Все цитаты из книги «В семье не без подвоха»
Затем я отодвигаюсь и спрыгиваю с кровати. Азамат хмурится и щупает покрывало вокруг себя.
– Душа Алтонгирела – потемки. Небось девочка будет, вот он и бесится.
Всех пострадавших свозят к местному Дому Старейшин. Внутри все не помещаются, приходится ставить палатки. Я принимаю посильное участие в обработке пациентов – в основном, правда, рассказываю им, что …
– Глаз да глаз, – ворчит Янка, забирая свое. – Ну так чего, Лиз, мне охрану-то звать? У них тут со скольки лет уголовная ответственность?
– Да вот, ко мне тут пациент поступил… Три ребра сломано, гематомы в брюшной полости, вывих плеча, и разбиты костяшки пальцев…
– Ну вот, поедем на выезд, развеется, – пожимает одним плечом Азамат. Но взгляд снова не на меня и такой же напуганный.
Эсарнай поднимает на меня круглые от ужаса глаза.
– Но я тебе неприятен, почему ты меня трогаешь?
– Ты плохо знаешь человеческий язык? – спрашиваю я.
Игра оказывается действительно захватывающей, гораздо интереснее «Монопольки», а красочные изображения на карточках и очень хорошо проработанная проекция добавляют еще больше кайфа. Некоторые персона…
Когда я утром выхожу в гостиную, меня встречает приветственный грохот. Протерев глаза, я обнаруживаю Кира, поспешно поднимающегося с пола, а рядом с ним поваленный журнальный столик и кучу разбросанн…
– Ба-а, какие гости! – слышится из-за моей спины. Я мгновенно оборачиваюсь. Оказывается, это Лентяй поднялся поздороваться.
– Да это понятно, и думаю, я ему еще найду учителей. В школу-то его не возьмут, имя глухое. Ну хоть дома поучится чему-нибудь. Может, ремеслу какому, или действительно торговлей займется.
Ему, как и ожидалось, надарили тонну подарков, и поток все не иссякает, так что он теперь на людях исключительно в дареной одежде ходит, да и камней на нем болтается, как на Ирлике, по крайней мере н…
– Прошу прощения, – выпаливает Азамат с порога, – но на сегодня все отменяется. Возникли обстоятельства, требующие моего немедленного внимания.
– Одно дело – неправильно понять инопланетную женщину. Совсем другое – паренька из приюта. Поверь, Лиза, я очень хорошо знаю, что творится у него в голове. Я все еще хорошо помню, что творилось в мое…
– Что-нибудь случилось? – спрашиваю, жестом предлагая ей приземлиться на мое одеяло. Алэк сопит у меня под боком, игнорируя гостью.
По портрету сразу видно, почему он хитро… э-э-э, глазый. Больше всего Император похож на сдобный каравай, весь такой круглый и румяный, в лоснящейся бороде. А из-под густющих бровей выглядывают очень…
Исходно я всего лишь собиралась его всего как следует промассировать и обласкать, а потом попробовать какую-нибудь новую позу, подходящую нам по габаритам, но по ходу так увлеклась… В общем, сама и н…
– О, так ты тут не один? – удивляется Азамат. – Я думал, вы всегда поодиночке живете.
– Все, – заверяет Азамат. – Один – за то, что напугал нас, второй – за то, что действовал на основе непроверенной информации. Тебе надо многому научиться, но в первую очередь – думать.
– Ну, мне было бы интересно знать, к какому выводу они там придут. И потом, я хотел захватить скрытую камеру, я знаю, кто хорошие делает, чтобы наш лесной приятель не заметил, а мы бы его запечатлели…
– Ну как твой пес? – спрашивает Азамат, закрыв дверь в детскую. Несмотря на совет Алтонгирела, он все-таки не может удержаться от попытки завести разговор.
Арон благоговейно выдыхает в бороду, в глазах его сверкает азарт заядлого сплетника. Конечно, сказку эту я только что сама сочинила, но она вполне в духе того, что муданжцы могут напридумывать про не…
– Привет, – говорю, сгружая чадушко на осмотровый столик.
Картина, открывающаяся мне в соседнем номере, в чем-то комична. Оба спят в совершенно одинаковой позе, засунув голову под подушку и положив сверху локоть. Я не сдерживаюсь и фыркаю. Азамат вздрагивае…
– Нет. – Азамат улыбается еще миролюбивей. – Они будут пить чай из средних пиал для супа. Это земная традиция.
– Ну… я позвоню ребятам, пускай без меня летят, я их на Броге догоню.
– О, капитан. – Эцаган разгибается из-под микроскопической сосенки. – Как вы долго, мы уж думали, не послать ли спасательную экспедицию…
– Пожалуй, да… – чешу в затылке. – Яна ничего по этому поводу не говорила?
– Знаешь, – говорю, подумав, – лучше не планируй их ругать.
Кир поначалу смотрит в окно, разглядывая горы, леса и огоньки, зажигающиеся в Худуле, но потом становится темно, Худул скрывается за предгорьями Ахмадула, и ребенок отрубается щекой на собачьем боку.…
– А я весь вечер старательно избегал обращения, – сознается Азамат. – Сказал бы «вы» – Ирлик-хон мог и обидеться, а сказал бы «Вы», все бы сразу поняли, оно же совсем по-другому звучит. Вот хорошо на…
– Хом у тебя отяжелел, потому что ты пропадаешь шакал знает где месяцами, а жена твоя тут сидит одна, без родни, подруг и занятия. Соседки ее презирают, другие мужчины ей не интересны. О чем ты думал…
– Ну, – мама упирает руки в боки, – а где мой внук? Желаю лицезреть!
Алтоша смотрит на него так, как будто у парня выросли рога и щупальца.
– Ну… Он не подумает, что я их… без спросу взял?
– Да он пока вроде держится. Зато сколько уже всего сказать может!
Наконец щелкает замок, и Кир являет нам свой мокрый лик. Азамат тут же дает ему полотенце и, поскольку ребенок не пытается никак его использовать, вытирает ему лицо.
– Да, если позволите, – поддакивает Бойонбот.
Прислужник вкатывает в зал тот самый экран, которым пользовались, когда именовали Алэка. Асундул наконец фокусирует взгляд на Кире, и мне этот взгляд не нравится.
Мы оба подскакиваем, как напружиненные, разворачиваемся в воздухе и впиваемся взглядами в гущу деревьев. Шаги приближаются.
– Ты не заболел у меня? – спрашиваю. – Что-то выглядишь нездорово.
Кир хлопает глазами пару раз, потом оборачивается к экрану, несколько секунд сидит, вдруг вскакивает.
– Здравствуй. – Азамат смущенно улыбается. – Буду благодарен, если ты не станешь оповещать всех постояльцев, что я здесь.
Куница, которую ведет Сашка, внезапно останавливается, вытягивается столбиком и рявкает куда-то в кусты.
Я закатываю глаза. Эту фразу за последние двое суток я слышу примерно двухсотый раз. А какого труда нам с Янкой стоило уговорить начинающего папу вообще взять ребенка на руки! Он же такой маленький-х…
– Вот именно, – подытоживаю я. – Давайте сначала научимся сообщать важные вещи, а потом уже предъявлять претензии?
Я притягиваю его к себе и крепко прижимаю.
Демон подходит совсем близко к мешку и осторожно трогает его передней, э-э, рукой. На экранчике камеры ясно видно, что никакая это не лапа, а нормальная человеческая рука.
