Все цитаты из книги «Фальшивые зеркала»
Да это и не спасёт, я у себя дома, я далеко. Нужен тот, кто рядом.
— Падла, не беспокойся. Всё будет… всё будет, как будет.
— Мне это не очень нравится, Лёня. Я бы заподозрила дип-психоз… не будь ты дайвером.
— Слышал, что кто-то из дайверов ухитряется работать… так и думал, что ты. Чего не появлялся-то?
Я ещё с полчаса лежал молча. То ли надеялся, что она всё-таки ответит. То ли боялся этого. Лежал и смотрел в фосфоресцирующие звёздочки, наклеенные на потолок. Звёзды светили все слабее и слабее.
— Зря, — говорю я, пока палец сдвигает предохранитель. — Зря.
Ощущение такое, будто я изъеден молью и припорошен пылью. Два года… они не прошли бесследно.
Он замолчал, но слишком поздно. Я понял, что он увидел, стащив с Ромки виртуальный шлем.
— Нет, слушай, где ты взял жену, которой можно сказать, что решил выпить пива и водки с друзьями?
Вот только я не знаю, к кому прикасаться. Ничего не вижу, ничего не слышу… рвусь по коридору, раскидывая руки…
Просто уйти — навсегда. И сразу станет легче. Найду я себе работу, не связанную с глубиной. Вместо походов в виртуальные рестораны начну покупать пиво. Пусть даже «Жигулёвское». Падла его пьёт, так п…
Я закрываю за ним дверь. Поворачиваюсь к ребятам.
— А ты как считаешь? Виртуальщики станут ходить в глубину с «Искусственной натурой» на машине. Каждый желающий сможет перенести свою личность в сеть. Нынешние мощности Диптауна этого не позволят… про…
— Ладно, Чин. Уймись. Здесь-то пусть… К тому же Пат имеет право решать. Как и все мы.
— К Чингизу, — говорю я охране, и никаких возражений не следует.
Оборачиваюсь — коридорный подошёл совсем неслышно. Только раньше я его всё равно бы заметил…
— Но мне кажется, что это не менее неспортивно. Так что я сделала выбор. Заняла такую позицию, чтобы видеть всю свою группу… свою прежнюю группу.
Но у нас ещё был задор. Мы отбили атаку. Мы дождались, пока нас догнал Маньяк, злой как чёрт и вооружённый лишь автоматом, о происхождении которого он почему-то упорно не желал говорить. Мы вернулись…
Вика искоса посмотрела на меня. Потом — на часы.
Компьютер, у которого можно было записаться, стоит на вершине. Наполовину погруженный в камни, наружу — лишь экран и клавиатура.
— Я очень рада, Стрелок. В чём была проблема?
— Хорошо, я посижу, но доеду на метро… — сдался я.
— Значит, ознакомился? Пока продолжается тестирование. Примерно через полгода программа будет презентована и выпущена в продажу.
…Это даже не я всё думаю. Это думает дип-психоз во мне. Тот воспалённый участок мозга, что уже не в силах жить без глубины. Это не мне — ему нужны бескрайние леса, небо невиданной голубизны, роскошь …
Он кивает, со своей невидимой усмешкой, несчастный создатель виртуального мира.
Отбросим закрытые пути. Файла не найти и снова не украсть. Что у нас имеется ещё?
Водоворот. И выныривающий человек, выгребающий одной рукой, а другой — волочащий за собой чьё-то безвольное тело.
— Затем, что у тебя то, что ему нужно! — кричит Дибенко. — И пока ты хранишь этот файл, ты — на прицеле. И все твои друзья на прицеле! Он будет выколачивать его из тебя с тем же упорством, с которым …
Я ухитряюсь целый год не знать про коллегу, нашедшего выход!
— О, это бывает часто… — соглашается мужчина. — Ты его крестом и святой водой…
— Я не проспал тогда, Вика. Я думал, что встретил тебя. Я поехал в аэропорт. Я дожидался у справочного. Ты подошла. Ты была такая же, какая есть. Такая же, как в глубине. Я сказал, что никогда не ста…
— А мне не будет больно… — усмехается Крейзи.
— Зато мы можем уйти туда насовсем. И никаких дайверов не хватит, чтобы спасти каждого.
К обеду мы доходим до конца четвёртого этапа. Достаточно чисто и грамотно, лишь на третьем едва не теряем Зуко… в общем-то — по его вине. Маг решает продемонстрировать нам своё мастерство в борьбе с …
— Нет. Он другой. Настоящий. Ты можешь поцеловать Вику — или разругаться с ней. Ты можешь поговорить с другом — или поссориться. Вы равны. Вы живёте среди равных. Я тоже хочу жить так.
Даже в этом ничего страшного нет. Не я первый, чьи способности стали ненужными для общества. Где вы сейчас, виртуозы линотипов; где вы, шорники; где мастера-стеклодувы? Ушли в прошлое, в детские книж…
— И как она приготовлена? — взирая на немалых размеров рыбину, интересуюсь я.
— В отделе защитных средств, — уточняет Маньяк.
Пат, я тебе говорил, что никогда нельзя спешить с действиями… так вот, я ошибся…
Пёс вынул нос из моей ладони и обиженно побрёл прочь.
— Посмотрим… — уклончиво отвечает Маньяк.
— Тёмный Дайвер особо просил вторую часть проекта, — напоминает Падла. — Давай, Лёня, ищи. Искусственная природа, или как-то так…
Через минуту Нике финиширует. Пожалуй, даже лучше меня — почти полностью сбросив скорость и устояв на ногах. Секунд пять мы отдираем от неё Пата, прежде чем тот понимает, что спуск окончен.
У него на ладони стоит маленькая коробочка. Мы толпимся вокруг, пытаясь разглядеть, что же это такое.
Что её заставило вернуться в призрачный мир?
— Пат! — Чингиз вытаскивает пацана из кабинки. Тот очумело вертит головой, но оружия не выпускает. — Дай!
— Нечестно! Ну это же нечестно! — продолжал кипятиться Пат. — Ты меня обманул!
— Пойдём с другой стороны, Леонид. Кто такой этот Тёмный Дайвер, заказавший похищение файла?
— Нет. Для лентяев ножи и ножницы всегда дальше, чем собственные зубы.
— Конкурирующая? Ну, если можно сказать, что ноги конкурируют с руками… Это альтернативный вариант игры.
— Крайне интересно. — Недосилов стал разоблачаться. Слово «раздеваться» к нему никак не подходило. — Витя Архонтов сделал любопытный доклад…
— Отходите, живо! — подхватывая в охапку Пата, приказывает Чингиз. Совет вполне уместен, мы разбегаемся, глядя как вырастает лифт.
— И остался бы в глубине навсегда наглым пацаном… — замечает Чингиз.
— Молодец, — качает головой Крейзи. — Девочка, ты молодец.
— Куда отправил? — у Маньяка всё-таки куда более деловой подход.
— Пришили его, голубчика, — вздыхает Ёжик. — Охрана-то была серьёзная, не от «New boundaries», а от тех, чей заказ выполнялся…
— О-го-го! — завопил Зуко. Не испуганно, скорее восхищённо.
Тёмный Дайвер проводит по стене рукой — и в выщербленных кирпичах раскрывается узкая щель. Вот в эту щель он и уходит, втягивается, расплющиваясь в тонкий цветной лист.
— Не заблудился? — повторил я вопрос Вики.
— Леонид… ну что ты, в конце концов! — Тёмный Дайвер морщится. — Я не стал бы стрелять в вас боевыми. Никогда! Ты пойми, что мне приятен Чингиз, интересен Падла, симпатичен Пат. И уж само собой я не …
Мне не выйти из глубины, пока Тёмный Дайвер рядом. И это — не случайно.
