператора.
— Стоп! — я поднял руку. — Мне удалось узнать немногое. Если Карел знает большее, то пусть дополнит!
— Но должен же быть в этом какой-то смысл? — мрачно спросила Маша. — Хоть какой-то? Демонстрировать размах… нет, это слишком мелко. Зачем тогда… Андрей Валентинович?
— Понятно. Ваше сознание взаимодействует с Тенью.
— Если окажется, что эта планета совсем никому не нужна и создана на авось — тогда русский.
— Так какой же выход у вас? — быстро спросил я.
— Андрей Валентинович буйствует, — тихонько сказала Маша. — Ты… иди. Пусть будет сюрприз.
— Нет. Я из другого мира. У нас… у нас были другие подарки…
«Я не гарантирую восстановление твоего тела», — шепнул куалькуа.
Галис выглядел все более и более довольным.
Развернувшись, мужчина двинулся к лодке. Снег остался стоять.
Снег, и без того развалившийся на дне лодки, кивнул мне — садись. Я присел.
Рука задрожала, будто что-то взорвалось во мне, схлестнулось, сошлись две неукоснительные нормы, и одна должна была капитулировать…
«Ты был восстановлен именно до такого состояния. Не стоит вмешиваться без особой необходимости».
— Да потому, что тогда мы превратимся в новую Империю. Во второй Хрустальный Альянс!
Смог бы я найти здесь занятие по душе и приобрести подобное жилище? Или вначале надо сотню лет повоевать за Хрустальный Альянс… ладно, Хрустальный распался, повоюем за Стеклянный, Оловянный или Дерев…
На маленькой полочке лежали четыре одинаковых куска мыла и четыре флакона шампуня. Жидкость в каждом была израсходована до одинакового уровня. Я представил себе Тиля, тщательно отмеряющего положенный…
— Ты что, за шпиона меня принял? — искренне поразился я. Запоздалая бдительность показалась еще более нелепой, чем прежняя доверчивость.
— Цель поражена, курсант. Самолет падает. Твои действия?
— Деду, извини, уже изрядно лет… — проглотив обидную откровенность, продолжил я. — Он питается в основном йогуртами и детскими пюре. Выкурить тайком трубку — для него событие, глотнуть водки — разгул.
Мой взгляд приковало другое. Голубые искорки, точки, испещряющие континенты и острова. Врата. Такая же густая сеть, как на планете без солнца.
— Пойдемте, — Тиль вскочил и схватил меня за руку, нарочито небрежным движением. — Быстрее! Спрячетесь у нас в комнате.
Я невольно посмотрел на один из обзорных экранов. И не зря. Зрелище-то необычное.
Дед, наверное, рад. Как же — третья гуманоидная раса…
Я говорил долго. Временами меня прерывали вопросами — Данилов, дед, Маша, аларийский командующий… Порой вопросы командующего казались немного странными, и я решил, что это спрашивает не он сам, а его…
— Да, Даэнло. Он прошел джамп и сохранил рассудок. Но лучше я расскажу по порядку.
— Это ведь неадаптированные издания. Понимаешь… — Рада смутилась: — Знаешь, Петр, я словно ребенку объясняю! Только не обижайся!
И как всегда, встает вопрос — случайно ли?
Прозрачный купол беззвучно растаял. Надо же, все-таки поле. А я был уверен, что пластик или стекло.
— Но потом Риц вывел следствие… что допуская возможность помощи иным расам, мы должны быть готовы к аналогичным действиям в отношении себя… Эта… ну… Неправильная Аксиома!
— Так ты меня переживешь, дед, — сказал я.
— Не надо оправдываться. Излишне. Ты имеешь знания по пользованию техникой Лиги. Вам дадут корабль.
Эй, Ник, стыдливо нырнувший в глубины памяти! Где ты? Это тебе не мышат-алари душить!
— Хорошо, — еще не веря в удачу, сказал я.
Но я не предполагал, что это будет так долго…
— Трудно было связать все воедино, Петр. Мой подопечный Ник Ример исчез — но вернулся, пусть даже с искалеченной памятью. Поднял руку на Наставника. Попал в санаторий. Поднял бунт. Это все возможно, …
На этот раз кораблик повиновался беспрекословно, словно решив, что снявши голову по волосам не плачут. Кабина раскрылась, я почувствовал легкий, пряный запах чужого, нечеловеческого обиталища. Похожи…
Мальчик уже был там. На планете будущих друзей, которых надо срочно регрессировать. Ну, не совсем срочно… чтобы можно было там пожить вначале… притвориться, что у него есть семья…
— Вот как ты проходил Вратами, Пит, — лицо деда дрогнуло в муке. — Вот ведь как… когда за плечами такой долг… такая сила… Что с тобой?
— Моя планета не контактирует с Торговой Лигой, — сообщил я чистую правду. — Что она из себя представляет?
Вокруг — мир Тени. Самый первый ее мир. Да еще в двух ипостасях — перешедшие на иную, непредставимую ступень развития создатели Врат и более близкая, но чудовищно могущественная Торговая Лига. Нас ун…
— Это Лайд… вот именно такой он и был, — с усмешкой сказал Снег. — Я ему всегда говорил — довыпендриваешься.
Биг оставался у двери. Вряд ли он меня боялся, что-то в каждом его движении выдавало полную уверенность в своих силах. Скорее, не хотел, чтобы испугался я.
— Корабль не имеет никакой информации о цивилизации Тени. Никакой, кроме того, что она опасна. Эта планета, похоже, единственная, на которую Геометры высаживались. Корабли Геометров приближаются к не…
Здорово, наверное, было плыть тут на яхте. Ловить рыбу, купаться в прозрачной воде, смотреть на загорающую подругу…
— Спасибо, — сказал я. При Кэлосе я плакать не стыдился. При ребенке — дело другое.
Хотя, если сходство не ложное и они действительно произошли от грызунов, запах играет в их жизни роль немногим большую, чем у людей.
Я как наяву представил деда. Еще прежнего. В человеческом теле. Дед иронически ухмылялся, дед знал ответ. Понял его еще на планете без солнца. И ответ ему не понравился, вот только он все равно рвалс…
— Нет, — вот тут я не колебался. — Любая сила, даже многократно превосходящая доступное им, послужила бы только вызовом. Они бы ловчили, искали обходные пути, но никогда не пустились в бегство.
