Все цитаты из книги «Черные кувшинки»
Сразу под этими пятью словами была приклеена узкая полоска бумаги, явно вырезанная из какой-то книги. «Преступно мечтать, ждет виновного кара».
После смерти Моне в 1926 году его сад пришел в почти полное запустение. Сын художника Мишель Моне жил в розовом доме до 1931 года, когда женился на манекенщице Габриэль Бонавантюр, от которой у него …
Между тополями и гигантскими лопухами белокопытника стоит памятник Клоду Моне. Скульптура косится на меня злобным взглядом потревоженного соседа. Подбородок спрятан под бородой, на голове — нечто, см…
— Фугикарнофилов. Но это к делу не относится. Здесь народу перемерло — не счесть. Во время Столетней войны вон на тех холмах, прямо напротив, разыгралась жутко кровавая битва. Тысячи погибших. Во Вто…
Анонимный журналист подробно описал обстоятельства трагической гибели одиннадцатилетнего мальчика по имени Альбер Розальба, произошедшей неподалеку от сада Моне и мельницы «Шеневьер». Мальчик утонул …
Описание деревни Живерни на страницах этой книги максимально соответствует действительности. Все упомянутые в ней места существуют на самом деле: отель «Боди», ручей Эпт, мельница «Шеневьер», школа, …
— Это несчастный случай, Стефани. Я с самого начала считала, что это несчастный случай. А вдруг я ошибаюсь? Что, если Жерома и правда убили? Стефани, скажи честно: это не Жак? Скажи мне, умоляю, что …
— «Кувшинки» расположены строго по оси триумфа! Это ось, которая проходит через собор Нотр-Дам, Лувр, сад Тюильри, площадь Согласия, Елисейские Поля, Триумфальную арку и Арку «Дефанс»… Если мысленно …
С улицы Бланш-Ошеде-Моне в мансарду Дюпенов сочился сквозь закрытые ставнями окна рассеянный вечерний свет. Жак Дюпен нервно мял глянцевые страницы каталога нормандских загородных домов.
Стефани осушила свой бокал и улыбнулась самой себе. Жак продолжал описывать дом на берегу Эра, говорил, что знает по соседству несколько торговцев подержанной мебелью и что надо бы к ним съездить, по…
Пока что все его поиски Анриетты Бонавантюр — той самой загадочной дамы, что могла оказаться последней наследницей Клода Моне, — не дали ровным счетом ничего. Но это не слишком огорчало комиссара. Ег…
— У Мишеля Моне, — наконец соизволил сказать он, — была незаконнорожденная дочь. От любовницы, Габриэль Бонавантюр — невероятно красивой женщины, манекенщицы. После смерти отца, в тысяча девятьсот тр…
— А что такого? Вы днем на них посмотрите! Кстати, в мире существует несколько тысяч фугикарнофилов.
Пробираясь через поле, она явственно слышала мотоциклетный треск, но не захотела обернуться и посмотреть. Она видела вдали облачко дыма. Но ей хотелось думать, что она ошиблась. Что Лоренс придет, хо…
Я шла по шоссе Руа. Чем старше я становлюсь, тем труднее мне понять туристов, готовых выстаивать часовые очереди, лишь бы попасть в сад Клода Моне. Хвост перед входом обычно тянется метров на двести.…
— Вы просто идиот, Серенак, — с кривой улыбкой сказал он. — Как только я увидел вас в деревне, в этой вашей кожанке, да еще на мотоцикле, то все сразу понял. Вы мните себя проницательным, но я вижу в…
Комиссару Лорантену невольно вспомнились самые громкие в его карьере дела. Годы, проведенные в Канаде, и участие в раскрытии кражи из Монреальского музея изящных искусств в сентябре 1972 года. Это бы…
Комиссар Лорантен. Не человек, а легенда. В Верноне его знает каждый.
— А то, что-то в этом деле мне без конца попадается фонд Теодора Робинсона, — ответил Лоренс.
— И напрасно. Моей заслуги здесь нет. Во-первых, Луи Арагон был частым гостем в Живерни. Он единственный из людей искусства, кто продолжал приезжать сюда и после смерти Клода Моне. Во-вторых, это стр…
— Титу, придурок, сколько раз тебе говорить, чтобы ты заткнул…
Только что я проливала слезы над единственной дорогой мне фотографией, обнаруженной на самом дне коробки. Школьное фото. Живерни. 1936/37 учебный год. Это сколько же лет назад? Я всматривалась в лица…
— Вон они! — вдруг воскликнула она. — Вон, в самом конце улицы! Сматываемся!
— Хорошо. Надеюсь, ты не сочиняешь сказку про американский вояж прекрасной Алины, чтобы не расстраивать Беатрис?
Она, беззвучно шевеля губами, стала читать стихи, которым учила деревенских детишек.
— Ну наконец-то, негодница! А ну, быстро за работу! Солнце ждать не будет. И чего они вас столько времени в этой школе держат?
— А мне что-то не кажется, что это так уж трудно. Фото в помещениях довольно размытые, а? Хотя я не собираюсь критиковать мастера. Хорошая работенка! Этот Морваль умел подбирать девиц. Черт, и чего м…
— Что я просто выдумала Джеймса. Что на самом деле его не было. Что он, как бы это сказать, нарисованный персонаж. Вроде папаши Троньона с картины Теодора Робинсона. Он спустился с лошади, познакомил…
— Джеймс ска… Все говорят, что я могу его выиграть. Что у меня хорошие шансы. Если я буду много работать.
— Почему он обратился именно к вам? — вступил Бенавидиш.
Ладно, не страшно. Он не без гордости отметил, что память у него все еще работает как надо.
— Месье Канди, на самом деле у Элиссон и Кейт Мюрер французские корни. Мы даже предполагаем, что одним из их предков был Эжен Мюрер. Вы ведь знаете, кто такой Эжен Мюрер?
Пока я наблюдала за сценой похорон, мне вспомнилась одна игра, в которую мы играли детьми. Дана загадочная история, и надо найти ее разгадку, для чего можно задавать вопросы, предполагающие ответ «да…
Серенак погрузил пальцы в густые каштановые волосы. Его охватило смятение. Не может быть, чтобы Стефани не замечала, в каком он состоянии.
— Ну вот, теперь я спокоен, Стефани. Я могу умереть спокойно. Теперь я могу тебе признаться. Я сомневался. Я сильно сомневался. Этот ключ — от сундучка. Я всю жизнь носил его с собой. Теперь ты можеш…
— Я прожила ту жизнь, которую выбрала для себя сама, Жак. Ту жизнь, какую заслужила. Благодаря тебе, Жак. Благодаря тебе.
— Судебный следователь наверняка задаст вам все эти вопросы…
— Здравствуйте, инспектор. Я все приготовила. Вот, конверт на столе…
— Вот я болван, опять забыл. Чай без сахара. Ну что, еще не решился перейти со мной на «ты»?
Я свернула с тропы чуть дальше, там, где русло Эпта разделяется на два рукава, запертые запрудой и каскадом. На той стороне расположен сад Моне с его кувшинками, японским мостиком и оранжереей… Стран…
Мокрое полотенце соскользнуло на пол. Жак уложил жену в постель. Стефани не сопротивлялась.
От радости сердце чуть не выпрыгнуло у него из груди. Картина на месте, просто оказалась засунута слишком глубоко в щель. А он-то дурак, испугался. Кому нужна эта картина? Поль встал на колени и подт…
Вы уж меня простите, каждый развлекается как может.
— Арагон верил в это, когда писал книгу. Полагаю, он тогда действительно думал, что на свете не бывает счастливой любви. Но впоследствии ему довелось пережить самую прекрасную и самую долгую — размер…
«Она моя. Здесь, сейчас и навсегда». Эти слова безостановочно крутились у него в голове.
Патрисия Морваль провожала глазами фигуру в черном, медленно удаляющуюся в сторону мельницы Шеневьер. До нее еще доносился стук палки об асфальт улицы Клода Моне. Когда фигура дошла до агентства недв…
Пару дней назад я написала Беатрис письмо, в котором рассказала все. Я считала это чем-то вроде долга памяти Сильвио. Ни богатейший фонд Робинсона, ни махинации Амаду Канди, ни забытые шедевры Моне, …
«Он меня правда принимает за дурочку. Папаша Троньон! Ведь слово „троньон“ означает „огрызок“! Надо же такое сказануть!»
Я не строила себе никаких иллюзий. Сразу после моей смерти сюда, как стервятники, слетятся из долины Эра торговцы подержанными вещами и растащат мебель, посуду, безделушки. Возможно, кое-что появится…
— Мой единственный свидетель! — приговаривал он. — Ну, здравствуй, Нептун!
— Ну, у кого-то он должен был их украсть? Украл у меня. И потом, что вы имеете в виду, когда говорите: «чисто случайно»? Мне ваши намеки непонятны!
— Привет, красавица! Все мотаешься туда-сюда?
— Черный, инспектор! Это черный цвет! Рассказывают, что за несколько дней до кончины, в начале декабря тысяча девятьсот двадцать шестого года, поняв, что ему осталось недолго, Клод Моне их все-таки н…
— Идите прямо, патрон, — раздался его голос. — По дорожке. Только осторожней, не наткнитесь на гриль…
— Это далеко не дурацкий вопрос. Это вопрос следователя. Простите, но вы мне не ответили.
— Понимаете, я сейчас занимаюсь одним расследованием… Неофициально, конечно. Вы умеете пользоваться Интернетом?
