Все цитаты из книги «Шелкопряд»
– Вот-вот, – сказала Нина. – Ты правильно решил.
– Почему все-таки она не захлопнула двери перед Куайном, когда вы ее об этом попросили? – спросил Страйк.
– Выдать себя за покупателя квартиры в Мэйфере. Муж клиентки собрался обналичить и перевести в офшор кое-какой капитал, пока об этом не прознали женушкины юристы. Ладно, – Страйк засунул нераспечатан…
– Не-а, – ответил Страйк. – Она замуж выходит… через четыре дня, – подсчитал он.
– А, это вы. Я про вас много слышала. Вы ведь Леоноре помогаете? Собираетесь ее вытащить, верно?
Уминая сосиски, Страйк ткнул пальцем в какой-то адрес, нацарапанный на одном из листков.
– Леонора утверждает, что вы превозносили книгу Куайна как его шедевр, а потом изменили свое мнение и отказались ею заниматься.
К своему огорчению, Страйк так и не попробовал пудинг с изюмом, который присмотрел в «карте блюд», но сейчас важнее было не упустить Уолдегрейва.
На волосы и плечи обоих мужчин толстым слоем ложился снег.
Промокший, замерзший, истерзанный болью, Страйк все же помедлил, разглядывая уникального вида дом номер 179 и прикидывая, сколько могли бы выручить за такую недвижимость Куайны, если бы Фэнкорт смягч…
Леонора уставилась на него сквозь большие старомодные очки.
Вызывающая, гневная манера держаться начала вытесняться тюремной безнадежностью. За истекшие двое суток Леонора усвоила, что больше не может ни распоряжаться, ни командовать.
– Мнение настоящего психолога всегда ценно. Продолжай.
– Мы любим не конкретного человека, мы любим свое представление об этом человеке. Очень мало кто это понимает и способен принять. Людьми движет слепая вера в свои созидательные способности. По большо…
– Кофе? Чай? – предложил Фишер, когда они прошли к нему в кабинет – тесную каморку сбоку от основного зала, выходящую окном на милую сонную улочку, подернутую туманом. – Могу попросить Джейд – она сб…
Он остановился, достал мобильный и позвонил Леоноре Куайн.
Страйк ей не звонил. Весть о смерти мужа должны были передать Леоноре при личной встрече специально обученные люди. Раньше он и сам нередко выполнял такую миссию, но за последнее время утратил все на…
Джерри Уолдегрейв оказался в поле зрения Страйка. Редактор заметил детектива и уставился на него широко раскрытыми глазами сквозь стекла очков в роговой оправе. Встревоженный его напряженным взглядом…
Она вернулась в приемную и опять заперла дверь.
– Между прочим, – вспыхнула Робин, – дата у нас назначена.
– Если дело только в этом – нет, я не обязан ни перед кем отчитываться. Но если я найду факты, подтверждающие само наличие напарника и его причастность к убийству Куайна… или сговор с убийцей… то, ес…
– Так знай. Она с криком выскочила из дому и бросилась вслед за мужем. Соседи в один голос утверждают, – Энстис пристально наблюдал за Страйком, – что она вопила: «Я знаю, куда ты собрался, Оуэн!»
Мэтью перевернул газетную страницу. Робин боковым зрением увидела фотографию завалившегося набок бензовоза, лежащей вверх колесами «хонды-сивик» и разбитого «мерседеса».
И здесь мы вновь возвращаемся к тому, с чего началось это интервью: к зловещей участи Оуэна Куайна.
– В гостиницах, – ответила она, – а однажды у женщины отсиделся, но больше он с нею не знается. Орландо, – рявкнула она в сторону, – не трожь, это мое! Кому сказано: это мое! Что? – выкрикнула она в …
Она ткнула пальцем в яркую картинку, и Страйк узнал «Кенгуру, который любил прыгать». Орландо наградила кенгуру шапкой и чемоданчиком, а контурное изображение принцессы, беседующей с лягушкой, раскра…
«Татлер», декабрь 2010: Красотка Шарлотта Кэмпбелл выходит замуж за будущего виконта Кроя…
– Мой брат Ал, – пропустив мимо ушей эту просьбу, представил Страйк.
Отшвырнув газету, он встал и решительно вышел из комнаты.
Страйк внимательно изучил протокол, с удовлетворением исправил в нескольких местах орфографические ошибки следователя Ролинз и поставил свою подпись.
– Ты ей ничего не сболтнул? – спросил Энстис.
Любовь, сказал Майкл Фэнкорт, это заблуждение.
Тут своевольное воображение Страйка опять нарисовало ему голого Фаллуса Импудикуса над излучающим потустороннее сияние трупом юноши.
А как он оценивает литературные достоинства романа?
– Скажите, в ту пору Куайн зарабатывал больше Фэнкорта? – поинтересовался Страйк.
– Совсем немного, – уныло выдавила Кэтрин Кент.
Знакомая ситуация. Сколько раз он сидел напротив женщин, раздосадованных его опозданием, рассеянностью, небрежностью? Но здесь он еще легко отделался. Осмелься он, придя на ужин к Шарлотте, ответить …
– В рюкзаке термос. Я подумала, что останавливаться нам будет не с руки. И печенье.
– Вот видите? Я был прав. Ему в «Бигли-холл» путь заказан.
– Как это случилось? – спросил Фэнкорт, указывая взглядом на ногу Страйка.
– А ну, кончай со мной в игры играть! – заорал Страйк, склоняясь над ней и потрясая здоровенными кулаками.
– Ну почему сразу «дерьмовый»? – Нина смягчилась. – Просто работа тебя не отпускает.
В метро он ехал стоя, чтобы лишний раз не сгибать и не разгибать больную ногу. На подъезде к станции «Ройял-Оук» у него задребезжал мобильный. Пришло два сообщения: первое – от его сестры Люси.
Бутылка уже опустела более чем наполовину; алкоголь добавил редактору апломба. Страйк решил на него не давить, зная, как упрямы бывают пьяницы. Пусть уж лучше несет, что ему заблагорассудится, – нужн…
– Неужели? – Страйк изобразил изумление. – Чем дальше, тем интересней. Ты не спросила, чтó ей известно о местонахождении Куайна?
– Я как раз собиралась тебе сказать. А может, даже говорила. – Тут Робин разозлилась на себя: она никогда не обманывала Мэтью. – Это же мой начальник; естественно, он ожидает приглашения!
– Только в случае необходимости. Пойми, я люблю эту работу, Мэтт. У меня больше нет сил притворяться. Это мое призвание, и я должна чувствовать твою поддержку.
Тут вернулась Пиппа с позвякивающими стаканами и бутылкой бренди; Кэтрин умолкла.
– Друг семьи, – ответил Страйк, пожимая ему руку.
За столом наступило молчание, и Страйк решил не нарушать его. Он не сомневался, что Элизабет Тассел, соглашаясь на вторую беседу, равно как и прося о первой, преследовала собственные цели, и намерева…
– Ну вот, сбился с мысли. Совершенно потерял нить…
– Утро доброе, – как ни в чем не бывало сказал Страйк.
– Итак, о чем ты планируешь расспросить Дэниела Чарда? – поинтересовалась Робин.
Чард опустился на один из больших кожаных кубов и с грохотом бросил костыли на пол.
Она переключила передачу и плавно выехала на автостраду. Страйк не отрывался от ее спокойного профиля; она опять сосредоточенно следила за дорогой, уверенно и свободно держа руль.
– Так тебе и надо, холера! – орал Уолдегрейв.
– Интересно, – раскачиваясь, повторила Орландо.
– Это Нина. Нина Ласселс. Ваш номер телефона дал мне Доминик.
Можешь меня поздравить. Миссис Джейго Росс.
Он даже не заметил, как Робин поставила перед ним свежезаваренный чай. Сама она примостилась на диване и терпеливо ждала, когда он закончит чтение.
– Не обижают вас? Мне сказали, вы сейчас на допросе. Я им и говорю: «За что ж человека под арест, коли я сама его наняла Оуэна разыскать?»
– Она очень гордится своей принадлежностью к писательской братии, – еле слышно выдохнула в ответ Робин, – значит, мол, она понимала его, как никто…
У Страйка на языке вертелось: «От одного ты благополучно избавился».