Худшего выбора я придумать не мог. Первый канал транслировал музыкальный конкурс. Певица, неуклюже покачивающаяся на сцене, петь не умела абсолютно. Не ее это было занятие, ей бы у плиты стоять или к…
— Одна из альтернатив Вратам, — подтвердил Кэлос. — Рано или поздно, но Лига станет прокладывать и свои туннели между мирами. Я не знаю, что из этого получится. Но, как ты понимаешь, желаю им удачи. …
Какой-то разный у нас с ней патриотизм. Принципиально разный.
— Столкновение утопии с реальностью всегда приводит к деформациям. Утопия искажается, но…
Кофе был швейцарский, «Нескафе», в саморазогревающихся пластиковых чашках из полетного рациона шаттла. Я выдернул дурацкую трубочку — сосать кофе через соломинку можно лишь в невесомости или при помр…
— Мы никого и никогда не принимали в Тень, — беззлобно ответил Крей. — Это распространенное мнение: Лига одновременно и сотрудничает с Тенью, и пытается ее вытеснить… Лига устанавливает Врата на новы…
Да, я видел. И все мы это видели — нечто, измененную материю, искаженное пространство, тот пятачок земли, где ждали Врата…
«А вот этого я не знаю. Могу лишь предположить. Джамп — не просто движение в пространстве. Это еще и взаимодействие со Вселенной. Человеческий разум — такая же неотъемлемая часть джампера, как магнит…
— Тебе формальное приглашение нужно? — деловито спросил Кэлос.
Мохнатые тела вокруг ждали. Как они смотрели на меня? С пониманием — ведь знали же, на что идут? С ненавистью — на моих руках кровь их товарищей? С любопытством — я все-таки вернулся, принес информац…
Из раздвинувшихся створок люка, в снежной метели замерзающего воздуха, выпорхнули каменные головы. Прожектор грузового отсека включился, и в ослепительном луче все они казались сахарно-белыми, чистен…
Специально ли построили базу на Вратах, или они были поставлены здесь позже — не знаю. Их ведь невозможно описать словами. Разве что сравнить со взглядом в спину, который, наверное, каждому приходило…
— А, так это было оскорбление? — Галис оживился. — Ну, считай, что я обиделся, если тебя от этого легче. Теперь возвращайся в казарму. Тревога снята. Так что тебе повезло, Петр.
— Ник. Ник Ример. Ты прав, Петр Хрумов не может решать за наш мир. Но я — я могу.
— В Хрустальном Альянсе мы исповедовали эту же идеологию. Считали, что Врата — ошибка. Ловушка, искушение, тупик. Мы захватывали планету за планетой… пытались построить монолитное общество вместо «ед…
— Вы не думайте, что я совсем маленький, — сердито сказал Тиль. — Я историю очень хорошо знаю. Особенно Крепостную Эру. Мы с ребятами даже играем в нее…
— Хорошо, Маша, — добродушно ответил дед. — Не буду давить. Я прекрасно помню, что твоим любимым поэтом был Пушкин, любимым писателем — Толстой, а любимой музыкой — «Лунная соната».
На чужаках не было одежды. Лишь чешуйчатые, будто из змеиной кожи, ремни, опутывающие тело. Ремни, испещренные кармашками, гнездами, футлярчиками…
— Я видел их миры… Хрустальный Альянс погибал. Мы не могли пройти Вратами на планеты, где уже забыли человеческий облик. Но думали, что в этом — решение. Тогда я взял… корабль…
— Петр! — рептилоид дернулся, в тщетной попытке изобразить человеческое возмущение. — Все, описанное тобой, не выходит за рамки нормального общества.
— Возможно. Мы достаточно близки друг к другу, ксенофобия нам не мешает. Петр, ты согласен со мной?
— Представитель Конклава заявил, что хочет вести переговоры по процедуре с Петром Даниловичем Хрумовым, — сказал Данилов голосом, мгновенно ставшим торжественным и казенным. — Сегодня собирается асса…
— Это кусочек планеты, Алешка, — сказал я. — Маленький обломок маленькой планеты, на которой живут люди.
Кабина очень небольшая, по сравнению с ней внутри скаута Геометров просторно. Есть пульт… и на нем две воронки с серебристо-ртутной жидкостью!
«Да. Ваши лица и кожный покров идентичны», — беззвучным шепотом отозвался симбионт.
— Он заметит преображение на любом расстоянии, — огрызнулся я. — Успокойся. Его это просто не волнует.
Я нырнул в сгущенную тьму, повис в упругой среде. Мелькнула Маша, неуклюже задергалась, пытаясь устроиться поудобнее. В таких машинах ей не доводилось путешествовать.
Господи… Я ведь веду себя как Маша! Что я ей говорил — о форме и содержании, о том, что душа важнее тела? Значит, это все была чушь? И я готов принять деда стариком или в облике чужого, но только не …
А почему не надо? Откуда мне знать? Враг — всегда враг, какой бы личиной он ни прикрывался. И я готов напасть на Машу, не думая о том, что она женщина, не вспоминая, что она была товарищем…
И все же приятно, когда тебя считают героем.
Весь наш полет был похоронами собственной профессии. Сможет ли Данилов снова сесть за пульт «Волхва» — помня, как легко скаут Геометров протащил нас через полгалактики?
Фасеточные глаза замерцали, поплыли, отражая свет Зерна.
Зуммер стих, лампочка вновь замигала ровно. Маша держалась рядом, лицо у нее было белое. Офицер сжимал парализатор, словно не понимая, что стрелять-то не надо.
Наперекор тому, что было вначале, когда измученный, одинокий человек купил себе живую игрушку — будущего бойца за его идеалы. Наперекор боли, которую мы так щедро дарили друг другу, наперекор кругу л…
Счетчик легко спрыгнул вслед за Даниловым. Маша посмотрела на меня, пожала плечами и осторожно полезла следом.
А вот Маше это было недоступно. Попросить, что ли, куалькуа войти с ней в симбиоз? Только согласится ли она? Может быть, лучшим аргументом будет не сила и выносливость, а возможность менять лицо… ста…
Нельзя ставить на охрану концлагеря существ чужой расы. Это забыли Геометры… Нельзя нападать на существо одной с тобой крови, пользуясь услугами чужака-симбионта. Это я постараюсь запомнить…
— Странная у вас субординация, — сказал я Снегу. — Ты с ним разве что не подрался.
На полочке, под зеркалом — флакон, я открыл его и понюхал бледно-зеленую жидкость. Вроде бы шампунь. Кусок мыла. Бритву бы найти, зарос уже изрядно, последний раз брился на крейсере Алари… тысячу лет…
Не от нарочито-подчиненной позы Бига, конечно. Он был очень крепкий, но я ему немногим уступал.
— Ты уж постарайся, — попросил я. — И я постараюсь.