— Самостоятельно эта штука тоже может развиваться… Император тому примером. Он начал как тупая программа с рядом вложенных в неё рефлексов. Кончил… кончил тем, что вышел из заданных программных барье…
— Подумай сам. Диптаун всегда был вольной территорией. Миром с особыми законами, своей моралью, собственной культурой. Отношение к преступлениям здесь было своеобразным. Мы привыкли, что можно заткну…
Вот только город вокруг перестал быть реальным. Всё огрубело, потеряло детали, небо приобрело равномерную голубизну с лёгкими облачками (раз в сутки они выстраиваются в надпись «Вспомните, кто придум…
Мы с Патом стреляем одновременно. Две. Четыре. Шесть. С запасом…
Ромка заплатил за письмо больше, чем мог заработать на взломе. Все свои сбережения наверняка просадил.
Таскать нарисованные тяжести — это ответная насмешка над судьбой. Пользоваться ненужными более нигде дайверскими способностями таким образом… всё равно как безработному музыканту играть на гитаре в п…
— Сотни тысяч человек, в один миг умирающие перед своими компьютерами, — вот о чём ты должен думать! — не сдерживаюсь я. — Вот о чём!
— Ты поймёшь… — Ромка наклоняется вперёд, будто хочет сплюнуть в пропасть. Но он, видно, разучился плевать. Просто смотрит вниз, потом выпрямляется. — Ты обязательно узнаешь и поймёшь. Главное, чтобы…
— Конечно, — равнодушно отзывается водитель. — Ты вроде ему понравился, значит, будешь гостем…
— Уехать куда-нибудь… где нет компьютеров, нет сетей, нет глубины…
— Что? — Чингиза вдруг покидает самообладание. — Какой ещё «абезьян»? Ты в зоопарк ходишь на «абезьян» посмотреть?
Ищу по пейджеру Падлу. Не нахожу. Надо было спросить… Впрочем, номер Чингиза я помню!
— Мне бы знать. Это всё слухи, пойми. Может, и нет такого. Но, в общем… он занимается взломом, ничего особенного.
— Люди работали… старались… — Маг вздыхает и чешет затылок.
— Да что ты кричишь, будто программист при виде калькулятора… — Чингиз встаёт. — Конечно, берём. Ты из нас самый образованный в играх. Куда мы без тебя…
Стою, опустив глаза. Растерянно улыбаясь. Сжимая в кармане рукоять револьвера.
Особенно если кулак, приложившийся к моей голове, почти равен ей по размерам.
Мне уже не хочется ни есть, ни пить. Я сижу за опустевшим столом, глядя на остывающее мясо и пиво, упрямо держащее пенную шапку.
— У-тю-тю. Вычистил. Когда всё вычистишь, я тебе свой ноутбук подарю.
Делаю большой глоток, подзываю официанта, пытаясь собраться с мыслями.
Спускаемся со скал. Мы прекрасные мишени, но перемирие и впрямь соблюдается. Нам даже машут руками, зазывая к костру.
— Постараюсь встретить вас внизу, — говорит Крейзи.
В качестве зрителей — сотня-другая монстров. Самых разных. Гигантские улитки, ящеры, пауки. Несколько тварей высотой в десятиэтажный дом — они топают впереди, неуклюже и гордо. Вся эта орава пёрлась …
— Спасибо, — киваю, всем видом демонстрируя благодарность.
Падла подставляет ладонь, и Маньяк бросает туда окровавленный зуб и прядь волос.
Я запнулся, но всё же вышел из комнаты. Рванул дверь ванной. Пустил воду, сунул вазу под струю. Хрусталь звякнул, налетев на чугунный край ванны, но устоял.
Официант приносит его заказ, а мне — саке. На этот раз без показательных выступлений, хотя посетители поглядывают на нас с надеждой…
Мы по-прежнему несёмся по узким улицам Чайна тауна, и уже нет никаких сомнений, что это не кратчайший путь к дому Чингиза. Впереди машины будто катится волна — люди разбегаются, освобождая дорогу.
Серый туманный контур над глухим воротником чёрного плаща.
Ему можно позавидовать. Для меня сейчас нет страха. Но зато нет и подлинного восторга.
Она даже не поняла, что сделала мне больно.
Неловкость и стыд кольнули меня — стремительно и мимолётно.
Тело ныло, словно меня заставили десять часов ехать по просёлочной дороге в кабине старого грузовика. Я отключил комбинезон, стал раздеваться. На экране ждала нарисованная Вика.
Печально кричат птицы. Всё громче и громче кричат…
Не мог три года назад хакер Берд увидеть Храм! И уж тем более не привлекли бы для проверки защиты стороннего человека, нашли бы своего специалиста. Разыгрывали меня в баре хакеры, фантазировали, разв…
Честно говоря, и не знаю, может ли Вика — мой индивидуальный пользовательский интерфейс — встроиться в «Виндоус-хоум» новой версии. На бета-версии я её пробовал, но это было почти год назад.
Наверное, окончательно разладилась небесная канцелярия. Всё лето дожди, всю осень зябкая гадость. Скорей бы уж зима.
Поворачиваюсь и бегу за своей командой. Со стороны моя рука на прикладе ракетомёта выглядит вполне естественно — человек придерживает оружие…
Вика помолчала. Стряхнула пепел на газету, валяющуюся на диване.
Открываю почтовый ящик, проверяю накопившуюся почту. Десяток рекламных листков, пачка газет, три письма. Ничего важного.
Становлюсь рядом с Падлой. Наши седоки, скорчившись в три погибели, упираются спинами в потолок.
Тёмный Дайвер во мне смеётся, и я качаю головой.
Нет, я не думаю, что Император ударил Крейзи Тоссера чем-то вроде оружия третьего поколения. Скорее, тут действительно виноваты нервы. Напряжение, усталость… и больное сердце.
Этот серый туман, этот огонь и лёд, эта нить через пропасть — выдумка. Рисунок на экране. И бездонная пропасть под ногами — фикция. Придуманные страхи.
— Ромки? Тот молодой человек, который… которого…
— Что пьёшь? — поинтересовался Чингиз. — Раздевайся, вешай всё сюда.
— Диптаун живёт по своим законам. Но это человеческие законы, от них никуда не деться. Несколько лет назад виртуальность была всего лишь ребёнком. С детской восторженностью, с детской жестокостью. С …
— Правда, — кивнул Падла. — Только у меня тогда «Харлея» не было. «ИЖ-Юпитер». А так — хорошо.
Половина зала смята и сплющена. Там ванны разбиты, из некоторых торчат изуродованные тела, на полу лужицы крови.
— Для удобства виртуального перемещения, — спокойно ответил Андрей.
В моём гостиничном номере в Диптауне тоже есть ванная комната.
— Ты не помнишь, — спрашиваю я, — увидеть во сне мертвеца — это к беде или к удаче, Ромка?
Протей молчит, Протей оглушён, Протей ничего не в силах сделать…
Я сделаю то, что надо сделать. Но не устрою из этого шоу.
— На шею не дави, — предупреждаю я. — А хотя… дави сколько влезет.
А выход из «Лабиринта Смерти» прежний… такая же уютная, просторная раздевалка и тот же самый зал, что два года назад.
— Ничего, что кофе наш? — спросил Чингиз. — Некоторые кривят нос, но… действительно хороший кофе, правильно обжаренный. Я не покупаю импортных товаров, если есть достойные отечественные заменители. —…
— Что может быть серьёзнее такого оружия, Чингиз? Это само по себе — взрыв невиданной силы. Изменение всего общественного отношения к компьютерам, к глубине! Что может быть более важно?
— Что произошло? — резко спрашивает Чингиз.
Но вдруг комиссар Джордан Рейд ухитрится проделать этот фокус? Он всё-таки неглупый мужик.