– Значит, пересмотри еще раз, – посоветовал Страйк. – Внимательно. С умом.
– Робин, – терпеливо внушал он своей помощнице, – мне так или иначе пришлось закрыть контору. Вся Денмарк-стрит запружена репортерами… Я перекантуюсь у Ника с Илсой.
Когда явилась брюнетка, он все еще стоял у ксерокса.
– Говорю же: никаких проблем, – повторила Робин. – Я охотно это сделаю, просто… – она замялась, – мне кажется, он…
Круглыми глазами за стеклами очков в роговой оправе Уолдегрейв оглядел обильную лепнину над темными деревянными панелями. Ее неровный охристый цвет будто вобрал в себя многолетний табачный дым.
Она заранее продумала ход беседы и первым делом спросила, есть ли в продаже книги Оуэна Куайна.
– С какой целью ты за мной следила? Хотела меня остановить, чтобы я не сделал – чего? Я тебя предупреждаю: не смотри, что Робин повелась на твои нюни…
– Когда – точно – вы впервые прочли эту книгу?
– Что пишут? – спросил он, когда Робин подняла голову.
– Веревки и паранджа! – вырвалось у Кэтрин Кент. – Поделом ему, доигрался! Столько лет думал, что она – бледная немочь, дохлая… зануда… коровенка… и вот полюбуйтесь, что она с ним сделала!
– На улице было темно, соседка живет через два дома; значит, реально она могла видеть…
– Я завтра с самого утра пришлю кого-нибудь забрать…
– Будем надеяться, это очередная истерическая брехня, – сказал Страйк.
Парень помедлил, отпустил пошлое замечание по поводу ее фигуры и сдвинулся в сторону. Робин была почти готова к тому, что он начнет ее лапать, но нет: он вприпрыжку побежал к своей банде, и вслед Роб…
– Потому что у Кэт имеются доказательства!
– Я храпел, – проговорил он, вытирая рот.
В ту ночь, после разговоров под пиво насчет крови, кислоты и мясных мух, Страйка мучили путаные, безобразные сны.
Дилетантски оформленный сайт назывался «Моя литературная жизнь». Главную страницу украшали рисунки гусиных перьев и чрезвычайно лестная фотография Кэтрин Кент, сделанная, по оценке Страйка, добрых де…
Страйк рассказал ей, как жена Уолдегрейва подумала, будто он следит за ее домом.
– Зачем? – Робин застыла с вилкой в руке.
– Я друг, – принялась импровизировать Робин, наступая носками туфель на порог. – Я хочу вам помочь, Кэтрин.
– Пиппа две тысячи одиннадцать – в блоге Кэтрин Кент. Она заявила, что прослушала отрывок из «Бомбикса Мори».
Страйк миновал кофейню «Битлз», с вывески которой на него смотрели эффектно расположенные черно-белые изображения Великолепной четверки, и вошел в вестибюль станции метро, где было относительно тепло…
В темноте голова Фэнкорта выглядела огромным куполом.
– А как же! Мы по горячим следам и встретились, – сказала она. – А сейчас она мне сказала, что утром не смогла до тебя дозвониться.
– Тогда другое дело. По-моему, она только что порвала со своим бывшим. Так мне кажется. Пришлю тебе номер ее телефона эсэмэской. Скорей бы воскресенье, – с плохо скрываемым злорадством добавил Калпеп…
– Он был у меня на крючке, Робин. Когда свидетель уже разговорился, лучше с ним не пререкаться.
– Меня лично это не волнует, – сказал Уолдегрейв, – но его настроение отражается на других. Мне бы хотелось, чтобы Пинклмен остался доволен сегодняшним праздником. Не понимаю, зачем вы сюда явились.
– Надеюсь, твой редактор возьмет это на себя? – Страйк указал на положенный между ними счет.
– Спасибо, что вы согласились на эту встречу, – сказал Страйк.
– Робин, он встречался с торгашом из лавки, – процедил Мэтью. – Вряд ли в ближайшем будущем у них зайдет речь о правах на экранизацию.
Страйк догадался, что она поет с голоса мужа.
– Думаю, пока что и об этом нельзя судить наверняка.
– Символические картинки, – небрежно махнул рукой Уолдегрейв и чуть не опрокинул бокал. – Какая-то идея, которую я отверг, какая-то любовно выписанная им сцена, которую я потребовал исключить. А Куай…
– В этом деле? – улыбаясь, повторил за ним Фэнкорт; оба замолчали. – Неужели вы всерьез хотите меня убедить, что убийца Оуэна Куайна до сих пор гуляет на свободе?
– Ага, – сказал Страйк, пока линия молчала, – и не раз, только ты не знаешь и половины того, что происходит. Потом расскажу…
«Мы считаем, что убийца крайне опасен», – сказал журналистам Энстис. Это заявление, на взгляд Страйка, прозвучало до боли банально и на удивление обманчиво.
– Хорошая новость, – отозвался Страйк и поднял вверх большой палец.
– А когда это было? – поинтересовался Страйк.
За ночь Лондон сковало морозом. Окно мансарды с наружной стороны затянуло плотным инеем; в квартире с плохо пригнанными рамами и дверями, с полным отсутствием утепления под кровлей температура резко …
– Читал на той неделе про сынка Тома Джонса?
– Поверьте, – Уолдегрейв коротко хохотнул, – карлиц я никогда не топил, если вы к этому клоните.
– Они установили, что с моего счета на протяжении ряда лет перечислялись значительные суммы на счет Оуэна, – уточнила Элизабет.
– Разве действие «Братьев Бальзак» происходит в доме на Тэлгарт-роуд? – переспросил Страйк, который, осилив первые пятьдесят страниц, не уловил этого момента.
Хоть он и поглядывал свысока на Робин, но невольно задавался теми же вопросами: что послужило причиной убийства? Месть? Безумие? Сокрытие… только чего? Криминалистическую экспертизу затрудняло воздей…
– Неужели вы думаете, что она сможет вам заплатить? – ухмыльнулся Уильям Бейкер, взявшись за дверную ручку.
– Ее точно считают виновной, – сказала Илса.
До недавнего времени он и сам был в стане помолвленных. Как складывается новое обручение бывшей невесты, он не знал и предпочитал не задумываться над его финалом (естественно, не таким, как у их рома…
– В определенном смысле… – начал телеведущий, но Фэнкорт его не слушал.
Орландо закончила рисунок, вырвала его из альбома и подтолкнула через стол к Робин.
– А что, вполне возможно… – начала Робин, но Страйк нахмурился точно так же, как это делал Мэтью, когда она упоминала какие-нибудь идеи или мнения Страйка.
– Или в подробностях знает ее содержание, – подхватил Страйк. – Но ты сказала «ограничен», а я думаю, что круг этих лиц очень широк. Кристиан Фишер постарался ознакомить с содержанием романа всех, ко…
И совершил ошибку: он ведь для того и передал инициативу Робин, чтобы не отпугнуть собеседницу. Теперь Кэтрин замкнулась в себе.
– Молоко не подал, – отметил Чард, изучая сервировочный столик. – Вы с молоком пьете?
– Упивается от восторга, не может успокоиться, – мрачно проговорил Страйк. – Мы создали у него ложное представление о трудовых буднях.
– Расценки у меня гибкие, – сказал Страйк, – был бы человек приличный. – Он последовал за Леонорой Куайн в кабинет и захлопнул дверь.
– Ганфри придет в четырнадцать часов, а до этого никого больше не будет.
– Буду весьма признателен, – сказал Страйк.
– Очень хорошо, – выдохнула она в трубку. – Я спрошу Корморана, удобно ли ему в четверг.
– Крокодиловы слезы, – сказала Робин. – Это был явный перебор, особенно в свете его объяснений, что любовь – это иллюзия и так далее.
– Но от этого не менее болезненные, – приглушенно выговорил Фэнкорт.
– Хотел спросить, – Страйк послушно закрыл предыдущую тему, – почему Майкл Фэнкорт согласился вернуться в «Роупер Чард», если у вас печатался Куайн? Они ведь были на ножах.
– Не знаю. Если дороги не завалит снегом, завтра поеду к нему в Девон. Но прежде хотелось бы понять, почему в «Бомбиксе Мори» он изображен убийцей белокурого юноши.
– Элизабет, – ласково произнес детектив, – это я, Корморан Страйк.