– Да ладно, не переживай, срастется, – говорю ободрительно. – Помается и успокоится. Ты вот мне лучше скажи, куда мы летим, сколько нас, и вообще… А то мне вещи собирать надо, хоть знать, что брать.
Кстати, между прочим, надо еще раз позвонить Тирбишу, Алэк сейчас не должен спать. Да и молоко стравливать пора. Скорее бы уже добраться до столицы, а то что-то я совсем загуляла. Еще неизвестно, как…
– М-да-а, Ирлик-хон, помнится, о грядущих чадах говорил, – тихо замечает Алтонгирел и тут же делает вид, что внимательно изучает шестую жену Любвеобильного, огромную бабищу, родившую двенадцать челов…
– Ну да, – разводит руками Гхан. – Уж не знаю, где ваш пацаненок его взял, то ли спер, то ли подобрал где… Вы уж извините, что он такой упертый, я его и так и сяк воспитывать пытался, да не выходит н…
– Откуда вы знаете? – удивляется Ойраг. – Это и правда был дар Ирлик-хона Императору Аэде, в бутыли содержалось драгоценное вино из драконьих яиц.
– Понял. – Парень протирает глаза и пропускает нас внутрь. – Комнаты щас покажу, еда – только вчерашняя. Нормально?
Азамат, легок на помине, стучится в дверь.
– Наш музей создан для того, чтобы люди могли получить знания и определить существ, встреченных в лесу. Если мы уберем этот экспонат, люди не смогут узнать, как выглядит лесной демон в человеческом о…
Она тут же радостно поправляет. Потом приступает ко второму предложению.
Через перила в беседку свешиваются нижние ветви нугового дерева с гроздьями недозрелых ягод. Дозревают они с первым снегом и всю зиму кормят птиц и древесных грызунов, ягоды эти тогда становятся липк…
– Да вот, представляешь, мой муж решил выучить наш язык.
– Может, вам обратно на Гарнет поехать? Я хочу сказать, если вам там лучше… Какая Экдалу разница, где вас раз в месяц навещать?
Филин и Кир замерли в нерешительности. Кир, правда, на котов не обратил внимания, он всецело поглощен рассматриванием дома. А вот пес смешно растопырил лапы и вертит головой, пытаясь не упустить из в…
Уже произнеся эту фразу, я вдруг начинаю сомневаться, не напугала ли ребенка. Но, кажется, нет. Кир с открытым ртом таращится на экран, где медленно крутится его скан. Я увеличиваю голову и тщательно…
– Ты сама сказала, что будут проблемы, – замечает духовник. – Приятно слышать, что ты это понимаешь. Но когда они тебя допекут, очень прошу, не жалуйся Азамату. Лучше мне. Или, если мне не хочешь, то…
Разобрав все игрушки, Кир принимается читать Алэку сказку. Тот, правда, имеет свое мнение по поводу каждой картинки, перебивает и пытается перевернуть страницу. Не тут-то было, Киру самому интересно …
Где-то через полчаса он засыпает, вцепившись в Азамата. Мы осторожно укладываем его поудобнее на диване и Азаматовых коленях. Я приношу мужу бук, чтобы не скучал, пока ребенок спит, а сама, за неимен…
– Опять мыться? – бубнит Кир. – Каждый день теперь, что ли?
– А почему ты со мной заговорил? – спрашиваю.
– Твоя жена внимательно слушает для такой внешности, – говорит Алансэ Азамату. Я даже начинаю понимать, чем она могла ему нравиться.
– Ты вроде сегодня гулять собирался, – удивляюсь. – Сорвалось?
Азамат установил камеру ночного видения, и наутро мы с ним сели глядеть, на что похож ночной поедатель сливок.
Унгуц еще немного дергается на ветру, пока Азамат вставляет рычаг на место. Я звоню Янке, но у нее глухо занято.
– Тоже странно, – вздыхает Азамат. – Посмотреть бы на него… Пожалуй, сегодня ночью поставлю камеру.
– Нет, наверное, – пожимаю плечами. – А что?
– Нет, что ты, в пять еще совсем маленькие. Ты вспомни Ирих, внучку Унгуца. Вот ей пять.
– Боги, да что же я такое сделал? – шепчет. – Ну что ему не понравилось?
– Значит, ребенка ты прячешь? – Азамат тоже устал от танцев вокруг да около и посерьезнел. – Где?
– А он уже опять спит? Ну ты его вчера ухайдакал… Не вопрос, пошли кататься! Заодно откроем сезон… – подмигиваю.
– Да. – Он на секунду теряется. – Тут недалеко, артун к востоку…
Янка выходит подождать нас снаружи в теньке, а нас приглашают в Сердце Дома, то бишь зал, где заседает Совет. Гляди-ка, и правда, все восемнадцать собрались. Унгуц нам радостно подмигивает, Ажгдийдим…
– На меня, – поясняет он, приглаживая мое руно.
– Нет, так просто, проветриться, – немного успокаивается он.
– Ты передергиваешь, кроме джингоша, мне никто…
– Мгм, хорошо, я вас отвезу, – бормочет Бойонбот.
– А что это за звук ты издавал? – спрашиваю шепотом.
– Ну, я знаю, что будет трудно, – начинаю я. – Уже очевидно, что у него непростой характер, и вообще ему в жизни тяжело пришлось, он не ждет от нас ничего хорошего…
– Говорим все, – кивает. Думает. Еще думает. Видимо, оставляет попытки вспомнить нужное слово. – Это тайна.
– А что не так с этим именем? – удивляется Азамат. – Я знал одного хорошего человека…
Кир послушно подносит мне стакан и наблюдает, как в нем растворяется шипучая таблетка. Какой-то он чересчур послушный – не ленится, не скандалит. Если учесть начало наших отношений, я ожидала больше …
Сегодня утром в столице выпал первый снег – сигнал, что до зимы всего месяц. Азамат за завтраком неотрывно смотрел в окно и скрипел зубами, что у него сегодня Судный день, а то бы все отменил и пошел…
– Я сказала, что ты можешь есть сколько хочешь, лишь бы не болел. Ты об этом?
– Нет, а если я вообще не согласен никакие… ну, ничего? – уточняет Кир.
– Что ж так? – озабоченно спрашивает она.
– Можно и повышивать, – соглашается Орешница. – Только вы контуры наметали?
– Мне казалось, мы вчера с тобой обсуждали, что учеба на первом месте.
– Помоги мне нитки распутать, – прошу, показывая ребенку свою локальную катастрофу.
– Подумала, – кривлюсь я. – Давай это вечером обсудим, а?
– Что вы, там же змеи! – хмурится Азамат. – У нас по болоту только в сапогах можно. Так, ма, Тирбиш, Шатун и я – собираем, остальные отойдите, где сухо.
– Так это я за успех кампании старалась… Мне сказали, надо Ирлика делать. Я, правда, до победы только половину соткала, остальное потом, времени-то не было совсем.
Кир еще сильнее сдвигает брови, опускает голову и понуро топает в ванную, а я – наверх, стелить постели.
– Ну вот мы и пришли! – объявляю радостно. – Дальше на лифте!
– Да давно уж, а при Азамате вообще все время вертится. Видимо, энергия заразная. Так почему секрет? За мной вроде не водится дразниться, да и вообще…
– Скорее кошка, хотя трудно сказать. Ест всех, особенно любит разорять сурчатники.