— Очень смешно, что я узнаю все последним.
— Что ты наделал! Это же необратимо, Ример!
Привыкать я не собирался, но говорить об этом, конечно, не стал.
Встав, я подошел к окну. Постарался расслабить глаза, глянуть вяло и равнодушно. Сработало — почти сразу я увидел Врата. Одни — сразу за оградой базы. Другие — вдали, у города.
— А я нет. Геометры и впрямь близки по силе к Конклаву! Сейчас Сильные расы уже знают об их появлении. Компромисс невозможен. Землю уничтожат как вероятных союзников Геометров.
В глазах Данилова что-то изменилось. Только что в них были смущение и вина. Как у шкодливого мальчишки, подбивающего примерного ученика прогулять уроки и попробовать спиртного. Теперь в них было лишь…
Потом это прошло, конечно. Да и завоевывать Россию дальше вроде бы никто не собирался, это уже никому не было нужно. А все равно иногда возникало дурацкое чувство — будто предал детскую мечту. И хоть…
— Да, — я покрутил в руках огненный шарик. — Именно разделилось.
Правильно, Дари. Верь, что все взаправду. Что Вселенная — для тебя, а твой отец может исправить в ней любую несправедливость. Ты создан, чтобы в это верить.
— Не было у меня другого выхода, Петя, — сказал дед. — Не было.
Я смотрел на место, где исчезла девушка, и что-то во мне упорно протестовало — «не ходи!» Нет, я не думал, что мы только что наблюдали изощренный вариант самоубийства — скорее всего, это и впрямь тра…
Вдоль линии стыковки обшивка и впрямь утолщалась, напоминая губы.
Ты не желаешь зла Родине. Ты не совсем свой — и не совсем чужой. Я не имею прямых инструкций для данной ситуации. Я решаю — не мешать.
— Мы уже говорили с Петром о подобном варианте. Нет. Лига такую политику не проводит. А миры, способные на активное вмешательство, слишком долго искать. Вашей Земле осталось жить два-три дня, как я п…
— Не бойтесь! — повторил я. Зерно жгло мне руку. Регрессор Ник Ример все-таки возвращался из мира Тени. Возвращался с непрошеной добычей, убоявшись которой, Наставники утащили Родину на край света.
— Киборг, — холодно ответил Кэлос. — Киборг, пытающийся быть человеком.
— «Казалось, твердь ликует их огнями; о северная сирая страна, где их сверканье не горит над нами!» — невольно подхватил я.
Я не шевелился. Маша отошла к Кэлосу, нагнулась, поднимая тело. Краем глаза я видел, как она тащила его к флаеру.
— Пит… возьми. Не хочу, чтобы ты так меня смотрел.
— Как ты думаешь, с остальными происходит то же самое? — спросил я. — Или они не прошли во Врата? А, куалькуа?
— Возвращаться. Или двигаться следом. Я предпочту войти в этот круг.
— Лига приняла решение, — тихо сказал Крей.
— Петр, ты сражался достойно. Но ты проиграл. Не потому, что мы сильнее, а потому, что правда на нашей стороне. В тебе нет веры, согласен? Ты тоже не в восторге от Тени. Так что не стоит множить ошиб…
— Родителей, дающих детям имена собственные, следует наказывать за хулиганство, — с отвращением сказал парень. — Они говорят, что когда я родился, всю землю покрыл первый снег. И это было очень краси…
Мы понимали друг друга с полуслова. Время ускоряло бег, сердце заранее начинало частить.
Глупо извиняться и просить прощения. Не та вина, когда можно отделаться словами. Но что мне еще остается?
— Полезно! — согласился Снег, входя. — Почему темно? Не разобрался с управлением?
— Вовсе нет. Но это та версия, из которой стоит исходить. Она заставит нас быть предельно осторожными.
— Он знал, — согласился я. — Он долго держался. Но это его выбор, Командор Биг.
— Здесь следует исходить из принципа Меньшего Зла.
— Твоих ошибок. Новых жертв. Ты уже добавил зла, Петр. Представил мальчикам свою сторону правды, свой взгляд на наш мир. Жестко, цинично…
— Так я и думал! — выпалил Снег. — Укрупни зеленого!
Слова тонули в тишине. Потрясающая тишина — нет ни ветра, ни голосов, ни привычного «индустриального» шума. Только наше дыхание.
Куалькуа прав. Человеческий разум — не лучший инструмент для разбора объективности и субъективности мира.
— Прежде всего… Петр, ты подтверждаешь, что все сказанное тобой — правда?
— С равной вероятностью — пассажирский «Боинг», самолет радиолокационной разведки или десантный.
Насколько речевой аппарат рептилоида мог передать гнев, настолько дед этим воспользовался.
Его по-прежнему давило техническое совершенство Геометров. Когда-то прогресс общества мерили научными достижениями, производительностью труда, спортивными успехами отдельных людей. Данилов, видимо, о…
Сколько я ни смотрел, увидеть ничего не мог.
Открылся люк, и вошел-вплыл Данилов. Почему-то я представил полковника ГБ в тех же самых памперсах — «слежка за товарищами — тяжелый труд, порой»… — и мной овладел новый приступ веселья.
— Я был уверен, что ты ее не удержишь, — очень спокойно сказал капитан.
Дорога. Как ни странно — всего лишь дорога.
— Он не решил, — повторил я. — Он еще не решил.
Снег издал тихое ворчание. Оно явно было речью, той, которой я только что свободно владел.
— А ты что, думал, я тут живу? Облачками любуюсь?
Сердце гулко забухало. Как я мог забыть о своих не совсем человеческих возможностях? Разорвать путы…
— Неужели полностью удовлетворили твои вкусы? — спросил я.
— Ну… — Галис покачал головой. — Ну и задачка. Ладно, допустим, ты умнее всех. Все на твоей Земле ошибаются. Один ты прав.
— Не волнуйся, рыбка, умеет, — усмехнулся Кэлос.
Экраны померкли, сохранив лишь бледное желтое свечение. Исчезла Земля, исчезли звезды, исчез космос. К горлу на секунду подкатила тошнота.
Радостная болезнь — склероз. Сплошные приятные сюрпризы.
— Петр, подумай, неужели сентиментальной старой женщине будет приятно читать книгу, а потом наткнуться на изображение двух целующихся пауков?
«Петр, прекрати. Я не могу опровергнуть твои допущения, но это смертельный путь. Мне известны две расы, погибшие в результате утраты веры в реальность вселенной».
— Усыпальница для древних царей. Ну, или для ненужных вещей.