– Рокби знает Фэнкорта? – Страйк так поразился, что даже забыл про свой внутренний запрет.
– Образ Резчика – творение самого Джерри. До меня это дошло только с третьего прочтения, – признался Чард. – Весьма и весьма изобретательно: выглядит как нападка на Джерри, а в действительности бьет …
Страйк совершенно забыл, что в пятницу вечером Робин была, по его определению, не в духе. Он думал лишь о том, что она – единственная, с кем можно обсудить последние события; без особой нужды он нико…
– …и еще купила сэндвичи, а заодно вот это, – возможно, тебя заинтересует, – продолжила она. – Майкл Фэнкорт дал интервью насчет Куайна.
Только сейчас она сообразила, что вынуждена перекрывать характерные шумы: звон бокалов, пронзительный смех у стойки бара.
– Леонора, должен спросить кое-что еще, – мягко сказал Страйк, – напоследок. Скажите, на прошлой неделе у вас в прорези для почты больше не было собачьих экскрементов?
На одной из кружек Робин прочла: «Не топорись, исправляй очепятки».
– Вы так считаете? – Чард слегка наморщил лоб.
– А извиниться? – процедил Бейкер, уставившись в потолок.
– Каждый день ты уходишь из офиса минута в минуту…
В конце концов он ее обнял и дал свое согласие. Робин гнала от себя мысль о том, что вряд ли дождалась бы от Мэтью такой непривычной покладистости, если бы на него не подействовала смерть матери.
– А у тебя когда? – По какой-то причине замешательство Робин действовало ему на нервы. – Черт, неужели сегодня?
– К сожалению, это может обернуться против нас… нельзя ли мне посмотреть… быть может, отдельные главы все же остались?
– Я никогда не просил, чтобы Лиз Тассел захлопнула дверь перед Куайном, – все с той же неспешной четкостью, как под запись, ответил Фэнкорт. – Я лишь объяснил, что не смогу пользоваться услугами ее а…
– После него осталась записка, похожая на перечень возможных имен. Одно из этих имен читается на использованной машинописной ленте, которую вынесли из его кабинета еще до того, как полицейские опечат…
– Вот теперь успеешь, – заговорил Страйк впервые с того момента, когда включил музыку: они ожидали сигнала регулировщика. – В последнюю минуту, но успеешь.
– Всех подробностей я не знаю, – сказала Нина. – Но факт такой был. Оуэн клялся, что никогда больше не будет сотрудничать с Дэниелом, но потом ткнулся едва ли не в половину всех издательств и вынужде…
– Как вы познакомились с Кормораном? – не скрывая любопытства, спросила их Нина.
Поморщившись, он закинул ногу на стоявший под столом табурет.
Пока его единокровный брат исходил криком, объясняя полицейским, почему он лежит на шестидесятилетней женщине, изможденный детектив с облегчением рухнул на переднее сиденье рядом со своей помощницей …
– Леонора Куайн, – представилась она; тренированный слух Страйка уловил акцент западных графств.
– Надо же. – Страйк огляделся в поисках Лулу – официантки, запомнившей Куайна.
«Он меня не простит. Он никогда меня не простит, если я не приеду на похороны. Я пошла на это…»
– Да он с ней много лет не спал, – заявила Кэтрин.
У Робин снова трезвонил мобильный. Она посмотрела: опять Мэтью. И вновь сбросила звонок.
Но Робин перебила его одним взглядом, вытащила из коробки на своем столе пригоршню бумажных салфеток и сунула Пиппе.
– Тетя в аварию попала, – напомнила ей Леонора, пятясь в прихожую и пропуская Страйка в дом. Она крепко держала Орландо за руку, будто страшась новой разлуки. – Я же говорила тебе, Додо: тетя соверши…
Страйк привык, что люди дают ему лет на десять больше его возраста. На самом деле об этом вирусе он узнал от матери: она рассказывала (не выбирая выражений даже при детях), что есть такая смертельная…
– Нет, ты шутишь, – слабо пробормотала Робин.
– ДОДО! – повторно выкрикнула Леонора. – Кому было сказано: нельзя чужое брать!..
– Это у нее пониженная обучаемость? – в недоумении спросила Робин.
– Совершенно не за что. Хочу быть полезным. Надеюсь, у вас нет возражений против этого места. Я потому его выбрал, – говорил Уолдегрейв, – что тут мы не рискуем столкнуться ни с кем из моих знакомых.…
В конце Лонг-лейн они замедлили шаг и повернулись лицом друг к другу. Смешок Калпеппера получился натянутым.
Мальчишки вдвоем полетели на другой конец света; это было самое необыкновенное приключение их юности. Дядя Кевин поселил их у себя на огромной прибрежной вилле, где все сверкало стеклом и отполирован…
Если в ее голосе и прозвучал упрек, Страйк этого не расслышал.
– По-моему, он был к нему ближе, чем сам мог предположить, – задумчиво проговорила Нина. – Их объединяли долгое годы совместной работы. Оуэн его доводил… Оуэн всех доводил… но Джерри совершенно подав…
– По большому счету нет. Он иногда является в издательство, завернутый в свой дурацкий плащ, пытается флиртовать, вечно рисуется, хочет эпатировать. Мне видится в нем что-то жалкое, а книги его я воо…
Ему случалось ловить преступников за шесть часов, хотя, если честно, преступления были непродуманные, совершенные в порыве злости или отчаяния, да к тому же недотепы-убийцы выдавали себя массой возмо…
Ему не требовалось повторно просматривать сделанные на телефон снимки тела. Связанный гниющий труп стоял у него перед глазами. Какой же изворотливый, злобный, извращенный ум смог реализовать уродливы…
– Нет, не успею, – пересохшими губами прошептала Робин, когда они добрались до окраины Лондона. Было двадцать минут одиннадцатого.
– Ты пригласила его на свадьбу? – резко спросил Мэтью.
– Спасибо, – угрюмо буркнула она. – Я вас провожу.
Воздействовать на Пиппу было проще, чем на Кэтрин. Доверчивая и нервозная, она уставилась на старшую подругу, которая пришла в ярость.
Притворяться не имело смысла. Он не представлял, как доберется до конца мостика.
– Можно взять печенюшку? – спросила она у Эдны.
Так вот, значит, почему Лиз Тассел искала этой встречи. Страйк посчитал, что она назначила вполне умеренную цену за информацию о двух отелях и одной любовнице.
– Ой, даже не знаю… Сейчас выясню… А пока переведу вас в режим ожидания…
– И это все? – В голосе блондинки прозвучало легкое разочарование. – Тоже мне! При том, как он себя ведет, пусть скажет спасибо, что с ним самим еще кто-то мирится.
Долго подавляемый гнев грозил излиться слезами, но она сдерживалась из последних сил. Выдуманная ею напарница Страйка никогда не плакала: эта суровая, жесткая, лишенная эмоций женщина имела опыт служ…
– Не спорьте, это было восьмого, – заявил он с глубокой неприязнью, понимая, что его загнали в угол.
Через пару часов голод погнал его в приемную. Как у них было заведено, Робин сходила за сэндвичами, но, принеся их в офис, не постучалась в кабинет, чтобы позвать Страйка перекусить. Такая ситуация т…
– Вот именно, – сказал Страйк. Его и позабавило, и тронуло, что Ал так окрылился от возможности оказать ему услугу.
Нина закатила глаза, показывая, что такая настырность уже не смешна.
– Полюбовница запросто могла карту вытащить, правда же? – Леонора словно прочла его мысли.
М-р Ганфри просит о встрече завтра в 10 у него в офисе; хочет нечто сообщить. Ц. Р.
– А с Джерри Уолдегрейвом Куайн тоже ссорился?
К их столику подошел с блокнотом в руках все тот же официант.
– Нет, не было, – сказала она, – просто записка и поцелуйчик мерзкий, будь он неладен. Ублюдок! – Она расплакалась.
– Про второй дом не помнит, книжек мужа не читает, – без выражения перечислил Энстис.
– Я умею молчать, – заверил ее Страйк, – и не разглашаю своих источников.
– Я ужасно, ужасно расстроилась, когда узнала про вас с Шарлоттой, – обратилась она к нему.
Блондинка с недоверчивым видом обвела глазами подруг, ища поддержки, но никто не встал на ее защиту.
