Все цитаты из книги «Царь»
— Марья ее зовут, — пояснил ему слуга, запирая ворота.
— Разве это наша вина! — Вскипел Безе, но товарищ уже тащил его прочь из шатра.
— Наглая ложь! — отрезал гетман, — Чаплинский погиб во время честного поединка, через полгода после его посольства. К тому же он был дурак и имел неосторожность оскорбить герцога. Поэтому я в очередн…
— Ну как же, — в отчаянии едва не рыдает он, — Янек и эта, как ее… Агнешка… мать ее!
— Ты что совсем дурак! Где ты видал, чтобы из лисовчиков получались хорошие заложники? Да и царю Ивану это не понравится. Нет, не надо его злить понапрасну, лучше показать что мы хотим мира и дружбы …
— Гляди ка, сколько приданного, — нашелся он, наконец, — надела бы убор какой, покрасовалась.
— Да что вы говорите! — язвительным тоном воскликнул едущий рядом Адам Казановский. — А мне доложили, что ваша драгоценная дочь, жива и здорова и провела целый день наблюдая за сражением и любезничая…
— Да господь с тобой, милостивец, — испугался Строганов, — на что оно нам?
— Да с ней-то ничего, а вот ее папаша совсем занемог.
— Ждали их. Везде веревки натянули, чтобы кони ноги в темноте переломали, да накинулись с разных сторон. Били из луков и самострелов, добивали топорами, да рогатинами.
— Бей колдунов, — раздался истошный крик и толпа тут же захлестнула второго немца и его спутницу.
— Это если тут никого другого не испоместили.
— Как мило. Я просто теряюсь, пытаясь угадать, чем заслужил вашу благосклонность.
— Прощайте, кузен, — сказал я лежащему в кровати королевичу, — надеюсь, в другой раз мы встретимся в более приятной обстановке.
— Чего надобно? — раздался крик со стены в ответ на замысловатый сигнал выданный трубачом.
— Э… видите ли, мой принц, — начал было Бессон, всячески пытаясь заставить его молчать. Однако тот был настроен куда более решительно и продолжал мрачным тоном.
— До чего же хорошо пахнет, — не удержался Игнат.
— Как чего, говорю же тебе, ты у меня холостой, а у князя дочь на выданье.
— Иероним Модзалевский, но вы не представились…
— Подрастёшь — поймешь, — отвечала она с лукавой усмешкой, от которой младшего Пожарского бросило в жар, и двинулась вслед за всеми остальными.
— Не случалось ли вам бывать в Михалках или Пружанах?
— Не припоминаете? — почти взвизгнула она, — зато я вас хорошо помню! Вы офицер этого ужасного герцога Мекленбургского! Вы были с ним, когда он захватил наш бедный Дерпт… это шпион!
— Промокли, поди, письма пока по морю плыл?
Ксендз был одет как мирянин, и выглядел довольно при этом довольно непрезентабельно, но все равно, его появление было для меня крайне неприятным сюрпризом, поскольку я был уверен, что он находится пр…
— Вельяминову голову срубить! Это он надумал этого иноземца нам на шею посадить.
— Я умею, это самопал негодный, — насупился княжич.
— Тихо, князь Алексей Юрьевич, — останавливаю я его пыл, — как Владыко сказал, так и будет. Такова моя воля!
— А мне? — восклицает Марьюшка, вызвав всеобщий смех.
— Вы что-то хотели? — вежливо спросил его новый хозяин Янека.
— Ты, — обратилась она к старшей, — скоро замуж выйдешь. Отдаст тебя Анисим за суженого твоего. Будет у вас все хорошо, семья, дом, дети.
— В ее годы я была не хуже, — отозвалась вторая, набирая в ковш воды — и уж точно не была такой дурой!
— Нет, Мелентий не из лука ранен. Не похоже не татар.
— Не нужен ли благородному шляхтичу слуга?
— Но герцог вывел в поле кавалерию и почти истребил нашу пехоту!
— Сестрица, живая, — почти простонал Вельяминов, и кинулся было вперед, едва не оттолкнув меня, но вовремя остановился.
— Ахметка! — Неожиданно воскликнул Михальский и на его зов выскочил, маленького роста кривоногий татарин.
— Дай то бог, — вздохнул, помрачнев Вельяминов.
— Что с тобой, государь, — перепугался терпеливо дожидавшийся меня Вельяминов, — может лекаря кликнуть?
— А если она не согласится? — Деловито спросил Кароль.
— Да будет вам известно, святой отец, что страна, где мой сын стал государем, приняла христианство гораздо раньше той, в которой родились вы. А потому не смейте оскорблять его и его подданных в моем …
— Тебе бы Кузька по худости рода промолчать! — зло огрызается Лыков, но тут же переменяет выражение лица и, глядя на меня продолжает: — Что-то сомнительно мне, что все так было! Может эти гости подат…
— Слышали мы, что снадобья ты делаешь чудесные, от которых красота женская расцветает? — с надеждой в голосе спросила она.
— Не гневайся государь и ты князь Данило, — невесть откуда появляется, наконец, Никита Вельяминов. — Да только нет у меня веры воровским казакам. Пообещают им добычу знатную и эти христопродавцы не т…
Ради соблюдения приличий проживала девица не в царских палатах, а в братнем тереме окруженная мамками и няньками. Брат у ней бывал почитай что каждый день, ибо любил сестру очень. Да и не было у них …
— Что с вами? — встревожено спросил Фердинанд, но старика уже окружили иезуиты.
Оставив несчастного пана Теодора страдать в одиночестве, Владислав со своим фаворитом направились на край лагеря, где французским инженерам было выделено место для их занятий. Еще подъезжая, они услы…
Услышав имя царского ближника, Щербатов помрачнел, затем немного помолчав, снова повернулся к боярину.
Шуйский схватился было за плеть, но его руку вовремя перехватил Трубецкой.
— Да чтобы Густава и сестрицу его немного в чувство привести, а то взяли моду умничать!
— Это не так просто, — немного сердито возразил толстяку де Бессон, — вон показалась польская кавалерия, и она явно угрожает московитскому флангу.
— Помнится вы, ваше преосвященство, говорили нам, что где бы не появлялся герцог-странник, там немедленно беременеют женщины. — Проявил, наконец, интерес к разговору, кутающийся в шубу император.
— Благодарствую, — повалился тот снова в ноги.
— Уймись Семен, — строго говорит ему напарник, — стольник Михальский государеву службу справляет!
— Дык Федор Карнковский, бывший Юрьевский воевода.
— Кто это? — спросил монах капрала, кивнув в сторону ушедшего.
— Вам надо поесть, — тихо промолвил он, обращаясь к девушке.
— Господи Иисусе! — Перекрестился Янек, — уж не хочешь ли ты сказать…
— А мне весьма лестно, что столь известный своим воинским искусством шляхтич присоединится к моей армии, — любезно отозвался тот.
— Все это хорошо, — не слишком любезно отвечала полячка, — но нельзя ли побыстрее?
— Кто знает, — с деланным сочувствием отозвался Хованский, — может он уже у тебя на дворе?
— Все же хотелось побыстрее ляхов побить.
— Как видишь — нет! Впрочем, там все готово и необходимые распоряжения отданы. Так что давай поторопимся.
— Ишь ты, — подивился он на затейливую работу, — а что это?
— Девочка моя, я хочу, чтобы ты знала… я люблю всех своих внуков, хотя и не всех могу так назвать.
Легкая тень пробежала по лицу Катарины, но в следующую секунду она справилась с собой и обворожительно улыбнулась.
— То есть, мы вам помогать обязаны, а вы нам нет?
— Вот как? — удивился монах, — я бы не назвал это пустяками, хотя в данный момент это действительно неважно.
— Вы много трудились… — попытался возразить фон Гершов, но я его перебил.
— Благодарю ваше высочество за заботу, — Агнешка манерно присела в книксене, выглядевшем довольно нелепо принимая во внимание ее мужской наряд. — А что пан Анциферов тоже шляхтич?