— Дед! — крикнул я. — Подожди! Есть еще Тень! Ты помнишь?
Мимо холла, вполне сгодившегося бы гостинице без особых претензий — кожаные кресла, столики, огромный экран на стене, мы прошли к лестнице. Интересно, почему все расы в Галактике так цепляются за экр…
— Рада, мне даже трудно объяснить, как я вам признателен.
Я скосил глаза на мигающий под подбородком огонек и промолчал.
И наперекор всему, что я сам о себе думаю, только это играет роль? Потому и пошел — наперекор Данилову, наперекор своей стране, лишь бы оказаться единственно правым… спасителем мира.
Не получается. Разум, не способный поверить в себя, довольствующийся игрой во всемогущество — не достоин жалости.
Высоко в небе родился — и ушел за горизонт звук. За моим кораблем спешила погоня.
— Это мой товарищ, — я кивнул на Кэлоса. Я не рискнул сказать «друг», я почему-то стал бояться этого слова. — Он хочет помочь Земле, он придумал один выход, может быть, не лучший, но…
Галис стоял на самом краю Врат. Он чувствовал их так же хорошо, как и я. И явно избегал заходить внутрь.
— Они спят. По вашему времени — период отдыха.
— Ты задолжал, Петр. Из-за тебя, да, именно из-за тебя, погиб хороший пилот. Будешь прикрывать его сектор. Уйдешь, когда я разрешу. Или — ногами вперед…
Куда я пришел… у кого пытаюсь найти помощь и сострадание…
Та грань, что невозможно передать словами…
Потрясающее равнодушие к смерти. Небывалое. Что-то крылось за подобным поведением амебообразных существ, но никто еще не мог понять, что именно.
— Галис. Так меня зовут. Капитан Галис, временный командующий тринадцатой базы.
Скупая мужская слеза скользнула по его щеке»…
Словно сочтя разговор законченным, Снег хорошенько обтер руки о траву, встал, побрел к берегу. Это что, все формальности? Будешь воевать в моей группе… никаких расспросов, никаких документов.
Это было как привет из детства. Умение вычленять главное, которому так долго учил дед. «Не ной, объясни, что у тебя болит! Не бросай учебник, скажи, что непонятно! Не реви, вспомни, как тебе разбили …
«Борт-партнер, есть ли на поверхности этой планеты какие-то структуры, нехарактерные для других планет?»
— Кэлос… — прошептал я. — Кэлос, друг мой…
— Расплодились гады, их-то отрава не берет, — заметил капитан. — Эй, Петр, а ты не из болтливых…
Неужели нет иного выхода — кроме как привязывать себя к человечности живыми якорями?
Только волен ли президент отдать нас с рептилоидом всему человечеству? Эту операцию вела госбезопасность. Вряд ли она захочет делиться. А власть Шипунова сейчас вовсе не так устойчива, как в первые г…
— Как надоело… — прошептал Снег. — И уйти сил нет… словно предательство. И терпеть…
— Мне кажется, не стоит, — быстро ответил я.
— Ты не должен мне это доказывать. Поверь, не должен!
«Да. Прости. Но вероятность такого исхода минимальна. То, что связывает меня воедино — невозможно экранировать».
«Мы редко идем на подобный уровень взаимодействия. Ты был одним из немногих исключений».
— Никакой помощи! Вы ушли на сто километров вглубь чужой территории! Возвращайтесь. Поддержку дам лишь у города.
— Я, пожалуй, и вправду… поведу флаер… — изменившимся голосом сказала она.
— Не надо, Карел! Он позволил нам действовать!
Ну почему, почему у меня нет возможности сделать то же, что Снег? Выжечь, перевести в плоскоту, уничтожить весь этот мир!
Не будет салонов красоты «Чародей-куалькуа». И клиник «Здоровье от куалькуа» тоже. Ведь могли они, без особых проблем, спасти деда. Подлатать изношенные сосуды, прекратить кровотечение. Но зачем им э…
Я вполз внутрь, прикрыл дверь и прыгнул в воду. Поток встретил меня как старый друг — теплом и приятельскими похлопываниями. Меня потащило по узкому туннелю. Ну! Неужели вы такие беззаботные, Геометр…
— Слышал… я не предполагал таких масштабов.
Я окинул взглядом равнину. Звездное море над головой, тишина, легкий ветерок… и впрямь теплее становится…
— Да, конечно. Идем, дед сейчас у местного начальства, пудрит им мозги… Он будет так рад!
— Хорошо! — обрывая спор, сказал я. — Дед — за высадку. Счетчик?
«Люди называют эту планету Цитаделью. Там собирается совет Сильных рас. Они напуганы, Петр. Более того — они уже знают о тебе. О том, что ты был с разведывательной миссией у Геометров, а сейчас наход…
Зерно вновь взмыло в воздух. Биг следил за ним, готовый рвануться — когда сумасшедший Ник и чужак Петр, слившиеся воедино, позволят ему упасть. Наверное, это был символ, позволяющий Зерну прорасти — …
Сплошное море огня. Трудно различить отдельную звезду. Муравейник, звездный муравейник — вот чем было небо, в которое они смотрели. Белые, красные, оранжевые, голубые огоньки. Уходящее в бесконечност…
Вот как осуществляются желания. Хотел служить в гарнизоне на границе — получай. Правда, на другой планете. Зато можно вдоволь противостоять безумным экологам за компанию с не менее безумными пилотами.
От ужина я отказался, а от разговора, пожалуй, не стал бы. Но стоило и честь знать. Умотавшегося Дари, минут десять возбужденно носившегося по дому, Рада уже увела спать. Выпив бокал горячего травяно…
«Оставь его здесь. Положи у костра. Я тоже буду решать».
Интересно, какая здесь экономика? Вряд ли «коммунизм» Геометров, там, при всеобщей сытости, люди обходились комнатами-кельями. Видимо, что-то более реальное, как на планете зеленых… Сколько здесь сто…
Неуверенно ступив на блестящую поверхность, я приготовился карабкаться вверх. Этого не потребовалось — лента дрогнула под ногами и буквально впихнула меня в кабину. Потеряв равновесие, я рухнул в шир…
— Так переводи же, сволочь! Я не прошу от тебя ничего иного! Не прошу остановить эскадру, что готовится атаковать Землю, не требую припугнуть Сильных! Переводи! Делай то, что всегда!
Ой. Ну когда она окончательно разучиться звать его на «вы»? Когда дядю мне родит?
На миг его «дельта» зависла, потом рванулась вниз. Стреловидные аппараты остановились — и я дотянулся.