Стою на пороге, пытаясь овладеть собой. А где-то в груди стучит холодный метроном.
Вот только есть во всех нас что-то ещё, помимо звериного оскала, помимо бодрых животных инстинктов и весёлого гогота. В ком-то больше, в ком-то меньше. Но всё равно есть во всех. Барьером между звере…
— Плотников всё в своём ключе… Многие критикуют, но я считаю перспективным это направление…
Прелестный сад вокруг. Увитые диким виноградом каменные стены. В чаше фонтана — скульптура: обнажённый юноша держит в руках змею, изо рта змеи бьёт в небо струя. Боже… что за аллегория? Приглядываюсь…
Падла стоял, почёсывая живот, близоруко щурясь.
— Так он же ребёнок ещё, — смущённо сказал Падла. — Ну, пожурить там… выдрать, как сидорову козу… Зачем же машину убивать?
— Мы же не в бирюльки играем, — туманно объясняет Падла.
Минут через десять отношения налажены. Скучаю лишь я и, кажется, Нике. Для нас эти профессиональные разговоры слишком заумны.
— Чтобы я уничтожил файл, разумеется. Он говорит, что Тёмный Дайвер будет охотиться за ним… что и мне, и всем вам грозит опасность, пока файл существует. Самое смешное… он даже дал формальное разреше…
— Дмитрий, ты считаешь, что наши отражения окажутся лучше нас? Что они будут рады жить в нарисованном мире, без грима дип-программы, без шансов выйти в настоящую жизнь?
Облизываю губы. Пинаю ни в чём не повинную бутылку.
Вот только спать ещё не хочется. Слишком много гормонов бушует в крови. Мы преодолели тот миг, когда хотелось спать, пошли дальше — и добрались до тугой, бессонной усталости…
Смотрю на последнюю фреску в ряду, на конец спирали. Достойный конец…
— Это очень хорошо, что не хочешь. Но надо. Ты поедешь к своим друзьям. Вы решите, что делать с файлами Дибенко. Вы свяжитесь с ним… попробуете найти Тёмного Дайвера. И разберётесь наконец, что со вс…
Весь фокус — в подсознании. Если ты знаешь, что тебе не поднять рояль в реальном мире, то не взвалишь на плечи и его нарисованный образ. Если рояль доставят в виде резиновой игрушки и надуют посреди …
— Согласен-согласен! — Андрей поднял руки. — Леонид, я ведь консультировался с великолепными специалистами по виртуальному миру. С теми, кто бывает там по несколько часов каждый день!
— И вам успехов, — говорю я, убирая руку.
Мир, где на самом деле и живёт Тёмный Дайвер.
— Ты чёрт знает сколько не спал… — Она улыбнулась. — Уверен?
Я занят крайне важным делом — шевелю пальцами на ногах.
— Ну не мог же Крейзи погибнуть от рук Императора по-настоящему? — спрашиваю я, будто ожидаю получить ответ. — Всех вас он тоже прикончил… и ничего.
— Эй, Лёня. Не надо так. Если Падла не рвёт на себе волос — это не значит, что он рад смерти пацана. Он слишком много смертей видел, понимаешь? А Ромка твой для него был одним из сотен мелких хакеров…
Я не вправе его осуждать. Но вот это облегчение в голосе — причина, по которой нам никогда не стать друзьями.
Даже не замечаю радуги дип-программы. Просто шагаю из настоящего мира — в глубину.
Я вижу его в том теле, в котором он обычно ходил в глубину. В реальности мы встречались лишь один раз, слишком пронзительным было ощущение неловкости, охватившее обоих. Что может быть общего у шестна…
Может быть, то, что незваный гость — точная копия Чингиза?
Но что-то ведь держит меня, дёргает, тревожит…
Возражений нет. Чингиз несколько оживляется, Падла задумчиво смотрит на Маньяка. Наверное, пытается понять, что именно придумал Маньяк.
— Но… — Я замолчал, пытаясь представить себе подобную схему.
— Да. Вика, я понял одну вещь. Простую, конечно, но я только сейчас её понял. Если умеешь плавать — не сиди на берегу.
Жёлтый песок. Серая каменная туша демона, сжимающего в руках нить моста. Башни «Аль-Кабара» вдали. Волк, сидящий на бархане почти в человеческой позе. И человек, в смешном облачении русского витязя, …
Хакер мгновенно чернеет, секунду продолжает стоять — и под порывом ветра разлетается облачком пепла.
Я не ответил. Сидел, обнимая её, уткнувшись лицом в волосы… сидел и молчал. Она не права, но я не скажу этого.
Обшариваю помещение. Движения замедленны — я ранен. Но под какими-то пустыми ящиками удаётся найти аптечку. Вечная и, наверное, неизбежная уступка создателей игр — и людям, и монстрам помогают одинак…
Комнатка дешёвого отеля. Можно даже сказать обиднее — комнатка совковой гостиницы. Койка, тумбочка, гардероб. Стол с компьютерным терминалом, крутящееся кресло — единственная деталь, не укладывающаяс…
Давно пора бросить никчёмную работу в «HLD», заняться чем-нибудь полезным и выгодным. Ведь есть же какие-то навыки, умения. Дизайнеры и художники в глубине нужны, особенно сейчас, когда она растёт та…
Бросить беглый взгляд. Хотя бы в тот момент, когда оказался запертым в кабинете и ждал помощи от Падлы. Доступ к информации у него уже был, перекачивать её целиком было бесполезно — слишком долгий пр…
Кстати ещё одна странность. Почему Ромка не ушёл?
— Да ничего конкретного. Просто какой-то дайвер работает в Диптауне… уже с год, кажется.
— Ламеров пугать они могут… Дай бумагу. И ручку.
— Ты как будешь, в кофе или отдельно? Я обычно отдельно.
— Думаю, у нас есть на это двое-трое суток.
— Давить гада, вот и все выводы! — Падла бьёт кулаком по журнальному столику. Столик скрипит, но выдерживает.
— Как ты умудрился сорваться? — Падла наклоняется над ним, одним движением ставит на ноги. Чингиз покачивается, но стоит.
— Сашка, а если застрянем — кнопку вызова лифтёра жать? — выдавливает Маг. — А? Я тут долго не выдержу. Я резко заболел клаустрофобией!
Мясу не обязательно знать, для чего оно предназначено.
Едем долго. Похоже, виртуальный бар размещён на каком-то задрипанном сервере, может быть, даже, на частной машине владельца заведения. Наконец останавливаемся под сияющей вывеской — на узкой тёмной у…
— Придёт он. — Чингиз прищурился. — Куда денется…
— Падла, не заговаривай зубы, — довольно спокойно сказал Чингиз. — И не ругайся при ребёнке, пожалуйста.
— Храм должен был быть вечным. Как сама глубина. А значит, не зависеть ни от одного сервера. Создающие Храм программы свободно блуждают по сети, их фрагменты дублируются, рекомбинируются, самостоятел…
Я изменился и сам. Даже не заметив, в какой момент. Вместо военной формы — на мне одежда Стрелка.
— Режим работы — без погружения. Соединение с адресным бюро Диптауна.
Стою перед волосяным мостом. Как просто было преодолеть его в Аль-Кабаре. Там он и построен-то был, как ловушка на дайверов… Но здесь, в моём зациклившемся сне, не помогает старый верный стишок. Исче…
— Ну… попробуем… — Падла закончил крепить материнскую плату, принялся втыкать в неё остальные компьютерные потроха. — Попытка не пытка? Да?
Толкаю дверь, вхожу. Места есть, это уже радует. Последнее время «Царь-рыба» обретает всю большую популярность, и я боюсь, что скоро перестану здесь появляться. Либо кабак расширится, превратится в и…
— Да, кто-то должен. И я их нашёл. Оба ответа — нет.