— А если Владислав обойдет город стороной, да и двинется прямиком на Москву?
Слова эти показались панне Карнковской настолько бесстыдными, что она не нашлась, что ответить и, фыркнув, ушла на свою половину. На ее счастье скоро заявились маркитантки, принесшие ее выстиранную о…
— Если Анна хотела спокойно жизни, — сказал я Лизхен на прощание, — то она сделала чертовски неудачный выбор.
— Более того, я настаиваю на этом! — С самым серьезным видом отвечала она.
— А как же, и ее и мужа пана Якуба Храповицкого.
— Пошути мне, — беззлобно отозвался окольничий и обернулся к двери: — Кого там нелегкая принесла?
— Вы даже не попытались меня опровергнуть… значит это, правда.
— Да какая-то замятня, у иноземной слободы ночью приключилась. По темному времени ничего не нашли, так он поутру туда сам и отправился.
— Это из каких же Паниных? — осторожно поинтересовался Щербатов.
— Отчего же не буду, — спокойно отвечаю я ему, — конечно, буду, только выступлю без них. Соберутся, будут резервом, не соберутся — так обойдусь.
— Да так… — неопределенно отвечает он, — неожиданно как-то!
— Чего стоите, присаживайтесь, — пригласил я ближников, проглотив очередной кусок.
Каждую пятницу я, если был в Москве, непременно появлялся на Земском Соборе. Этот русский рейхстаг действовал без перерыва с самого моего избрания на царство, правда, уже в качестве чисто совещательн…
— Верно, только я в том смысле, что и рудники и заводы тоже мои станут. Нет, я конечно, семью вашу не обижу, 1/32 дам как и обещался… Смекаешь?
— Так вот, пока Янек служил пану Карнковскому, а у Агнешки были свои служанки, он не так часто видел девушку и как-то держал себя в руках. А в походе ему пришлось служить и отцу и дочери и все время …
Императора увели в его покои, а богемский король прошел в кабинет, где фон Гуттен еще недавно развлекал его кузена россказнями и скабрезными историями. Камер-юнкер следовал за ним по пятам, подобостр…
— Не буду тебя выносить, — хрипло заявил он, обращаясь к покойнику, — тут закопаю. Сроду никто не сыщет!
— Разумеется, — пожал я плечами, — они ведь не в Москве, а в совершенно других городах нашего царства. И пока им ничего не угрожает.
— Совершенно великолепные, ваше величество!
— Угу, — неопределенно буркнул литвин, внимательно наблюдая за царским шатром, как будто высматривая кого-то.
— Как знать. А что об сем деле святые отцы думают?
— Польское войско в чистом поле не одолеешь!
Этот момент сценарием не был предусмотрен и я не без интереса слушаю боярина. Впрочем, слушаю не я один. Думцы, духовенство и даже земцы жадно внимают ему и лица у них, скажем так, не слишком благоже…
— По правде говоря — да. Мне все время кажется, что вот-вот откуда-нибудь выскочит покойный герцог Филип и его мерзкий врач с камергером.
— Это все хорошо, Иван Никитич, а только что с податями делать? Сам, поди, знаешь, нет денег в казне! Хоть опять пятину собирай.
— Увы, мне нечем обрадовать ваше высочество, с вашего позволения, я совершенно разбит!
— Государь, не прогневайся на холопа своего, если что-то неподобное скажет по скудоумию…
— Он и сейчас звучит. Когда только охрипнет этот проклятый трубач!
— Это, смотря когда, — охотно пояснил стрелец, — ваши то с жердями стояли без наконечников, а мои с бердышами. Начнись драка, куда больше побитых было бы!
— Что вашей светлости, стоит перестать жалеть, о том чего у вас никогда не было и заняться более насущными проблемами.
— Это мое дело, — с нажимом в голосе ответил тот и положил руку на саблю.
— Проклятье! Но все равно, другого выхода нет, если ваше высочество не собирается прекратить сегодняшнее сражение!
— От них… да вот и драгуны. Здравствуй Федя!
Церковь, в его лице, ясно и недвусмысленно высказала свою точку зрения, но, похоже, у некоторых думцев на этот счет появились свои мысли. Князь Сицкий, очевидно, уже представил себя моим тестем и нем…
— Никто из здравомыслящих людей не считал фрау Мнишек царицей ни одного дня. А мекленбургского герцога русские выбрали царем за услуги, оказанные им в борьбе с поляками.
— Рад видеть вас живым, кузен. Надеюсь, вы не слишком пострадали?
— Ты глянь-ка, работает! — Удивился я и передвинул барабан.
— На все твоя царская воля, — вздыхает московский дворянин, — а только не маловато ли у нас сил с королевичем воевать?
— Что ты хочешь Лизхен? — устало спросил я свою многолетнюю любовницу.
— Я же просил не называй меня так! Я женюсь, разбогатею и буду зваться как благородный господин, к примеру — фон Вальденштейн! А должок… кто знает, может и вернешь.
— Пожалуйста, господа, — расставляет она их, радостно улыбаясь и наклоняясь при этом так, чтобы все видели декольте с весьма увесистыми достоинствами.
— Либо Михальский, — подлил масла в огонь боярин.
— Злая? Вот уж ничуть! Просто я привыкла реально смотреть на вещи.
— Три фальконета добрых немецкой работы в две с половиной гривенки, а к ним ядер каменных сто двадцать и еще шесть, а железных кованых — пять десятков и три. Записал ли?
— Не простят меня, — замотал головой Телятевский, — точно знаю.
— Ну конечно нет, а только об этом рано говорить, фольварка то у меня еще нет. Хотя, послушай, будь у меня состояние, я мог бы посвататься к панне Агнешке…
— А что я сказал? — как ни в чем ни бывало, отозвался тот, — кстати, друг мой, а ты знаешь в чьей компании молилась прекрасная панна?
Начавший бесить меня разговор прервал стряпчий, доложивший что меня хочет видеть полковник барон фон Гершов.
— А про кого еще, природный иезуит, а ты его к обучению юношества приставил.
— Без собаки худо, — задумчиво протянул Семен, — того и гляди лихие люди залезут!
— Я думал…, - нерешительно начал Вельяминов.
— Тогда беги, — без особого сочувствия посоветовал ему Трубецкой. — Может за ради твоей службы королевич греческую веру и примет.
— Ну что вы, я только начал, — прохрипел он и потянулся к луке седла.
— Али не признал, Иван Федорович? — раздается за моей спиной певучий голос.
— Сидорка — выпалил подьячий, — ты еще, государь, послу ляшскому предложил его в зад поцеловать.
— Что же, прекрасно. Так в этом твой сюрприз, Адам?
То ли еще будет, Дмитрий Михайлович, — усмехнулся я. — мы ведь только начали! А ты чего хрипишь так, или не здоров?
Видя решительность шляхтича, Салтыков смешался и провожаемый презрительными взглядами спрятался за чужими спинами.
— Да, он счел, что таланты вашего сына помогут получить этот престол моему несчастному брату, однако никто не ожидал, что Иоганн Альбрехт сам усядется на Московский трон.
Договорив, я посмотрел на Мелентия и собрался было выйти вон, как О" Коннор меня остановил.
— Вот что, разлюбезные мои подданные. В бой вас поведу я. Бронь мою издалека видно, так что следите. Кто не оплошает — того пожалую, кто отстанет — не взыщите!
— Так спроси его, только пусть не показывается. А то вид у него какой-то… варварский.
— А чего это я допустил! — Окрысился тот, — я наоборот сразу же людей поднял и посек бунтовщиков…
Офицер ничего не ответил на браваду своего подчиненного и, окинув его мрачным взглядом, вышел.
Первое побуждение, дать оборзевшему на моей службе стрельцу в морду, но нельзя. Казнить приказать можно, а своими ручками нельзя, как бы ни хотелось. Не царское это дело. К тому же замечаю, что у Ром…
Дети, ни слова не говоря, тут же кинулись и, подхватив отцовское вооружение и узел с тряпьем поволокли их внутрь дома.