– Да я занята, лапочка, – мотает головой Орешница. – Сами посмотрите, куда ж я отсюда пойду? Вон сколько всего продать надо!
– Уже не хочет, – успокаиваю я. – Наш друг-духовник изменил ей память, теперь она тоже думает, что я твоя мать.
– Не-ет, – говорю. – А почему он прячется?
– Будем ему будку делать? – оживляется Азамат. – В тот раз не успели, но не все же псу в доме жить.
Еще мне пришлось выдержать небольшую стычку с Советом Старейшин из-за Аравата. Он написал Старейшине Асундулу, что отменяет отречение, так что Азамат теперь официально считается его сыном. Сам Азамат…
– Знаешь, я не думаю, что ему понравится, если я буду это пересказывать. Лучше ты с ним сам поговори. Может, ему полегчает.
– Если бы я тебе собрался память чистить, – говорит Алтонгирел, – то и правда десять раз подумал бы и сто раз проверил. А у этой кукушки никаких чувств к сыну нету. Так что не беспокойся.
– Зверь! – Ирлик восторженно качает головой. – Кстати, спасибо за спиртовку, я оценил.
Толстая деревянная маска не отличается изысканностью – прорези для глаз и рта довольно грубые, поверхность рубленая, никакой краски и узоров нет. Я тыкаю Азамата между ребер, он аж подскакивает. Обыч…
– Да у вас вся планета по метру описана, – поражается Сашка, изучая карту распространения мелкой ночной бабочки.
– Вот, по этим я точно страдать не буду, на именование князя понадарили кирпичей. А стоят, думаю, дорого.
Поняв, что мы куда-то направились, толпа расступается, и в ней становятся видны еще знакомые лица.
– Ешь, пожалуйста, – говорю. – Только учти, что это из молока и сладкое.
– Всенепременно, как повелит старейшая дама! – Ирлик комично кланяется и набрасывается на еду, как будто месяц голодал.
Кир хмыкает, извлекает из короба часть кудели и садится ее разбирать. Я приземляюсь рядом.
– Э… Я такого не знаю. А на всеобщем как?
– А что еще я мог подумать? – оправдывается он. – Я даже не знал, что она умеет переводить. Книжников этому учат несколько лет. Да и хом у меня последнее время отяжелел…
– Только не думай, что можешь сбежать. Вы бы, уважаемый господин, его придержали, а то и правда в лес умотает, ищи его там свищи.
– Он знает, что я была твоей невестой, и перед отъездом я ему сказала, что поговорю с тобой, так что он готов к чудесам.
Когда мы собираемся в кухне за ужином, котята берут нас на абордаж громовым мурчанием и требуют молока и масла, к которым я их довольно быстро приучила. Получив лакомство, они переключают внимание на…
– Ах вот чего ты взялась искоренять во мне стыдливость… Да-а, я хочу посмотреть на некоторые лица, когда они поймут… Лиза, ты знаешь, я много думал и пришел к выводу, что в моем языке нет слов, чтобы…
– Не знаю. – Он вскакивает. – Пойдемте, я выведу машину…
– Пошли. – Встаю и вывожу пса в прихожую, отпираю входную дверь. Но Филин стоит перед дверью ванной и нервно свистит носом.
– Это надолго? – хмурится Кир. – Мне ведь еще читать…
– Нет. – Кир встряхивается, ерзает на месте, устраиваясь поудобнее, и берет у меня угощение.
– Спасибо, Гхан-хон. – Азамат слегка кланяется. – Но наши-то дела все равно скоро всем известны будут, можете не стараться.
– До Сиримирна знаю, а подробности по карте посмотрим, – говорит тем временем Азамат. – Собственно, можешь пока заняться, вот тебе карта. – Он жмет на несколько кнопок, и на стекле впереди и справа о…
– Еще не хватало мне на глазах у всего дворца сумки таскать, – ворчу. – Мне вон Алтоша потом вломит по первое число за непочтительное отношение к Императорской семье.
Наступает день открытия музея. Азамат поднимает нас всех ни свет ни заря, чтобы лететь в Долхот. Мы вслепую выползаем на кухню, без энтузиазма, пожевать чего-нибудь под кофе. Алэк закатывает форменны…
Не знаю, сколько проходит времени, но в какой-то момент я не выдерживаю и призываю Тирбиша, потому что один на один с орущим ребенком мне не по себе, а появление Азамата может расстроить его еще боль…
– Ну, в этом я сомневаюсь, – хмыкаю. – Ладно, что в прошлом, то в прошлом, и тебя можно понять.
Мы идем гулять дальше, периодически закусывая грибочком или какими-нибудь лесными плодами (назвать здешних монстров ягодами у меня язык не поворачивается).
Новый зал возвращает нас к теме Императорской семьи, правда, весьма неожиданным образом: там стоят гробы. Красивые такие, в форме лодок с резными фигурами на носу и корме. Открытые. Пустые.
– Не немножко, если недосыпать и не есть. И главное, ради чего! Нельзя поразвлечься, отдохнуть, а потом продолжить? Или для охоты обязательно надо уметь читать вслух с выражением?
– Чудесно, а мне об этом кто-нибудь когда-нибудь говорил?
– Ох, что-то тяжелые деньки выдались, – сетует, плюхаясь на диван и принимаясь щекотать Алэку пузо. Ребенок пищит и радуется. – Ну, как ты тут без нас, герой? Выжил? Тяжело князем-то быть, а? Ну ниче…
Азамат набирает побольше воздуха и издает такой мощности свист, что, по-моему, земля дрожит. Через несколько минут все собираются, и мы поворачиваем к дому.
Стоит мне с комфортом расположиться на кровати, как в дверь моей местной спальни безапелляционно стучат.
Мои надежды не бросать Алэка в ближайшие несколько месяцев рушатся с треском на следующий же день. Прибегает взмыленный Урик и требует моего присутствия на Совете Старейшин, где приезжий целитель док…
– Это обязанность, – объясняю, протирая глаз. – Нас с тобой никто не спрашивает. Если упрешься, сорвешь поездку. Азамат будет не в восторге, а уж Старейшины…
– Ладно, ты там можешь у Азамата в кабинете расположиться, а то мы приедем из деревни, мыться будем, и вообще…
– А вон видишь, тюлешек плывет? А вон дельфинчик… Во-он беленький. Дель-фин, да-а…
– Да будет ваше правление уроком для меня, – бормочет Азамат и кланяется.
– Э, да, конечно… – Эсарнай оборачивается и кивает, хотя по глазам видно, что мыслями она где-то в поисковике.
– Завтра поедем на выезд, – говорю сквозь зевок. – Так что вернись пораньше, если хочешь собрать вещи.
– Ну так правда же… – начинает Кир, но осекается. – Ой. Да я не о том… ой.
Он скребется когтями в дверь, как кошка. На нем все тот же бирюзовый костюм, а поверх него расшитая серебром куртка. Вид совершенно уголовный.
– Хорошо хоть спросил, – хихикаю я. – Придется тебе его в столице поселить, если хочешь каждый день заниматься.
Пока Бэр возится с упаковкой, я звоню Азамату выяснить, где он. Он оказывается в «Щедром хозяине», прощается с Алтонгирелом. Ну вот мы им сейчас скрасим прощание. Поглядев на попытки Бэра пешком тащи…
– И он решил учиться тайком от меня, пока я не объяснила, что не запрещаю.