– Плод больного воображения, – ответил Страйк.
– Да, наверное, – согласилась Робин и после едва заметной паузы предположила: – Надеюсь, агентство пришлет тебе какую-нибудь бестолочь.
– Знаешь, он ведь по-прежнему не теряет надежды на встречу, – сказал Ал, делая вид, будто переступает через себя. – Он искренне гордится… прочел все, что писали о деле Лэндри.
По ощущениям Страйка, она сказала все, что приберегла для этого раза. Он заказал песочный пирог с яблоками и клубникой, а потом перехватил инициативу.
– Сколько лет прошло, – сказал Страйк, но длинная рыжая грива все так же вздрагивала от непритворного смеха Кэтрин.
– И пробей «бомбикс мори» – из какой это оперы?
Страйк притворился, будто старается вспомнить.
– Ничего забавного – там полный хаос, – начал Мэтью и разглагольствовал до тех пор, пока им не принесли заказанные блюда.
– Я сейчас приеду, – сказала Робин. – Где ты находишься? Я уже еду.
– Твою ж мать, – пробормотал он некоторое время спустя и лихорадочно перебрал листки бумаги, частично исписанные почерком Страйка. – Откуда ты это взял?
Страйк дал отбой и, выбрав для себя стейк и яблочный пирог, похромал к стойке, чтобы сделать заказ.
Когда Страйк и его посетительница наконец-то вышли из кабинета и сердечно распрощались, Робин протянула своему боссу большой портрет Оуэна Куайна, который она нашла на сайте Батского литературного фе…
– Ну, если первым классом, то могла бы, – призналась Робин; лабрадор зевнул, потянулся и устроился на коврике, – только у меня уже был куплен билет на сидячий ночной поезд.
– Давно вы состоите в этом клубе? – спросил он Фэнкорта, когда официант отошел.
– Наверное, – вздохнул Страйк. – Как-то уж очень не вяжется: вырезать человеку кишки – и тут же отправиться совать ему в дверь собачье дерьмо.
Страйк знал, что это неправда. Робин рисовала прекрасно: он видел наброски, которые она в задумчивости делала на ненужных листках.
Страйка удивил такой выбор, но делать было нечего; он переглянулся с Робин.
– На будущий год во всех документах будет сказано «Пиппа», – объявила она.
– Нет-нет, позвольте мне. В газетах пишут, вы знавали лучшие времена. Как не вспомнить Бена Джонсона: «Я – бедный человек, я – воин, который в лучшие времена своего состояния презрел бы подобное обра…
– Куайн никому не интересен, – растолковала ему Робин. – Всем интересен ты.
– Со школьной, – вступила Робин. – С выпускного класса.
Это восторженное предложение своих услуг слетело у нее с языка прежде, чем она сама поняла, что сказала, но Страйк пропустил ее слова мимо ушей.
– С разными, – ответил Страйк. – Необходимо уточнить кое-какие сведения, полученные от Уолдегрейва. Можешь связаться с агентом Фэнкорта или с каким-нибудь другим контактным лицом?
– Свою работу, – ответил Страйк. – Пытаюсь выяснить, кто убил Оуэна Куайна.
– Значит, Джерри Уолдегрейв произвел на вас хорошее впечатление, – почти рассеянно произнесла Робин.
– Хотят прямо сейчас осмотреть весь дом и сад, – ответила Леонора. – Разве я обязана их впускать?
– Старая знакомая из Корнуолла, бывшая одноклассница. Адвокат. Вышла замуж за моего лондонского приятеля, – объяснил Страйк. – Я свел с ней Леонору, поскольку… черт!
– Но потом, когда появляется Эпи… Эпси… как правильно?
Девица застыла; по щекам катились слезы, ногти впивались в край диванного сиденья.
– А теперь прочти вот это. – Страйк выбрал для нее несколько страниц.
И тут же умолкла, потому что хмурый бармен принялся небрежно раскладывать перед ними столовые приборы и бумажные салфетки.
– Робин! – нетерпеливо сказал он и заключил ее в объятия, забыв пожать три протянутых ему руки.
– Не за что. – Он обвел глазами обледенелую черноту, растущие сугробы. – Счастливого пути. Мне пора. Желаю, чтобы там все прошло гладко.
– Сколько угодно. – Фэнкорта, видимо, позабавила такая дотошность.
Робин крутила на пальце подаренное женихом кольцо и разрывалась между желанием броситься за Мэттом, объяснить, что она не сделала ничего предосудительного, и гневом оттого, что от нее ждут подобных о…
– Немного сверху, – сказал Энстис, – но мы же не знаем, получил он по голове стоя, сидя или опустившись на колени…
– А твой старый Старичок спит и видит, как бы отмотаться от этих магазинов. Все, давай, я перезвоню, когда результаты будут, лады?
– Но мне ничего не сообщили… Боже, каким местом она вообще думает? Почему не назвала мое имя? Я еду к ней, Корм. А работу оставлю на кого-нибудь из наших. Я их не раз выручала…
– К-когда пришла домой и на коврике нашла эту хрень. Всю рукопись целиком. Еле сумела дверь открыть. Он ей листок за листком в щель для почты бросил вместе с з-запиской, – всхлипывала Пиппа Миджли. –…
На самом деле ей просто хотелось поехать в Девон; хотелось помочь Страйку; хотелось оторваться от компьютера (хотя она и находила тихое удовольствие в решении деловых вопросов) и погрузиться в рассле…
– Да, – сказал Чард. – Да, я хочу знать наверняка.
– Ты хочешь успеть на похороны, будь они неладны? Жми на газ! Давай направо…
– …Ну, думаю, все, капец: ни фига не вижу, в глазах песок, куда бежать – непонятно…
– Ничего особенного; «Дейли мейл», например, сообщает, что Пиппа Миддлтон, по мнению друзей дома, должна была сделать более выигрышную партию, чем Кейт.
– Если ее имя – Фенелла, то да. У них квартира на Хэзлитт-роуд в Кенсингтоне. И в том же доме, только в квартире цокольного этажа, проживает некая Джоанна Уолдегрейв…
– Столько лет – как на вулкане. – Проиграв неравную битву с камбалой, Джерри бросил нож и вилку с таким остервенением, что сидевшие за соседними столиками начали оглядываться. – Джоджо выросла. Чего …
Страйк не хотел спрашивать напрямую, пришлось ли Уолдегрейву отвечать на вопросы полицейских и объяснять, как ему видится содержимое пропитанного кровью мешка и что символизирует утопленная карлица.
– Эдна тоже говорит, что грустно. – Орландо будто бы хотела чего-то более оригинального, но не дождалась и опять выскользнула в коридор.
Кэтрин прервалась на полуслове. Пиппа, которая раскраснелась от досады из-за невозможности высказаться, до смешного побледнела. Обе они, как поняла Робин, вдруг сообразили, что Куайн, рассыпаясь в ко…
– Не важно… это всего лишь беллетристика. Разве Леонора вас не просветила?
– Что ты там ищешь? – спросила она, поставив у локтя Страйка кружку с чаем и удостоившись невнятной благодарности.
– Мне – шампусик, если Дэниел не поскупился.
– Говорят, у него вышла крупная ссора с Дэниелом. Рано или поздно Куайн ссорится со всеми: одному Богу известно, сколько издателей он сменил за эти годы. Как мне представляется, Дэниел печатает Оуэна…
– Господи, по тридцать шесть лет мужикам!
«ПИСАТЕЛЬ-ШАЛУН ВЫПОТРОШЕН ВО ВРЕМЯ ИНТИМА», – вопил таблоид «Санди пипл».
– Я… я могу по дороге купить, – заволновалась Робин.
С какой стати, размышлял Страйк, проезжая на такси по Аппер-стрит, Мэтью выбрал паб в Ватерлоо? Из желания причинить неудобство Страйку? В отместку за то, что прежде Страйк выбирал удобные для себя п…
Ал и сам не слишком четко это понимал. Страйк не вдавался в подробности: он только попросил провести его этим вечером в арт-клуб «Челси» и, возможно, подбросить туда на машине. Принадлежащая Алу ярко…
– Скажу без ложной скромности: против меня Куайн был что уклейка против барракуды, – самодовольно хмыкнул Фэнкорт, – но дело в том, что Лиз Тассел с ним спала.