Честно говоря, Фанетта немножко боялась мельницы. Джеймс объяснил, почему он так ее не любит. «Кувшинок» Моне могло вообще не быть — а все из-за этой мельницы. Дело в том, что и мельница, и сад Моне …
— Помните книгу, которую вы мне дали? «Орельен» Луи Арагона. Я провел в его обществе чуть ли не полночи. Орельен и Беренис. Их умопомрачительная любовь. В тех главах, где действие происходит в Живерн…
— Слушай, как интересно… Твоя картина совсем не похожа на «Кувшинки»…
В их жизни эти тринадцать дней стали исключением из правила, продлившимся недолго и причинившим немало страданий. Они начались с убийства, произошедшего в первый день, и закончились еще одним убийств…
— Сорок третий размер! — гордо провозгласил он. — Подошва сапога. Если верить Мори, каждая такая подошва индивидуальна — улика надежнее отпечатка пальца! Это след, оставленный в грязи на берегу Эпта …
Сильвио резко обернулся. Его щеки приобрели пунцовый оттенок.
— Что, если хорошенько поискать, то там еще можно найти с десяток полотен знаменитых мастеров. Ренуара, Сислея, Писсарро. Ну и неизвестные «Кувшинки» Моне, само собой.
Детишки носились вокруг клумб. Учительница мягко их увещевала.
— Ладно, попробую объяснить по-другому. Вот возьмем, например, меня. Я всю жизнь мечтал приехать в Живерни, увидеть своими глазами пейзажи, которые писал Моне. Ты даже не представляешь себе, сколько …
Он не должен умереть. Не потому, что дорожит жизнью — кому нужна его жизнь? Он должен жить, чтобы не дать свершиться тому страшному, о чем он только что догадался. Он должен во что бы то ни стало пом…
Сильвио вздохнул и потянулся за карточкой.
— Наверное, ты права, Фанетта. В конце концов это ты художник. Тебе виднее.
— Если хотите знать мое мнение, дело не в том, кто с севера, а кто с юга. Вот мой отец, например. Он сейчас на пенсии, а до этого всю жизнь строил дома. По всей стране. И не только во Франции, но и в…
— А вы? Вы говорите не как вернонец! И имя у вас нездешнее — Лоренс.
— Подождите, патрон. Они переносят девочку на носилках, а носилки не входят в лифт…
В помещение архива он проник, опять воспользовавшись старыми ключами. С ума сойти, заходи кто хочешь, бери что хочешь… Хотя он все-таки не «кто хочешь». Он все-таки полицейский, хоть и бывший. Не зря…
Третью, самую маленькую, звали Фанетта Морель. Вторую — Стефани Дюпен. Первая, самая старая, — это я.
— Луи Арагон, — своим чистым голосом сказала Стефани. — Простите, инспектор, но придется преподать вам еще один урок.
Тем более что завтра у меня день рождения».
«Спорим, сейчас у нее репа из рук упадет?»
С террасы ресторана «Нормандский эскиз», окруженной клумбами с колокольчиками, кошачьей травой и пионами, открывался изумительный вид на деревню Живерни. С наступлением темноты, когда загорались фона…
— Ладно, вы меня перехитрили. Заканчиваю. Пошли.
— Сгораю от нетерпения узнать, — отозвался галерист. — Вы вдвоем отлично рассказываете сказки. Я бы сказал, почти так же здорово, как мой дед.
— Мы с тобой родились в один год, — продолжал Жак тем же тоном. — В тысяча девятьсот двадцать шестом году. Ты, Фанетта, четвертого июня, за шесть месяцев до смерти Клода Моне. Как нарочно. А я — седь…
«Поль, ну ты кретин! Ну полный кретин!» Девочка зажала в ладони серебристые ленточки и второй рукой погладила Поля по щеке.
— Да, братец, тебя не проведешь! Не надейся, секрет фокуса я тебе не раскрою, но в главном ты прав. Красавицей учительницей я займусь сам. Привилегия начальства! Кстати, не зацикливайся на цифрах на …
«17–03. Неизвестная женщина в синем халате на кухне в доме Морвалей».
«Какие он иногда глупости говорит, этот Джеймс».
Сильвио воздержался от комментариев. Он сам себе казался маленьким мальчиком, которому только что объяснили, что теплая водичка, омывающая его ноги на солнечном пляже, не просто водичка, а часть огро…
В ее глазах мелькнула тень. Словно над поверхностью пруда повеяло ветерком.
— Это был… несчастный случай. Он хотел отнести учительнице твою картину. «Кувшинки». Ту самую, Фанетта, что висит у нас на чердаке. Ты не захотела ее выбросить. Помнишь? Но я не об этом. Поль, в смыс…
— Э-э… Вот что, детки, хорошо, что вас двое. Солнце садится, думаю, пора собираться. Поможете мне? Знаете, что говорил Моне? Мудрец встает и ложится с солнцем!
— Той куколки, что стоит на коленях в гостиной Морваля?
Жак Дюпен смотрел прямо в глаза инспектору Серенаку. Их взгляды скрестились, словно два кинжала. Сильвио Бенавидиш внимательно наблюдал за этой безмолвной схваткой. И снова подумал, что Жак Дюпен неп…
— Ты не знаешь. А я знал. Я ни секунды не колебался. И, поверь мне, Фанетта, я ни о чем не жалею. А ведь я живу здесь, как нищий, ну, почти нищий. И у меня нет даже четверти твоего таланта. Теперь по…
— У фонда Робинсона есть свой девиз. Они называют его «три „про“». Про-цветание, про-текция, про-движение. Великолепный девиз — звучит одинаково гордо на самых разных языках. Чем занимается фонд? Он …
Живерни — совсем небольшая деревня. Местные жители постоянно твердят, что у них все знакомы друг с другом. А что, если в тайну посвящены тоже все? И все держат рот на замке? Взять хоть этот случай с …
Фанетта устроилась за одним из мольбертов — самым низким, ей по росту. В лакированном ящике лежали тюбики краски и кисти.
— Теодор Робинсон — американский художник. Самый известный в США импрессионист. Единственный американец, которому удалось подружиться с Клодом Моне. От остальных Моне бежал как от чумы. Робинсон прож…
— Ладно, давай серьезно. Лично я вижу в этом деле некоторые странности. Одно с другим не стыкуется…
— Спасибо, мы обязательно проверим. К вам зайдет мой помощник. Могу вас сразу успокоить: он далеко не такой нахальный, как я. Стефани, а что делал ваш муж в то утро, когда случилась трагедия?
— Два эксперта из трех, патрон, — напомнил он. — И их выводы далеко не однозначны. Да, они считают, что между буквами, вырезанными на крышке ящика, и почерком Дюпена есть определенное сходство, но ес…
— Это надолго, патрон. Может, сначала вы?..
Вопрос комиссара Лорантена удивил Ашиля Гийотена. Бывший полицейский не стал ходить вокруг да около. Впрочем, секретарь Руанского музея предупредила хранителя, что такова манера комиссара. Дозвонивши…
— Фанетта, опять ты так поздно. Ты же знаешь, я не люблю, когда ты по вечерам ходишь одна по улицам. Особенно сейчас! Всего несколько дней назад убили человека, а преступника до сих пор не нашли…
Амаду Канди вернул фотографию полицейским.
Патрисия Морваль замерла, нечаянно повторив позу ню на картине Габара, висевшей на противоположной стене.
— Во всяком случае, не Жером Морваль. В этом вы можете быть уверены. Чего-чего, а ребяческого романтизма в нем не было ни на грош. И не пытайтесь, инспектор, искать тайну там, где ее нет. У меня в кл…
Написать эти слова мог только Лоренс. Воспоминание… Вот что ему было нужно. Приятное воспоминание.
— Фанетта! Если ты постараешься… Если ты поверишь в себя… Пойми, у тебя есть все шансы выиграть этот конкурс.
Джеймс лежал на спине и ловил последние лучи заходящего солнца. Еще минут пятнадцать — и оно окончательно скроется за холмами. Значит, будет десять с минутами. Часов у Джеймса не было, он жил, повину…
Она опустила ладони на деревянную поверхность стола. Руки инспектора сильнее сжали ее талию. Он придвинулся к ней еще ближе и увидел капельку пота, медленно стекающую у нее по шее.
Под статьей помещалась фотография коротко стриженного мальчика в черной, застегнутой на все пуговицы школьной блузе. Он сидел за партой и улыбался. Послушный ребенок и прилежный ученик.
— Открою тебе один секрет, Фанетта. Я заметил, что учительница тоже носит в волосах серебряные ленточки. Значит, она тоже принцесса. Понимаешь?
— Она тебе завидует, — тихо сказал Поль. — А я? Я на тебя не давлю?
На десяти квадратных метрах так называемой «гостиной» разместилась куча разномастной мебели: два протертых дивана, прикрытых оранжевыми покрывалами с бахромой, лиловое кресло и пластиковый стол, на к…
— Вот чем я горжусь больше всего! — провозгласил он. — Какая мизансцена! Вот увидишь, Сильвио!
Поль отступил на шаг и сел на белое надгробие. Вернее, сразу на два лежащих рядом надгробия — одно Клода Моне, другое — его второй жены, Алисы.
Только один пожилой мужчина. Даже старик.
— Взгляните на фигуры мужчин, написанные Жерико. Да-да, знаменитым Теодором Жерико! Величайшим художником, родившимся в Руане. Посмотрите на их тела. Мастер запечатлел на своем полотне само движение!…
Прозрачная речная вода окрашивается розовым. Медленно расплываются тонкие струйки, как в стакане, если окунуть в него кисточку в акварельной краске.