— Так это пока, Анисим Савич, всякому известно, что ты вот-вот головой стремянного полка станешь, а это уже все равно что стольник, а стольника до боярина совсем недалече.
— Нет. Он как узнал, что бунт приключился тоже со своими людишками бросился с бунтовщиками биться, да только поздно было уже.
— Да что тут не понятного, — горько усмехнулся я, — я был уверен что самый умный, а оказалось, что и вовсе дурак. Сначала беспокоился как там в Мекленбурге дела без хозяйского пригляда, потом думал с…
— Услышав последнее замечание, многие присутствующие не смогли сдержать улыбки, а прямодушный гетман и вовсе заржал как жеребец, не обращая внимания на густо покрасневшего королевича.
— Да, ваше величество, именно так меня и называли.
Когда Первак вернулся с двумя деловитыми немками, шатер был уже почти готов, а Корбут вместе с двумя ратниками их хоругви Корнилия раскатывал внутри него ковры.
— Если ее королевское высочество и в этом случает откажется ехать?
— Пан гетман, как вы полагаете, полученные нами известия заслуживают доверия?
— Вам не следовало так разговаривать, с герцогом, — выразил всеобщее мнение Гонсевский.
— Правда, не сватают покуда, — скорбно вздыхает мать, — видать так и останется старой девой.
— Благодарствую, царь-батюшка, все благополучно. — Пытается она быть степенной, но тут же сбрасывает с себя чинность и непосредственно заявляет: — а мы маленького видели!
— Что до твоего терема, Никита Иванович, то его стрельцы отбили и пожечь не дали. А вот где твои домашние укрылись пока не ведаю.
— Вот уж не твое дело! — Отрезала портниха, — давай помоги госпоже и возвращайтесь обратно. У нас много дел.
— Не стоит беспокоиться об этом, дружище. У наших прежних работодателей начались неприятности и им, держу пари, не до нас!
— Великий государь, мы, верные твои холопы, припадаем к ногам твоим и просим милости!
— Простите матушка, но мне так тяжело видеть ее. А тут еще эта Агнесса Магдалена…
— Прошу меня простить, ваше величество, — присела в книксене Лизхен, — но я боялась, что вы опять не пожелаете навестить нас.
— Ругается, — невозмутимо пожал плечами толмач, — сдавайтесь, говорит, либо живота лишитесь!
— Поверьте мне, дорогуша, — ухмыльнулся я на явный намек спесивой полячки, — с высоты его происхождения, разница между вами и королевичем Владиславом совершенно незаметна!
— Это правильно, — поддакнул я, еле сдерживаясь от смеха, — а иное попробовать можно?
— Дай то бог! Только случиться может всякое, а ты к Смоленску ближе всех — тебе его и выручать в случае чего.
— Прости государь, — повинился Вельяминов, — не смог усидеть! Ведь первый раз в таком бою люди. Кажется, что вот-вот ошибутся в какой малости и что тогда?
— Да нет, просто слышал я будто у этого Пушкарева дочки красивые.
— Я, господине, — поклонился, входя парень, — подьячий Первушка Анциферов, принес росписи.
— Надеюсь, вы не слишком устали с дороги? Право, я ожидал, что вы прибудете морем.
— Почту за честь пан Ржевутский, но прежде исполню свое поручение.
Внезапно переменился ветер и до бивуака донесся дым костров и просто сводящий с ума запах жарящегося мяса. Все стрельцы дружно повернулись к источнику умопомрачительных ароматов и синхронно сглотнули…
Едва я вернулся в лагерь, как меня обступили командиры полков, бояре и прочие начальные люди и принялись поздравлять с "великим одолением супостата", благо о результатах боя у Петровских ворот всем б…
— Плохо, без него тут шляется кто хочет, как у себя дома.
— Для вашего величества я могу быть, кем угодно! — поклонился фаворит.
— А кто мне хвастался, что всех татей переловил?
— Мы довольны вашей работой, — повторил Владислав, и собрался выйти, но оказавшийся у него на пути Безе и не думал уступать ему дорогу.
— Того не знаю, а старшая уже заневестилась, так что может и сватают. Только ведь тут как. Знатный человек стрелецких дочек не возьмет, а за простецов те сами не пойдут.
— А за кого пойдешь? — нейтрально поинтересовался он.
— Послушай, как там тебя, ваша псячая мова не так уж сильно отличается от нашего христианского языка, чтобы вы не могли нас понимать! И если вы с этим напыщенным болваном думаете, что можете безнаказ…
— Ты опять государя Ваней зовешь, — разозлилась мать, — да и слышала, поди, что про него толкуют?
— Оно так, — не стал перечить Лыков, — да только когда еще он вернется то? Глядишь к тому времени я денег и раздобуду. Из вотчин моих вести вполне благоприятные, овсы вот уродились на славу.
Услышав это, панна Карнковска вздрогнула, как от пощечины и, поджав губы, стремительно вышла вон. Корбут пожирая ее глазами, был готов двинуться следом, но Первак удержал его.
— Да не слушай ты Семку, — усмехнулся второй стрелец, — ступай себе. Предупреждали нас, дескать, с приказа человек будет.
— Ну, если вы с Глашей не пойдете, так и я сгожусь. Все краше чем эти дурынды квелые!
— Держу пари, что это герцог прихватил пана Мартина за шиворот и крепко держит!
— А когда это Рутгер святое крещение принял?
— Точно как наши бояре, — усмехнулся Первак, — как начнут в Думе говорить, то как будто священное писание читают, ни слова в простоте!
— Да ты что, ополоумел? Она же коханка королевича, как это по-нашему то, б…
— И когда ты думаешь, устроить эту авантюру?
— Ты чего творишь, долгогривый? — Злобно прошипел Салтыков, — совсем ничего не боишься!
— Государеву, — едва не сплевывает тот, — стоило с латинянами биться, чтобы себе на шею иноземца посадить!
— Ну не знаю, — поразмыслив, отвечаю я, — ты думаешь, они поверят, что мне кто-то такие условия поставить решится?
— Более полусотни, — тяжело вздохнул Владислав.
— Войско королевича готово к походу и скоро выступит.
— Езус Мария, да так назвала меня моя покойная матушка, пан офицер, не надо стрелять, — взмолился Янек, — у меня важные новости для его высочества королевича Владислава и ясновельможного пана гетмана.
— Да ты что пес, осатанел? Боярин князь Лыков перед тобой!
— А я почему знаю, чего Федька Панин учудил, пока мы с тобой с гетманом переведывались! Ты у него лучше спроси.
— Это что ты такое говоришь, князь Василий, — изумляется боярин, — какие такие девицы повыше Сицких родом? Уж, не про свою ли ты Марью разговор завел…
— Кажется, у них все-таки не хватает пороху, — немного сконфужено сказал гетману королевич, когда они с Казановским вернулись на холм.
Собравшиеся вокруг зеваки немедленно откликнулись на ее слова дружным смехом. Побагровевший купец хотел было выругаться, но заметил другого подходящего клиента и передумал.
— Прости меня матушка… — пролепетала стрельчиха, но та снова прервала ее.
— Ну, уж не настолько, — осклабился пан Адам, — пани Марыся конечно чуть старше вас, но никак не вдвое.
— Рассказывай, черт тебя подери. Что произошло, шторм, пираты, что?
— Вашему величеству, вероятно, холодно, — кинулся к Матвею пришедший следом за ним фон Гуттен и накинул на плечи императора его любимую шубу из присланных из Москвы соболей.
— Брешешь! — авторитетно заявил ему Анисим.
— Это чем же? — удивился Петька, уверенный, что для государя ничего важнее короны быть не может.
— Хорошо, Марта, ты можешь увести дочь, однако сама будь неподалеку. Полагаю, мне надо будет продиктовать несколько писем после разговора с невесткой.