Кир бросает на духовника быстрый непонятный взгляд и тут же снова изображает безразличие.
Азамат косится на Кира хитрым взглядом, но молчит.
– А ты так этого… – начинаю я, но Азамат закрывает мне рот моим же воротником.
– Можно я сам посмотрю? – Азамат косит глазом в сторону журнальчика.
– Не знаю, может, не так бы усердствовал.
– В смысле, когда я попрошу тебя что-нибудь сделать, ты сделаешь без нареканий.
– Да старшие-то постоянно тут толкутся, но днем, – отвечает Гхан. – Мелюзгу не пускают. А ночью – только ваш, он у нас один может по ночам не спать, прям демон, право слово, уж извините.
На Доле снег лежит уже давно, толстым слоем. Хорошо, что мы сюда добираемся по воздуху, а то бы никак не проехали. Но зато красота – все белое, сверкает, склоны гор такие припорошенные, чисто, безвет…
Когда в этот кабинет входишь, все твое внимание тут же поглощает огромный, массивный, инкрустированный сверкающими драгоценными камнями деревянный письменный стол с толстенной столешницей из зеленова…
– Интересно, похоже на всеобщий немного. А как будет гхаррсан?
– А ты уверен, что можешь заставить ее забыть начисто о ребенке, которого она сама родила? – уточняю. – Я, конечно, не знаю, какие у тебя методы, но, мне кажется, это будет сложнее, чем ты думаешь.
– Взяли, взяли, – заверяет Азамат. – Пойдем, всех сама увидишь. Тебе не жарко в диле-то, ма? Лето на дворе, даже у вас на севере не те погоды, чтобы так кутаться.
– Ты посмотри по дому, а я снаружи, – бросает муж и выбегает за дверь.
– Все-таки предсказание? – удивляется Эцаган.
– Экдал, – веско говорит Азамат в наступившей тишине. – Ты высказываешь свои претензии не по адресу. Я не вижу, на что тебе жаловаться. Жена у тебя красивая, нетребовательная, носит твоего ребенка и …
– А-а, – улыбается Азамат. – За напутствием пришел. Только учти, Муданг пока не вступил в Земной Союз, а значит, нашим гражданам, чтобы попасть на Землю, нужно визу делать. Но у Эсарнай же, наверное,…
Следующий зал, по-моему, мало связан с Императорами, но, несомненно, содержит полезную историческую информацию. Здесь собраны монеты разных периодов, огромные таблицы старых алфавитов с пояснениями п…
После купания мы перекусываем бутербродами, и Азамат с Тирбишем принимаются за готовку. Ребенок, накупавшись, отрубается прямо посреди шумной гостиной. Сашка звонит домой и рассказывает, что тут дела…
– Ну ладно, – с сомнением соглашается муж. – Наверное, у вас какой-то миф про это есть, а ты его не знаешь… Давай еще.
В таком духе с ним можно разговаривать вечно. Это, кстати, еще одна причина, по которой я не хотела лететь в столицу на именование, но Азамату я о художниках напоминать не стала, а то он и правда клы…
– Уверены, что не хотите телохранителя? – уточняет он напоследок.
Алансэ кивает и вежливо улыбается, оставляя тему. Азамат садится на лавку напротив нее, я присоединяюсь, а Алтонгирел занимает позицию стоя у торца стола. Все это происходит в молчании.
– Да ладно, он вроде успокоился. Тем более шрамы-то уже совсем не такие страшные, ты просто давно его не видел.
Я киваю на Унгуца, мол, вот, слушай, что умные люди говорят.
С утра, пока все собираются, я потихоньку прошмыгиваю на улицу и огородами пробираюсь к «Лесному демону», где давеча назначила встречу Экдалу. Время раннее, и больше никого в трактире нет. Экдал кури…
– А ты сможешь ей внушить такую историю? – спрашиваю Алтошу, пока Азамат записывает адрес.
– Ну, я ведь всю жизнь жила на Гарнете, – поясняет она. – Там нет таких мест, чтобы нужно было продираться сквозь траву и кочки.
– Не проще, – хмурится Ирнчин, выдвигаясь на меня и закрывая дверь. – Система безопасности дворца должна быть абсолютно уникальна. Все приличные охранные системы сейчас делаются на Арее, а нам соверш…
Дома Кир с тяжелым вздохом топает в свою комнату и закрывает дверь, так что до обеда от него ни слуху ни духу.
– Ишь ты как выражается диковинно, – смеется матушка, восседающая во главе стола, – прям как наш Старейшина.
– Ну, – я морщу нос, – учиться в качестве наказания – дело бесполезное. Но ты совершенно точно больше не гуляешь один. Это ясно?
В лесах по берегам Сиримирна уже выпал первый снег, а опавшая листва на ночь обросла мохнатым инеем. Азамат сажает унгуц на обочине дороги, мы укутываемся в шубы и вылезаем в глухую холодную ночь.
– Я же не смогу понимать этот всеобщий, – пожимает плечами ребенок.
– Может… В любом случае, не повредит оставлять ему у края леса какую-нибудь еду. Лучше всего сливки или масло.
Азамат смотрит на него с сомнением, но все-таки решает поискать: осторожно двигается вглубь чердака. Я забираю у Гхана второй фонарь и направляюсь к противоположному торцу, где к стене под углом прис…
– Котик, – говорю я медовым голосом, – что ты знаешь о дворцовой охране?
– Знаем мы эти причины, – скандально объявляет Изинботор. – Звонкие они были и тяжелые!
– Чтоб у вас хоть раз все гладко прошло, – ворчит. – Азамат там надолго? А то у дворца уже народ собирается, обещано официальное заявление.
– Ну а что, что ты собираешься делать? – кипятится Азамат после того, как ребенок категорически заявляет, что не собирается играть в бродилку на буке и в лес с Азаматом тоже не пойдет.
Кир возится с конурой до темноты и еще чуть дольше. Азамат выносит ему несколько ламп и предлагает помочь, но ребенок не позволяет. Я наблюдаю в окно за попытками налаживания контакта. Кир сидит на к…
– Да, Экдал даже попросил меня всем говорить, что это он купил, а то неприлично… Но вам-то я врать не буду. У меня просто поднакопились кое-какие деньги, да еще ненужные украшения продала, а тут неда…
Ребенок послушно чапает к столу и принимается механически жевать, не разбирая, что именно. Азамат обстоятельно выбирает косточки из жареной рыбы.
– Да здесь-то он здесь, – вздыхает Гхан, – только уж больно хорошо прячется, а мне с такой ногой недосуг по балкам лазать, искать его. В подвале-то не видели?
– Догадываюсь, – смущенно говорит Азамат. – Со всеми вместе или по отдельности?
– Я говорю, где она? Я целитель, я могу помочь!
– А я не понимаю, куда ты так спешишь? Ему что, экзамен надо сдать? Зачем жертвовать собой и доводить ребенка до того, что он спит на столе? Ты его даже с братом не познакомил, а матери небось и не с…
– Правильно, правильно! – соглашаются все.
Он серьезно кивает. Я тяжело вздыхаю и тру лицо руками.
– Я заметил, – вздыхает Азамат. – И, как я понял, ты это поддерживаешь.
Мы хихикаем. Мне наконец находится занятие – чесать котов. Я усаживаюсь в углу и расслабляюсь под дробное мурчание.