— Нет-нет, успокойся. К счастью, там был Патрик. И помощник Серенака — Бенавидиш. Они успели вмешаться. Не то… Но ты только подумай, Стефани, этот Серенак уверен, что моего Жерома убил Жак. Ненормаль…
— Вот, патрон. Я решил немного упорядочить все данные. Начал составлять таблицу…
Амаду Канди даже рассказывал, что лет десять назад в Японии, в одной деревне воспроизвели точную копию дома Моне, вместе с садами — нормандским и водным. Представляете? Я видела фотографии. Сразу и н…
Рука Лоренса легла на руку Стефани. Их пальцы переплелись вокруг зеленой чугунной решетки окна.
В поле никого не было. Фанетта не видела ни мольбертов, ни возвышающейся над колосьями соломенной шляпы. Куда подевался Джеймс? Ей так хотелось удивить американца. Показать свои радужные кувшинки, вы…
— Учительница правильно говорит, Фанетта! Ты выиграешь этот конкурс! Ты рисуешь лучше всех!
— Месье Канди! Вы знали Жерома Морваля? — спросил Серенак.
«Преступно мечтать, ждет виновного кара».
Сердце у Лорантена забилось сильнее. Что там говорил ему кардиолог? «Покой и никаких волнений? Господи, неужели получилось? Неужели еще остался свидетель?
— Скорее всего, так и есть. Не забывайте, я всю ночь работал.
Вот спасибо тебе, Камиль. Молодец, толстяк! По правде говоря, Мэри удивительно тупа в математике. Она вообще тупая. Камиль этим пользуется. Задирает перед ней нос. На Мэри это в конце концов должно п…
— Мадам, мадам! Вы не могли бы сфотографировать нас с ребятами?
Стефани ела яблочно-ревеневое мороженое. Ей нужны силы. Много сил. Неужели она такое чудовище, что не может подождать хотя бы до завтра?
Сильвио собрал с пола рассыпанные листки.
Нет, нет! Только не черное! Не для Моне! Черное — это не цвет!
— Джекпот! Двадцать одно свидание, тютелька в тютельку.
Святые, королевы и гергоцини, воодушевленные поэтичным рассказом хранителя, казалось, были готовы вспорхнуть с портретов XVII века и умчаться в неведомые дали.
Мне не терпелось, чтобы он ушел. Он еще раз окинул взглядом скудно освещенную комнату и удалился. На пороге еще раз обернулся. На его лице читалась почти искренняя печаль. Еще бы, потерять такого хор…
— Недурно… А кому-нибудь из местной детворы уже удавалось победить в конкурсе?
— Вы ведь этого хотите, инспектор? Я поняла, не такая уж я дура. Если я вам отдамся, все будет кончено?
— Сильвио, ты неподражаем! Я готов поступить к тебе в ученики по части истории Нормандии.
Поль подошел к берегу и уставился на струящуюся возле ног воду.
Мальчик колебался. Его рука поднялась к плечу девочки и робко погладила его.
— И мне хотелось бы узнать об этом немного больше.
— Черт возьми! — хлопнул себя по лбу Серенак. — Ну конечно! Характер взаимоотношений! Спал с ними Морваль или нет! Сильвио, ты просто…
— Вот именно, инспектор! И что тут плохого?
У нее был высокий, не слишком приятный на слух голос.
Комиссар Лорантен изобразил невозмутимое смирение пенсионера, которому некуда девать время.
— Конечно! Если дождь идет… — И Бенавидиш рассмеялся.
— Вы как хотите, месье Джеймс, но я буду работать. Простите за эгоизм, но у меня конкурс на премию Робинсона на носу.
— Видал? Нашему Сильвио палец в рот не клади! Это он только на вид тормоз тормозом, а на самом деле — гигант мысли. Человек-компьютер!
— Инспектор Лоренс Серенак. Комиссариат Вернона…
— Сильвио, я тобой восхищаюсь! Все-то ты замечаешь. Ладно, давай дальше.
— Не знаю. Вы ведь хотите услышать, что Дюпен явно чего-то недоговаривает, но я его как раз понимаю. У него красивая жена, к которой он естественным образом привязан. Вы же не станете возражать? Но э…
— Не играйте со мной, Стефани. Вчера ваш муж заявил, что в утро убийства был дома, в вашей постели. Три дня назад вы говорили нечто противоположное. Кто-то из вас лжет. Или ваш муж, или…
На него с книжной страницы смотрел призрак.
— Нет. Разумеется, нет. Разумеется, никто и никогда не видел «Черные кувшинки». Это всего лишь легенда.
«Все это какой-то сюр, поражался про себя комиссар Лорантен. Людям больше нет нужды о чем-то помнить. Прощай, Альцгеймер. Вся твоя жизнь заархивирована, классифицирована и выставлена на всеобщее обоз…
«Ты, Поль, совсем другое дело. Не знаю, почему, но совсем-совсем другое».
Тропка уперлась в стену колосьев. Фанетта бросилась вперед наугад, раздвигая колосья и выкрикивая имя Джеймса. «Какое огромное это поле…»
— Мам, ну я же тебе говорила! Художник, американец.
— Гениально! Обожаю скрупулезных людей, которые все записывают.
Поль осторожно перешел через мост над ручьем. Ему почему-то было немного не по себе. Возможно, из-за того, что Фанетта напустила туману вокруг своей картины. Спрятала ее в тайник и сказала, что никто…
А вот со светом у них промашка вышла. Знаменитое солнце Живерни не пожелало проводить покойного в последний путь. Что ж, не все купишь за деньги. Как знать, может, Бог и правда есть.
Должна вам признаться: сама я не была в саду Моне уже много-много лет. Я имею в виду, в настоящем. Слишком много там стало народу. Тысячи туристов, все толкаются, все наступают друг другу на ноги — т…
Казалось, эта короткая фраза отняла у Луизы последние силы. Кожа, свисавшая у нее под подбородком, затряслась мелкой дрожью. Комиссар Лорантен понял, что ей надо задавать только те вопросы, на которы…
— Вам не удастся сбить меня с толку, инспектор. Я ведь понимаю, что вы пришли сюда не для того, чтобы болтать о живописи. Вы расследуете убийство Жерома Морваля, да?
— Вы правы. Так что никакой мистики. У вас в классе есть одиннадцатилетние дети?
Мимо них процокала каблучками хорошенькая официантка, направляясь с улицы Клода Моне к бару. На фоне стен гостиницы «Боди» — кирпич и терракота — освещенные солнцем штокрозы казались мазками пастели.…
— Одно уточнение, инспектор. Это происшествие случилось давным-давно. — Он помолчал, как будто опасаясь слишком бурной реакции Серенака, и добавил: — Если быть точным, в тысяча девятьсот тридцать сед…
— При чем здесь Морваль? — закричал Дюпен. — Не мешайте все в одну кучу! Это дело касается только нас троих! Стефани, вас и меня!
— Я все решила, — строгим голосом сказала мать Фанетты. — Я не желаю больше слышать ни про какой конкурс. Про американского художника тоже. Все, с меня хватит. Я поговорю с твоей учительницей.
Ясно, что ее мысли витали совсем в другом месте.
Встречи не избежать. Он призывно машет мне руками, приглашая зайти во двор, посидеть в тени.
— Ничего особенного. Дождь хлестал. Народу тьма собралось. Вся деревня явилась, стар и млад. Я попросил Мори пофотографировать — посмотрим, что нам это даст. Зря ты не пошел, Сильвио. Много интересно…
Серенак шагнул вперед. Он был выше Жака Дюпена на добрых двадцать сантиметров.
— Я проверила по картам «Гугла», — наконец выдала она. — Ближе всего к Васкёю дом престарелых под названием «Сады». Это в Лионе-ла-Форе. Возможно, у них есть сайт со списком пациентов. Как, вы говори…
Комиссар едва сдерживал нетерпение, но, помня о советах медсестры, не позволял себе торопить Луизу.
Поль приблизился к мольберту. Он ступал так осторожно, как будто боялся своим слишком резким движением разрушить композицию картины. В голове у него роилась тысяча вопросов, которые ему не терпелось …
Лоренс приблизил лицо к повернутому в профиль лицу учительницы и прикоснулся щекой к ее чуть влажному уху. Они оба ощущали себя одним целым. Ткань его джинсов приклеилась к льняному платью Стефани.
В молодости я часто гуляла за музеем и расположенной чуть дальше галереей Камбура. Дорога там идет в гору, и сверху открывается неплохой вид на утопающую в зелени крышу музея. Туристы туда не ходят. …
— Комиссар! — перебила его Патрисия. — Проведите это расследование! Как любитель. Беспристрастно. Что может быть проще? Это все, о чем я вас прошу. А дальше вы сами все поймете. Кстати, могу дать вам…
«Нож вонзился репе в самое сердце. Смертельный удар».
На заднем плане угадываются какие-то зловещие тени, но влюбленные не обращают на них внимания.
Дюпен отвернулся в сторону луга. Вдали в знойной дымке угадывались очертания деревни Живерни.