— А отчего вы, ваша милость, не зовете Владислава царем, если он законный? — Парировал Корбут. — Я маленький человек, госпожа, а только вижу, что Иоганн Альбрехт или как его теперь зовут, царь Иван Ф…
— Скажешь тоже, княжич, — искренне удивляется старик, — знамо дело они все кроме Пушкарева в кремле живут в царских палатах, потому как они государевы ближники. Ну а тут дворы имеют, хозяйство да хол…
— Мелентия боишься? Правильно делаешь, только хвор он, не сегодня, так завтра Господь приберет, а без него кто подтвердит, что ты на него напал?
— Что за вздор, — поморщился ксендз, — скорее, что кто-то просто распустил язык раньше времени и эти вести дошли до противника.
— Нет не он. Пришедшие к герцогу люди постоянно сетовали, что Петр Конашевич-Сагайдачный слишком предан Речи Посполитой и никогда не пойдет против нее. Однако среди запорожцев есть те, кто не желает …
— Ладно, дружок, не серчай на старика, если что сказал не так.
— Я это уже слышал! В Вильно нам говорили, что расплатятся после взятия Смоленска. Затем, что после Вязьмы, теперь речь зашла о Можайске, а завтра вспомнят о Москве!
— Нет, — покачал головой княжич, — не дарил их никому покуда.
— Бедный римский орел, кто только не треплет его перья!
— Если вы беспокоитесь о пане Карнковском, то поручите его мне. — усмехнулся фаворит королевича и обернулся к старику. — Пан Теодор, его высочество теперь занят, так что я думаю, вам пора! Тем более …
— Ой, гляньте-ка, какой кавалер, — звонко воскликнула Машка, заметившая Щербатова. — Не иначе опять что-то потерял!
— Бывает и такое, — вздохнул священник, — должно литвин. Последние видно времена настали, коли православные друг другу кровь проливают. Давай ка, чадо, вытащим его из-под коня. Так и быть, исповедаю …
— Как где, ты разве не слыхал, что Строгановы двадцать тысяч прислали?
— К тому же, известие о ее пропаже, — продолжал королевич, не слушая своего фаворита, — каким-то невероятным образом облетело все наше войско. Так что казалось даже самые последние пахолики смотрят н…
— Послушай, парень, мне нет дела до того, ученый ты или нет! Говори дело.
Так переругиваясь, они вышли вон, а сидевший тихо, как мышь под веником Семен подивился на людские заботы, и, осторожно разрезав ткань на стене, выбрался наружу. Нужно было во чтобы это ни встало сбе…
Пока русский царь, неожиданно для себя самого, занимался составлением завещания, из польского лагеря стали выходить и строиться войска противника. Полк за полком, хоругвь за хоругвью, конные к конным…
— Благодарению господа, я постиг множество наук в университете славного города Парижа и в других не менее известных местах. Ведомы мне семь свободных искусств, а также иные тайные знания. Так что, ес…
Однако королевич, не слушая его, уже пришпорил коня и, прокричав что-то своим воинам, повел их за собой. Внезапная контратака заставила русскую конницу замедлить движение, чем спасла многих жолнежей …
— Я полагаю, что ничего из этого герцог Иоганн дать им не сможет. В Москве шляхтичи не имеют и десятой части тех вольностей что в Речи Посполитой. Реестровые казаки ему тоже не нужны, у него своих хв…
Спешное бегство и полное лишений путешествие оставили свои следы на прекрасном лице панны Карнковской. Волосы ее были грязны и спутаны, румянец на щеках сменила болезненная бледность, а текущие из гл…
— Ну, конечно, я отправил в столицу вызволенных мною из плена русских воевод. Шеина, князя Трубецкого и других важных персон и волнения сразу же успокоились. Они кстати и были вызваны ложными извести…
— С ним Ходкевич, — не соглашаюсь я, — не полезет он в такую ловушку. Бросит обозы и вывернется ужом. Нет, надо ему такую приманку предложить, чтобы он заглотил не раздумывая. Чтобы против его непобе…
— Хватит мечтать, — прервала ее товарка, — давай вымоем ей волосы, а то уж больно они у нее засаленные. Пусть нам не так повезло, как Лизхен или этой польской шлюхе, но зато никто не скажет, что мы п…
— Что, опять Первушка? Крестили то хоть как?
— Солдаты, — на секунду задумывается он, — пожалуй, среди них было несколько голштинцев. Но это все равно.
— Нет, ну ты посмотри какие сановные люди! — Едко воскликнул второй, несколько более тщедушный податень одетый точно так же. — Их, оказывается, государь кликнул…
— А тебе какая в том печаль, купец? — Усмехнулся молчавший до сих пор боярин Романов, — Ты же говорил, что в твоих землях ничего такого нет!
— Случилось чего? — встревоженно спросила Ксения.
— Любезные господа, — кинулся на помощь своему господину Казановский, — не думаете же вы, что его высочество начнет прямо сейчас отсчитывать вам злотые? Для этих дел есть пан казначей, а он сейчас сп…
— Стоять! — раздался зычный голос, заставивший драгун замереть на месте, ибо принадлежал он их командиру Федору Панину. — Это что тут за пальба?
— Это правда? — широко распахнула глаза девушка.
— Как повелишь, государь! Все расскажу как есть. Только начать-то с чего?
У дверей он обернулся и, изобразив поклон в сторону хозяина дома, тут же вышел вон. Но едва оставшись один, выпрямился и в глазах его сверкнул неукротимый огонь.
— Не отдам, — решительно отказался Дмитрий и вдруг нашелся, — князь Борис Михайлович велел ее привезти!
На лице у Анциферова такое недоумение, что, кажется, вот-вот болезного паралич хватит. Ну а как ты думал, родной, близ царя служить и не изумляться?
— О, ничего печального, ваше величество, она как раз выходила замуж.
— Каково поживаешь, как твои детки, как Ефросиния Ефимовна, давно ее не видала?
— Что случилось то? — встревоженно спрашивали его собравшиеся.
Дмитрий Мамстрюкович знает, о чем говорит. Именно он был до последнего времени Смоленским воеводой и укреплялся город под его руководством.
— Конечно построены, государь! Все как ты велел.
— Аленушка, а ты что же молчишь? — Машка с надеждой обернулась к боярышне.
— Да не знаю, а только если в седлах не держатся, так и не жалко! Чай не гультяи поверстаны, как у Федьки.
— Выборный царь Московский Владислав, требует, чтобы вы открыли ворота его победоносной армии!
— Увы, я был вынужден отдать приказ об аресте Клезеля и сейчас его везут в крепость!
Дав поручения домашним, Семен скорым шагом пошел в амбар. Хорек даже если и завелся, совершенно не интересовал стрельца. Главное было хорошенько припрятать драгоценную добычу, чтобы даже жена не знал…
— Годится, — обрадовался капрал, — эй, шинкарь, или как там тебя, тащи выпивку, его преподобие меня угощает!
— Ухо от селедки имеет ваш королевич, а не права на престол и вы это знаете. А еще вы знаете, что он не просто так поспешил в этот поход, не дождавшись вас. Он хотел стать царем без вашей помощи и по…
Руководить штурмовой группой должен был сам хорунжий Ржевутский, а устанавливать петарду — французы. Узнав об этом, Безе пришел в неистовство и долго на чем свет стоит, ругал католиков и поляков вооб…
Выросшая в деревне Алена привыкла к свободе совершенно необычайной для других боярских дочек. Даже после переезда в Москву она долгое время жила почти самостоятельно, пока брат был в походах с госуда…
— Государь, королевич Владислав прибыл в Литву и собирает войско.