И тут манера ответа перестаёт мне нравиться.
Вот только я по-прежнему ничего не вижу! Цветные разводы, словно пытаешься запустить дип-программу на древнем компьютере со старой видеокартой. Дёрганые, ломаные движения, едва различимый силуэт…
— Опаздываешь, — замечает она. Беззлобно, её это в общем-то не касается. — Есть два заказа. Кто там в раздевалке остался?
— «Три поросёнка», этой ночью… Буду ждать тебя восемь часов начиная с момента сообщения. Постарайся прийти.
— А если он шмякнется, мы услышим? — любопытствует Пат. Получает от Падлы довольно чувствительный подзатыльник.
Тогда это полноценный психоз. Без всяких приставок.
— Ты дайвер! Пока ты можешь смотреть на мир без розовых очков, пока способен уйти и вернуться, пока готов ввязаться в бой — ты дайвер! Вот что главное, Лёня! Объективность, свобода и отвага. А вовсе …
А ведь он должен, обязан знать, где стоит Храм! Если не он, то кто же!
Я подключил дисплей, Падла торжественно вдавил кнопку питания.
Стараясь не смотреть на картину, висящую на стене, подхожу к гардеробу. Здесь нет никакого замка — если уж вскроют наружную дверь, то эта никого не удержит.
Ваза была пыльная. Когда я последний раз дарил Вике цветы? На Восьмое марта… нет, потом ещё летом… шёл из магазина, старушка продавала гладиолусы, с дачи, по дешёвке…
— Рассказывай, Тоха. Хватит веселиться, — тон Чингиза вдруг неуловимо изменился. — А ты, Сашка, принеси ему пива.
Ёжик вздыхает, согласно кивает. Что поделать, такова жизнь… он вполне со мной согласен…
Почему я не увидел её глаз в глазах Нике? Почему не услышал её голоса, не почувствовал тепла её ладони?
Захлопываю за собой дверь номера, оказываюсь в коридоре. Как всегда в глубине опьянение отступает. Остаётся лишь порывистость движений и стремление что-то делать.
Охрана таращится на всесильного босса, завязшего в незримой паутине.
Несколько секунд смотрю на экранчик — словно ожидаю немедленного ответа. Потом прячу пэйджер в карман.
— Это игра! — кричит Чингиз. — Очнись, дайвер! Ищи вход в Храм! Это всё игра! Всё понарошку! Иди, я дам вам лишние десять секунд!
— Решено, — согласился Чингиз. Подошёл к холодильнику — таких же чудовищных размеров, как и всё остальное тут. Открыл, порылся среди пакетов в блестящих обёртках. Вынул несколько пластиковых подносик…
— Это мир, — говорю я. — Мир — это любовь.
Я помогаю выбраться Нике. Это не самое мудрое решение, мы не знаем, что там, снаружи. Но мысль приходит запоздало. Нике выскакивает из лифта как чёртик из коробки, резко поворачивается — и оружие в е…
Да… завершение работы. Когда-то он спросил бы меня голосом, так похожим на голос Вики: «Ты серьёзно?»
Но он стоит за моей спиной, пронизанный нитями тумана, сотворённый из него, сгустившийся призрак человека, которого уже нет.
Я снова улыбаюсь, глядя на спешащего с подносом официанта. Я — дайвер. А дайверы не бывают бывшими. Я — живой.
Я помотал головой, поморгал. Мир обретал краски медленно и неохотно.
— И правильно. Открывай, не стой. Вон, на столе нож валяется.
— Да ничего… симпатичная. Только тупая как пробка. Веришь — я её трахаю, а сам плачу…
Несколько секунд наши группы изучают друг друга. Начинать стрельбу — коллективное самоубийство.
А он меня словно уже и не видел. Смотрел в окно, смотрел на белый снег, столбик пепла сползал с сигареты, улыбка как будто приросла к лицу.
Падла обвёл нас торжествующим взглядом. Я промолчал. Чингиз — тоже.
— Какой вред здоровью могут причинить виртуальные сигареты?
Уже кладу пейджер в карман, когда он начинает слабо вибрировать. Я в режиме «не беспокоить», но программа всё-таки робко сообщает о полученном письме.
Чингиз молча полез в карман куртки. Я бы не удивился, достань он диск с программами. Но в руках Чингиза появился крошечный, с зажигалку размером, мобильник.
— Я как-то листал одну книгу, — добавляет Чингиз. — Так в ней главный положительный герой учил главную положительную героиню, как добиваться победы. «Стань злее злых, стань подлее подлых…» И это поло…
— Лёня, старый ты козёл! — радостно вопит Крэйзи. Выскакивает из-за стола с прытью, доступной лишь в глубине. — Всё такой же!
— Бывай, Стрелок! — Кричит девчонка, и переходит на бег. Ныряет в клубящийся туман.
Дик смотрит куда-то в сторону, едва заметно кивает. Его торопят. Не знаю уж, что он сказал, что соврал, чтобы ему позволили наговорить перед камерой это сообщение. Что-нибудь о важном контракте, о сд…
Кажется, мне недавно хотелось спать? Судорожно растираясь полотенцем, я поискал в себе остатки сонливости и ничего не нашёл.
— Всё то же… Чингиз, тут новые проблемы со старыми неприятностями.
Мне показалось — или его голос становится абсолютно серьёзным.
Кидаю взгляд на стойку бара. В европейской части ресторана, на приготовлении коктейлей, иногда работает сам Андрей, хозяин заведения. Обычно, конечно, вместо него программа-бармен…
Теперь квартал стремительно разрастается, раздвигая Диптаун вокруг себя. Пространства в виртуальности — сколько угодно. Наверное, китайцам это нравится.
Идём вперёд. Аптечки, увы, не находим, трофей кем-то подобран.
— А давайте я скажу? Давайте? — Зуко оглядывает нас. — Ребята, да видно же сразу — этот Тёмный Дайвер знает о нас всё! Ну или почти всё! А мы о нём — ничего! И тут дёргаться бесполезно, надо работать…
— Птички, что ли? — спрашивает негритянка. Цокает языком.
— Не в этом дело. Ты сводишь уже не мои счёты. Свои, личные. Почему?
— Нет здесь ничего. Последний этап проходишь с тем, с чем вошёл.
Чёрт возьми… ну когда же появится в глубине этот мальчишка!
Толпы у входа в «Лабиринт Смерти» сегодня нет. Несколько групп оживлённо беседующих игроков, и всё. Я знал, что так будет, и всё-таки непривычно.
Пожалуй, всё. Теперь остаётся лишь ждать.
— Ещё не поздно! — восклицает Дик. — Конечно… прошло слишком много времени. Но пара-тройка твоих проходов по «Лабиринту», и…
— Тебя сильно изменила официальная работа, — мне даже не хочется спорить. — Пойдём. Скажем, что мы дружки погибшего хакера, укравшего ценный файл у весьма уважаемой компании. Расскажем, выпучивая гла…
— Я дайвер. Прошу прощения, но я выйду из виртуальности для этого спуска. Так что мне всё равно, с кем спускаться…
То, что несколько часов назад не давалось, происходит само собой. Я переступаю порог, захлопываю за собой дверь.
И Тёмный Дайвер во мне вздрагивает, когда хлопья цветного снега пронзают нас насквозь.
По улице — поток машин. Сегодня мне будет несколько труднее, всё-таки тело Стрелка штучной работы.
— Как не надо, мы же договорились… — Илья начинает выуживать из карманов мятые долларовые купюры.
— Так вот, ребята… — оглядываю хакеров. — Самое удивительное в произошедшем, что Ромка, хакер-недоучка, успел всё-таки спрятать похищенные файлы!