– Кир, – быстро отвечает она. – А ты уж понадеялся на гласное имя, а?
Я пристраиваю голову у него на плече, стараясь не положить слишком много волос ему в рот. Все равно, как ни верчусь, он мотает головой и убирает ползучий локон с губ, потом гладит меня по макушке.
– Вроде того, правда, люди они специфические. То ли другая раса, то ли вообще иная жизненная форма. Мы все-таки в очень далекой галактике, фиг его знает… В любом случае, с этими ребятами не стоит ссо…
Она смущенно пожимает плечами. Потом снова собирается с силами и продолжает.
– Ваша мать пошла посмотреть, что растет вокруг дома, – сообщает Тирбиш. – И Задира тоже где-то снаружи, не знаю. Шатун очаг разводит на берегу.
– Так назовут человека, который всегда добьется своего. Целеустремленного, – Унгуц ласково гладит мелкого по животу, – энергичного, удачливого…
– Мм? – Азамат даже немного удивляется. – Да нет, ребят, вы что. Я, честно говоря, думал, что она будет существенно тяжелее. В летописях так расписывают… Старейшина Ойраг, давайте скорее смотреть кол…
Мелкий издает пару писков, не очень разумно таращась в потолок.
– Филин! Нельзя! Не смей! – вопит Кир, дергая за поводок. Пес, впрочем, кажется, ничего и не пытался сделать. Но, чтобы успокоить хозяина, ложится на землю, демонстрируя полное отсутствие интереса к …
– Ух ты. – Кир смотрит на меня с восхищением.
– Что ею занимается Ирнчин, – тут же отвечает муж, щекоча Алэкову пятку.
– По-моему, – говорю, – мы сделали неправильно все, что только могли.
– Ладно, я потрясен красотой твоего наряда. Сейчас придем, переоденешься.
– Можно, можно, – улыбается Азамат и легко ударяет трактирщика по кулаку. – Еще не хватало тебе передо мной склоняться. Вот, лучше знакомься. Моя жена, ее родичи и подруга. Ужин-то найдется?
– Говорил тебе, – скрипит демон, – не убьет.
Входим в залитый утренним солнцем зал, где вальяжно и расслабленно расселся Совет. При виде такого количества Старейшин Кир бледнеет и даже цепляется за рукав Азамата. Хорошо хоть за спину не прячетс…
– Ну, Ли-и-иза! – Азамат воздевает руки к потолку. – Я же тебя просил его так не называ-ать!
– Ой, здравствуйте, – говорю невпопад. – А вы хозяйка леса, да?
Азамат некоторое время смотрит на меня, потом вздыхает.
Оставив девочку на попечение задумчивого Дэна, я наконец-то добираюсь до дома. А то так и хожу ведь в диле поверх футболки и треников и в тапочках.
– Нет, ходить можно, только аккуратно. Раз он тебе подарил птичьи орехи, значит, ты ему понравилась, и нападать он не будет. Но лучше иметь с собой что-нибудь съестное, если снова его встретишь. Сыты…
– Я не люблю, когда меня трогают женщины. Я от этого только больше нервничаю.
По мере ворчания до меня начинает доходить. Знающие – это же типа местные колдуны. Вот вроде как тот, к которому Алансэ обращалась. Они порчу наводят, и все в таком духе.
– Почему? – искренне удивляюсь я, не сразу осознав, что он сказал. – То есть хорошо, что не выйдет, еще чего! Просто любопытно почему…
– Я вам что-нибудь должна? Вы же покупаете…
– Обязательно, – кивает Тирбиш. – А вы не против, что я с ним буду общаться? А то Алтонгирел…
– Я вообще подумал сходить в лес попросить прощения. А то что-то мне не по себе.
– Они-то, может, и собираются, но что делать в этот отпуск? – задается он риторическим вопросом, покачивая Алэка на локте.
Осмотрев золотые, расшитые рубинами и изумрудами детские дильчики, Сашка признает поражение. Мама ради такого дела даже надевает очки посильнее.
«Когда-нибудь при ссоре ты забудешься и выкрикнешь всю правду в лицо Азамату при всех. Лучше решить этот вопрос сейчас».
– Лиза, беда! Твоя мать встретила Аравата!
– Молчи, безумная! – восклицает он радостно. – Я привез Хотон-хон, чтобы лечить Атех!
– А что толку? Если какой-нибудь знающий решит меня заловить, они все равно ничего сделать не смогут, раз уж с одной мной не справились.
– Ну возьми супа. А то завтра опять весь день вкалывать, надо быть в форме.
Просыпается Алэк, и после кормежки я начинаю собирать его на прогулку – раз уж Азамат свободен, почему бы не провести время с другим сыном, он соскучился вообще-то. В комнате у мелкого душновато, и я…
– Что есть? Что-то я совсем тебя не понимаю.
– Я еще не готов решать твои «простые» головоломки, – качает он головой. – Давай руль обратно, пока в Сирий не улетели.
– Этак я вместе с ним твой язык выучу, – хмыкает Азамат.
Азамат передает мне управление и утыкается в сканворд. После долгих размышлений вписывает каллиграфическими буквами несколько физических терминов и названий планет. Потом зависает.
– Эти могут. Хотя, с другой стороны, они такие бесполезные, что и силы слова у них никакой нет. Но слушать их все равно омерзительно, очень вам сочувствую.
– Да-а? А почему тогда отец сам хотел меня учить?
– Нормально, – моргаю. – А что же мне Янка ничего не сказала?
Стены в кабинете вместо гобеленов покрыты плотной мозаикой из репродукций картин и фотографий статуй и зданий, тоже земных. От двери влево начинается античность, вправо восточные цивилизации, а за сп…
– По-моему, он плачет, – озабоченно сообщает муж.
– Ты с нами или прямо отсюда в лес пойдешь? – спрашивает его Азамат.
– Эх, Лиза-хян… соблазнил бы я тебя, да не выйдет…
– Никаких минуток! – отрезает бабушка. – Учиться надо сознательно и на ясную голову. О времени мы с ним без тебя договоримся, чтобы не создавать испорченный телефон. Давай его сюда.
Он мотает головой, не отрывая взгляда от страницы, и дальше игнорирует происходящее вокруг.
Кир мелко кивает. Я сладко потягиваюсь. Ну вот, по крайней мере, две проблемы слились в одну. Теперь мне придется возиться с угрюмым подростком, но хотя бы Азамат будет спокоен и за меня, и за него. …
– Есть будет нечего, – пожимает плечами Хос.
Отсмеявшись, Азамат достает телефон и, отойдя в сторонку, чтобы не будить спящих, звонит Алтонгирелу.
Еще день проходит в ударном ритме, унгуцы только и мотаются в столицу и обратно, отвозя больных в стационар. К счастью, Дом Целителей довольно вместительный, проблем быть не должно.
– А ты чего хочешь, чтобы он бегал на второй день?
Азамат выдает ребенку лебяжье крыло, и мы все вместе выходим отмечать новоселье Филина.
Животное упирается. Мы с Алэком плывем на диванообразном Пудинге, по бокам мешки болтаются, разворачиваться и ждать Кира не очень удобно, тем более что Алэк через мое плечо с интересом наблюдает за с…
– Ну, если честно, – Ирлик оборачивается к нему и подмигивает, – у меня есть одно местечко, где их ничего не стоит собрать. Ну что, – он переводит задорный взгляд на Тирбиша с Бойонботом, – кто проти…
– Азамат-хян! – окликает его матушка. – Пойдем, куда вы там мои сумки отнесли, я же тебе сорочек нашила!