– Сразу после исчезновения Куайна один экземпляр рукописи был доставлен под дверь его любовницы и опущен в прорезь для почты, – сказал Страйк. – А вы, случайно, не удостоились такой же ранней доставк…
Хелли побежала за ним. С лестницы крики матери и сына уже не так резали слух.
– Я только спросила, ты один придешь или нет. – Люси не на шутку рассердилась. – Господи… теперь придется ставить дополнительный… а Маргарита, бедняжка…
Страйк перехватил взгляд Робин и одними глазами попросил ее взять инициативу на себя.
Страйк не успел раскрыть рта, как она выскочила из машины и хлопнула дверцей.
– Значит, за все эти годы вы так и не сумели продать дом на Тэлгарт-роуд?
– Хочешь почитать Тиму сказку на ночь, Корми? У нас есть новая книжечка, правда, Тимми?
Элизабет подула на ложку супа и, видимо, со всей серьезностью обдумала свой ответ.
– Кэт не стала объяснять, но я-то знаю: она поняла. На ней лица не было, – тяжело дыша, проговорила Пиппа. – Она… она добрая. Ты ее не знаешь. Она мне к-как мать. Мы с ней познакомились у него на сем…
– Да нет, чуть поближе. Не буду тебя задерживать, Илса… спасибо за все.
– У нее пропал муж. Вот уже одиннадцать дней, как от него ни слуху ни духу.
– Прости, – сказал он, вытаскивая из кармана телефон.
– Приятно слышать, что за целый вечер ты хоть к чему-то проявила интерес, – съязвил Мэтью. – Я же знаю, что состояние здоровья моей мамы нагоняет на тебя только смертную тоску.
– И все же не понимаю: почему она обратилась к тебе, а не к нам?
«Господи, помоги мне успеть на поезд!» – безмолвно молилась Робин.
С них не сводила глаз сидевшая в углу тесного зала семья из четырех человек. Робин этого не замечала. Она побагровела от ярости. Сколько можно: изнурительная поездка, холод, голод (поскольку Страйк п…
– Вам приходилось до этого сотрудничать с Уолдегрейвом?
Это был безотчетный гнев человека, вступившего в первую фазу скорби. И расстройство желудка, и этот всплеск обнажили страдание под маской недовольства.
– Не заметила никакой странности в его рассказе о покойной жене?
Робин прокрутила текст вниз, до самого последнего сообщения, которое следовало за признанием Кэтрин в получении смертельной раны.
– По твоему тону не чувствуется, что это очень хорошо.
– Эписин, – прошипела Пиппа Миджли. – Мозгов не хватило вычислить? Слишком заумно для тебя, тупица?
– Я вроде как на диете, – загрустила Робин. – К свадьбе нужно похудеть.
– Сыщик, говорю! – перекрикивая дочку, повторила Леонора.
– Ну вот! – удовлетворенно воскликнула Нина.
– Особого желания не испытывал, – с улыбкой ответил Фэнкорт. – Он в последнее время стал много пить.
– Доброе утро! – приветствовал ее утопавший в твидовом пиджаке интеллигентный старичок, выходя из-за матовой стеклянной двери.
– Буду держать тебя тут, пока не проверю.
– А теперь – спатеньки, Тимми, только сперва поцелуй Корми, – велела сыну Хелли, но тот, с молчаливого согласия Страйка, выбрался из кресла и с протестующим воплем бросился из кухни.
– Извините за любопытство, – пробормотал он. – Даже стыдно… защитная реакция. Это… Это убийство просто не укладывается в голове.
– Я вас давно заметила! – выкрикнула она, идя к Страйку, и он узнал в ней Фенеллу, жену Уолдегрейва. – Что вам здесь надо? Почему такой интерес к нашему дому?
У него был странный акцент, ни то ни се – свидетельство многолетних передвижений между Америкой и Европой.
Страйк кивнул – и тут же вспомнил свой недавний сон про дитя, рожденное Шарлоттой, на которое ему даже не разрешили взглянуть…
Говоря о Рокби, он ни разу в жизни не назвал его «папой», а в присутствии Ала старался не произносить «Рокби».
– Наверное, правильнее будет позволить им сделать все, что они считают нужным. Скажите, Леонора, – он без угрызений совести переключился на армейскую прямоту, – у вас есть адвокат?
– Здесь тоже не все так просто. Вот, смотри.
– Оуэн всю эту технику не признавал, он по старинке…
– Меня зовут Корморан Страйк, я частный детектив.
Она взяла меню с таким видом, будто сболтнула лишнего, и Страйк понял, что любое выражение жалости или сочувствия будет неуместным.
– Зато, как я вижу, она ценит, что твой отец – адвокат Королевского суда, – отметил Страйк.
– Сейчас купим, – сказала Робин. – В аптеках иногда продаются. Найдем. – А после секундного колебания предложила: – Обопрись на меня.
– …Которая украла для тебя рукопись, – подхватила Робин.
Но Орландо очень скоро вернулась с фломастерами и перекидным альбомом; Страйк не сомневался, что все это купила Эдна, чтобы только ее занять. Орландо села за кухонный стол и улыбнулась Робин приветли…
– Дохлого кота, – шепнул Страйк, повернувшись к Робин; у Эдны из-под очков текли слезы и падали с круглых щек.
– У Джо была действительно стоящая книга. – На этот раз молчание затянулось. – С чисто литературной точки зрения, – добавил Фэнкорт. – Разумеется, такая точка зрения – не единственная.
Воцарилось неуютное молчание. Уолдегрейв смутился и опять поправил очки на потном носу.
Но Чарда больше увлекал Альфред Уоллис. Еще раз подчеркнув, что художник нашел свое истинное призвание только на склоне лет, он пустился в рассуждения о его творчестве. Полное отсутствие интереса со …
Вот что бывает, вновь упрекнул он себя, когда вкалываешь без продыху. Надо было первым делом задать вопрос: владеют ли они какой-либо другой недвижимостью? Надо было убедиться самому.
– Обед подавать? – хмуро обратился он к Чарду.
– С места преступления исчезла часть внутренних органов убитого, – сказал Энстис. – В настоящее время отрабатывается несколько версий, но мы просим общественность сообщать нам любую информацию. Мы им…
– Через сорок пять минут, – сказал Страйк.
Уязвленная, Робин вспомнила, как Мэтью пытал ее насчет аварии на трассе М4.
– В смысле? – на ходу переспросил Страйк, морщась от резкой боли в колене.
– Еще бы, – сказала Робин. – Конечно пошлют.
– Вполне, – подтвердила Робин. – На восьмое… восьмое января. У меня есть для тебя приглашение, вот, сейчас. – Она торопливо порылась в сумке (Робин даже не спросила согласия Мэтью на то, чтобы позват…
– Пиппа еще упомянула записку, – сказал Страйк.
– Леонора, – отчаянно смущаясь, начал Джерри Уолдегрейв и поднялся со своего места, – не хочу вам мешать, коль скоро пришел ваш друг…
На линии Пиккадилли, в поезде, который должен был доставить их на «Бэронз-Корт», народу оказалось гораздо меньше, и Страйк с большим облечением плюхнулся на свободное место.
– Вот в эту? – Он ткнул пальцем в газетный снимок, и она кивнула. – Как ты оказалась на эм-четыре?
– Вы разрешите мне записать ее контактные данные? – попросил Страйк.
– В случае смерти женатого мужчины прежде всего проверяют его супругу, – сказал Страйк.
– Будь у меня возможность заставить себя совокупляться с кем-нибудь из моих друзей мужского пола, я бы вел более счастливую, более творческую жизнь, – заявил Фэнкорт. – К сожалению, я устроен так, чт…
– Здравствуйте, Леонора, это Корморан Страйк…
– Ты мог бы хоть из вежливости проявить интерес, – зашипела на своего жениха Робин, как только Страйк отошел на достаточное расстояние.
– В тот период вы еще были женаты на своей первой супруге? – спросил Страйк.
– Есть будешь? – с набитым ртом спросил Страйк.
– Хорошо, пока о нем забудем. А другие подозреваемые?
Соседка захлопнула дверь, оставив Страйка и его противницу в темноте.