А чужим этого не дано. Находить подтверждение досужим домыслам. Восполнять верой пробелы в знаниях. Убеждать себя, что все должно быть именно так!
— Но-но, капитан! — Снег вскинул голову. — Здесь наши мнения прямо противоположны!
Его «дельта» рванулась в небо. Я потянулся вслед — и почувствовал, как мир плывет, земля падает вниз, мелькают стены ангара. Машина прошла в двери впритирочку, словно красуясь перед оставшимися «дель…
Одну картину я заметил. Море — или все же болото? — в лунном свете, серебристая дорожка на воде, парящая птица. Такие произведения искусства я тоннами возил для хиксоидов. Блин. Какая близкая культур…
— Не валяй дурака. Тебя наградят и спишут на Землю, без права полетов. Ты будешь работать где-нибудь… слушать новости… пить научишься. И всегда будешь помнить, что твои товарищи пытаются что-то сдела…
— Карел, ты сам расценивал предложение Петра как безумное. А чем ты назовешь мое?
Я отдернул руку. Маша непонимающе смотрела на меня.
Я покачал головой. И впрямь — не объяснить. За тепло? За незаданные вопросы? За готовность помочь незнакомцу?
— Все равно иллюзор настроен на Лайда. Да и зачем тебе его сны? Купишь другой.
— Общественно-политико-экономический уклад, являющийся основой современной цивилизации.
Я даже залюбовался, как он общается с ребенком. Ему явно не хотелось развивать эту тему. И все же он отвечал, четко и понятно, ничем не демонстрируя своего отношения к предмету разговора.
Снег заглянул в комнату под вечер. Я валялся на койке — если для этого роскошного лежбища подходило суровое армейское слово, и глядел в потолок.
Все мы чего-то ждем. Устаем от ожиданий, проклинаем их, и не можем, не можем отказаться от обольстительного дурмана. Звезды впереди, звезды над нами, целое небо звезд, полная река молока, всеобщая лю…
Странное ощущение. Я не мог внятно объяснить, чем отличалось это место. Даже мысленно, для себя самого, не находил слов. Просто чувствовал этот густо заросший пятачок, как стрелка компаса — кусок жел…
— Петя, в определенном возрасте такие мелкие неудобства, как негнущиеся суставы, слепнущие глаза, или, например, пребывание в нечеловеческом теле, отступают перед самой возможностью жить.
Сквозь полуоткрытую дверь я видел спальню. Блин. Ну надо же. Зеркальный потолок, огромная кровать — раньше дед насмешливо называл такие «Ленин с нами», какие-то хрустальные финтифлюшки на стенах, кар…
Но лишь в сказках третий сын побеждает дракона, а третье желание оказывается верным.
— Кэлос… он неплохой человек, деда… говорит то же самое.
Я медленно обошел дом. Мне некуда было торопиться, минуты ничего не решат ни для Земли, ни для деда.
Интересно, что случилось бы с навигационной системой челнока, окажись он здесь? Сумела бы она зацепиться за звезды-ориентиры? Вряд ли…
Остальные солдаты повисли вокруг скаута, держа его на прицеле, но не действуя. Один что-то быстро бормотал в шлемофон. Подполковник, так и не вышедший из челнока, занимался тем же.
Первым под удар попал «бублик» Гибких Друзей. Уж не знаю, чем мы его достали — лазерным дальномером или рентген-радаром. Но ему хватило. Бублик почернел, забытый рачительными хозяевами на жаровне. Ра…
Пусть даже для корабля я остаюсь пилотом Ником Римером, законным хозяином. Все равно, когда встанет вопрос о выдаче информации — он может не подчиниться.
— Пойдете в арсенал. Вам дадут любое необходимое оружие ближнего боя.
Я посмотрел — туда, куда не заглянуть, в далекое далеко. Потомки улыбались.
— Петя, не старайся, — сказал из-за спины дед. — Он верит, что поступает правильно. В этом вся беда.
Весь купол кабины начал темнеть. Вместо ровного мягкого света вспыхнули тысячи искр — тонущих во тьме искр. Мириады искр. Не чернота космоса с огоньками звезд — сплошное разноцветное сияние, с лоскут…
— Не принимай так всерьез, — Данилов похлопал меня по плечу. — Петя, ау! Алари просто обошел запреты Конклава на передачу технологии! Он сделал тебя своим офицером, чтобы позволить пользоваться кораб…
Похлопав себя по карманам, я убедился, что банки с едой не пропали. Больше ничего у меня и не было. Нет, правда, что же творится? Неужели все-таки эксперимент на выживание?
— Поразительно, что я ничего о нем не слышал…
Куалькуа задал вопрос сухо и без любопытства.
Я даже нажимаю кнопку пуска. Непроизвольно, успевая откинуть предохранитель, качнуть самолет — носом к несуществующему нарушителю, и вдавить красную кнопку до отказа…
— Думаешь, почему я не летаю? Да не выдержу я. Не ограничусь патрулированием. Выжгу весь их континент в золу.
— Спасибо, — одними губами прошептал я, вставая перед Сильными.
— Машина контролируется не полностью, — сказал я. Не губами, а металлическим телом машины. Слова прокатились по ангару возмущенным ревом, Галис поморщился.
Встать. Нет, надо встать. Двигаться, смотреть на мир, а не на блеклые тени прошлого…
— Поблизости нет, но… — Рада испытующе глянула на меня. — Петр, я чего-то не понимаю. Ты хочешь вернуться в тот мир, откуда пришел? Отомстить, или спасти кого-то?
Все — большое. Очень большое. Мир — для великанов. Вот один из них стоит надо мной и протягивает руки.
«Проводим исследование предельной скорости».
— А нет поблизости юной девушки на выданье? — полюбопытствовал я.
Больше вопросов не возникло. Данилов встал, кивнул, указывая на дверь. Капитанская каюта помещалась на самом краю станции и притяжение здесь было почти в половину земного. Я отреагировал не сразу — с…
— Алари поставили нам свои двигатели для предполагавшегося полета к Геометрам?
— Вот такое путешествие, целую неделю. Подарок сыну ко дню рождения.
В теле какая-то мягкость образовалась. Не вата — кисель. Глаза полузакрылись, руки подтянулись к груди, ноги поджались. Щека, прижатая к полу, словно сквозь зубы решила просочиться.
Я даже не удивился, что после начала драки насторожившийся было корабль мгновенно преисполнился ко мне доверия. Все его сомнения немедленно обернулись в мою пользу. Не-друзья напали на Геометра… на с…
Снег хихикнул. Он тоже получил от текста удовольствие, короткое и яркое, словно при почесывании комариного укуса.