– Ну муж-то не обижается? – спрашиваю, вспоминая, как паниковал Азамат по первости, если я что-то покупала на свои деньги.
Скотина на стенде очень похожа на «обычного», только угольно-черная и на коротких лапках. За цвет обозвали, что ли?
– Он решил, что это у меня от беременности голова повернулась, – хихикает Эсарнай. – Ну ладно, давайте уже посмотрим, что там, в фильмах, мне же так интересно!
Кир ухмыляется, и на лице у него написано: «Я же говорил!»
– Женились-то на разных, но красивая женщина рано не родит. – Старейшина пожимает плечами, как будто это должно быть очевидно. Ну да, как же я могла забыть хоть на секунду, где нахожусь!
– Ну что ты его подкалываешь? – укоряет меня Азамат. – Действительно есть такое поверье…
– Она, может, и не знает, но они уже познакомились.
– Да, давай. – Азамат волочет Кира с Филином к унгуцу и открывает кабину с брелока. – Полезайте на заднее сиденье. Гхан-хон, держи. – Он выдает приютчику мешок с монетами.
– Я понимаю, что ты не хотела меня обижать и не думаешь, что я тебе изменяю. Но очень тебя прошу больше так никогда не говорить. Ты, видимо, не представляешь себе, насколько это оскорбительно.
– На демона не похож, – пожимает плечами Тирбиш. – На духа тем более…
Азамат высовывается в окно, делает те же выводы, что и я, и без раздумий высаживает дверь в комнату Кира. Там и правда пусто, простыня привязана к письменному столу. Под окном у Кира довольно широкий…
Кир неуверенно переводит взгляд с меня на Тирбиша.
– Кир! – окликаю, потому что ребенок уже скрылся в комнате. – Хватай чистую одежду – и мыться, да как следует, а то Тирбиша помогать позову!
– Да ладно, можно подумать, у тебя так их мало, – усмехаюсь, но в палатку захожу, оставив сандалии у порога. – Все же знают, что ты брат Императора.
Сплевывая желчь, я втаскиваю слегка напуганную Орешницу внутрь.
– Можно Филину еды? – спрашивает. – Я бы ему сразу в конуре дал.
– А что, имена предков как-то влияют?.. – спрашиваю у Азамата шепотом.
– Помочь чем-нибудь? – спрашиваю, зная, что ко мне всегда боятся обратиться.
– Моя жена со всякой тварью общий язык найдет, – ухмыляется Азамат.
– Мать жены Императора!.. – проносится по толпе благоговейный шепот. Я слышу с нескольких сторон слово «богиня» и тяжело вздыхаю. Народ Муданга твердо уверен в моем родстве с Укун-Танив, а тут, поним…
– А тогда зачем вам телохранитель? – не понимает Кир.
Вот тут я и вспоминаю, что нараздавала обещаний спросонок.
– И поэтому ты решила игнорировать мое мнение, – продолжает за меня Азамат.
Демон широко зевает, демонстрируя длинные клыки с вертикальной красной полосой каждый.
Ко мне подходит Филин и тычется носом в коленку.
Мы спускаемся вниз, где Азаматова матушка уже наварила чомы на плотный муданжский завтрак.
– Это да, – кивает Азамат. – Кстати. Кир, ты как, не очень устал?
– Твой опознавательный знак, – объясняет Азамат. – Люди ведь не знают тебя в лицо, а вот по этому гербу сразу поймут, что перед ними князь. Только смотри не потеряй, это историческая реликвия, со сме…
Толпа взрывается поздравлениями и победными кличами, нас второй раз осыпают блестками. Азамат стаскивает перчатки и снова кланяется всем присутствующим.
– Да-да, конечно, вам осталась всего одна витрина, Ирликовы отродья. Вот, здесь вы уже видели обычного барса, а вот напротив, полюбуйтесь, – барс демонический.
– Вот правильно, я тебе всегда говорила: начинай с комплиментов.
– Съешь, – говорит строго. – А то сейчас пойдем к Старейшинам, а у тебя в животе заурчит, вот стыд-то будет!
Вот так я и начала от них прятаться. Сижу-сижу в беседке с Алэком, встаю ноги поразмять – и опа, кустами-огородами на соседнюю улицу, а там и до моста недалеко. Потом, у реки, они меня отловят снова,…
– Азамат, хватит психовать, вылезай из угла и иди к нам, – окликаю мужа.
Азамат закрывает глаза и делает глубокий вдох, чтобы успокоиться.
Он умолкает, и я принимаюсь удить дальнейший рассказ.
– Нет, это они так показывают уважение, – говорю.
– Как у вас все сложно, – качаю головой. – Ну давай за скорейшую следующую встречу.
– Поначалу он таким не был… – цепляется за последнюю соломинку Азамат.
– Кир, ну прости, надо было сразу тебе сказать, я понимаю, что ты уже настроился быть единственным, но…
– На полчаса нельзя оставить вдвоем! – всплескиваю руками я. – Что у вас опять произошло?
– Надо будет Алтонгирела попросить за это помолиться. Представляешь: «князь Алэк Синеглазый». Звучит, а?
– А зачем его вообще лечить? – хмурится Кир, но я вижу, что ему наконец-то становится не по себе.
– Хорошо, я все понял. Вы хотите меня занять чем-нибудь безобидным. Кир, если ты доел и допил, то давай посмотрим, что дворец может тебе предложить.
– Куда? – Я оборачиваюсь к нему и снова закрываю ему пол-лица кудрями, будь они неладны.
– Ух, какие дамы! Птицы снежные, овечки юные! – восхищается трактирщик, склонив голову набок. Потом приветствует нас традиционным поклоном и отвечает: – А то как же! У меня может не быть завтрака или…
– От Азамата ко мне теперь странные клиенты приходят, – продолжает Арон, пока я смакую живительную влагу. – Дней дюжину назад приходил один горец, купил полсотни дифжир.
– Хотон-хон, – приветствует он меня легким кивком. – Я как раз шел к вам. Капитан мне передал ваше предложение провести видеофон в вашу гостиную, но разработка оборудования заняла некоторое время. Те…
По лицу фермера явно видно, что чего, еще как чего! Но он вежливо соглашается.
– А здесь у нас демонстрируются дары богов, – объявляет Старейшина Ойраг. – Неоднократно за историю Муданга Императоры удостаивались подобной милости. Вот это, например, прядь волос богини Ойны-Муур,…
– О! – внезапно восклицает мама. – Эцаган, да это ж ты!
Встаю и направляюсь к двери. Духовник по-прежнему на меня не смотрит, а внимательно изучает ковер.
– Зачем Тирбиш? Я сам займусь. Раз уж я здесь, и погода купальная, надо сына плавать учить.
– Ну, она преподает… Вон, у Старейшины Асундула жена ведет детский клуб, а она моей бабки не моложе.
– Понемножку держит. А если не секрет, что это за взрослый мальчик?
– А вы-то откуда узнали, что это он? – Тирбиш продолжает нас допрашивать, видимо, все никак в голове не уложится, что и правда вчера пил с богом. – Только по тени?
Алэк у меня на руках вздрагивает, просыпается и издает предупредительный вой сирены. Кир морщится. Я пытаюсь укачать мелкого обратно.