– Нет. Но вокруг него, бывает, поклонницы вьются. – Леонору вдруг понесло. – Одна, к примеру, повадилась ему в письмах фотки свои присылать, на которых одета точь-в-точь как его героиня. Те, кто ему …
Она почти приглашала Страйка потешиться с ней вместе над ее мужем, подобно тому как матери порой изображают, будто гордятся дерзостью своих отпрысков.
– Пинкс его любит. Интересно знать, – повторила она, – что ты здесь делаешь?
– Можно вас попросить хотя бы не сверлить нас глазами?
Он так и не понял, почему она все же решила ответить: возможно, потому, что Норта давно не было в живых, или потому, что у нее сохранились сентиментальные воспоминания, которые она выдала еще при пер…
– И что же, – прохрипела Элизабет Тассел, кутаясь в тяжелое пальто с меховым воротником, – здесь происходит?
– Да кто вы такой, в конце-то концов? – Она перепугалась еще сильнее.
Детектив учил ее осмотрительности: если возникнет хоть малейшее подозрение, что тебя заметят или запомнят, – смывайся. Он предпочитал не уточнять, насколько эффектна ее внешность, даже когда золотист…
Страйк с одной пересадкой доехал до Уэстборн-парка и, подняв воротник, чтобы защититься от ветра и ледяных струй дождя, направился по тому адресу, который при первой встрече нацарапала для него Леоно…
– Ну что ты выдумываешь? – упрекнула Леонора, и ее напряженный голос дрогнул. – У нас и без того… Не глупи, Орландо.
– У Мэтью, – сообщила она Страйку, – мама умерла.
Комплимент был неискренним; Страйк предпочитал комфорт и функциональность, а в доме Чарда все играло на внешний эффект.
– А как ты запомнила, что это произошло в Ночь костров? – спросил Страйк.
– С каких пор вас волнует, как чувствует себя Дэниел Чард?
Снег падал на вечнозеленые листья, на замерзший пруд, на купидона, целящегося в небо.
– Но почему вы решили, что Куайна кто-то направлял? – не понял Страйк.
В зале становилось шумно: посетителей прибывало. Страйк повторил свой вопрос громче.
– К сожалению, раскрывать информацию не имею права, – с любезностью ответил Страйк, – чтобы не повлиять на ход полицейского расследования.
– Оригинальный ответ, – сказал Страйк. – Робин, вызывай полицию…
– Я просматривала все подряд – ты же разговаривал по телефону. – Она немного обиделась.
– Непонятно, – ответила Робин. – Я спросила открытым текстом, но он почему-то загорелся идеей личной встречи. Назначил ее на девять утра и больше ничего слышать не хотел.
– В Париж, – ответил Уолдегрейв. – По случаю годовщины свадьбы. Но не срослось.
– Я все время думаю, – смущенно призналась Робин, – о личности убийцы.
– Если у нее имеются доказательства, почему она не предъявила их полиции?
– Мы с Оуэном в пабе познакомились, – ни с того ни с сего забормотала Леонора, сдвигая на лоб очки, чтобы промокнуть заплаканное лицо. – Он на фестиваль приехал. В Хэй-он-Уай{16}. А я даже имени его …
– Ну и как, нашли? – Страйку не хотелось серьезных разговоров.
– Вам это пара пустяков, – сказала Леонора. – Сдается мне, я знаю, где его искать, только адреса найти не могу, а на звонки никто не отвечает. Уж десять дней как, – повторила она, – а нам он дома нуж…
Когда Страйк через пятнадцать минут появился в приемной, вид у него был поспокойнее.
В той готовности, с которой она предложила легенду их первой встречи, Страйк различил тревогу пополам с удовлетворенным тщеславием.
– Тебе известно, что соседи слышали, как в тот вечер, когда Куайн исчез, жена его преследовала?
– Хорошо, – перебил ее Страйк, поднимая могучую волосатую руку. – Хорошо, я отвечу. Только не обижайся, если тебе не понравится то, что ты услышишь.
– У нас в армии не все водилы после курсов контраварийного вождения так справлялись, – сказал Страйк. – Те, которые генералов возили и были обучены уходить из-под огня. – Он оглянулся на скопление пе…
– Стесняюсь спросить: ты теперь неравнодушен к миниатюрным девушкам?
Ведя Страйка к металлической винтовой лестнице, Нина вытянула шею, чтобы посмотреть.
– А когда у вас появилась возможность подсмотреть одним глазком?
– Получены результаты фармакологической экспертизы. В крови незначительное количество алкоголя и больше ничего.
Только теперь, когда пресса узнала, какая судьба постигла Оуэна Куайна, он попал на первые полосы.
– На том банкете были еще какие-нибудь знакомые вам лица?
– В подобных случаях Майкл не признает суды как средство получения сатисфакции.
– Как ты ее разговорил? – полюбопытствовал Калпеппер, когда они шагали по морозу, мимо мотоциклов и грузовиков, по-прежнему сновавших у мясного рынка.
Страйк понимал: найти и допросить Кэтрин Кент будет непросто. Наверняка она сдернула из своей квартиры, чтобы скрыться от журналистов.
Страйка терзала усталость, смешанная с любопытством.
На Страйка нахлынуло внезапное изнеможение. Ну в самом деле, что за мания – печататься?
– У меня создалось ощущение… в тот период… что он больше страдал от чужих грехов, нежели грешил сам.
– А Джерри Уолдегрейв проживает с женой, верно? – спросил он.
Тут Страйк оцепенел. Неужели он заблуждался, настолько заблуждался, что…
Внеся изменения в свой график, он продиктовал ей название отеля в Сент-Джонс-Вуде – «Данубиус» – и поручил выяснить, не проживает ли там Оуэн Куайн.
– Что не мешало ему раз за разом уходить из семьи, чтобы развлекаться с любовницей и сорить деньгами в дорогих отелях, – вставил Страйк.
– Так ведь уже известно, кто его кокнул: жена, – недоуменно перебил Ал. – На днях ее задержали.
– Нет, – рассеянно ответил Страйк. – Извините… Я на минуту: надо сделать один звонок.
Ему стало неловко, что он не поинтересовался раньше. Ведь если честно, он даже не имел представления, чем зарабатывает на жизнь Ал и есть ли у брата такая необходимость.
– Потому что я… ну… по всей видимости, меня там зачали. – Робин покраснела. – В Венеции. А у тебя какое второе имя? – спросила она, наполовину любопытствуя, наполовину сердясь за его смешки. – «К. Б.…
– У нее умственно отсталая дочь, которая никогда в жизни не ночевала в других местах. Ты можешь себе представить, чтобы Леонора одолела Куайна?
– Калпеппер, в нормальное время у меня встреча с другим клиентом, который платит получше тебя, да тому же я всю ночь был на ногах. Если собираешься воспользоваться тем, что я раскопал, – поспеши…
– Вы позволите мне взять эти ключи и проверить, какой подойдет? – спросил Страйк, сгребая их в ладонь.
– Здесь какая-то ошибка, – пробормотал он, адресуя свой упрек не то Робин, не то собственной персоне, не то сайту газеты «Гардиан», и оттолкнул от себя телефон.
Вчера в доме на лондонской Тэлгарт-роуд найден труп мужчины, предварительно идентифицированного как писатель Оуэн Куайн, 58 лет. Тело обнаружил друг семьи. Ведется следствие по делу об убийстве.
– В кабинете у него такая свалка, – посетовала Леонора, включая чайник. – Полицейские долго там копались.
Майкл Фэнкорт – один из немногих, кому удалось прочесть пресловутую рукопись, содержащую, так сказать, план этого убийства.
– Ровно четыре недели назад, – заговорил он, – писатель Оуэн Куайн повздорил здесь со своим литературным агентом. Надо думать, это видели все присутствующие. Куайн в ярости выбежал из ресторана и вск…
– Кто-нибудь проверял, нет ли там вашего мужа, миссис Куайн?
В трубке послышался стук ее пальцев по клавиатуре.
Он вздохнул. Ему не хотелось ни тортов, ни открыток, ни подарков, но Робин смотрела на него выжидающим взглядом.