Ядро Галактики с Земли, конечно же, видно. Но я не стал расстраивать мальчика.
Красные круги перед глазами гасли. Я слегка приоткрыл веки. Мир вокруг казался полустертым, выцветшим будто старая фотография. Но с каждым мгновением наполнялся красками — яркими, буйными, дикими.
Очень странное ощущение возникло у меня от жены Кэлоса, которую звали Радой. Внешне она казалась совсем молодой женщиной, пожалуй, даже слишком юной для десятилетнего сына. Но я уже понял, что гадать…
Я немного растерялся — честно говоря, слышать о подобном не доводилось.
— Не двигайся! — все же уточнил я. Вырвал у нее из кобуры парализатор, сунул себе за пояс. — Где еще оружие?
Интересно, а почему к «Гамме»? Глядя в потолок, я обдумывал все плюсы и минусы российской станции СКОБы. Не хотят садиться на планету — что ж, разумная предосторожность, мало ли чего насовали алари в…
Как же мне хотелось летать по-настоящему! Чувствовать штурвал… ну ладно, пусть тут нет никакого штурвала, чувствовать саму машину, силу двигателей, рев разрываемого воздуха, свободу маневра. Это совс…
— Ну что, пойдем? — Данилов вопросительно посмотрел на меня. — Кажется, туда…
— Почему бывший? Ты пойми, я не зря любопытствую…
— И никаких приятных ощущений? Жалко… — похоже, дед шутил. И не иначе, как от волнения. — Петр, ты уверен? Куда мы летим — к Ядру, или к Геометрам?
Очевидно, мой вопрос был из разряда «а почему буквы черные, и все такие разные?» И теперь я значусь среди грубых солдафонов, робко интересующихся литературой.
— Петр… — Кэлос окликнул меня громче, чем это было нужно. — Петр, постой… Три дня… ты не успеешь.
Черт, да что за прописные истины я изрекаю! Воскресная проповедь для инопланетных малышей…
— Вот гады, даже на переговорах не хотят говорить по-человечески, — возмутился Снег.
Что еще было странного в рассказанной мне истории планеты?
Атака недействительна. Нас атакуют корабли Родины. Атака не считается.
— Ничего, Петя, я ведь и постарше тебя буду.
— Это тоже хорошо, — командующий замолчал. Я счел это знаком, что прощание окончено, и пошел к скауту.
— Это от двигателей… — ответил Данилов. Выбрался из кресла, осторожно перешагнул собравшийся валиком купол. Обернулся: — Петр, позволишь?
— Что это? — воскликнул Данилов. В его голосе была тревога — полковник-то не знал, что видит не какие-нибудь взрывы на поверхности, а всего лишь отметки на экране…
Понятно. Все с тобой понятно, летчик с планеты Радужный Мост.
Никогда не поверю! Может, это и устроило бы часть обывателей. Да и любители острых ощущений вроде Снега примут такую жизнь с удовольствием. Но есть же и другие. Подрастают дети, которые мечтают о зве…
Далеко-далеко, в звездной Тмутаракани, какие-нибудь важные генералы решают, по какой статье меня заочно приговорить к смертной казни. В ином захолустье, где лужи чуть помельче, не менее важные правит…
— Конечно, — подтвердил Галис. — Уж слишком частыми стали навигационные сбои у некоторых пилотов. Уходите, живо!
— Наверное. Я не вижу иных причин, по которым он стал бы мне помогать.
— Саша, я не знаю, — слова давались нелегко. У меня действительно не было уверенности — даже в себе самом. Не имел я больше права на веру… — Может быть, ты прав. Может быть, заряд из парализатора, ош…
— А может быть, тебе этого хотелось? — мстительно спросил я. — Ты сотни лет был сторонним наблюдателем. Тут тебя водят за нос. Может быть, это приятно тебе?
— Одиночество, Петр. Вам помогает одиночество. Миры Тени слишком велики — вас неминуемо приносит друг к другу.
— Так что же тогда, — я не заметил, как заговорил вслух, — все едино? Жесткие барьеры, в рамках которых корабли Геометров считают себя разумными, и безграничная свобода — которая стерла для вас потре…
Вздохнув, я пригладил волосы и вышел из санитарного блока.
Я оглянулся на Данилова, заносящего ногу в люк.
Идти по Земле — с пылающим огнем в руках. Опустить зерно в землю и увидеть, как вспыхивают вокруг бесплотные Врата. Океан возможностей. Океан свободы.
Я развернул узкий гамак, забрался в него. Псевдогравитация здесь совсем слабенькая, весу во мне сейчас было как в котенке. Тлела под потолком желтая лампочка, временами станция подергивалась — соверш…
— Поэтому, — Крей чуть повысил голос, — Торговая Лига не предпринимает силовых вмешательств — за исключением тех случаев, когда происходит посягательство на ее интересы…
— Они что, не любят палить из одинаковых пушек? — риторически спросил я.
Я поднялся на ноги. Меня слегка мутило — борьба с холодом не прошла даром. Но уже стемнело, и начинался снегопад… надо было идти. Что бы ни ждало впереди.
— Тогда и не знаю… тогда я не прав. Что ж. Доверимся Тени.
— Так и вы. Другой возможности для полного биологического сходства я не вижу. Вы не потомки наши, не предки, вы — двоюродные братья.
Это просто чудовищно большой крематорий. Смерть, превращенная в спектакль. Не может быть!
Жаль, что деда здесь нет. Порадовался бы такой популярности. Я понял, что говорить придется долго.
— А без следов зарастить — слабо? — спросил я.
— Тогда о чем ты? У нас нет технической возможности добраться до Ядра!
— Тогда почему? — крикнул я. — Почему мы гоняем корабли по галактике? Нам что, не нашли иной роли?
— А вот и неправда, изменилось, — оборвал его Грик. — Ты тогда еще под стол пешком ходил, а мне уже десять лет было, я помню!
— Что, и экран заблокирован? — удивленно спросил Снег. Повернул голову.
— Я… — слова булькали, затихая прямо во рту, но я все же пытался говорить. — Я… я… яд… дурак ты… капитан…
— Я знаю Геометров. Значит, сумею быстрее понять их врагов.
Не знаю, серьезно он так считал или пытался подвести базис под мою удачу. Получалось уж слишком просто — как в старом фильме, где герои могли ходить сквозь стены — если достаточно сильно в это верили.
Данная планета не обращается вокруг отдельной звезды.
Изображение наплыло — кажется, повинуясь моему полуосознанному желанию. Маша вскрикнула — видимо, ей показалось, что корабль стремительно падает.