Я выхожу из гостиницы в теле Протея. Чуть изменённом, теперь мне лет сорок. В карманах — револьверы Стрелка. Ещё со старыми программами, с новыми придётся разбираться, и достаточно долго.
— Судьба у нас такая, — мрачно вздыхает Падла. Ложится на траву, морщится, задевая раненую руку. Пока всё найденное мы тратили на Мага, ему слишком сильно досталось. Не до мелочей…
— Это ведь пять процентов жизни! — протягиваю руку, отбираю бутерброд. — Я амортизатором поработал?
Рассеивающийся туман над головой. Пробитая крышка анабиозной камеры.
Двойник Падлы смотрит на меня. И что-то меняется. Становится не по себе. Будто он видит меня насквозь.
— Чтим перемирие? — спрашивает старик. Судя по лёгкой заминке, с которой доносится его голос, говорит он отнюдь не по-русски.
— Жив, — коротко сообщает Падла, и я почувствовал, как тело отмякает.
— Не разобьёмся? — кажется, Маг тоже оценил скорость.
— У меня остался только один парализующий заряд. Все остальные — подавляют водители ритма миокарда. Я думаю, это не так неприятно, как оружие, от которого погиб Ромка. И всё-таки обидно… не находите?…
А вот со вторым поколением всё в порядке… и даже более чем…
Падла стоял у стены и утирал слёзы грязным носовым платком.
— Нет, отдавать не станем. Сотрём. — Чингиз снова смотрит на меня.
Только если бы я верил, что они навсегда, — ещё вчера бы взял подаренный Дибенко пистолет и пошёл наводить в Диптауне свои порядки.
— Двести часов! — радостно сообщает Пат то, что и так не нуждается в подсчётах.
У нас всегда будет чем заняться в глубине.
— Здравствуй, Зуко… то есть — Маг, — обречённо говорю я.
— Я бы решил, что у тебя дип-горячка, — бормочет Маньяк, берёт мои сигареты, жадно закуривает. — Не будь ты дайвером… Блин, как курить хотелось! У нас на работе запрещено…
— Тогда — тереть! И не надо винт губить, у меня есть одна программка, после неё…
— А как ваша работа? — закусывая ликёр салатом оливье, спросил Недосилов.
— Только это опасно, — уточняет Кис. — Тогда и за тобой будут гоняться.
— Падла, ты можешь что-нибудь выяснить у своего нанимателя? У этого… дайвера.
Чего он добивается? Задержать меня в глубине? Доставить куда-то, куда я ехать не собирался?
Я долго ждал, пока кто-нибудь это скажет.
Что я должен понять, стоя перед мостом, выстроенным поперёк бездонной пропасти?
— Хреново, — только и говорит Чингиз. — Эта Императорская скотина разорвала меня напополам…
— Не будь он самым ленивым, стал бы самым великим.
— Чёрт… — тот, кого я вижу лишь со спины, опускает оружие. — Это…
— Лёня! — вопит Пат, подпрыгивая на месте. — Получилось!
— Итак, что мы имеем в результате? — доносился из гостиной голос Недосилова. — Как мы убедились, неквалифицированные программисты развлекательного центра «Лабиринт Смерти» допустили падение сервера. …
Никто не обращает на это внимания. Подумаешь, программный выход из глубины. Правду знает только он — и я.
Последнее время я предпочитаю напиваться в глубине. Как и все виртуальщики, впрочем. Во-первых, для здоровья полезнее. Похмелье может случиться, организм его придумает, но хоть печень не пострадает. …
Из леса выходят трое. Молодой высокий парень и две девочки-подростка. Парень на вид обычный, а вот у девчонок внешность не совсем человеческая — слишком большие глаза, длинные остроконечные ушки, из-…
Да, Дмитрий Дибенко убьёт глубину. Но вовсе не так, как я думал.
Никто и никогда не пустит чужого человека в свой сон.
Похоже, объяснений, хотя бы каких-то, ждут все.
Вот только гитару в руки брать перестанет. Совсем. Даже по вечерам, когда придут друзья… уже не нищие музыканты, а нормальные, обычные люди.
— Теперь это уже не мой профиль, Андрюша… ты ведь знаешь. А как твой доклад?
Я найду кондитера, чьи торты пахнут горьким миндалём.
Пятый этап «Лабиринта Смерти» — как водораздел.
— По адресу? — уточняет Крэйзи. — Не получателю, а по адресу доставки?
Неужели по моему виду можно понять, как далеко я зашёл?
Надо, чтобы на твоих глазах крепкие ребята в спецовках тащили, чертыхаясь и обливаясь потом, груз по лестнице… Как ни прост облик «дружелюбного рабочего», но имитация потоотделения у него есть.
Додумывать не успеваю. Что-то вопит внутри — инстинкты, чутьё, интуиция.
Ракетомёт у Пата тяжело чмокает, набирая в стволы ракеты. Это слишком долго… Я начинаю стрелять одиночными, и первые же заряды расшвыривают нападающих.
Обо всём, что делал тот же Маньяк, я узнавал лишь постфактум. Хотя он был хакер, а я — его друг. Хакеры, которые говорят, что «делают что-то крутое»… как интересно…
— Ну… шутки у меня такие, дурацкие. Сленг, ненормативная лексика… ты парень-то большой…
Я бы добавил «как в детстве». Но в детстве тоже бывает по-всякому.
— А оно тебе надо? — интересуется парень. — Настоящий ракетомёт — здесь?
— Конечно, не понимаю, — согласился Падла. Кивнул мне: — Запускай тачку…
А может быть, он вырос после того, как умер.
В общем, двух мнений тут быть не может. Служить тараном, который потянет за собой других игроков, мы не собираемся.
— Вот и все дела, — торжественно сказал Падла, когда на экране возникла заставка «Виндоус-хоум». — А вы боялись.
Вот оно преимущество планомерного похода по «Лабиринту Смерти». Как жаль, что этот путь не для нас.
А я едва удержался, чтобы не хлопнуть себя по лбу.
— Мы сможем выстоять? — продолжает Маньяк.
Как будто где-то в Диптауне могут понадобиться недружелюбные…
Я разжевал и проглотил две таблетки. Вика стояла рядом, напряжённая и… какая-то не своя…
— Пойдём, — сказал я. Встал, плеснул пару раз в лицо водой из джакузи. Взял несколько бутылок, и мы с Патом пошли на кухню.
В нём будто появляется лёгкий намёк на нереальность. Лепестки огня шевелятся уже не столь прихотливо, примёрзшие к ледяной стене тела грубеют, обращаются в припорошенные инеем силуэты.
Точнее — первую. Это Нике. Частично Нике, частично куски кровавого грунта. Её вдавило в землю и перемешало так, что и Босху бы не приснилось.
— Точно не надо помочь? — подстраховался я.
— Обязательно. Как только всё это закончится.
Зуко с громким хлопком закрывает рот обеими ладонями. Жест этот ему явно нравится, значит, три минуты тишины нам обеспечены.
Сила действия равна силе противодействия — этот закон верен лишь для физических объектов. С биологическими сложнее.
Неудивительно… я-то и сам давно уже ничего не понимаю.
— Шурка… теперь дело за тобой, — говорю я. — Возможно или нет?
Конверт начинает распухать. Тяжелеет, Илья даже слегка опускает руку. И начинает улыбаться, так светло, искренне и радостно, будто получил тёплое письмо от умирающего родственника-миллионера.
Я промолчал. Они оба правы. Только где-то есть ещё одна правда. Что каждый друг, умер ли он в глубине или по-настоящему, — это твоя вина.
— Мы не можем тебе всё рассказать, — со вздохом произносит Кис. — К сожалению, это…
Этого блюда я никогда не ел. Но наверняка оно будет выглядеть красиво, а фантазия додумает вкус.