— Для гетмана с королевичем казаки и измена почти синонимы. Но дело не в этом. Только что пришли вести, что запорожцы и реестровые разделились на десять полков и рыщут по всей нашей засечной черте в …
— Государь, — встрепенулся Анцыферов, — а ведь Корбут слыхал, как ты князя Пронского за порох поносил…
Сказать по правде, Ирма не то чтобы безобразна, но скажем так, очень на любителя. Последних, впрочем, благодаря выдающимся достоинствам хоть отбавляй. Была бы она поумнее — давно бы вышла замуж за ко…
Слова его, очевидно, показались беглому дворянину основательными, и потому он не стал перечить и встал на лестницу. Поднявшись на пару ступенек, он вдруг почуял что-то неладное и обернулся, но было п…
Едва они успели построиться и выровнять ряды, как мимо них проскакала кавалькада из богато одетых всадников. Одни были в шитых золотом кафтанах, другие в блестящих доспехах и все на добрых аргамаках.…
Отдельный разговор с Новодевичьей обителью. Великий князь Василий, отец Ивана Грозного, когда-то поставил ее в ознаменование возвращения Смоленска. Впрочем, он видимо ничего просто так не делал, а по…
Однако их неугомонному царю всего этого мало и он так и норовит нагрузить святые обители государственными повинностями. Собственно, перед смоленским походом именно монастырские мастера изготовили для…
— Поднялся шторм, — пожал плечами Петерсен, — высадившихся на "Марте" датчан не хватало для управления парусами, поэтому они были вынуждены нас выпустить. Однако как мы не старались, ветер нес нас на…
Мой духовник с благожелательным видом наступил мне на самое больное место. Увы, отношения с прославленным полководцем у меня складывались трудно. Будучи, как многие русские немного консервативным, кн…
— Садитесь рядом, ваше королевское высочество, и извольте выслушать все, что я вам скажу. Когда ваш покойный батюшка, король Карл, пожелал выдать вас замуж за моего сына, это был, давайте говорить пр…
Эх, слышали бы вы, каково били колокола на звонницах московских храмов, когда встречала столица царское войско! Видели бы вы, как радостно встречали государя его жители! Нет, не были вы тогда в Москв…
Ян Корбут и Агнешка Карнковска провели все это время у тела ее умиравшего отца. Еще ночью у пана Теодора отнялся язык и все что он мог, это только во все глаза смотреть, как убивается над ним красави…
Однако панна Карнковска больше не слушала его и, совершенно успокоившись, наблюдала за боем. Тем временем умильно улыбавшийся Криницкий отозвал в сторону Корбута. Надо сказать, что, судя по внешнему …
Тем временем с другой стороны поля строились кавалеристы: рейтары, кирасиры и драгуны. Едва ратники достигли готовности, командовавший конницей Никита Вельяминов махнул воеводским шестопером и рейтар…
Для Агнешки не составило особого труда заставить Янека помочь ей с побегом. Разумеется, она прекрасно знала о чувствах нескладного паренька, но воспринимала их как нечто само собой разумеющееся. Для …
Быстро выпалив это, парень кинулся к коновязи и, птицей взлетев в седло одной из лошадей, поскакал в город. Оставшись один, Янек шел не разбирая дороги продолжая блаженно улыбаться. Судьба до сих пор…
Выспаться своему царю на сей раз не дали, поскольку из Смоленска прискакал гонец с какой-то важной вестью и незнамо как проперся через все кордоны до моих покоев. Сколько раз говорено, что прежде чем…
Настоятель храма архистратига Михаила, на первый взгляд выглядел как обычный поп, которых в Москве и ее окрестностях было не мало. Среднего роста, с бородой лопатой и внимательным взглядом. Придя по …
— Нет, великий канцлер Сапега и еще кое-кто…
— Знаю, — пожал плечами тот, — я сам их сюда провел.
Спешившись и отдав поводья своим провожатым, Владислав и Казановский проследовали за де Бессоном в его палатку. Было уже довольно темно, но француз посветил им фонарем. Посреди палатки лежал довольно…
— Вот что, красавицы, мне тут сообщили, что послы персидские прибыли с дарами от шаха. В числе прочего там звери диковинные… я вот к чему речь веду. Хотите на слоне покататься?
— Нормально, — невозмутимо отвечал латыш. — Есть норма, мы уложились.
— Ничто, примеряй, я хоть посмотрю, как оно выглядит.
— Послушайте, ну откуда полякам знать, как поступают настоящие монархи? Занимайтесь-ка лучше своими делами. Вы получили ответ, так доставьте его Владиславу и не морочьте мне голову.
— Ничего, — хмуро отозвался гетман, — если вашему кузену это угодно, так пусть атакует! Вот когда мы отобьем его приступ, тогда можно будет вывести конницу в поле. А до той поры, я и пальцем не пошев…
— Тьфу на тебя, — обиделся стрелец, — не хочешь не ешь!
— Красивый кафтан, — неожиданно сказал стоящий рядом княжич.
— Не вижу, что тут можно обсуждать. Есть только один законный царь и это я.
— То ли еще будет, братец, вот сам когда женишься, тогда и хлебнешь с шила патоки.
— Куды это его ирода ночью носило? — бормочет один из них заросший черной бородой.
— Да вот, гостинца принес, — пробасил он в ответ и показал шлем.
— Это другое дело, — задумался князь, — а если не подойдут ляхи к Москве?
— И до седых волос ходить будет, ибо чтобы ученика выпустить, мастер должен его инструментом снабдить, а он немалых денег стоит! — не уступал Анциферов.
— Побили войско наше под Можайском, — выдохнул тот.
Услышав слова своего фаворита, королевич поморщился. Упоминание о победе герцога было ему неприятно, к тому же он считал, что все прошло не так уж плохо. Во всяком случае, предпринятая им атака была …
— И что за беда, вместо своих раненых ляшских нашли и принялись их обирать, то есть исповедовать?
— Ну что Федя, посмотрел на ляхов? — окликнул я ротмистра.
— Это, да, а ты как пошлешь людей фон Гершова кликнуть, так не сочти за труд, подойди к Романову, да скажи Ивану Никитичу, чтобы верных людей послал посмотреть, кто куда поедет и кого в гости позовет…
— Да он нес какой-то пьяный бред. Я половину не запомнил, а второй не понял, так что спрашиваю у вас.
— Да ладно вам, квохчете как наседки, — отмахнулся я, — со мной целая свора податней и рынд была.
— Что вы говорите, неужели Сагайдачный осмелился бы…
— Елки-палки, воды царю принесут или нет? А то глаза слипаются!
— Когда я пытался попасть в Дарловский замок, меня узнала одна придворная дама. Это она мне рассказала обо всех этих событиях и дала немного денег, посоветовав до поры никому не рассказывать о своих …
— Будь по-твоему, получишь что хочешь. Только потом не жалуйся.
— Зато ваш герцог прекрасно на нем изъясняется, — саркастически воскликнул пан Адам.
— Ты князь Дмитрий Мамстрюкович все верно говоришь, — поднимается со своей лавки Иван Никитич Романов, — а только как быть, если с королевичем запорожцы пойдут?
— Если позволишь, государь, — поднимается с места Романов.
— И распустит отряды своих панов по окрестностям! Нет уж, Семен, больше нельзя эту саранчу на Русь пускать. Погуляли и будет.
— Парень, ты сказал, что у тебя есть важные известия, — подтолкнул его Ржевутский.
— А чего рассказывать? Они оба отказались сразу, а мне в таких делах настаивать не с руки.
— Вы думаете? — Встревожился Адам, но обозленный Ходкевич оставил его вопрос без внимания.
— Государь, не изволишь ли позавтракать? — заглянул к нам спальник. — все готово уже.
Французы в ответ церемонно поклонились, и новоиспеченный царский секретарь неловко ответил им тем же.
Когда Пронский увидел, кто его атакует было уже поздно, даже если бы он хотел, ему не удалось бы развернуть свою необученную конницу и вывести ее из-под удара. Тем не менее, трусом он тоже не был и в…
Осветив Семена и отца Василия, литвинский шляхтич присвистнул.
— А кто тебе виноват? Уж коли берешься за дело — так делай, а не умеешь, так и не берись. Виданное ли дело на божьего человека напасть?
— Да что ты, Борис Михайлович, как можно! Я тебя за место родного батюшки почитаю.
— Он был товарищем моего покойного отца. Не подумайте ничего дурного, он добрый человек, просто уж очень любит…
— Вот и держись рядом, с тем и с другим. Ты ведь скоропись ведаешь?