— Э-э… Да. Э-э, патрон… Мне кажется, нам надо действовать с предельной осторожностью. С установлением личности жертвы проблем нет. Его здесь все знают. Вроде как крупная шишка. Зовут Жером Морваль. И…
Первая жила на большой мельнице, стоявшей на берегу ручья, что бежит вдоль шоссе Руа; вторая — в квартире мансардного типа на верхнем этаже школы, на улице Бланш-Ошеде-Моне; третья, вместе с матерью,…
— Не думаю… Вы хорошо сделали, что пришли раньше, Серенак. А сейчас вы сделаете, что я вам скажу. Вы напишете ей записку. Прощальную записку. Слова придумаете сами — вы на такие штуки мастак, я увере…
От мрачных мыслей меня отвлекли детские крики. Мальчишки гонялись за девчонками.
— Не относи эту к-картину учительнице. Н-нельзя, чтобы ее отослали на край света. Потому что потом они заберут у нас Фанетту.
И принялась перебирать своими тонкими пальцами букет свежих цветов в расписанной японскими мотивами вазе. А Лоренсу Серенаку в голову пришла неожиданная мысль: эти цветы обречены на увядание. Скоро с…
Винсент поперхнулся. Его рука продолжала гладить ее руку.
— В этом, месье Дюпен, вас никто не посмеет упрекнуть. Ни один человек. Не волнуйтесь, мы непременно проверим ваше алиби. Теперь что касается мотива…
Сильвио вздохнул. Опять мимо. Наверное, кто-то из художников выбросил. Во всяком случае, точно не Морваль. Тот собирал картины, но сам их не писал.
— Не слишком удачная стратегия защиты, месье Дюпен. В юриспруденции ее принято называть тавтологической. Вы опровергаете основанный на ревности мотив, опираясь на ревность второго порядка…
Инспектор Серенак припарковал свой «Тайгер-триумф Т100» в тени, под липами. Нептун спал под деревом. Пес встал, лениво потянулся и побрел к инспектору, явно в расчете на ласку, в которой тот ему, кон…
— Послушай, Сильвио. У меня есть мотив. Есть угроза, написанная рукой Дюпена. У Дюпена нет алиби, только идиотская история про украденные сапоги. Да, я тороплюсь. Если твой чертов пазл сложится по-др…
Сильвио Бенавидиш терялся в догадках: что в пруду с кувшинками забыли крокодилы? Разумеется, каждый художник имеет право на свободу самовыражения, но, может, на сей раз автор — некто Кобамо — имел в …
Я ничего не понимала. Ничего. Я не хотела ничего понимать. Мой мозг отказывался складывать воедино элементы этой головоломки.
— Только что. Час или два назад. Вы проходили мимо моей галереи. Я не посмел вас отрывать — вы были погружены в разговор с экскурсоводом.
Инспектор едва успел договорить, как почувствовал, что сказал что-то не то. Глаза Стефани внезапно потемнели, словно слова Серенака причинили ей боль.
Бенавидиш зевнул. С каждой минутой он все глубже проваливался в лиловое кресло.
— Ничего подобного, — невозмутимо возразил Гийотен. — Как ни странно, Мишель Моне не признал ее своей дочерью, даже после того как женился на ее матери. Поэтому из гигантского наследства деда ей не д…
Мать Фанетты встала. Девочка развешивала на веревке кухонные полотенца — хорошенько расправив, закрепляла прищепками, а не бросила, как обычно, влажным комом.
— Это цвет, который Моне изгнал из своих картин и которым никогда не пользовался. Цвет, являющийся отрицанием цвета, но в то же время сочетанием всех остальных цветов вместе взятых.
— Ну и? — спросил Поль Фанетту. — Что она тебе сказала?
Сильвио Бенавидиш быстро понял, что записать рассказ хранителя не успеет, и старался запомнить из него как можно больше.
— Как вы думаете, — спросил он, — кто кроме его жены мог заказать эту съемку?
— Не знаю. В Живерни часто идут дожди, Стефани. В том числе во время похорон. Просто про дождь на похоронах люди дольше помнят.
— Можно и так сказать. Но главное — хочу посмотреть на жемчужину импрессионизма. Ту самую учительницу, о которой Жером Морваль мечтал с такой же страстью, как о картине Моне.
— Ладно, ладно, сам вижу, что ты работаешь. Последний вопрос, и я ухожу. Вы знаете, как по-латински называются кувшинки?
— Нет. У нее железобетонное алиби. В то утро, когда произошло убийство, она сидела за окошком кассы у себя в Ньюкасле.
Фанетта выскочила из школы. Бегом направилась на улицу Бланш-Ошеде-Моне, а оттуда — прямиком к отелю «Боди». Она знала, что во времена Моне там жили все приезжавшие в Живерни американские художники —…
— Ну, не знаю… Наверное, за пятьдесят, как Винсент сказал.
— Ты гений. Догадался. Я как раз этого и добиваюсь. Сейчас я тебе объясню, в чем моя идея. Когда ты смотришь на «Кувшинки» Моне, у тебя такое впечатление, что ты, как бы это сказать, будто погружаешь…
Серенак пытался размышлять быстро и методично. Кто такой этот человек, что стоит сейчас напротив него? Тот, кто целится ему в грудь? Является ли Жак Дюпен убийцей Жерома Морваля? Если да, то перед ни…
«Да, да, да, да! Клянусь, что говорила! Мама, ты, наверное, нарочно! Не может быть, чтобы ты ничего не помнила!»
И он громко, во весь голос, расхохотался. Патрик недоверчиво покосился на него. Жак Дюпен угрюмо молчал. Титу утер выступившие на глазах слезы рукавом рубахи.
Обратите внимание: я хоть и подсмеиваюсь, но скорее так, по привычке. На самом деле идея обыскать дно ручья не кажется мне такой уж глупой. Странно, что они раньше не сообразили. Вы, конечно, решите,…
— Мы все начнем сначала, красавица моя. Завтра возьмем нового щенка. Это поможет тебе забыть. Я ведь тебя знаю. И ты придумаешь ему имя.
Эта комната была желтая. Все в ней было желтым — стены, шкафы, стулья. Серенак замер с разинутым ртом.
— Непременно посмотрю, мадам Морваль. Вы все рассчитали правильно — себя не переделаешь. Ваши странные намеки помешают мне и дальше спокойно разгадывать судоку. Не каждый день получаешь подобные прос…
Шаль сползла с плеч, и Беатрис снова подтянула ее.
Повернувшись к туристическому офису, Бенавидиш листал путеводитель. Большую часть картин с изображением Руанского собора — всего их насчитывается двадцать восемь — Клод Моне писал со второго этажа эт…
Меня охватило странное чувство. Остатки злобы, перекрываемые ощущением свободы.
Лил дождь. В Живерни во время похорон всегда льет дождь.
Он вышел из кабинета и вернулся в приемную.
Круглое личико Ашиля Гийотена налилось кровью. В его чертах проступило что-то дьявольское.
Согласна, звучит нелепо. На ее долю выпало немало страданий. Не меньше, чем на мою. После долгих ухаживаний она уступила настойчивости толстяка Камиля и вышла за него замуж. Но дальше по жестокой лог…
Да, я все решила правильно. Выжду несколько дней — хотя бы до тех пор, пока не овдовею. Надо же соблюсти минимум приличий. Потом буду действовать по обстоятельствам. Когда-то давно я читала один чрез…
Он опрокинул второй мольберт. Во всяком случае, так ему показалось. Кровь заливала глаза. Он почти ничего не видел. Пейзаж вокруг окрасился в ржавые красновато-пурпурные тона. Наверное, ручей уже бли…
— Остается неизвестная женщина в синем халате, — сказал он. — Я поместил ее между «Любовницами» и «Детьми».
Перед тем как подняться, учительница бросила одно слово. Всего одно.
— Не знаю, патрон. Если честно, я вообще перестал соображать что к чему.
Ее жизнь больше никогда не будет прежней.
«15–03. Алина Малетра в клубе „Зет“, на улице Дез-Англе».
— Не волнуйся, я передам ей твою открытку.
Сильвио покраснел, но достал из кармана сложенный лист бумаги.
Но палец на спусковом крючке не двигался.
Опять заходила медсестра. Посоветовала мне вздремнуть. Я согласно кивнула.
В холле я подняла глаза на знаменитое тондо Клода Моне, вывешенное на самом видном месте в честь фестиваля «Нормандия импрессионистов». «Кувшинки» — полотно круглой формы диаметром около метра. Заклю…
— И часто вам случается изобретать африканские поговорки?
На улице Клода Моне инспектор сощурился от яркого света. Не прошло и трех минут, как в конце улицы показалась стройная фигура Сильвио. Сапог на нем не было, обшлага брюк намокли и запачкались. Серена…
— Вот, значит, как? Значит, я не первая красавица королевства?
— Не смогла. Меня сейчас мать по утрам до самой школы провожает. Опять бы раскричалась. После уроков тоже встречает…
Это был правый хук. Бенавидиш понурил плечи, но тут на ринг вступил Серенак.
Показался еще один мольберт. С палитрой, кистями и мастихинами.
Мэри повернула голову к могилам, и Фанетта инстинктивно присела за спину Поля. Но Мэри никого не увидела и поплелась по улице Клоде Моне, поднимая сандалиями пыль.
— Пошевеливайся, Поль! Дай мне картину! Мы с тобой в одном лагере. Если тебе дорога Фанетта, мы с тобой должны действовать заодно.
— Стефани! — решился он. — Я пришел сюда не только за тем, чтобы осмотреть дом Моне и поговорить о живописи. Я хотел…
— Хорошо, Фанетта. Я тебе верю. Но подумай сама. Если твой художник существовал и если его убили, кто-нибудь обязательно это заметит. Его будут искать и в конце концов найдут. И тогда этот человек са…
Беременные женщины не только сексапильны и капризны. Они еще умеют быть ласковыми.