Под моими ногами была такая же площадка, врата, что и на бродячей планете.
— У нас плазменные движки Алари. Корабль чужих — технология, превосходящая доступную Конклаву. И он способен самовоспроизводится. У нас образцы оружия этих… безумных мышей. Какого дьявола нам гибнуть?
Не может же корабль так просто согласиться!
Лес, поля, вдали — змейка реки. Небо темнеет, солнце опускается за горизонт, быстрее, чем на Земле. И начинают проглядывать звезды — на еще светлом небе. Я по-прежнему в Ядре.
— Не знаю. Я должен сообщить о вас взрослым. Потому что вы инопланетный разведчик и можете попытаться нас изменить. Но тогда я нарушаю следствие Рица… получается, что мы заранее отказываем будущим др…
Каждому знанию — свое время. И каждому свое, вот только почему-то от этих слов несет паленой плотью…
«На подавление всех рецепторов потребуется время. Если скорость важнее — терпи».
Вместо этого я разжал ладонь, и оранжевый свет Зерна разогнал тьму.
— Почему такая большая станция? — не в силах оторвать взгляда от приближающейся поверхности, спросил я. Сейчас как врежемся… — Вы ведете с ними крупную торговлю?
— Ах, да… — Кэлос замялся. — Петр, постарайся принять мои слова правильно…
Это явно был формальный ритуал знакомства.
Странное ощущение… все плывет, и воздуха не хватает. Почему я задыхаюсь? Я ведь дышу полной грудью…
Я кинул бибикающую трубку на стол. Потом схватил проклятую книжку и запустил о стену.
Быстрее. Быстрее. Мне надо донести Зерно. Моя планета в беде. Мой долг — спасти ее.
— Странно, что вы не истребили друг друга, — заметил алари. — И какое общество сейчас главенствует на Земле?
Они слушали. Действительно слушали. Куда внимательнее, чем когда я говорил о звездных войнах, Хрустальном Альянса и людях, превратившихся в чистый разум.
— Без тебя нам все равно не улететь, — повторил Данилов. — Я не считаю, что это будет умным поступком, но если ты идешь… значит, стоит идти всем вместе.
— Что ты творишь, что ты творишь, Петя! — дрожащим голосом сказала Маша.
Я кивнул. Можно только позавидовать Дари. Наверное, и Кэлосу дарили такой праздник…
— А ты не боялся, когда был маленький и болел? — обиженно выкрикнул я.
Я смотрел ей в глаза — нет, она не шутила. Да и не шутят таким.
Прислонившись к стене дома, я прикрыл глаза. Ну вот, деда, все в порядке. Ты по-прежнему ищешь идеалы. Мы снова вместе. Никакая Тень нам не помеха.
Она все смеялась, не отводя взгляда от мертвого тела.
Я начал спускаться с холма. Оглянулся на миг, ощутил Врата. Почему они так долго не работали? И почему все же спасли меня?
Кажется, мне обеспечен приступ головной боли.
— Родина никого не бросит в беде, — ответил я. Попятился к кораблю. — Не бойтесь!
— Он пытался взять на абордаж истребитель алари. Пристыковаться и утащить с собой. Видимо, операция достаточно отработана. Мы можем соединить корабль Геометров с нашим «Волхвом»…
— Исчезнувшие корабли? — лениво поинтересовался счетчик.
Явился на Родину, змей-искуситель, в обличье Ника Римера… Яблок у тебя не хватит, чтобы соблазнить самого малого из Геометров…
— Ясно. Считай, дешево отделался. Он далеко?
— Кэлоса по пути придется закинуть в его мир.
— Честное слово, не имею к ним ни малейшего отношения.
— Меня усыпили. Карел считает, что иначе я сошел бы с ума в процессе перекачки сознания. А так… словно засыпаешь в одном теле, а просыпаешься в другом.
Меня охватило отчаяние. Ну что же теперь? Я раскрыл ладонь, глянул на пылающее Зерно. Ему все равно. Оно, может быть, и выдержит падение из стратосферы.
— Я не удивлен, — согласился Данилов. Сделал шаг назад, расстегнул кобуру.
— Видел бы ты этот мирный конвой! — Снег разом и по-настоящему рассвирепел. — Десять танкеров, засевали океан вдоль самой линии фронта! Мало им того, что все тиной заросло… Выключи уродов!
Это Галис. Соизволил вмешаться, или только что обратил на нас внимание?
Подполковник, ожидающий нас внутри, наконец-то снизошел до общения со мной. Его явно мучил вопрос, как ко мне относиться — как к предателю, как к подконтрольному куалькуа страдальцу, или просто как к…
— Я не боюсь, — в тон мне, вполголоса, ответил мальчик. — А кто вы?
— Маша, для нас с тобой — может быть. Мы молодые. У нас гормоны бурлят.
— Хорошо. Но вначале нас ожидает крайне важная миссия Дружбы.
«Переводить Сильным? Вас разъединяет половина Галактики».
Молчание. Потом вперед вышел черный алари в золотистой тунике.
— У меня симбионта нет, Петя. Я могу и замерзнуть по пути.
— Боишься, что моя раса — потенциальные хозяева? — прошептал я. — Куалькуа… а ты глуп. Тебе самому — интересно происходящее?
— Что мы знаем о законах возникновения жизни? — бросил счетчик.
Я тоже посмотрел вниз. Это оказалось непросто — поле зрения сузилось и уменьшилось.
— Ты… вы… можете общаться? Напрямую? Ты читаешь его мысли…
Теперь ее время кончилось. Пора возвращаться. По-настоящему.
«Врата сработали. Ты прошел в другой мир».
Спасибо за откровенность. Это смешно — чувствовать презрение от порождения собственной мысли. Я обдумаю этот вопрос… Десантирование, капитан.
— К Земле приближается церемониальный корабль Конклава! — рявкнул Данилов. — В окружении пяти Торпп!
— Дед, я пока не могу понять, что их напугало. Здесь нет явной опасности…
— Ворота, — хрипло сказала Маша. — Это — ворота.
— Тогда скажи, что мы будем делать? Поддерживать Геометров? Сражаться за Конклав? А?
Капитан и Снег обменялись недоумевающими взглядами.
Может быть, и впрямь это точно так же важно, как торжественная церемония принятия человечества в ряды Сильных рас?
— Чтобы всех осчастливить, — насмешливо сказал Кэлос.
Голова кружилась. И кружились, метались, заставляя сжиматься сердце, воспоминания. Тени воспоминаний…
— Если мы никого не встретим. Ничего не найдем. Будем блуждать, пока не съедим всю пищу и не истопчем всю обувь. А после этого вернемся на Землю.