— О, не подумайте, я никогда бы не осмелилась упрекать вас, но…
— Но-но, — добродушно заворчал стоявший до сих пор тихо Никита, — дойдет до дела, мы еще посмотрим, кто лучше обучен!
— Да, и это здорово ему мешает по службе.
— Свои! — Испугано вскрикнул парень, со страхом взирая на окруживших их людей.
— Это не тати, боярин, это боевые холопы господина Телятевского.
— Ты говори, да не заговаривайся! — Строго прикрикнул на него Вельяминов, — когда это Жигимонт нашим законным государем стал?
— Святой отец, — обернулся я к пастору, — позаботьтесь, чтобы все было пристойно.
— Порядок, — ухмыльнулся довольный Анциферов, шагая к своему шатру.
— Брат мой, не следует ли нам прекратить это безобразие? — Почти весело крикнул я, выбив ему шпагу.
— Знаю, и потому говорю — не лезь к священнику.
— Да господь с вами, святой отец! Слава создателю, мой Янек жив и здоров.
— Знаю! Причем, любая передышка нам на пользу, потому как речь Посполитая какая была, такая и останется, а вот мы с каждым мирным годом будем сильнее.
— Сабельку вот возьмите, — подал Семен шляхтичу свой трофей, — я прибрал тут от лихих людей.
— Эта война не решится в одной битве, святой отец, — мрачно заметил гетман, — найдется дело и для схизматиков. Но если мы хотим победы, то нам нужно атаковать, не дожидаясь их подхода.
— Не беспокойтесь, ясновельможный пан гетман, у нас накопился изрядный счет к русским рейтарам, и я думаю, самое время его предъявить.
— Быстрый какой, а будет ли из него толк?
— Вот еще, — сверкнула глазами фаворитка, — у вашего высочества совсем плохо со зрением, ибо эта "красавица", по крайней мере, вдвое старше меня!
— И меня не благословишь, отче? — Подошел с другой стороны к отцу Василию толмач Алексей Лопатин.
— Ты, Петр, верно, боишься поссориться с Радзивилами и прочими знатными панами?
— Что это значит? — Встревоженно спросил королевич у гетмана.
— Пшел вон отсюда, чтобы глаза мои тебя не видели!
— А что там в старину то решили об сем предмете?
Впрочем, узнать в нем католического священника было мудрено. Одетый как средней руки шляхтич, он мало чем отличался от любого из участников похода.
— Они совсем не велики, три товарища убиты, двое ранены, однако смогли удержаться в седле. Под несколькими пали лошади, но в целом…
— Как повелишь, — поклонился Щербатов и двинулся выполнять поручение.
Закончив говорить, я наклонился и подхватил девочку на руки. Обычно она дичилась меня и старалась вырваться, если я пытался приласкать ее, но на этот раз малышка была на удивление смирной и лишь удив…
— Так ты, кормилец, это уже говорил о прошлом годе. Ой, и в позапрошлом так же. Да и до того…
— Ничто, — тут же отозвался Черкасский, — он еще найдет, что спросить… и с кого!
— Вот выйдешь замуж, — отозвался привыкший к таким претензиям Никита, — заживешь полной хозяйкой. А пока, не обессудь, перед людьми неудобно.
— Благословите, честные отцы, ибо грешен!
— Я видел. Кароль видел. Мишка Романов и тот видел!
— Не журись ротмистр, тяжело в учении легко в бою!
— Да так, пан Калиновский попросил и даже заплатил немного пенензов, а я знаю здесь каждую кочку, не то что тропинку.
Выйдя из шатра, Первушка с Янеком опять оказались рядом стоящими на часах податнями. Служивые дружно скрестили на них взгляды, как будто недоумевая, дескать, чего это вас живыми выпустили? Но говорит…
— Не нужно. Ступай к нашим, расскажешь им все, и… не греши более!
— Да ты не думай, государь, казне твоей порухи не будет, просто так нам легче. А уж как ты решишь, так на все твоя царская воля.
— Да ради одного этого, стоило посольство послать, — обрадованно воскликнул я. — Молодец Давыдов — сын боярский! Жалую тебя шапкой, да десятью рублями денег за службу.
— Да, мой кайзер, — согласился шкипер, — целый миллион звонких серебряных причин. Но как бы то ни было, мне удалось бежать. С большим трудом я добрался до Пскова, где меня все-таки схватили и посадил…
— Голосок звонкий, ровно колокольчик, — покачала головой монахиня и на глаза ее вдруг блеснули слезы, — и язык удержу не знает. Бедная девочка, ты о заморском принце мечтаешь, а того и не ведаешь, чт…
— Чего он там лопочет? — тихонько спросил дьяк.
— Ну что бояре, будем делать? — спрашиваю, едва дьяк закончил читать привезенную гонцом весть.
— Но у нас не хватит войск на наступление и блокаду, а у Прозоровского в городе весьма значительные силы!
— Того не ведаю, но думаю его сразу ранили.
Романов тут же степенно поклонившись, удалился, и мы остались с Никитой одни. Посмотрев на кучу бумаг, добрая половина которых так и осталась непрочитанными, я не удержался от вздоха.
— Нет, пожалуй, я не стану покупать его лошадь, — покачал головой Михальский, подивившись подобной логике. — Лучше скажи мне, нет ли тут где местечка, чтобы благородный шляхтич мог пропустить стаканч…
— Войну говоришь, — хмыкаю я, — да ведь она и без того идет уже черт знает сколько времени.
Достав из-за пояса револьвер, я подмигнул ошалевшей от моего решения свите и решительно шагнул вперед.
— Ее могли ввести в заблуждение, — пожал плечами королевич, — она ведь просто женщина. А Иоганн Альбрехт в своем коварстве не уступит самому князю тьмы.
— Я здесь мой кайзер, — отвечает тот, заходя в комнату опираясь при этом на палку.
— Уехал еще дальше, оставив жену и детей, — продолжила Катарина.
— Хоть в Стокгольме, хоть в Мекленбурге судьба у нее все равно одна — женская! Да и неспокойно в Европе скоро будет. Вон в Чехии уже заполыхало.
— О чем, вы молились? — неожиданно спросил его дребезжащим голосом непонятно откуда взявшийся император.
— Конечно! Это же такое крапивное семя, хуже татар.
— Воля ваша, — не стали спорить немки, — да только ваша одежда уж больно грязная. Мы ее, конечно, выстираем, но раньше чем завтра она никак высохнуть не успеет! Возьмите хотя бы эту рубашку, она совс…
— Ну что же, почти двенадцать тысяч хорошего войска, — согласился я, — продолжай.
— Кажется, целую вечность, — пролепетал в ответ юноша, у которого перед глазами все еще трепетала тонкая жилка на молочно-белой шее.
Мелентий меж тем вытащил из сумы небольшой сверток и протянул его князю. Затем видя, что тому трудно развернул его, и, достав искусно сделанный ларец, подал прямо в руки воеводе. Пожарский, осторожно…
— Мой дорогой Иоганн Альбрехт, — писала она, — я знаю, что вы став русским царем сменили имя, однако позвольте вашей старой матери именовать вас по-прежнему, тем более что срок, отпущенный мне создат…
— Вот если бы ты дозволил подати не на местах платить, а напрямую тебе, вот за это бы я еще раз земно поклонился.
— Агнешка что ли? — сообразил Первак, поскольку новый друг успел прожужжать все уши о предмете своей страсти.
— Три-четыре дня у нас есть. Вряд ли гетман предпримет что-нибудь до их подхода.
— Да так, чтобы не беспокоиться ни о чем.
— А куда деваться, — усмехнулся я и погладил девчонку по голове, — ты ведь мала еще, а у Глаши жених есть.
— Я была лучшего мнения о вашем брате. Немецкие княжества просто переполнены потенциальными невестами. Это самый ходовой товар в Империи. Так что ваш брат вполне может жениться, дать стране наследник…
После того как герцог Мекленбургский сначала решительным штурмом отбил у поляков Смоленск, а затем изгоном взял Ригу и тут же уступил ее Швеции, дела "Избранного Московского царя", как именовал себя …
— А мне что скажешь, Ксения Борисовна? — Тихо спросила Вельяминова, выдержав ее пронзительный взгляд.