«Я его боюсь. Я все больше боюсь Винсента».
— Ладно, попробую выразиться по-другому, — сказал он. — Откуда нам знать, что этот список полон? Ведь Стефани Дюпен тоже значится в числе подозреваемых.
В то утро я толкнула дверь в спальню Жака, еще не догадываясь, что меня ждет встреча с призраками прошлого.
— Ничего. Но фотографии говорят сами за себя. Галерея любовниц Жерома Морваля. Не всех — только самых лучших. Сильвио, будь другом, взгляни. Я уже насладился.
— Нашла! — торжествующе возвестила девица. — И список есть! Как видите, ничего сложного. Вот она, ваша Луиза. Поступила пятнадцать лет назад и вроде бы до сих пор там. Однако… Выходит дело, ей сто дв…
Фанетта чуть не расплакалась. Все это навалилось на нее слишком неожиданно. И Джеймс исчез, и с матерью она поссорилась — из-за живописи, из-за отца и из-за всего остального, — и конкурс на носу, и «…
Ладно, не буду вас долго мучить. Я искала картонную коробку — старую обувную коробку с фотографиями. Видите, ничего оригинального. Я недавно читала, что в наше время можно хранить сотни фотографий на…
Я вижу отсюда всю деревню, луг, простирающийся до самого Крапивного острова, ручей, сад Моне. Я прекрасно вижу место преступления. Можете не сомневаться: в этом театре у меня билет в лучшую ложу. Под…
Жак Дюпен повернулся к кровати. Как он и предполагал, разговаривал он со спиной своей жены. С ее затылком. С длинными светлыми волосами. С крохотной частью лица. С рукой, держащей книгу.
Лоренс Серенак не увидел, а шкурой почуял опасность. Инстинкт полицейского.
Инспектор Серенак приблизился к ним еще на метр.
— Чушь какая! Что за игру вы затеяли, инспектор? Я ведь вам уже сказала, что между мной и Морвалем…
Я люблю подолгу стоять здесь и смотреть на другой берег. Мне нравится это место. Я буду о нем жалеть.
Мужчины вошли на веранду. Лоренс повесил куртку на спинку пластикового стула, который тут же опасно зашатался. Инспектор сел на соседний стул.
— Одновременно мы знаем, что Морваль дал вам поручение найти для него «Кувшинки» Моне. Занимаясь творчеством Мюрера, вы несколько раз ездили на Сарк…
— Я взвесил все «за» и «против» и пришел к выводу, что ты правильно решил бросить это дело!
— Фанетта, мне не нравится, что ты крутишься возле чужих людей! Слышишь? Если я воспитываю тебя одна, это еще не значит, что ты должна шляться где ни попадя. И вообще не стой без дела. Возьми второй …
— Сильвио, всему должно быть объяснение. Наверняка есть способ соединить все части пазла в одно целое.
— Нет, если вы не ставите себе целью ввести следствие в заблуждение.
— Это еще что. В следующий раз я расскажу вам про окситанские традиции. Вы узнаете, чем катарские грили отличаются от севенольских.
Текли минуты. Я все-таки беспокоилась за Нептуна. Бедная собака, совсем одна в Живерни. Но не всю же ночь мне здесь торчать!
— Если честно, на пределе. За ночь выпил не меньше десяти чашек кофе, чтобы не заснуть. Врачи сказали, что пока оставят Беатрис в больнице.
Она снова взмахнула руками, едва не коснувшись пальцами его груди. Инспектор сказал себе, что это, должно быть, чисто профессиональный жест — она ведь привыкла втолковывать что-то ученикам, для убеди…
Титу громко расхохотался. Жак Дюпен нахмурился. Патрик вздохнул.
— Вторая версия связана с живописью. С картинами, которыми он владел и которыми мечтал завладеть. Ну, вы помните: Моне, «Кувшинки»… Почему не предположить, что он вышел на торговцев крадеными произве…
И остался лежать бесформенной кучей тряпья.
Рука Жака, так и лежавшая на белой вышитой скатерти, снова потянулась к пальцам Стефани.
Писсаро, Сислей, Ренуар, Кайбот… И, разумеется, Моне. Знаменитая улица Сен-Дени под дождем трехцветных флагов, Руанский собор в ненастную погоду…
Что касается меня, то я после 1966 года больше никогда не водила детей в сад Моне. Для посещения публики его открыли гораздо позже, только в 1980-м. В сущности, это было правильно. Подобную красоту н…
— Вы совершенно правы, инспектор. Теодор Робинсон скончался от астмы в возрасте сорока трех лет в Нью-Йорке, всего два месяца спустя после того, как написал своему другу Клоду Моне письмо, в котором …
«03–01. Стефани Дюпен на Астрагальской тропе, близ Живерни».
Галерист склонился над стопкой прислоненных к стене картин и аккуратно вытянул из нее одну, изображавшую африканскую деревню. Пейзаж был написан в немного наивном стиле, очень яркими красками.
Обстановка кабинета не обманула его ожиданий. Здесь стояли компьютер, принтер и сканер. Комиссар прошелся по комнате. Настроение у него упало. Ему вдруг стало ясно, что в 2010 году в кабинете полицей…
«Я промолчала. Даже не заплакала. Но почувствовала, как внутри меня поднимается злость. Я знаю, почему мама так говорит. Она мне тысячу раз объясняла.
Старики удалялись от меня все дальше, а я продолжала ползти как черепаха. Будь моя воля, перед галереей Канди я бы точно ускорила шаг. Амаду Канди принадлежит самая старая в Живерни художественная га…
Написала дважды. В первый раз — для отправки на конкурс фонда Робинсона, в радужных цветах. Во второй — после смерти Поля. Черными красками.
Он старался дышать медленно и размеренно, и постепенно возбуждение улеглось. Комиссара охватило странное чувство: каким бы фантасмагоричным ни выглядело только что полученное им свидетельское показан…
Над его лицом навис камень. Огромный булыжник на расстоянии не больше полуметра.
Я с ужасом смотрела на три мастихина фирмы Winsor & Newton. Я сразу узнала крылатого дракона на рукоятке. По бокам от него темнели два засохших коричневых пятна. Я опустила глаза и увидела сборник ст…
Я шла вперед. У меня впечатление, что улица Клода Моне с каждым разом становится все длиннее. Туристы вежливо расступаются, пропуская старую даму. Находятся придурки, которые меня фотографируют. Как …
— Спасибо, Лор… То есть патрон… Ну, это… Лоренс, я…
В ее зрачках играли солнечные блики. Инспектору казалось, что он тонет. Но он не имеет права… Он должен выплыть… Весь его грошовый цинизм куда-то испарился.
Больше я никогда не видела Лоренса Серенака. Инспектор Лоренс Серенак оказался не просто хорошим, а выдающимся сыщиком. В конце 1963 года, через несколько месяцев после завершения дела Морваля, я узн…
Информация о похищениях произведений искусства почерпнута из газет.
— Ну ладно. Сам говоришь, надо подождать. Если честно, мне по душе твоя португальская скромность. Но вернемся к Морвалю. Что у нас есть?
— У вашей сказки есть мораль. Смотрите: Сарк получил новую скамью, музей Кардиффа — «Кувшинки» Моне, а Жером Морваль избавился от самой некрасивой из своих любовниц.
В куче рекламных листовок мелькнул конверт. Чуть не проглядела письмо. Адресовано мне. Я прочитала обратный адрес: «Вернон, улица Бурбон-Пантьевр, 13. Доктор Берже».
«Что ты встала у самого окна, — подумал Жак, — тебя же с улицы видно!» Но вслух он ничего не сказал. Стефани буквально прилипла к окну. На ней был только лифчик, черные трусы и серые чулки.
Крутой поворот налево… Инспектор, мчавшийся по середине дороги, чудом избежал столкновения с ехавшим навстречу трактором. Испуганный фермер резко взял в сторону, прижавшись к обочине. И правильно сде…
— Жак Дюпен! Вы арестованы по подозрению в убийстве Жерома Морваля. Сопротивление бесполезно. Следуйте за мной!
— Несколько тысяч долларов… Но главное — многонедельную стажировку в одной из известных художественных школ. В Нью-Йорке, Токио или Санкт-Петербурге. Города каждый год меняются.
— Не будь ты моим другом, — не унимался Титу, — я бы тебе сказал насчет твоей Стеф…
— Это еще не все, — прошептал в трубку Сильвио.
— Не волнуйтесь, патрон. Просто я очень упрямый человек. В живописи я не смыслю ни бельмеса, но в своем деле малость разбираюсь. Так что послушайте меня еще немного. Осталась последняя колонка. Детиш…
С грустью узнал о кончине вашего мужа, случившейся 15 мая 2010 года. Как я и говорил вам во время своего последнего визита, этот исход был, увы, неизбежен. Вы прожили вместе долгую и дружную жизнь. В…
Комиссар Лорантен хранил спокойствие. Он провел в архиве уже два часа, играя роль милого старого чудака, неизменно галантного с молоденькими женщинами. Обычно этот прием срабатывал на «отлично».
О старом художнике, с которым Фанетта познакомилась неделю назад, она знала немного: что он американец, что зовут его Джеймс, что он почти каждый день приходит сюда писать. Джеймс сказал ей, что она …
Я ничего не забыла. Разве такое можно забыть? Мне было двенадцать лет. Я крепко обнимала Нептуна. Он умер у меня на руках. После смерти Поля прошел год. Мама сказала, что Нептун умер от старости.