– Припомните: возможно, Оуэн какими-нибудь словами или поступками дал вам понять, что собирается на время уехать? – настаивал Страйк, но Леонора, как сова, круглыми глазами испуганно смотрела на сосе…
У его локтя стояла Нина Ласселс в том же открытом черном платье, что было на ней в день рождения Страйка. От ее прежней игривой, смешливой манеры не осталось и следа. В голосе ее звучали прокурорские…
Резким щелчком Страйк выключил радио, опустил стекло и высунул голову на снегопад.
Его соратники, его друзья бросаются в бой неудержимой лавиной.
– Нужно помнить, – заговорил Страйк, когда они делали пересадку на «Эрлз-Корт» и Робин заметила, как ее босс постоянно переносит вес на здоровую ногу, – что Куайн исчез пятого ноября. В Ночь костров{…
– Совершенно не хочется снова читать скверные книжки, – сказал Страйк. – С меня хватило «Братьев Блудняк». А насчет Куайна здесь что-нибудь есть?
– Я… так я слышала, – пробормотала она, опуская глаза, когда в кухню вернулся Энстис.
– Она умерла, – совсем по-детски выдавил Мэтью.
– От разных людей я слышал, что к этому делу был причастен кто-то еще: Чард утверждает, что это Уолдегрейв; Уолдегрейв кивает на Тассел; Пиппа Миджли просто слишком глупа, чтобы заметить очевидное, а…
– Итак, – наконец проскрежетала она из кожаного офисного кресла, – Кристиан Фишер говорит, Оуэн в очередной раз отмочил свой знаменитый номер с исчезновением.
– В издательстве напряженная обстановка? – спросил Страйк.
– Когда повсюду рвутся петарды и вспыхивают огни, – продолжал Страйк, торопясь допить кофе, пока не подошел поезд: сохранять равновесие на мокром, скользком полу, да еще удерживать на ходу стаканчик …
– Из-за вас Дэниел чувствует себя неуютно, – сказал он Страйку, глядя на него в упор.
– Тормози! – закричала она. – Тормози, я выйду!
Один вечер могла бы и потерпеть, строго сказала она себе. Неровен час, такое бегство кому-то покажется неуважением.
– Кристиан Фишер, это раз; помощник Элизабет Тассел, Раф, это два; затем сама Тассел, Джерри Уолдегрейв, Дэниел Чард – все они, кроме Рафа и Фишера, выведены в романе. Нина Ласселс…
– Я понимаю, это удовольствие – ниже среднего…
Эта скользкая, провокационная фраза возымела желаемый эффект.
– Так-так. – Страйк пошарил в поисках ручки.
Достав из кармана мобильный, Страйк вывел на дисплей фотографии трупа и через стол протянул телефон Энстису.
– Судя по тому, что на Куайна хотели напустить юристов, Чард не на шутку всполошился, – сказал Страйк и положил на язык большой кусок шоколада. – Не забывай, – проговорил он с набитым ртом, – что Чар…
– Попробуем, – сказала она, опрокидывая в себя последние капли.
– Мы сфотографировались по случаю открытия моего агентства. Здесь трое моих первых клиентов.
– Она, конечно, придет на чествование Пинклмена? – спросил Страйк, наблюдая за реакцией Фэнкорта. – Ведь она до сих пор представляет его интересы?
– Нет. Я всегда жду, чтоб книгу напечатали, и уж тогда читаю, в нормальном переплете, как положено.
– Жена? – непонимающе переспросил он. – Эта мышь, похожая на Роуз Уэст{1}? С чего это она побежала к частному сыщику?
– Да, у Платона{8}, – подтвердил Страйк, – но здесь не осмысление жизни, а сплошной эксгибиционизм.
– Да очень просто: Оуэн в тот вечер сказал Кэт, что не сможет с ней встретиться, потому как будет запускать фейерверки со своей доченькой, – объяснила Пиппа. – И Кэт жутко расстроилась, тем более что…
Он стоял на стреме, пока она делала для него копию на ксероксе, установленном за дверью. Как ни странно, шелест страниц и непрерывное жужжание действовали успокаивающе. Никто не появился, никто не за…
– Слушай, не мог ли он ошибиться?.. Нет, вряд ли. Перед домом сто семьдесят семь стоит красный пластмассовый бачок для мусора. Если паранджа шла по лестнице, бачок как раз должен был ее заслонить, то…
– Надеюсь, Чард засудит этого молокососа. Чтобы впредь не болтал лишнего.
– А почему – непонятно, – с тревогой сказала Нина. – Он работал на «Роупер Чард» с незапамятных времен. А теперь бродит сам не свой. Все время злится, хотя всегда был таким лапушкой. И опять сорвался…
Она схватила с захламленной рабочей поверхности какой-то рекламный листок и подтолкнула через стол к Орландо, но та отшвырнула его и ленивой походкой вышла. Почти сразу они услышали, как она ломится …
– Неужели? – Страйк неотрывно наблюдал за Уолдегрейвом.
– К этому имеет какое-нибудь отношение анонимная пародия на роман жены Фэнкорта?
– Ну да, в восемьдесят шестом, – подтвердила Леонора. – Только у нее замедленное развитие.
– Доброе утро, – сказал Уолдегрейв, неловко вставая со стула и щурясь сквозь очки в роговой оправе. По всей видимости, он не запомнил сыщика после той первой встречи в вечернем саду на крыше и сейчас…
– И чего приходил? – насупилась Леонора. – Не иначе как отметиться, что доброе дело сделал.
– Это в каком же смысле? – спросила она, и Робин под этой резкостью почувствовала удовлетворенную гордыню.
– Эти долбаные фотки – еще не улики! – возмутился Страйк. – Вполне естественно, что у этой парочки супружеская жизнь была с вывертами, иначе разве Леонора удержала бы такого, как Куайн? Энстис – неис…
Меня не покидает безумная мысль, что Оуэн сотворил это сам. Устроил спектакль…
Когда он назвался сам и представил Робин, морщины на лбу Эдны разгладились и на лице отразилось скорбное облегчение.
– Ишь какой догадливый, – отозвался Страйк. – Посторонись, голубчик, у людей работы по горло.
Фэнкорт говорил размеренно, как будто под невидимую стенограмму. Его рассказ казался – и, наверное, не зря – хорошо отрепетированным: давать интервью было ему не внове.
– Кристиан Фишер рассказал ей о твоем посещении.
– Криминалисты жалуются, что такой холерной работы у них еще не было, – начал Энстис, и Страйк весь обратился в слух. – Учти, это неофициальные сведения, окончательного заключения пока нет.
– Вот он у меня, здесь. – Фишер вытащил из заднего кармана джинсов мобильный телефон. – Прямо сейчас и позвоню…
– Полицию главным образом интересовала его книга. По-моему, считается, что она многим дает повод для убийства. – Элизабет Тассел впервые сделала попытку вытянуть из Страйка информацию.
Через несколько секунд, когда Страйк приноровился дышать через плотный габардиновый воротник, ему пришло в голову, что для необитаемого строения в доме слишком тепло. Отопление было включено на полну…
– Оуэн вручил свою кредитную карточку одной из девушек, – повторил Страйк. – Та записала данные, не отходя от вашего стола, или же…
– В таком случае отправляйтесь прямиком к Леоноре и скажите… – ее грудь под элегантным черным жакетом опять начала вздыматься в преддверии сдерживаемого приступа, – что я не дам ни г…гроша на розыск …
– Вы – Мэтью, – сказал Страйк, протягивая ему руку. – Извините за опоздание, я пытался вырваться пораньше, но у меня была встреча с таким типом, к которому лучше не поворачиваться спиной без особого …
Тесный, обшитый деревянными панелями вестибюль, украшенный старинными картинами маслом, вел в небольшой основной зал. Страйк еще раз пригнулся, прошел под выцветшей доской с надписью: «Бар только для…
– Так вот, свидетельница говорит, что обернулась ему вслед просто поглазеть – именно потому, что узнала.
Он встал из-за стола, сунул в карман мобильник, проглотил остатки холодного чая и надел пальто. Нужно было чем-то себя занять: работа всегда служила ему наркотиком.
Страйк наблюдал за выражением ее лица. Он увидел предвестие смерти и понадеялся, что беда обошла стороной тех, кого Робин любит: ее родителей, братьев…
– О, нынче все у нас – писатели, – протянул Фэнкорт. – Весь мир пишет романы, только никто их не читает.
– Нет, – сказал Страйк. – Худая. С сединой.