– Но ведь дворец – это не ваш дом, а вашего мужа, – замечает Эсарнай. – Он не будет против?
Он кивает, но по лицу видно, что спрашивать у Азамата он пойдет разве что под страхом смерти, да и то не факт.
– Уже взрослый, чтобы плакать! – сдавленно отвечает Кир откуда-то из-под мышки.
– Мне нужен, – с расстановкой говорит Азамат. – Я и буду учить. Говорят, у меня неплохо получается.
– Хорошо, – несколько раз кивает Авьяс. – Сколько платить?
Азамат обходит стол и подсаживается ко мне.
– Как хочешь, так и проследишь, – кривлюсь я. – Если твоя жена ест то же, что твоя дочь, то проживет недолго. Прикажи повару готовить то, что я напишу… Вообще, где Алтоновч-то?
– Кир, ну пойдем, – подталкивает его Азамат, но парень встал намертво.
– Подождите. – Я милостиво улыбаюсь парнишке и машу рукой в сторону кресел в гостиной. – Присядьте, пожалуйста, и вы тоже, мастер, я сейчас.
– Да, – охотно соглашается Эсарнай. – Мне тоже так показалось.
Муж тем временем достает из-за пазухи диля замшевый мешочек и протягивает Киру.
– Все очень просто, – говорит он, оживляя экранчик двойным постукиванием. – Отсюда вам видно парадный вход, отсюда черный. – Он пролистывает изображение вправо. – Если нужно видеть сразу оба, стяните…
– Мхм… – говорит мой дорогой, потягивая за ремень, чтобы освободить руки. Окно жалобно трещит.
– Да она свои варианты сначала предложит пусть!
С первого взгляда вход не обнаруживается, так что мы обходим постройку, хрустя сапогами по заиндевелой траве. Азамат заглядывает в окно, для чего ему приходится встать на цыпочки, но там так темно, ч…
– Погоди, – успокаивает его Яна своим низким блюзовым голосом, – еще на стенку полезешь от его активности.
Долбленая лодка горячая от солнца, весло одно, как у байдарки, и с него сыплются сияющие капельки. Иногда на меня, но это даже приятно. Здесь, внизу, ветра нет совсем, но ворс из сосен на склонах гор…
– Глиптостробусы! – возвещает мама от форточки.
– Ничего. Я не шарахаюсь, – быстро отвечает ребенок.
– Небось первый твой гобелен? – Матушка качает головой.
– Мам, ну я же говорила, тут женщины в штанах не ходят, – ворчу я, щелчками пальцев возвращая внимание торговца к золотым орлийским цитрусам, которые того и гляди растащат мальчишки.
Азамат выходит к перилам, и гомон стихает. Мы все выстраиваемся по стеночке, Старейшины по краям, я с Киром и Алэком посередине, Алтонгирел в дверях на всякий случай – официально ему тут делать нечег…
– Она ведь женщина, – недоверчиво замечает Кир.
– Про огрызок расскажите! – просит Шатун, хихикая вместе с Оривой.
Арон поджидает нас у порога дома жены, нервно топчась на месте, и сразу бросается ко мне.
Предводитель встречающей делегации представляется как Старейшина Ойраг, местный церемониймейстер вроде нашего Асундула. Остальные – тоже Старейшины, правда, почему-то все мирские.
– Знаю, – улыбаюсь. – А можно еще спросить?
Мы переглядываемся, пожимаем плечами и гребем к Азамату, чтобы нас там обрызгали с визгом.
– А может, я пока князя порисую? – осторожно спрашивает Бэр. – Вы не против?
– А ты могла бы немножко подождать, – отвечает Азамат. – Я же тебе сказал, немножко осталось!
– Ш-ш-ш, – обнимаю его за плечи. – Тихо-тихо, все уладится, только уймись. Впадать в панику – не твой стиль.
– Лиза, я знаю, что муданжские традиции и здравый смысл в твоем понимании не всегда совпадают, и мои собственные этические представления тебе бывают чужды. Но не надо путать меня с Киром. Это он – за…
Лавка Лентяева шурина и правда в двух шагах, мои предосторожности оказываются излишними, нам никто даже не встречается по дороге. Мы заходим в крепко сбитый небольшой домик с вывеской «Земля дизайн» …
– Как будто зверек какой-то промелькнул, вон там, под столом.
– Идите, – отпускает Алтонгирел. – Только, Азамат… С Ажгдийдимидином я сам поговорю, хорошо?
– Тут один челнок с заусенцем. Хотите, я ошкурю?
– Как ты мыслишь вообще?! Возвращайся в реальность, ау, милый! Мне тебя очень не хватает!
– Думаю, нет, – улыбаюсь я. – Мой опыт показывает, что он вообще не обижается. Но вы на всякий случай извинитесь при следующей встрече, ему будет приятно.
– Если сам справишься, то не надо, только не говори никому постороннему, что я здесь.
– Еще бы они были не обходительные с матерью императрицы! – фыркаю я. – Но вообще, конечно, они к женщинам очень трепетно относятся.
Ирлик хохочет и плюхается на диван рядом с Азаматом. Мюон вальяжно перемещается с его плеча на подоконник и принимается умываться.
– Вот мы и в Худуле, – сообщает Азамат. – Попробуем постучаться к Лентяю. Он спит, конечно, но я не хочу, чтобы к вечеру весь город знал, что мы здесь.
– А машинам вы тоже имена даете? – интересуется духовник. – Или, там, кофеваркам?
– Ого, – таращусь. – Я и не знала, что он за меня так, э-э, болеет.
– Никого я не боюсь! – возмущается Кир. – У нас около приюта жил один, он мне всегда гадости говорил. К счастью, помер года два тому.
– Нет, она знает, что обратно ничто не вернется. Она и сама давно вышла замуж за другого человека.
– Ну да, да-а, – вздыхает муж. – Но ты все-таки подумай, вдруг найдется какое-нибудь решение, чтобы и тебя устраивало… и мне было не так страшно.
– Как ты это понял, если она только по-нашему говорить умеет?
Бойонбот тем временем спрыгивает на землю и обходит унгуц.
– Ну, а куда еще? – разводит руками Азамат. – У нас тут только дом и гараж. Конечно, не так холодно, как на Сиримирне, но жалко твоего щенка в незнакомом месте на ночь оставлять на улице. Тут лесные …
– Да, конечно, он на мелкого показал и спросил «Твой?», а потом сказал «Красивый».
– Я что-то не поняла, так трудно сказать, где мальчик живет? – удивляюсь.
– Я очень много слов не знаю, – хмурится Кир. – И некоторые буквы вместе совсем не так читаются, как я думал. Это все с одного раза не запомнить.
– Ладно, – дрожащим голосом начинает Асундул. – Хорошо. Ладно. Хорошо. Поняли. Мать, запишем, Элизабет. Отлично. Все могут идти.
– Не нас, а меня, – гордо заявляет Кир. – Я спер у Гхана его деревянную ногу и не отдавал, пока он мне не объяснил азбуку. Объяснил он, правда, плохо, я до сих пор не все могу прочесть. Но буквы все …
– А мне-то на что сердиться? – фыркаю я. – Это ж было хрен-те когда, я была маленькой девочкой и о твоем существовании даже не догадывалась.