— Дети! Живерни — особое место. Это имя волнует сердца всех живущих на свете художников…
— И сообщил моему большому другу, что «Кувшинки» Кейт Мюрер могут оказаться не копией? Вы к этому клоните?
Серенак оперся о постамент скульптуры перед входом в музей. Скульптура изображала бронзового коня.
— Стефани, вы хорошо знаете свою деревню?
— Ты помнишь Альбера Розальбу? Ну конечно, ты его помнишь. Детьми мы были неразлучны. Ты, я и он. Ты называла нас именами знаменитых художников — твоих любимых импрессионистов. Он стал Полем, я — Вин…
Ладно, мне-то жаловаться не на что. Если они хлынут еще и сюда, в Вернон, я же первая взвою. Я сделала несколько шагов по терракотовой плитке холла. Мимо меня пронесся Паскаль Пуссен. Директора музея…
По рукам пошла следующая фотография. Девушка в коротком синем халатике, из-под которого выглядывает юбка, стоит перед окулистом на коленях. У окулиста спущены штаны. Сильвио повернулся к Беатрис с та…
— Угадали. Лоренс — это Лоран по-окситански. Я бы даже сказал, по-альбигойски. Что-то вроде моего личного диалекта. Меня сюда недавно перевели.
Да, Лоренса Серенака поразил контраст. Потому что вместе со свежестью от нее веяло чистой печалью. Он как будто на миг заглянул в наполненную сокровищами пещеру, уже понимая, что всю оставшуюся жизнь…
— Именно! По этой самой причине я от нее в восторге!
— И чисто случайно украл именно ваши сапоги? — гнул свое Серенак.
Жак Дюпен с пустым взглядом сидел за рулем. Рядом сидела заплаканная Стефани Дюпен. Плачешь, милая? Ну плачь, плачь. Это только начало, можешь мне поверить.
— Что вас сюда привело? Вы столько лет к нам не заглядывали…
— Ее самую. Я не мог ей дозвониться из-за разницы во времени. А минут пятнадцать назад наконец-то дозвонился. У них на Восточном побережье сейчас около восьми вечера. Оторвал ее от коктейля.
Стефани Дюпен посмотрела на настенные часы, висевшие над доской.
Слова, как будто специально обращенные к ней.
Секундой позже она ввела в строку поиска слово «Живерни». Поисковик выдал ссылку на единственную фотографию. Патрисия загрузила ее. Это была довоенная школьная фотография.
Сегодня ее интересовали другие вещи. Патрисия кликнула мышкой на желтую звездочку, обозначавшую «Избранные адреса», развернула меню и нашла строчку «copainsdavantlintemaute.com».
Впрочем, сегодня утром на улице стоит адский шум. Работают бензопилы. Я совсем недавно узнала, что власти приняли решение спилить тополя на четырнадцати гектарах земли. Спилить тополя! Здесь, в Живер…
Одновременно я заметила, что не я одна держала ушки на макушке. Из окна на верхнем этаже дома Моне, увитого диким виноградом, выглянула голова Стефани Дюпен. Она старательно делала вид, что пересчиты…
— Если я патрон, то это и правда гайак, — скривившись, ответил он. — Но я тебя отлично понял, Сильвио. И знаешь что? Этот доктор начинает мне нравиться. Тебе удалось добыть пару-тройку имен? Его любо…
«Винсент стоит на улице и смотрит на меня. Просто так. Лучше бы на его месте был Поль. Поль меня понимает. Поль умеет со мной разговаривать. А Винсент только слушает. Он только и умеет что слушать.
Я подошла ближе. Под тапочками у меня хрустело стекло.
Иногда — наоборот. Когда случаются сюрпризы. Как вот только что.
Я присела на край постели. Он вытянул вдоль тела, поверх одеяла, свою морщинистую руку, перехваченную толстой повязкой. Выше повязки волоски на руке были тщательно выбриты. Я взяла его за руку.
— У Жака не было ни малейшего мотива. Все это просто смешно. Сколько раз вам повторять, я никогда не спала с Морвалем. Мотива нет, зато есть алиби.
Серенак не удержался и посмотрел по сторонам. Он заметил несколько человеческих фигур, но далеко, за полями. Ни одного дома поблизости не было. Кроме мельницы Шеневьер.
Они немного помолчали. Серенак смотрел по сторонам. Три стены из четырех были заняты массивными стеллажами, на полках которых хранились коробки с архивными материалами. В углу располагалась небольшая…
— А врач, который слишком хорошо лечит больных, рискует остаться без работы?
Гийотен бросился к лестнице, бегом спустился на два пролета и влетел в сувенирную лавку, расположенную на первом этаже музея. Схватив с витрины огромный фолиант, он зубами содрал с него пластиковую п…
— Это не последний сюрприз, патрон, — сказал он. — Мы получили анализ образцов крови, оставленной на ящике. Сомнений нет: кровь не принадлежит ни Жерому Морвалю, ни Жаку Дюпену. Эксперты еще работают…
Представляю, как ругался Лоренс Серенак, пытаясь преодолеть эти колдобины на своем «Тайгер-Триумфе». Описывать мотоцикл подробно я не стану, но сильно сомневаюсь, что сей антикварный экземпляр годитс…
Она улыбнулась ему — ее лицо было совсем рядом, — и снова отошла к книжному шкафу.
Тень подошла к нему совсем близко. Джеймс попытался шевельнуть хотя бы одним мускулом, но у него ничего не вышло. Тело его больше не слушалось. Нет, еще слушались глаза. Он заморгал, отгоняя пелену.
Патрон пустил в ход тяжелую артиллерию. Не меньше пятнадцати полицейских — чуть ли не весь наличный состав Вернонского комиссариата, — плюс сотрудники жандармерии из Паси-сюр-Эра и Эко. «Ну и помпа, …
— Нет, — ответил инспектор. — По моим данным, она девять месяцев назад перебралась в США. В местечко под названием Олд-Лайм — не знаю, слыхали вы про него или нет, но говорят, это что-то вроде америк…
— Что случилось, Фанетта? Успокойся, объясни толком!
— Инспектор! Если вам не хватает способностей, чтобы раскрыть убийство, случившееся неделю назад, не думаю, что ключ к разгадке вы найдете в гипотетическом похищении шедевра Моне, относящемся к тысяч…
— Приятно услышать комплимент, особенно от вас.
— Ну хорошо, — сказал инспектор. — Что дальше по программе? Дождемся Стефани и поговорим все втроем?
— Вы переходите границы, инспектор. Хотите меня подозревать — пожалуйста, ваше дело. Но не вмешивайте в свои игры Стефани. Полагаю, это в наших общих интересах.
— А если еще с кофе!.. Пойду быстренько спущусь, — сказал Серенак. — Тебе принести?
— Мишель, попроси публику сдать назад. Людо, дай мне перчатки. Поглядим, что у нашего окулиста в карманах. Тело пока двигать не будем, так что придется замочить ножки.
— Допустим, — снова кивнул Серенак. — Семнадцать свиданий. И Морваль спал с девушкой, стоящей перед ним на коленях. Ну и что?
— Ну да. Я к нему после школы пойду. Небось спит еще прямо в поле. Хочу показать ему картину. Он дает мне хорошие советы. Так что у меня и правда есть шанс. Только он очень быстро устает. Не столько …
— Ничего, потерпи еще недельку, скоро все кончится. Ты станешь папой! Тогда ночами оба спать не будете. Кофе не хочешь? Можем обсудить дела в гостиной.
На столе инспектора Лоренса Серенака лежало пять фотографий. В руках он держал конверт из коричневой крафт-бумаги.
„Доченька, я не хочу, чтобы ты сломала себе жизнь, как я. Когда мне было столько лет, сколько тебе сейчас, я тоже верила во всякие сказки. Я мечтала, что буду счастливой. Я тоже была хорошенькой, и м…
— Мужчины — слабаки, Стефани. Все до единого. Серенак предпочел тебе карьеру выдающегося сыщика. Он плюнул на свою великую любовь. Но нам с тобой не на что жаловаться, правда, Стефани? Мы ведь оба эт…
Жак улыбнулся ей. Жак очень сильный. И такой спокойный.
— Пожалуй, ему чуть-чуть недостает воображения?
Непослушными пальцами я надорвала конверт. В нем лежала светло-серая картонная карточка с черным крестом в левом углу.
На самом деле история оказалась совсем простой, проще некуда.
«Никто не видел? Что она хочет сказать? Его видел Винсент. И Поль его видел. И все в деревне знают, что…»
«Наверное, сейчас около полуночи. Мама давно спит. Ей рано вставать. Порой, когда я встаю, она уже успевает вернуться с работы.
Жак сообщил мне все подробности. Ничего не упустил. В последние дни мои воспоминания прыгали от одной части моей жизни к другой, словно в калейдоскопе, складываясь в прихотливый, но непонятный узор. …
Инспектор оставил колено и принялся массировать локти.
Серенака восхитила люстра на потолке. Затем его взгляд переместился на висящую на стене картину. Пастель Ренуара. Девушка в огромной белой шляпе сидит, повернувшись в три четверти оборота. Он с изумл…
— Ну да. Не уверен, что это слово включено в словари. Я, конечно, просто любитель, но вот в Аргентине есть мужик, так у него три сотни грилей из ста сорока трех стран мира! А самый древний экспонат д…
— Чего ты тянешь? — торопил его Серенак. — Беги давай!