Мы стоим на пригорке, и город перед нами — весь как на ладони. Это какой-то парк, один из сотен парков Диптауна.
Храм, где каждый из нас впечатан в стену…
Туман постепенно светлеет. Он уже белый, чистый, яркий, будто флюоресцирующий.
Этой лихой бесшабашной свободе, с которой Тёмный Дайвер преследует Дибенко, заставляя скрываться создателя самой глубины? Весёлому азарту, с которым он вошёл в дом Чингиза, принуждая нас к разговору,…
Здание прежнее: двухэтажный особняк, облицованный ракушечником. Солидные фирмы порой ценят стабильность выше показухи. Только охранник у входа вооружён чем-то новым… каким-то диким гибридом гарпунног…
Я бы в такой ситуации вынырнул. Ромка — тем более, он всегда трепетно относился к своей машине…
— Перерыв на обед… точнее, на ужин, — решает Чингиз. — Сейчас выходим на четвёртый уровень, записываемся и возвращаемся обратно…
Пацан просиял. Сунул мне в руки диск, которым так не хотел делиться, и бросился вверх по лесенке.
— Против поклонников тетриса! — Падла вдруг замолкает. Мрачно смотрит на меня: — Да. Как в жизни, выходит, станет?
Падла ухмыляется, почёсывает затылок и протягивает мне пистолет.
Значит, предполагаемый «Линкольн» — не просто показуха. Его владелец никуда не спешит, и пробка в пять-десять минут — не повод для возмущения.
И вдруг я понимаю, что не могу, не в силах этого сделать.
Шипение белого газа. Короткая боль от электрических разрядов. Темнота.
Мы с Крейзи не сговариваясь расходимся. Я иду налево, он — направо. Мы обходим здание по периметру, возвращаемся к ребятам. Дверей нет.
И в этот момент раздаётся осторожный стук в дверь.
Я не успеваю додумать. Не успеваю уклониться. Тот, на стене, вздрагивает, когда я прохожу мимо. Движение мёртвого воздуха, или тепло моего тело — что-то отдирает его со стены, бросает на нить. На миг…
— Конечно! Такие уроды, как ты, рождаются раз в столетие!
— А купить новую? Я понимаю, нынче всё дорого, но…
— Да не может быть искусственного интеллекта на современной технической базе! — возмущается Маньяк.
Демонстративным жестом засовываю пистолет в кобуру.
— Я выпросил… одну минуту. Ничего. В наше время от первого инфаркта не умирают. Верно?
— Он найдёт меня сам, Вика. Я ведь пустил дезу, что Дибенко нанял меня убить Тёмного Дайвера.
Там кружатся цифры, бесконечные цифры, которых я не понимаю.
— К бою! — возбуждённо кричит Пат, пытаясь вырваться следом. Но за Нике выскакивают Чингиз и Маньяк, лишь потом удаётся выбраться ему. Затем выбираются Зуко и Падла.
— Накличешь, — бормочет Падла, наливает себе ещё пива. — А чего удивляться? Подумай, кто ещё может это сделать?
Взмах руки — будто жест с трибуны. И гирлянда белых огней срывается с ладони Императора, окутывая троицу. Вопль почти не слышен за грохотом взрывов. Идиллический парк пылает, огромные бабочки, склады…
Я делаю шаг — и поле боя будто утягивает из-под ног, я вновь наедине с туманом и темнотой.
Вика не спала. Сидела на разобранной постели, перед включённым ноутбуком, смотрела в пустой экран, на свою любимую заставку — лес, девушка с луком в руках, рядом сидит волк…
— Обязательно пытаешься? — заинтересовался Чингиз.
Додумать не удалось — двери лифта открылись.
Тому, что вся наша команда сидит на травке, поджидая меня, удивляться не приходится. Я — единственный дайвер. Наконечник тарана, остриё стрелы. Космический корабль, который будет выводить на орбиту м…
«Проект „Искусственная натура“ прошёл предварительную проверку в трёх режимах, — начинаю я. — В первом случае, как видно из заключения…»
Крейзи откашливается, будто хотел что-то сказать, но передумал.
Нить уже впивается в руки. Пальцы скользят в крови — моей собственной крови.
— Иди, — отвечаю я. — Дверь откроется перед тобой.
Копия… новая личность… электронный симбионт…
— Стальная дверь, опустившаяся из потолка. Окна, видимо, так же перекрыло. Визг сирен, охрана… всё как положено. Защита двойная была, и от хакеров, и от дайверов. Дайвер бы сдох.
Стою, накручивая себя, как несколько часов назад стоял перед Тёмным Дайвером Пат. Вспоминаю, как Император переламывал о колено спины игроков, как сгорел Падла, как погиб Чингиз. Он не должен пройти …
За нашей спиной раздался всхлип. Я обернулся.
Но тут из тупых конусов электродов бьют синие разряды, и наступает темнота…
— Ничего. Он придумает новое логичное объяснение. Это его талант.
Проще всего оставить это письмо на потом. Никуда уже оно не денется. Но…
Великолепный метод маскировки, что ни говори. Я думаю об этом совершенно серьёзно, без всякой иронии. Что может быть лучшей маскировкой для хакера, чем такая открытая яркая вывеска? Никто ведь всерьё…
Так не разговаривают. Даже на сцене, если пьеса не из девятнадцатого века.
Почему только фантазии так легко переходят в реальность? Почему хакер описал Храм, которого не видел, который он никак не мог видеть? Почему эта девушка читает стихи о том, о чём даже и не подозревае…
— Тоха, не смешно… — Чингиз укоризненно качает головой. — У него теперь и впрямь серьёзные проблемы.
Но меня понимают. Маг со вздохом разводит руками и тоже лезет в одну из воронок — собирать трофеи.
— Не волнуйся, — успокаиваю я стража порядка. — Через четверть часа паралич пройдёт. Вы ведь заказывали разработки парализующего оружия? Так вот, они закончились удачно!
Начинает рассеиваться туман. Какое-то время всё ещё смутно и неясно. Но вот вокруг начинают проступать деревья. Понятно. Храм выбрал для себя место на самой окраине Диптауна, в лесном кольце, которое…
Изображение гаснет. Там, в баре «У погибшего хакера», тело Стрелка ещё с минуту посидит, окостеневшее, неподвижное, внимательно слушающее рассказ про Храм.
Зуко держит человека под прицелом пистолета. Вряд ли того можно убить с одного выстрела — на нём очень неплохая броня. Но удар почти наверняка сбросит незнакомца с обрыва.
Вся толпа вываливается из колонного зала.
Кажется, завтра… нет, сегодня, мне придётся нанести визит. И не в глубине, в реальном мире.
В отличие от реального мира, в глубине пэйджер — двустороннее средство связи. Вывожу на экранчик лист контактов. Длинный-предлинный лист…
Реальность оказалось одновременно и приземлённее, и удивительнее.
Машина не оживала. Даже не пыталась включиться.
Библиотека давно находится по другому адресу. Весь персонал сменился. Концов не найти. Если даже удаётся откопать личные дела персонала, то вовсе не факт, что там есть какие-то зацепки. И начинает че…
Маг, прислонившись к какой-то трубе, задумчиво смотрит вниз. Потом достаёт из кармана бутерброд, разрывает обёртку.
— «Лабиринт» — игра командная, — замечает невзрачный тип.
Вопрос, похоже, в равной степени относился к нам обоим.
Мы уже у дверей. Пат пытается оглянуться — и я увесистым шлепком забрасываю его в двери. Нечего ему смотреть на происходящее.
— Хай… — глухо говорит Маньяк. — Я буду, жди.