Дед тоненько хихикнул, как всегда, если шутка была понятна лишь ему.
Ответом была тишина. Ну что они там возятся!
— Понятно, — Кэлос взглянул на нее с одобрением. — За мной.
Срывая пучки высокой травы, я стал вытирать с себя грязь. Трава самая обычная. Конечно, я не ботаник, но на непредвзятый взгляд — флора здесь земная. Можно надеяться, что и динозавры по джунглям не б…
Шел я наугад и совершенно не таясь. Наверняка меня видели со сторожевых вышек, но не заподозрили постороннего.
— Я помню, — сказал вдруг Тиль. — Да мы все помним. Родина пятью этапами перемещалась, на первом еще небо не изменилось…
Биг кивнул. Тряхнул головой — длинные светлые волосы рассыпались по плечам.
Я молча дотронулся до забинтованного горла. Платок уже промок насквозь.
«Нет. Через двое земных суток ожидается доклад командующего Алари. После этого будет принято решение».
— Не сердись, Петя, — сказала Маша, нажимая курок.
— Наша территория, — сказал Галис. Полглобуса залило оранжевым цветом. — Мы находимся здесь…
Да разве можно было поверить, что в полукустарных условиях дедовского научного центра инженерный гений Маша Клименко соорудила целый арсенал оружия, превосходящего доступное СКОБе!
— Есть кто? — с легкой неуверенностью спросили снова. Наверное, замерев, я мог скрыться. Желтый огонек покачивался, выискивая меня… монстр проплывал.
— Нам известно лишь о двух цивилизациях Ядра, — произнес он. — Геометры — союз трех рас, в котором, при внешнем равноправии, главенствуют люди. И Тень, о которой мы не знаем ничего. Даже внешнего их …
— Я свой сюрприз получил, когда увидел тебя с автоматом.
— Дело давнее, Петр. И почти забытое… кроме некоторых миров.
Дом был окружен садиком — цветущие деревья, если не вглядываться — похожи на яблони. Из-за домика доносились голоса.
— Снег, я хотел бы побольше узнать о вашей планете.
Вокруг был космос. Только не тот, привычный, что я наблюдал из иллюминаторов корабля. Космос Ядра — звездное безумие, пульсирующие огни. И диск планеты подо мной — я непроизвольно поджал ноги. Кресло…
Привстав — движение почти не ощущалось, я прижался к куполу. Глупо, конечно, ведь это просто экран, а не стекло. Но качество изображения осталось идеальным.
— Куалькуа, ты боишься, что я плюну на все и останусь здесь жить?
С чего вдруг симбионт заговорил о себе в третьем лице — не знаю. Может быть, для большей торжественности? Покопался как следует в моей душе, а это даром не проходит.
Он вымученно улыбнулся, на миг показавшись почти мальчишкой.
— Прав, наверное, — неохотно признал я. — Ты умнее, дед. Гордись.
В большом холле, куда, на американский манер, вела входная дверь, сидела Рада. Читала книгу.
— Чему? — Кэлос потер переносицу. — Тень велика, но Вселенная куда больше. Рано или поздно… приходят новые расы.
— Мне пришлось нарушить приказ и выполнить полет, поскольку я считал это необходимым и полезным.
— Как ты прошел контроль? Я имею в виду не генетическую проверку, а исследование памяти. Когда тебя отправили в санаторий — я заподозрил неладное. Сам просмотрел записи. Но все было его… ассоциативны…
— Мы не украли его. Мы получили свое, и никто не рискнет отнимать Зерно. В конце концов… такие идиоты, как мы с Кэлосом — это явление редкое, даже по вселенским масштабам…
Я даже не успел закончить, когда понял, что происходит. Я, регрессор, уговариваю корабль регрессоров оказать непонятно кому техническую помощь!
И ничего, совершенно ничего не режет глаз. Стены, окна, двери. Двери, кстати, на петлях, и петли поскрипывают…
— Только надо будет спросить, что об этом думает командующий Алари. У его авантюризма тоже есть свои пределы.
— Возможно, — сказал алари. — Он автоматически ремонтируется, Петр Хрумов. Иметь такой корабль — все равно что иметь маленькую фабрику по их производству. Достаточно предприимчивая цивилизация может …
— Машина уничтожена мной. Петр, немедленное возвращение на базу. В случае отказа я буду вынужден уничтожить и тебя.
— Пусть неправильно, но честно… — послышалось бульканье. — Хочешь еще выпить?
Огромные затраты ресурсов. При такой доступности информации, при таком развитии техники — вести нудную войну? Давным-давно одна из сторон должна была победить!
— Никто его не ранил, — сказал я. — Скалы. Лед. Саша сорвался… еще хорошо, что не насмерть.
— Как я рад тебя слышать, дед, — помолчав, сказал я. — Знаешь… мне тебя не хватало.
Никки Ример, регрессор Геометров, спящий на дне моей памяти, проснулся и закричал. Беззвучно — только мне было дано услышать крик.
Наверное, это навсегда останется утверждением, которое я не смогу проверить.
— Да. Больше некому. Он обеспечит машину и маршрут.
У куалькуа нет ни деликатности, ни страха смерти. Последнее время мне это стало нравиться.
— Да, — я махнул рукой в сторону своего кораблика. — Это ведь другой аппарат. Тот, на котором я улетел, разобран и уничтожен.
— Получится, — согласился я. Данилов был не просто выбит из колеи — если уж его прежнее бесконечное балагурство выродилось в отчаянные попытки сострить.
— Отведи меня к представителям моей расы. Срочно.
Его голос стал сухим, фразы отрывистыми. Он был сейчас в своем прошлом, вместившем такое, что и не снилось земным воякам.
Ты не пробовал делать предупреждающие залпы самонаводящимися ракетами?
Собрана очень ценная информация! Необходимо доставить ее на Родину.
Когда нас с рептилоидом вели по станции, она кипела как растревоженный улей. Носились по узким переходам черные береты — российские космические пехотинцы. Боевой пост, мимо которого мы прошли, был на…
Я очнулся под верещание куалькуа. Уже ставшие привычными вопли.
Умеет дед ругать себя так, что идиотами оказываются окружающие.
— Я уже сказал, куда ты можешь идти… со своей демагогией…
— Смерти нет, Петр. Тот, кто прошел Вратами — не умирает никогда.
Одна из «дельт» покачивалась в воздухе, ожидая. Ее окраска была неуловимо иной — рецепторы моей машины подсказывали, где находится Снег.