— Точно. Меня перевели в край, населенный психами.
— Ничего — разве что написать собственную смерть! В последние месяцы жизни Моне писал «Кувшинки», но не закончил ни одной картины. Как Моцарт свой «Реквием», если вы понимаете, что я имею в виду… Он …
— Мадемуазель? Один чай и один бокал белого. У вас есть гайак?
— Абсолютно то же место. Это старая картина, написанная в тысяча восемьсот девяносто первом году. На ней виден ручей Эпт, мостик над ним и мельница «Шеневьер». Слева — фигура женщины в длинной юбке и…
Я села за свободный столик и заказала чашку черного кофе. Его принесла мне незнакомая официантка — видать, приехала подработать в сезон. Она щеголяла в короткой юбке и жилетке а-ля импрессионизм — с …
«Ну, сходи. Мне-то что? Я все равно буду участвовать в конкурсе».
Моя собака замахала хвостом, как будто внимательно слушала мое бормотание. Бредни полоумной старухи. На самом деле пес уже знал, что последует дальше. Привык за столько лет. Он знал, что я редко возв…
Первая была самой талантливой; вторая — самой хитрой; третья — самой решительной.
Я ничего не сказала. Мне было трудно дышать. Мной владело одно желание — открыть этот алюминиевый сундучок и убедиться, что он пуст, а весь монолог Жака — не более чем бред, спровоцированный уколом д…
— Стефани Дюпен. Единственная учительница единственного класса деревенской школы.
Сейчас я наблюдала за тем, как в ручье стояли, закатав по колено штаны, полицейские. Видок у них был мрачноватый. Даже заместитель главного начальника Бенавидиш влез в воду. На берегу остался только …
Пес послушно остановился в сотне метров впереди, почти посередине пшеничного поля. Фанетта подошла к нему.
— Нет-нет, певец — это Аристил Брюан. Вечно все их путают. Аристид Бриан был политическим деятелем. Пацифистом. Он единственный француз, удостоенный Нобелевской премии мира.
Он постучал в тяжелую деревянную дверь и тоже огляделся. Ему показалось, что двор, колодец и каменные стены мельницы словно выставлены кем-то на просушку, да так и забыты.
Я вернулась с Крапивного острова. На сей раз за фермой Ришара Патерностера я свернула не к мельнице «Шеневьер», а направо, где рядом расположены три автомобильные стоянки. Нептун крутился рядом. Со с…
Я вернулась в комнату и прислонилась к стене. Сердце колотилось, как ненормальное. Я пыталась успокоиться. Пыталась рассуждать трезво.
— Не знаю… Может, соседи? Ведьма с мельницы? Ей там со своей башни все видно!
— Я хотел сказать тебе, Фанетта, что гениальность — пустой звук, если человек не… Как бы тебе это объяснить? Если человек не способен стать совершенным эгоистом.
Бенавидиш вскочил со стула и схватил свою куртку. Лоренс Серенак дружески хлопнул его по плечу.
Поль смотрел на трепещущие на ветру листья тополя.
— Святой человек, — подал он голос. — Кто ж спорит? Правда, Элиссон… Пусть она не была сногсшибательной красоткой, но и безмозглой дурой тоже не была. Она кое-что заподозрила и пригласила к бабуле др…
— Н… н-никто мне н-не в-верил… Д… д-даже м-муж…
Господи, сколько же лет они не виделись! Комиссар Лорантен вышел на пенсию… погодите-ка… да, точно, двадцать лет назад. В начале 1990-х, сразу после того как успешно расследовал кражу картин Моне из …
— Эта последняя… — высказался Бенавидиш. — Она единственная, кто нам известен. Ее зовут Стефани Дюпен, она деревенская учительница. Я ничего не путаю?
Надо бы ее окликнуть. Как вы уже заметили, я не слишком охотно вступаю в беседы с людьми, даже с самыми обходительными американцами.
Наверное, я ошиблась. Наверное, он где-то рядом…»
Серенак почувствовал, как напряглась Патрисия. Она не заплакала, но лишь потому, что в ее душе поднялась буря возмущения.
«Иногда Поль ведет себя, как последний идиот. Неужели он думает, что мне нужны эти фокусы в духе Тарзана? Я ведь и так его люблю…»
— В самом деле? Кейт Мюрер позвонила внучке, Элиссон, и сказала, что ее приятель Жером Морваль — прекрасный молодой человек. Просто душка. Он не просто предложил ей пятьдесят тысяч фунтов. Чтобы у не…
Он слишком поздно сообразил, что это не сон. Булыжник со всего размаху врезался ему в лицо. Висок взорвался страшной болью.
Винсент отступил на пару метров, укрылся под ветвями плакучей ивы и принялся рыться в карманах.
— А если, — перебила его Стефани, — я вам скажу, что это никакая не копия, а самый что ни на есть настоящий подлинник?
Паскаль Пуссен посмотрел на инспектора снисходительно-огорченным взглядом, как на ребенка, взахлеб рассказывающего, что он только что видел в саду живых эльфов.
Желание как можно скорее увидеть Лоренса в конце концов взяло верх. Она подмигнула своему отражению. Утром она слегка подкрасила глаза, совсем чуть-чуть. Да, если она посмотрит на Лоренса таким сияющ…
Жак Дюпен? Амаду Канди? Стефани Дюпен? Патрисия Морваль?
— Да нет же! — перебил его Сильвио. — Я по делу звоню. У нас в деле новости. А у Беатрис пока новостей нет. Она решила, что у нее начались схватки, и мы помчались в Вернон, в родильный. Два часа в пр…
«Нет! Нет! Нет! Мой папа не живет в нашей деревне! И мама не ходит к нему в дом убираться. Мой папа не может быть старым жирным вонючим уродом. Этого просто не может быть.
— Простите, патрон, но я вас не понимаю. Что вы имеете в виду, говоря: «Мы бросаем это дело»?
Первым магию этой минуты нарушил Серенак. Отступив назад, он накрыл ладонью листок с записью показаний учительницы.
Патрисия долго вглядывалась в невинные детские лица. Господи, она все еще не в состоянии поверить в то, о чем поведала ей эта полоумная старуха. Такого просто не может быть! Она все придумала! Неужел…
Но он не мог даже пошевелиться. Его тело было парализовано.
— Ну вот все и прояснилось, — не сказал, а прошипел он. — Маски сброшены, Дюпен. Я вижу ваше истинное лицо. Лицо убийцы Морваля.
Впереди бежала девочка лет десяти с двумя косичками. Нептун понесся за ней. Компания устремилась к улице Бланш-Ошеде-Моне, перелетела на другую сторону и исчезла на улице Клода Моне. Площадь перед мэ…
Я несколько раз позвонила в колокольчик. Она вышла.
Разумеется, я не имею в виду картину Климта, на которой обнимающаяся парочка усыпана какими-то блестками, — на мой взгляд, она годится разве что для рекламы каких-нибудь убойных духов. О нет, я имею …
— Следовательно, — не выдержал Лорантен, — последней наследницей является эта самая незаконная дочь! Она же — внучка Клода Моне!
Камиль с Винсентом ушли уже с минуту назад, когда перед церковью появилась Мэри. Для своих десяти лет это была довольно высокая девочка. Из-под очков у нее катились слезы.
У него за спиной открылась дверь, и в галерею вошел Лоренс Серенак. Инспектор Бенавидиш повернулся к Амаду Канди.
— А может быть, что в мастерской Моне в Живерни еще и сегодня есть картины великих мастеров?
И звонко рассмеяться при виде изумленных лиц их родителей!
Джеймс аккуратно опустил палитру на ящик с красками. Вот, сейчас бороду запачкает! Она у него вечно в краске.
— Я понял, Сильвио! Я отлично понял, к чему ты клонишь. У Жака Дюпена нет мотива! А раз у него нет мотива, то ему не нужно и алиби.
В комнате стало темно. Черные трусы упали на пол.
— Послушайте, патрон… Я честно стараюсь следить за ходом вашей мысли, но ваш юмор…
— А это не так уж глупо… В конце концов, почему бы и нет? Эй, Сильвио, ты уже проснулся? Собери-ка команду, да побыстрее. И включи в нее специалиста-геолога. Чтобы мог с точностью до дня сказать, ско…
— Да, вы правы, инспектор. Он мечтал купить Моне. Жером пользовался репутацией одного из лучших экспертов по творчеству Моне. И мечтал приобрести его картину. Не забывайте, он работал как одержимый. …
— Да постоянно. Экзотика, сами понимаете. Клиенты в восторге. Когда ко мне заходят пары, я всегда говорю им, на каких зверей они похожи. Это мое торговое ноу-хау. Вы даже не представляете себе, как э…
Очередная фотография. Стефани Дюпен и Жером Морваль идут по грунтовой дороге, по всей видимости, в окрестностях Живерни. Идут рядом, держась за руки.
Патрисия Морваль теребила руками воротник своего мятого пиджака.
Лоренс Серенак принялся мерить шагами комнату.
— Да. Он оплатил операцию и устроил ее в больницу по знакомству.
И вдруг замерла. «Черное! Осталась только черная краска».