Настоящая Вика, похоже, ещё спит. Я стащил комбинезон, бросил на кресло. Прилёг на диванчик, стянув на себя плед… видимо, Вика с вечера приготовила, на случай, если приду и лягу спать здесь…
— Остри, остри… — подбадривает его Шурка. Поднимает левую руку над ладонью Падлы.
— Надо сказать Пату, — задумчиво говорит Чингиз. — Он до сих пор надутый ходит… Ладно, с Нике понятно. А с Тёмным Дайвером? Что будем делать?
— Я знаю, Роман. Ты похитил файлы с технологией вирусного оружия третьего поколения…
Лёг я около шести, и голова ещё была совершенно чумная. Я прошёл в ванную, стянул майку и трусы, забрался под душ, повернул кран.
— Леонид прав, — кивнул Чингиз. — Думаю, пару дней тебе надо провести без виртуальности.
Не так! Не через глубину! Не через дорогой и безопасный виртуальный комбинезон, который превратит сильный толчок в лёгкое касание…
Взгляд у полицейского удивлённый-удивлённый. Он костенеет и падает на спину. Рука продолжает крепко сжимать пистолет.
Он весь в крови. Это немножко неестественно, ведь никаких ран не видно, но программы «Лабиринта» привыкли показывать тяжесть повреждений именно так. Один глаз у Чингиза заплыл, перчатки на руках стёр…
Я замолк, услышав собственный голос. Хочу отомстить, или не могу простить? Вот в чём вопрос.
Я молчу, пытаясь сообразить, возможно ли восстановление диска после запущенной Падлой программы. По всему выходит, что нет.
Всё как положено. Раз я не пробовал блюда, то мне надо объяснить, что именно я буду есть…
Шоколадная скульптура на кухне и впрямь стояла, почти метровой высоты. Только без колпака. Мальчик-негритёнок с веткой какао в руке. У мальчика было отломано одно ухо — видимо, кто-то очень проголода…
— Так где мы оказались? — спрашивает Чингиз. — Сусанин! Нам срочно нужен проводник… отсюда.
Я вскакиваю, перекатываюсь через капот машины. Падаю.
— Леонид, потом я, потом Падла, потом сам Пат. — Чингиз, похоже, сдался полностью.
Пью пиво и жду продолжения. Почему-то кажется, что меня не попросят выйти вон.
Закидываю оба тела на кровать. Мотоциклист и Стрелок лежат лицом к лицу, ревниво вглядываясь друг в друга.
— Он просто очень увлекается. Если принял какой-то тезис за истину, то никогда от него не отступит. Найдёт опровержение всему, что не укладывается в теорию и доказательства самым сомнительным фактам.
— Лепота… что ни говори… Чингиз, я у тебя, наверное, до весны поживу. Хорошо?
Всё очень просто, всё обязано быть простым. Мне не поможет выход из глубины, то, что приходит в голову дайвера в первую очередь. Я пробовал. Мост исчезает, остаётся лишь огонь и лёд.
— Именно. Кораблик такой, ржавый и без мотора. Баржа. На Васильевском острове.
Я ждал этого мига два года. Ну… полтора. С тех пор как дайверы стали не нужны. С тех пор как я осознал, что становлюсь человеком без профессии. Я не знал, что станет приметой возвращения. Лишь одно п…
— Дай Леониду диск, — сказал Чингиз. — Надеюсь, он чистый?
Да, мы лишь отражение реального мира. Гротескное, усиленное, более плотное. А так — никакой разницы…
Впору смеяться, но я сижу с каменным лицом. Поднимаюсь с диванчика, одновременно ссаживая с колен хозяйку и застёгивая спецовку.
Левая стена — в отпечатках ладоней. Иногда это просто отпечатки, с клочьями кожи и мяса, поросшими инеем. Иногда торчат осколки промороженных костей с обрывками одежды. А иногда — распятые на льду фи…
— А вот дальше всё стало плохо, — вздохнул Падла. — Откуда-то появилось охраны в два раза больше. Часть кольцом вокруг здания встала, часть на меня… Пат, а спички?
— Больше, Вика. Я просто не говорил тебе… каждый случай.
Много чего может придумать человек, получивший нечеловеческое тело…
— Мне правда очень жаль, — тихо говорит Падла. — Извини. Правда.
Он так и не может понять до конца, что всё изменилось. Что не после любой смерти в глубине можно будет вернуться домой. Что вчера мы уже готовы были его похоронить.
— И очень, очень редко встречались люди, способные выйти из глубины в любой момент, — говорю я тоном Мальчиша-Кибальчиша, который выдал буржуинам главную военную тайну за пачку печенья и ложку варень…
Бедолага. Так он по модемному соединению…
Теперь, когда я на работе, расстояния сразу становятся короче. В нашей маленькой стране, в нашем славном Диптауне, всё дифференцированно. Даже солнце встаёт по-разному — когда служащие делают перерыв…
— Не шокирует, — с достоинством ответил Падла. — Но расстраивает. Если вы не против, то впоследствии мы с вами поговорим о защите окружающей среды и гуманном отношении к братьям нашим меньшим.
— Хочешь что-то сказать? — не оборачиваясь, спросила Вика.
Зато на полу, вокруг нескольких бочонков пива, сидят по-турецки Чингиз, Падла… и Маньяк!
Не может не быть… иначе бы он достал и расшифровал файл давным-давно. Тёмный Дайвер не всесилен.
Я что-то кричу. Не знаю что, не слышу своих собственных слов. И пускай — я сам не хочу их слышать.
— Как представить? — Охранник поднял трубку.
— Я тебя самого сброшу, послушать, на что этот звук похож…
Причём один из них будет знать, что это ложь. Другой — вполне может предположить, что история правдива.
И фальшивый Пат вновь меняет облик. Вырастает, превращаясь в гибкого, высокого, неузнаваемого со спины, но смутно знакомого человека.
— Нашли его и в реальности, — сообщает Ёжик.
— Ошибочный результат не менее ценен, чем верный, — наставительно произнёс Недосилов. — Я стал исследовать вопрос глубже. Если не может дать ответа фактор технический, то всё дело в факторе человечес…
— Что было, то и взял… вперёд не загадывал. Падла, как возможно подать на процессор такое напряжение? Откуда, чёрт возьми?
— От маньяка, — сощурившись, повторил в трубку охранник. Его напарник чуть-чуть подобрался, рука легла на бедро. А кобура пистолета, кстати, открытого ношения… — От какого ещё маньяка?
— Нет… всякой чепухой. Вроде новых эргономичных клавиатур, дизайна шлемов, особых кресел, на которых геморрой не заработаешь… Прикладные товары.
— Таких зверей и не сыскать… — сказал я кому-то. Может быть, Недосилову, который, ёрзая в такси, всё объясняет что-то, водителю, своим внимательным аспирантам, холодной ночи вокруг…
Словно прийти на пепелище. Словно увидеть любимую в чужих объятиях. Словно встретить старого друга, который обиделся на что-то, и не подаёт руки. Словно прийти туда, откуда был с позором изгнан.
— А… а? — произносит девушка. Голос уже подрагивает, но к возбуждению примешивается недоумение. Глаза всё более и более округляются, посрамляя даже стандарты японских комиксов. Увы, хентая не будет…
Мальчик дёргается, как от гальванического удара, поворачивается ко мне. В одной руке он держит мужчину, извлёкшего его из шкафа, — теперь у того тело сдутое и невесомое, а глаза пустые, без проблеска…
Про хакера по имени Дао мне не приходилось слышать. Молчу.
— Разве мой ответ может дать тебе хоть какую-то полезную информацию? — интересуюсь я. — Единственным доказательством будет выстрел в тебя…
Нет, нить не становится тоньше. Просто я ползу слишком долго. Просто я не рассчитал длины моста. Не понял, что капля точит камень, время стирает горы.