– Я не могу понять некоторые эпизоды «Бомбикса Мори».
По настоянию Страйка они зашли в «Бургер-кинг» при тивертонском автосервисе.
Его крестник, трех с половиной лет от роду, выбежал в коридор, изображая паровоз. Мальчуган стал точной копией матери, чьи черты лица, мелкие и не лишенные миловидности, были странно приплюснуты в се…
– Мы с Оуэном знакомы сто лет, – только и сказала она, а потом с ноткой горечи добавила: – Когда-то были добрыми друзьями…
– Ты – единственный из всех нас, кто этого не выпячивает, – заметил Ал. – Правда, в армии это тебе не слишком помогло бы, да?
«Развлекалась, говоришь? – молча обратился Страйк к ее блистательному изображению. – Развлекалась, когда стояла на крыше и хотела броситься вниз? Развлекалась, когда звонила мне из дурдома и умоляла,…
В школе-пансионе «Ле-Розэ» отлично учили игре в регби. Ал привык схватывать приказы на лету. Рывок – и он сбил ее образцовым подкатом. Элизабет грохнулась на снег под негодующий визг женщин; Ал, бара…
– Ну хорошо. – Он удивленно поднял брови. – Поеду как дурак на такси.
– Тогда поехали в обратную сторону – вернемся в контору.
Она невольно усмехнулась, заметив потрясенное восхищение Страйка.
– Когда состоялся этот телефонный разговор?
Ничем себя не выдав, Страйк поразился. Майкл Фэнкорт – знаменитый писатель, недавний лауреат престижной литературной премии. Какой у него может быть интерес к исчезнувшему Куайну?
Впереди показалась станция метро «Уэстборн-парк»: вытянутая, низкая постройка из золотистого кирпича. Страйк решил, что там-то и обернется к своей преследовательнице, спросит, который час, и рассмотр…
– Как получилось, что Майкл Фэнкорт столько лет блокировал все попытки продать дом?
– Удалось найти ключ? – спросил Страйк Леонору, когда та завела его в темную, затхлую кухню в конце коридора.
– Как по-твоему, – обратилась она к Страйку, – сколько народу прочло эту книгу?
– Где Орландо? – требовательно спросила она у Страйка, когда тот подошел к телефону; можно было подумать, он теперь опекает всех членов семьи Куайн. – У кого она?
– Ладно, Боб, подписывай – и валим отсюда. Я тебя подброшу.
Страйк тяжело опустился на диван; Робин заняла компьютерное кресло, и через пару секунд, встретившись глазами, они расхохотались.
– Это еще зачем? Меня покамест не арестовали.
– Понимаю, – сказал Страйк, которого трудно было удивить подобной казуистикой. – А как вы думаете, почему она позволила вам уйти? Вы же рыба куда крупнее, правда?
– Откуда мне знать… на метро, наверное. У Анджелы она пробыла трое суток, спала возле ее койки прямо на полу, на матрасе, потому как врачи сказали, что Анджела вот-вот умрет, но она все не умирала, и…
Робин уставилась на Страйка, будто опасаясь за его рассудок.
– Привет, Великий Сыщик. – (Страйк угадал некоторую резкость, умело спрятанную под маской оживления.) – Даже боюсь звонить: думаю, тебя осаждают журналисты, фанатки и прочие.
То есть подробностей она не знала. Страйк подумал, что Леонора потрясена сильнее, чем показывает, сильнее, чем сама понимает. То, что она искала встречи с ним, выдавало растерянность одинокой женщины…
Голос Мэтью звучал как-то сдавленно. Он никогда не давал воли слезам и никогда прежде не раскаивался после ссоры.
– Говорю же, я понятия не имею, где он прячется, ничего не знаю, – отрезала она, повернула ключ в замочной скважине и подхватила оба пакета, в одном из которых по-прежнему что-то глухо брякало.
Будь рад, что имя не указано твое; носить его опасно.
Как ни ждала она встречи со Страйком, после событий недельной давности ее не отпускала слабость. С усилием распрямив спину, она собралась с духом и посмотрела на него в упор.
– Пинкс хочет, чтобы Майкл вернулся за стол.
Робин затормозила и остановилась позади «пежо».
Над машиной плыли рождественские фонари Оксфорд-стрит – большие, хрупкие серебряные свертки с золотыми бантами, и Страйк в преддверии неминуемого романтического свидания пытался унять кипящую злость.…
– И кто же, на его взгляд, мог бы сработаться с Куайном? – посмеялся Фэнкорт.
– Ты даже не допускаешь, что это ее рук дело?
– Я отдала его бригадиру, – холодно сказала она, – а потом вернула Куайнам.
– Она в самом деле хотела пырнуть тебя ножом или только делала вид? – скептически спросила Робин.
– Он упомянул о «Бомбиксе Мори»? – не выдержала она.
На неосвещенном тротуаре Страйк достал из кармана пачку сигарет и мобильный. Щелкнув зажигалкой, он отошел от других курильщиков и остановился в тихом и темном месте, под кирпичными опорами железнодо…
– Кóрми, голубчик, – заворковала Хелли, открывая ему дверь. – Надо же, весь из себя знаменитый… мы уж думали, ты нас забыл.
– …списать на рождественский корпоратив, а сами уже второй год едва в ноль выходят; впору не корпоратив, а поминки устраивать.
– Это ведь не убийство на почве страсти, – парировала Робин. – Оно тщательно спланировано. Убийца очень хотел, чтобы все прошло гладко. И скорее всего, предусмотрел возможные последствия.
– Что ты хочешь этим сказать – «выглядит»?
– Да меня эти подвезут, – сказала она все с той же непоколебимой уверенностью, с какой заявила, что Элизабет Тассел оплатит счет за услуги Страйка. – Я только хотела убедиться, что вы живы-здоровы, ч…
– Вот как! – Уолдегрейв был поражен. – Я не… но зачем же…
– Да, – твердо сказал Уолдегрейв. – Вы… э-э… нервируете людей.
– Выпил и ушел. Так и не понял, что нам здесь нужно.
– Я же предупреждал, чтобы ты держался подальше от этого дела.
– Ну хорошо, – сказал он и, зевнув, придвинул к ней блокнот. – Мне понадобятся ваши контактные данные, миссис Куайн. И фото вашего мужа тоже не помешает.
– И как же выглядит у него в романе Фаллус Импудикус?
– Я уже решила. – Робин едва сдерживалась, чтобы не всхлипывать. – Я сама знаю, чего хочу. Потому и осталась.
В отсутствие Робин всплеск самодовольства Мэтью быстро пошел на убыль.
– Вот тут его цитируют: «Следователь Ричард Энстис подтвердил, что тело нашел частный детектив Корморан Страйк, о котором в начале года…
– Право, не знаю, – ответил Чард и, помолчав, добавил: – К примеру, Элизабет Тассел, скорее всего, была не в восторге, увидев себя в образе кровопийцы, – и это после того, как она годами пасла Оуэна …
– Вы бы с Оуэном неплохо спелись, – прошептала она. – Ты согласен, Майкл? Он бы прекрасно поладил с Оуэном. Те же болезненные фантазии… Вы делаете из себя посмешище, мистер Страйк. – Она задыхалась с…
– Мысль интересная, – саркастически усмехнулся Страйк.
– Угу, – буднично подтвердил он. – И не раз.
«Литератор второго ряда, подчас оригинальный, но в последнее время тяготевший к самопародии, оттесненный современниками, но избравший свой несовременный путь», – констатировала на первой полосе «Санд…
Взглянув на часы, он перевернул лежавший перед ним макет книжной обложки и слегка отодвинулся назад вместе с креслом. Страйк понял намек.
В других обстоятельствах перекошенное от ужаса лицо Пиппы могло бы показаться смешным.
– Чтобы не допускать вторжения прессы в частную жизнь граждан, – отчеканил парнишка.
– Подождите десять минут, – сказала она, – тогда я смогу поговорить. Дайте мне десять минут.
В семь часов вечера, подробно обсудив все тактические ходы, Страйк и Робин порознь выдвинулись сквозь морозную тьму (сначала Робин, а через десять минут – Страйк) в направлении Стаффорд-Криппс-Хауса.
– Ну ее в болото, – фыркнул Страйк. – Не хочет говорить – не надо. Я звоню в полицию.