— Нет, пожалуй я припомнил, где мы с вами виделись пан Юзеф.
— Брось, у тебя был такой вид, будто тебе вместо пирожного подсунули черствый сухарь.
Молодые женщины обернулись и с некоторым замешательством увидели принца Ульриха, очевидно, только что подошедшего. Тот явно слышал, что говорят о нем, хотя вряд ли понял что именно. В лицо Агнессы бр…
— Я знаю, — тяжело вздохнул тот в ответ, — но он меня вынудил.
Когда началась атака польского лагеря, ратники из полка русских перебежчиков, как и все, схватились за оружие и приготовились к бою. Однако время шло, но никаких приказаний они так и не получили. Фор…
— Какой выкуп вы хотите? — Хрипло спросил Гонсевский.
— Мои гусары под Клушиным потеряли меньше!
Делать нечего, пришлось Первушке, взяв с собой Янека, идти к царскому шатру. Государь к тому времени уже зашел внутрь и дорогу им преградили скрещенные протазаны податней.
— Это кто там царский порох не бережет? — Не без раздражения в голосе рявкнул я. — Почем зря палят обормоты!
Собравшиеся выразили полное согласие со словами королевича, и хотели было расходиться, но тут по их благодушию нанес удар фаворит королевича. На лице пана Казановского не дрогнул ни один мускул, когд…
— Вот я и говорю, поехали бы с сестрой, да она бы и посмотрела женским глазом. Чай худого брату то не желает?
— Византийский, ваше величество, московиты используют его как герб с тех самых времен, как один из их князей женился на племяннице последнего басилевса.
— Задница вот только подкачала, можно было бы и побольше!
— Не прибедняйся, уж в чем-чем, а в скудоумии ваша семья не замечена. Да и богатство к дуракам не идет. Во всяком случае, надолго…
— Эх, Иоанн-Иоанн, ничего то ты не понимаешь. Инокиня я теперь — Христова невеста, а ты мне мир, да грехи мои забыть не даешь!
— Вот оно как, попал в гонцы на старости лет. Ну и что тебе велел царь православный? С добром послал, али с худом?
Панин удивленно уставился на меня, но затем признал и, подъехав, изобразил поклон.
— Нет, царь батюшка, не надобно нам сего. Ты вот назвал меня, холопа своего, с вичем, так мне той чести и довольно. Вот если бы…
— Вчера еще. Скулил бедолага и на амбар рычал, мы уж думали хорь там завелся…
— Сказать по правде, там меня чуть не схватили. Я попросил помощи у одного знакомого негоцианта, а тот донес в магистрат. Почему-то вы очень популярны среди ее жителей, мой кайзер и, не смотря на то,…
Пока чернобородый Семен пытался представить себе, сколько это в рублях, послышались шаги и к ним из темноты подошел какой-то человек.
— Откроют, но не раньше, чем вы там появитесь. Кстати, в определенном смысле это даже хорошо, что Прозоровский еще не изменил. В этом случае герцог Иоганн Альбрехт непременно бы насторожился, а так о…
— Ату ее! — азартно закричали они, преследуя ее.
— Ну-ка спроси его, с чего королевич решил, что это наших рук дело? — велел Ртищев.
— Четверо, государь. Двоих сразу ссадили, за остальными гнались потом. Они погоню за собой увели, чтобы отца Мелентия спасти.
— Надеюсь с нашими пленными все благополучно? — напряженно спросил Владислав, вскинув на меня глаза.
— Кроме того, я прошу содействия Нашего брата в немедленной отправке ко мне Нашего сына принца Карла Густава и дочери принцессы Евгении. Как известно дети суть плоть и кровь отцова и должны находитьс…
— Ужасные новости, — вздохнул император, — нужно немедленно известить кардинала Клезеля.
— Полно причитать, старинушка, — хлопает княжич по плечу старика. — Скажи лучше, нельзя ли узнать, кто здесь живет?
— Нет, ты видел, — догнал его злобно размахивающий руками Иван Шуйский, — совсем холопы распустились. Вот ужо вернемся в Москву, всех в бараний рог скрутим! Будет у нас царь свой и патриарх…
Оскорбленный полковник в ответ схватился за саблю, и если бы гетман не прикрикнул на своих приближенных дело бы точно дошло до кровопролития.
— Вы приказали арестовать моего канцлера без моего ведома! — почти взвизгнул Матвей.
— Ну, что, Никита Иванович, — спрашиваю я у Вельяминова, — к выступлению все готово?
— Пан Модзалевский, возвращайтесь к тому, кто вас послал, и скажите, что самое умное, что он мог бы сейчас сделать, это развернуться и скакать, не оглядываясь, до самого Вильно.
— Да вещи мои холопы выносили, а среди них одна приметная была. А это этот черт в рясе, да и заприметил.
— Да? — хмыкнул я без особого доверия в голосе. — Ну, давай, почитаем.
— Вот посмотрите, други мои, — прогудел Лыков, показывая собравшимся на скромно сидящего в уголке княжича Щербатова. — Где это видано, чтобы отрока княжеской крови отправить служить на засечные линии…
— Ах вот ты о чем, — улыбнулся я, — твоя правда, замочили. Две бочки из тридцати.
— Чтобы и нас так же раскатали? Смотри, они уже развернулись и снова готовы к атаке. Не знаю, кто там командует, но дело свое он туго знает. Если мы сейчас из редутов вылезем, то точно под удар попад…
— Это верно, — поразмыслив согласился я, — самих себя обвинить не с руки, а вот Сагайдачного, за то что не поспел к сражению, в самый раз.
— Ваше королевское высочество, — начал епископ, видимо приободренный моими словами, — под Можайском, очевидно, пало много храбрых воинов, чьи души также нуждаются в напутствии служителя истинной церк…
— В неметчине таковые жалуют только славным великими победами воеводам в знак монаршей милости и признательности. Гляди дальше, в ларце еще грамота царская с многими похвалами тебе за прежние службы …
— Письмо… какое письмо? — Насторожился я.
— А чего тут толковать, — хмурится тот, — наказать их примерно, чтобы другим неповадно, да и дело с концом!
— Возвращаться, пока московиты и этот треклятый герцог не сообразили, что у вашей милости нет больше войск, и не уничтожили нас совсем!
— Я здесь, государь, — шепот непонятно откуда взявшегося Михальского заставляет меня вздрогнуть.
Я тем временем открыл небольшой ларец и вынул из него пригоршню монет. Отобрав золотой червонец и несколько серебряных полтин, которые за соответствие номиналу иноземцы иногда звали московскими талер…
— Вот как, — нахмурился офицер, — откуда же вы тогда знаете свежий пароль?
Тут из шатра выглянул сам Михальский и, увидев что Первушка с Янеком уже пришли, велел их пропустить.
— Пожалуй, фон Визену, он из Мекленбурга и солдаты его знают.
— Вот там и спросят, что за служба такая.
— А в солдаты значит боярских детей безлошадных?
— Куда вас нелегкая несет? — хмуро спросил один из них, рослый детина в посеребрённом панцире и шлеме.
— Голова, что, вот если бы ты его в задницу пырнул, чем бы он на жизнь зарабатывал?
— Сегодня не надо, сегодня ничего не готово. Да и на воротах тебя не записали.
— Ходкевич, пожалуй, что и нет. А вот за Владислава Сигизмундовича я бы не поручился.
— Давеча медь везли, — пожал плечами Федор, — а нынче серебро. Есть разница.
— Ага, караульные на воротах подивились, дескать, возы мужицкие, а провожатые по виду холопы боевые.
— Еще раз холопом меня назовешь, не возрадуешься.
— О Московии и герцоге Иоганне-Альбрехте Мекленбургском.
— Здравствуй, Дмитрий Михайлович, — поклонился, входя Мелентий.
— Мои, ваше величество, не хуже обучены, да только с латниками в чистом поле нам не совладать.
— Это, какие же такие особы? — хмыкнул боярин.