Кто там собирался не идти сегодня в глубину?
Успеваю вывернуть ствол ракетомёта, и пущенная Патом ракета уходит в туман.
Сержанты вовсе не протестуют против его инициативы. И даже не обхаживают никого дубинками. Видимо, это и было целью, сколотить из нас дружную боевую единицу?
Надо отрешиться от всего. От «Лабиринта Смерти», который мы прошли. Даже от Императора, от тупой программы, вдруг спросившей «Кто я?»
Он наконец суёт руку в шкафчик и вытягивает оттуда обмякшее тело. Тощее и маленькое, принадлежащее мальчишке лет двенадцати.
Наверное, всё-таки за дело. Напоминанием и мне, и другим. Лепи добро из зла в своё удовольствие, но не смей забывать, что положено в основу.
— Я? — Вика повернулась, удивлённо посмотрела на меня. — Я его вовсе не ненавижу. Может быть, не люблю. Но это другое.
Староватое, кстати… завтра срок годности истекает…
— Тут чертежи. Я бы сказал, что это особо эргономичное кресло… только это скорее эргономичное ложе…
— Ремень выскользнул, — просто отвечает Чингиз. — Странно…
— Да потому, что я от тех пуль случайно ушёл! — уже не пытаясь отослать Пата и сохранить лицо, рявкнул Падла. — Только потому и ушёл, что по старой дурной привычке таймер выставил на плюс пять минут …
— Так, значит, ты хочешь стать хакером? — спрашивает мужчина.
Официант поднимается, смущённо прижимает руки к груди. Потом начинает рукоплескать.
Так мы и стоим, у нарисованного стекла в нарисованном доме… хакеры и дайвер.
Перед ним стоит тот, кто ворвался в его дом, кто обворовал его, кто заставил Падлу не просто играть в панкующего циничного урода, но и стать им, пусть даже на миг. Перед ним тот, из-за кого уже погиб…
Я отхожу на несколько шагов, прежде чем открыть огонь.
Я надел шлем, некоторое время посидел, глядя в экраны. Наушники чуть заметно фонили. И вентилятор в шлеме жужжал сильнее обычного.
Учитывая, как легко он преодолел оружие Маньяка, — его самоуверенность оправданна.
— Кто вы? — ровным голосом спросил Император, который не умел говорить.
— Знал… наверняка… Он совсем не хакер был. Не тот склад ума.
— С чего бы? Не собираюсь. Сам хочешь найти Храм, что ли?
— И всё-таки объясните, — уже более вежливо просит хакер.
Выстрел — пистолет только что был в кобуре на поясе, а через миг — уже в его руке.
— Ты узнаешь сам. Узнаешь, если дойдёшь до Храма.
Что-то нехорошее случилось с нашим десантным кораблём…
Обрез в руках Пата строчит как автомат, пули дырявят стену. Но Тёмный Дайвер успевает прыгнуть на пол, и заряды проходят мимо. Зато ответный выстрел — из такого же, как у меня, револьвера! — достигае…
— Противовирусную обработку не обманешь, — качает головой Крейзи.
В каждой руке Падла держал по две бутылки «Жигулёвского».
Встаю, поправляю сбившуюся куртку. До сих пор мы не нашли ни одного бронежилета… обидно…
— Отбой, — облегчённо говорю я. — Ребята, не стрелять! Это свой!
— Закрывайте вы, ребята, — говорит Маньяк. — Вчетвером. Вы живёте в одном городе… это разумнее. Наше мнение вы учтёте в любом случае, полагаю?
Прохожу мимо парней. На меня внимания не обращают — раз вошёл, значит имел право.
— Иду направо, километр примерно. Если стена не кончается, иду налево — два километра. После этого пытаюсь перелезть.
— Мне надо будет поискать, так сразу ничего не найду, — сдаётся он. — Пойми, у нас всё закрыто, вытащить файл за пределы сервера компании — самоубийственное занятие.
Хотя и стоило бы признать, что совет дельный. «Лабиринт» не пройти.
— Наш маленький контракт, — Тёмный Дайвер смотрит на Падлу, — очевидно, расторгнут. Вы не смогли добыть файлы из «New boundaries». Я очень переживаю, что Роман погиб. Но больше нас ничего не связывае…
Когти вспарывают чужое тело, мощная лапа одним ударом выбивает пистолет. Через мгновение я уже стою — на всех четырёх лапах, скаля пасть. Снежный барс — зверь не очень крупный, но дело не в размере.
— Откуда? — удивляюсь я. На отставшего оружия вроде бы не предусматривается…
Нет, я не первый раз в японской части ресторана. И знаю, что никаких неприятностей не предвидится. Просто… просто мне так хочется.
А мир вокруг не обретает мультяшных очертаний. Мир остаётся прежним. Я в глубине, и глубина стала реальностью.
— Тревога. Паника. Вся охрана на ногах. И три десятка молодых идиотов, программистов. Один из них схватил прототип. И бросился помогать охране. Он не знал, понимаешь?
Вначале я вижу, что Чингиз раскидывает руки. Обрывков ремня не видно, но нетрудно догадаться, что они летят следом.
— И за дайверов, — поднимая рюмку, добавил я.
Когда я рассчитался и отошёл от прилавка, девушки уже не было.
— Всё, я готов, я влюблён, я капитулирую… — бормочет Зуко, вставая и отряхивая с комбинезона мусор.
— Ха! — воскликнул Падла. — Что с Лёнькой стало, видишь? А кто первый начал?
Через минуту в дымящихся воронках роются уже все.
В диспетчерской дежурит Галочка. Жалко… хорошая девчонка, наверняка смутится, сообщая мне об увольнении.
— Галочка, оставь. Всё я понимаю. Пришёл официально уволиться. Мне ведь надо где-нибудь черкануть подпись?
— Что сделано, то сделано… идём ко дворцу.
И уйдёт, чтобы заснуть в одиночестве. Её ноутбук, стоящий на тумбочке у постели, зря будет ждать хозяйку.
Неужели ему не интересно? Совсем-совсем не интересно поговорить с «дайверами»? Впрочем, они же бывшие дайверы. А Храм… ну что тут смотреть… пустая круглая комната, лестница какая-то…
— Это чего? — подозрительно спрашивает Падла.
— Будешь? — быстро спрашивает Пат Чингиза.
Какая гадость этот классический киберпанк…
В дыре снова серая мгла. Блеск металла. Клочок голубого неба. Холодная, свинцовая вода. Языки пламени. Серая мгла.
От ременных петель идёт дымок. Ещё — они пронзительно скрипят. Мы скользим, пожалуй, быстрее, чем падает парашютист на запаске. Я уже вижу внизу Крейзи, размахивающего руками и что-то кричащего.
Для программистов «Лабиринта» я сейчас невидим и неслышим. Но всё-таки я нахожу и обрываю все каналы контроля, оставляю на экранах застывшие картинки.
Это был дип-психоз. Всего-навсего. Я придумал свои особые возможности, вообразил себя суперменом виртуального мира. Как говорит Вика — «гиперкомпенсация».
Ухмыляясь, иду к двери в соломенной части ресторана.
Команда, вошедшая в парк, мне незнакома. Зря я грешил на своих первых спутников, зря подозревал, что среди них Тёмный Дайвер. Им ещё ползти и ползти по этапам, погибая и возрождаясь, пугая близких ра…
— Твою мать… — с чувством выдыхает мальчик тонким голосом. — Тебе хорошо острить!
— Конец этапа — переход через ту речушку, — показывает Нике. — И что? Минут десять, чтобы добраться до дома… мне во всяком случае. Потом выход из глубины, четверть часа, чтобы поесть… Ещё десять мину…
— Повторяет — и молодец, — сказал я. — Значит, амнезии нет. Значит, мозг не пострадал.