— Вот именно. Тупик. Я рад, что ты со мной согласен. Это дело…
Лоренс Серенак медленно продвигался в темноте, ориентируясь лишь на скрип собственных башмаков по гравию. Найти дом помощника ему не составило труда — Сильвио Бенавидиш дал достаточно точные указания…
— Ни фига себе! Картину Моне! Даже если бы помог прозреть всем зажиточным дамочкам Шестнадцатого округа, вряд ли заработанных денег ему хватило бы на «Кувшинки» Моне. Но, — он перевел взгляд на помощ…
— Послушайте, Дюпен. Не заставляйте меня прибегать к ненужной жестокости.
— У тебя прямо идея фикс с этими детьми. Никто не посмеет упрекнуть тебя в непоследовательности, Сильвио.
Он взял лист бумаги. Стефани Дюпен медленно застегнула блузку, надела юбку и закинула нога на ногу.
И сегодня как раз такая ночь. Если верить специалистам, именно сегодня наблюдателю с Земли Луна представляется необычайно большой. Они рассказали об этом сразу после прогноза погоды. И даже показали …
Лоренс Серенак ждал, что учительница вот-вот весело рассмеется. Но ждал он напрасно. Хотя в глазах Стефани плясали озорные искорки.
— Ты что, так и не сдала картину? — прошептал Поль, поворачиваясь к Фанетте.
— Сильвио, ты что, издеваешься? — наконец добравшись до веранды, сварливым голосом спросил Серенак.
Красавец инспектор засадил ее преданного мужа в каталажку.
— Точно, собирался. Обязательно позвоню. Прямо завтра. Кстати, я хочу прогуляться по саду Клода Моне.
— Стефани Дюпен, — вдруг сказал Серенак. — Ей грозит опасность.
Хорошо, мама. Я согласна. Я тебя послушаю — но только если ты скажешь мне всю правду.
— Хорошо, Стефани. Возьмем того же. Завтра съездим на ферму в Отее. Как… Как ты думаешь его назвать?
— Ладно. Я ей передам. А сейчас оставь ее в покое. Фанетте сейчас никто не нужен.
— Тогда начну я. Инспектор, вам известна история Луизы — собирательницы одуванчиков из Живерни?
Американцы рассеялись по деревне — ни дать ни взять торговые представители в коттеджном поселке. Обладатель кепки с надписью «Йель» даже дружески помахал мне рукой — значит, не обиделся. Патрисия Мор…
Лоренс Серенак оторвал задницу от скамьи и подошел к картине поближе. Сильвио Бенавидиш даже не пошевелился.
Патрик с ужасом смотрел, как Жак, держа палец на спусковом крючке, медленно поднимает ружье.
— Джеймс! Просыпайся, это я, Фанетта! У меня для тебя сюрприз!
Серенак скинул кроссовки, снял носки и закатал джинсы. Натянул протянутые ему агентом Мори прозрачные перчатки и ступил голыми ногами в ручей. Левой рукой опираясь для равновесия о тело Морваля, он з…
— Тогда добро пожаловать! Альбигойский диалект, говорите? Так, может, ваша любовь к живописи идет от Тулуз-Лотрека? Что ж, у каждого свои художники.
Девочка внимательно осмотрела двор мельницы. В ручье виднелись трухлявые плицы водяного колеса. На краю каменного колодца лежало ржавое, заросшее мхом ведро. Тень от огромного вишневого дерева закрыв…
— Что, еще более странное, чем клуб фугикопрофилов? Ты должен мне об этом рассказать.
— Вперед, Сильвио. Я весь внимание. Последние известия.
Стефани ни в чем его не упрекала. Разве можно упрекать человека в том, что он — это он, а не другой?
— Вы, должно быть, из местных? Вы, должно быть, знаете, где здесь самое лучшее место, чтобы писать с натуры?
У Винсента дрожала рука. Красноты в глазах прибавилось.
Сильвио выпятил грудь, явно польщенный комплиментом. Подняв глаза, он молча указал на потолок веранды, опиравшийся на конструкцию из натурального бруса. Между балками была натянута металлическая пров…
Канди выпрямился. На его губах по-прежнему играла улыбка.
— Конечно! — сказал Поль. — За пять минут туда-обратно сгоняю.
Труп, наверное, обнаружат очень скоро. Хотя на часах всего шесть утра, но тут обязательно кто-нибудь появится. Праздный гуляка или художник, или любитель бега трусцой, или собиратель улиток… Любой, к…
Официант с профессиональным тактом бросил взгляд на их тарелки.
— Я ошибалась. Сейчас я точно вспомнила, что в то утро он был со мной.
— Уже бегу. Последнее, патрон… Можно на «ты»?
Фото в кабинете: «23–02»; фото на дискотеке: «15–03»; фото на пляже: «21–02»; фото в гостиной: «17–03»; фото на дороге: «03–01».
Я незаметно протянула руку к ножу. Жак уже лежал на спине. Подняться он не мог, видеть меня — тоже. Теперь он говорил в потолок. Я схватила нож и испытала мгновенное удовольствие. Словно засохшая кро…
— Графолог мне нужен сегодня. Результаты — тоже.
Жак не говорил ни слова. Молча подписал бумагу, протянутую стражами порядка, и крепко сжал руку Стефани. С той минуты он не выпускал ее до тех пор, пока им не принесли еду. Его рука сиротливо лежала …
Я ненадолго прикрыла глаза. Всего на минуточку.
Ну конечно, кто-то ее украл. Рука Поля металась туда-сюда, но хватала только паутину. Нет, этого не может быть! Никто не видел, куда Фанетта спрятала картину!
— Хочу сделать вам одно признание, инспектор. Довольно странное. Я уже очень давно не находилась наедине с мужчиной — не считая мужа, конечно. И очень давно не смеялась, поднимаясь по лестнице. Я дав…
— Проверим, Сильвио, обязательно проверим, но ты ж понимаешь… А со стороны ее работы? Галерея, живопись и так далее. Есть связь с Морвалем?
— А почему ты ей не изменял? Может, она прекрасней всех женщин на свете? И у тебя нет причин отвлекаться на других?
Сильвио молча проглотил упрек. Видок у него при этом был как у рекрута, только что вытащившего жребий, означающий, что его отправляют на Русский фронт. Или как у жителя юга, командированного на Север…
Нептун бежал впереди меня. Он знает эту дорогу наизусть и не считает нужным меня ждать. Догадался, что на преодоление не такого уж огромного — не больше километра — расстояния, отделяющего мельницу «…
— У вашего мужа определенно был художественный вкус. Как вы полагаете, он мог быть вовлечен в какие-либо… э-э… махинации, возможно, помимо собственной воли?
Я с трудом спустилась по лестнице и вышла на улицу. Нептун ждал меня во дворе мельницы. Я выставила вперед палку, чтобы он ко мне не бросился: эта псина не понимает, что мне и так нелегко сохранять р…
— Мимо. Но вы почти угадали. Стихотворение называется «Кувшинки».
Мама все так же смотрит на меня недоверчивым взглядом. Ей не угодишь. Если я ничего не делаю, она ворчит. Если делаю слишком много, пугается. Наверное, не надо было упоминать Нью-Йорк. Да и другие го…
— Это с ее слов. Но не думаю, что в свои двадцать два года она мечтала о судьбе матери-одиночки.
«Сейчас я ему кистью в рожу запущу. По-другому он просто не понимает. И что за кретинская манера — задавать вопрос и тут же самому на него отвечать?»
Вам это не кажется нелепым? Кто бы мне объяснил, почему наше сено, наши птицы на деревьях и вода в нашей реке не такого цвета, как в остальном мире?
— Сто семьдесят одна пара! Четверть часа назад Мори притащил еще три.
Сильвио Бенавидиш засыпал на ходу. Глаза у него слипались. «В подобном состоянии, — подумал он, — ничего не стоит навернуться и разбить себе голову. Даже если рана окажется несмертельной, ее может ок…
И правда, над дорогой поднялось охряное облачко пыли.
— Что это вы здесь делаете? — бесцветным голосом спросил Винсент.
Я видела ее со спины, на берегу пруда с кувшинками. На ветках глицинии лежала ее картина. Я догадалась, что Фанетта плачет.
Ей тоже придется довольствоваться воспоминанием. Всю жизнь. Вернуться в Живерни, в свой класс, домой. Продолжать жить как ни в чем не бывало. Своими руками захлопнуть клетку.
Но ничего, не волнуйтесь, я здесь надолго не задержусь. Сегодня полнолуние, и ведьма воспользуется им, чтобы исчезнуть. Рано утром ее разбитое тело найдут под вишневым деревом. Тот, кто обнаружит ее …
— Нет еще, — признался Бенавидиш. — Схожу в ближайшее время.
Камиль склонился над картиной Фанетты. От него пахло потом.
— Стефани! — взбудораженно произнесла она. — Мне надо с тобой поговорить. Прямо сейчас. Это очень важно…
— Подожди! — перебил его Серенак и резко повернулся на стуле. — А вот и ты… Ну, привет!
— Сильвио, — сказала Беатрис, усаживаясь на стул. — Ты не принесешь мне стакан сока? Все равно какого.
Медсестра осмотрела вырванные трубки. Вид у нее был расстроенный, как будто это она во всем виновата.
— Дурак! Ты же знаешь, что я выбрала тебя. Навсегда.
Вопрос Серенака прозвучал грубовато. Не иначе, узкая скамья натирала инспектору мягкие части. Канди не обратил на агрессивный тон никакого внимания и продолжал улыбаться смиренной улыбкой.
Конечно, он все придумал. Ненормальный. Еще не хватало завалить первое серьезное расследование в Нормандии.
— Я вам не верю, — сказал он, — но фиксирую ваши показания.