— Да, ваше величество, он и ваш брат, хотели бы заручиться помощью короля Сигизмунда. Он добрый католик и мог бы оказать им поддержку в борьбе с протестантами. Однако сейчас поляки планируют поход на…
— Что же, будем надеется, что ничего подобного не случится.
— Рыцарская! А ничего что поручиком у драгун твой дружок безродный Федька Панин?
— Пушки готовы, припасов к ним довольно, — лапидарно отозвался голландец.
— Петарда. Нечто вроде фугаса. Внутренности этого колокола заполнены самым лучшим порохом, какой мы только смогли найти, а вот здесь вставляется запал. Если это устройство определенным образом закреп…
— А зачем нам с ними в чистом поле переведываться? Нет, раз уж заявились, то пусть сами к нам идут.
— Это который отец Василий, не тот ли что в церкви архистратига Михаила служит, что в вашей слободе?
— Но ведь этот московитский дворянин, говорил, что испорчена только половина порохового обоза?
— Не поспеешь, так батогов попробуешь, каковы они на вкус, — философски заметил руководитель приказа, — да и вязью на грамотах не скороход пишет, а ты болезный. Сколь раз тебе говорено, что это не ца…
— Можно и канал, Иван Никитич, но главное засеку поставить.
— Ну, нет, так нет. Давайте вернемся к обсуждению размеров контрибуции.
— Да ты что, Фадей Фролыч, — испугался тот, — как же я к самому Вельяминову, он же в царских палатах поди…
— Что-то ты государь, сегодня щедр без меры, — пробурчал Вельяминов, дождавшись, когда купец выйдет. — Немало ли с такого дела десятину?
— Его королевское величество, так же весьма ценит дружбу вашего царского величества и желает вам и вашим владениям всяческого процветания.
— Нет, ваше сиятельство, с князем Пронским мне вести дела не доводилось.
— Не понял ты государь, — мотает головой Романов, — они считают, что это укрепило бы твою власть и хотят сего не допустить!
— Хвала Иисусу, ему легче, — отозвалась Агнешка и в изнеможении откинула голову.
— Перо, бумага с собой? — спрашиваю не оборачиваясь.
Покрасневший как вареный рак Корбут смог только обреченно кивнуть, а пан Адам продолжал свою речь.
— Было такое, государь, — не стал отпираться с достоинством поклонившийся парень.
Вид помятых и заспанных бояр с кряхтением и оханьем рассаживающихся на лавках немного утешил меня и я, устроившись на троне поудобнее, смотрю на них почти ласково.
— О, я смотрю у вашей светлости большие планы, — удивилась госпожа фон Нойбек, — раньше вы не вспоминали об этом обстоятельстве.
— Совсем забыл милостивец, — хлопает себя по голове Анисим, — разродилась Фимка его.
— О, мы делаем подкоп под стены Смоленска?
— Так и понимайте. Если вы пойдете на приступ, воевода его отобьет, причем, с легкостью. Зная о реальном положении дел, я склонен думать, что он не бахвалится.
— Прошу вашу милость простить меня, а только у кого угодно пушкари лучше чем у бедной Речи Посполитой. — Горестно вздохнул Янек. — Разве что те немцы, которых нанял королевич, могут сравниться с русс…
— Сейчас бы по ним ударить, — задумался бывший лисовчик, — пока они не соединились.
Федька обернувшись, еще раз поклонился и исчез. Вельяминов тем временем смотрел на меня с самым мрачным выражением на лице, на какое только был способен.
— Я говорил вам, что его высочеству стоит поберечь себя, — со сдержанным гневом стал выговаривать Калиновскому Сапега.
Когда наступающие приблизились к линии русских укреплений, пушкари перешли на картечь, и тем сразу же стало жарче. Каждый залп тяжелых чугунных пуль выкашивал целые ряды противника. Сраженные люди па…
— Если сенаторы заключили мир, — как бы рассуждая вслух, заметил гетман, — то надобно выполнить условия договора.
— Успею еще, с железом натаскаться, — отмахиваюсь рукой, — вы лучше этого, как его, Первака позовите.
— На все воля божья, Анисим Савич, а только и я не всегда голодранцем буду. Меня государь обещал к себе писарем взять, так глядишь, и в дьяки выйду.
— По старине! — тут же начинают поддакивать бояре, потому что "по старине", для них все равно, что бальзам на душу.
— Эй, служивые, — крикнул я сотникам, спускаясь по лестнице, — есть среди вас такие, что знатнее меня?
— Я уж думал, что пан Адам что-то напутал или ему спьяну привиделось.
— Да уж, а эти квадратные редуты ничуть не хуже острожков покойного Скопина-Шуйского, — проворчал Ходкевич в ответ.
— Никаких загадок, пан канцлер, просто не пройдет и часа, как даже последний кашевар в нашем лагере будет знать, как смертоносна мекленбургская артиллерия и, что все наши войска уничтожены московитам…
— Так ведь она мне сестра! — взорвался Никита. — Что люди скажут? Как я им в глаза смотреть буду?
Драгун не прекословя отдал девочку боярышне. Та, бог знает что себе вообразив, громко заплакала, но Алена тут же обняла ее и принялась успокаивать.
— Может еще и не станет драться, — шепнула сестра младшему, согнувшись от тяжести.
Через некоторое время, оба офицера оказались в шинке и, заказав по доброй кварте пива, стукнули кружками.
— А где ваши мушкетеры? — спросил не отстававший сегодня ни на шаг от своего приятеля Казановский.
— Какого черта он делает? — недоуменно спросил, наблюдавший за боем со стороны Владислав.
— Любезный князь, мне право же очень неловко беспокоить вас по такому пустяку, но я с прискорбием хотела бы напомнить вашей милости, что срок выплат истек…
— Простите, дорогой брат, — тяжело вздохнул король, — но я решил с корнем вырвать эту заразу австрийского дома.
— Откуда мне знать, — развел руками шляхтич, — впрочем, про герцога Яна давно болтают, что он знается с нечистой силой.
— Ну, как тебе объяснить, порядки у нас не то чтобы плохие, просто чуточку устаревшие. Ну, вот какая бы беда приключилась, если бы девицы незамужние могли собираться где, да общаться по девичьи?
— Тогда зачем тебе куда-то ехать, чем тебя русские девушки не устраивают?
— Послушай, — не поддержал его смех королевич, — а как так получилось, что мы расплатились за поставки порченым серебром? Ведь король Рудольф прислал нам субсидии…
Боярин продолжает стоять посреди палаты, как громом пораженный, то краснея, то бледнея и я про себя надеюсь, что болезного хватит удар. Однако чаяниям моим сбыться не суждено и князь Лыков справляетс…
— То-то же, — отозвался незваный гость, — а теперь принеси мне хоть хлеба кусок. Какой день не евши.
— Если бы королевич сразу за ним сан патриарший признал, так он бы вперед всех побежал, а только все равно признают, другого-то нету…
— Я же говорил, что ты все понимаешь! — с гаденькой улыбкой отвечал ему Казановкий.
— Мне все равно, лишь бы оказаться подальше отсюда. Полагаю, что вы, ясновельможный пан, благородный человек и не обидите сироту.
— Эхма, — мечтательно тянет один из них, чистя мушкет, — сейчас бы горячего похлебать!
— Да как же не имеют, — развязано воскликнул камер-юнкер, — а как он стал царем, лишив престола царицу Марину?
Запели трубы и уцелевшие польские хоругви, четко развернувшись, двинулись прочь. Наши пушки послали им вдогонку еще пару бомб, но они лишь пришпорили своих коней и вышли из-под обстрела.
— Ну и славно, поедим, что бог послал, да поедем в Кремль, а то все пропустим.
— Чего тебе? — вопросительно взглянул тот на него.
— Да хочу, для себя и для дочери. Разве это так много?
— Да, как тебе сказать, государь, — пожимает плечами Иван Никитич, — сказывали, что кабы ты с царицей Катериной развелся, да женился на православной девице, так у тебя и наследник бы законный появилс…