– Да нечего делать, – отмахивается Ирлик. – У меня этих сторожей… интересных людей столько нету. Да и у вас оба духовника такие, что ни один вменяемый знающий близко не подойдет. Зато вот, – он вдруг…
Азамат некоторое время смотрит на меня изучающе.
– Ты занят, Тирбиш с Алэком сидит, Янка с Оривой на вызове… почти все остальные, кого можно попросить о такой услуге, работают с тобой. Не Орешницу же с Эсарнай было звать.
Он делает пару решительных шагов к двери, когда у меня за спиной из детской выходит Азамат. Алтонгирел ему кивает и скрывается в коридоре.
Репродукция портрета Азамата уже заняла положенное место справа от Аэды. Все-таки мой муж даже в этом ряду выделяется в лучшую сторону.
Азамат берет его под мышки и поднимает над головой, типа, играем в унгуц. Алэк смеется, дрыгая конечностями. Из гостевой спальни выходит зевающий Кир и так и замирает с открытым ртом.
– Ну, это скорее Азамату придется делать… – тушуюсь я. – Но мне кажется, если уж Кир сам научился читать, чтобы сойти за ребенка из семьи, как-нибудь мыться-то научится! Пару раз вместе с отцом помое…
Алтонгирел еще пару секунд озадаченно его рассматривает, потом стряхивает задумчивость и убирает жезл.
– Можно подумать, ты сам не больше обычного выложился, – ворчит Унгуц, но от меня отодвигается.
– Растолстел, – честно отвечает Кир. – Тут кормят о-го-го.
– Гринберг на связи! – решительно сообщает бабушка, появившись на экране. Бойонбот шарахается и чуть не сносит стол.
Азамат качает головой, но понимает, что спорить со мной бесполезно, а запирать в комнате слишком хлопотно.
Кир явно собирается ответить, но, видимо, это вызывает новую волну эмоций, и он снова всхлипывает и закусывает губу.
Я закрываю глаза и делаю глубокий вдох. Хорошо, что тут нет моей бабушки, а то Экдалу пришлось бы искать себе другую жену.
– Это как же? – хмурится Тирбиш. – Драконьи деревья лет семьдесят растут, прежде чем плоды дать, если не сто. А Змеелов совсем молодой.
Кир несколько секунд переваривает просьбу, глядя в сторону, потом начинает медленно выполнять.
– Да вы что, для меня это честь! – заверяет меня Орива. – Сестрам напишу – вот обзавидуются! Ничо так! Приехала подзаработать, бац – и в кругу приближенных подруг Хотон-хон!
В легком шоке отправляюсь на рынок с твердым намерением затащить-таки мастерицу в свой круг. А то она мне такие подарки дарит, а приближенной подругой ей, видите ли, не по чину быть. Ну уж нет.
– Молчи, – цежу я, скосив рот в его сторону.
– Если ты считала, что он слишком много учится, почему сама ему не сказала?
Я прикидываю, как бы это выглядело в исполнении Азамата.
– Да можно-то хоть сегодня, только надо заказать что-нибудь полегче. Супчик, например, тушеное что-нибудь, вареное… Молоко опять же, кефир. И пускай ест сколько хочет, лишь бы не болел.
– Я знаю, что он говорил, – отвечаю спокойно. – И он не один такой, и даже не первый. Про известных людей всегда говорят гадости, привыкай. Я, конечно, польщена, что ты с таким рвением отстаиваешь мо…
– Не будем же откладывать сей исторический момент! – призывает Ойраг.
– Ты, может, зайдешь поешь? – предлагаю демону. – Сливок, правда, нету, но масла дадим… или мяса.
– Э-э-э… Так, ну повесть Гоголя ты не знаешь, президента США тоже… Соседка Харибды?.. Ясно. Блин, а не так все просто, как мне казалось!
Мы некоторое время сидим молча, осмысливая произошедший разговор.
– Тебя легко полюбить. И ты почему-то понимаешь его лучше, чем я.
– Прости, но мы не придумали, как еще тебе передать послание.
– Кир, – буркает ребенок, недобро глядя исподлобья.
– Ты сам-то не знаешь, кто ради тебя так расстарался? – спрашиваю.
Наконец Хос, просвещенный в области устройства мира, решает, что пора домой. Азамат складывает ему мешок с гостинцами. Лесной житель с вожделением смотрит на стоящую в холодильнике банку сливок.
– А вы этим не болели? – отвечаю вопросом на вопрос.
– Пускай полежит на мягком, лететь долго.
– Князь Кир, – представляет его Азамат, – родился в один день с князем Алэком, но был разлучен с нами волею богов и вырос в иное время. Однако теперь мы снова вместе, и я прошу вас позаботиться о мое…
– Наелся? – спрашивает Азамат. Ребенок пожимает плечами. – Подливку попробуй, очень вкусная.
– Тирбиша берем с собой, он готов приступить к обязанностям няньки, – усмехается Азамат, а Тирбиш расправляет плечи. Мы уже давно с ним об этом предварительно договорились, и Азамат, как всегда, хоче…
– Там некоторые стонут… У вас каждый раз так?
– Какую воду? – хмурится он. Кажется, и правда уверен, что там была эпидемия.
Кир отлипает от окна и хмуро смотрит на меня. Я вытряхиваюсь из шубы, потому что салон нагревается, стаскиваю с головы теплый платок. Ребенок отшатывается и вжимается в спинку.
– Это значит, не просто курсы надо, а чтобы с дипломатическим уклоном. Ему же для переговоров язык нужен.
– Помнишь ту девочку, которую ты привезла, с аппендицитом?
Я пару раз моргаю, прежде чем вспоминаю, о чем она может говорить.
– А, нет. Это твое наказание. Трудотерапия, так сказать… хотя ты не знаешь, что это. Не важно.
Азамат переступает так, чтобы смотреть ему в глаза.
– Нет, наоборот. Я бы хотел, чтобы они у него остались такими синими, как у тебя. Такое вообще может быть?
– Он совсем ошизел? – говорю, имея в виду Кира.
– Ну да… – Кир отводит взгляд. – Просто как-то… Так вам не надо?
– Да, да, внимательно вас слушаю, – кивает Ойраг. – Это очень интересно, очень-очень. Мы всегда подозревали, что люди попали на Муданг через зияния в Великих Лесах. Но чтобы и звери тоже…
– Я подчиняюсь Хотон-хон, как она говорит, так и будет.
– А, этот горец! – восклицает Тирбиш. – Так вы его все-таки знаете?
– Кир, шакал, а ну слез быстро, не то я твою тварюгу пристрелю!
– Ох, мне так жаль! Я вот этого отношения к хозяевам леса совсем не понимаю, можно было бы договориться… Ну он хоть к вам хорошо относится?
– В смысле – желание? – настораживается Кир.
– Погоди, – говорю. – Ты сказал, ничего не было? Но я думала, речь шла о будущем? Или это будущее уже наступило, а я и не заметила?
– Эцаган, мы отсюда полетим обратно в столицу, – заявляет он. – Мне обязательно нужно поговорить с Наставником. Мне открылся новый способ предсказывать… Я предпочел бы им без крайней нужды не пользов…
– Как же вы тут раньше жили? – задает риторический вопрос Янка. – Когда тут такие твари водятся…
– Да-да, – охотно кивает Алтоша. – Вот так и рассуждай. И не копай. Я скоро перестану на него обижаться, и все снова будет хорошо. Вероятнее всего, ничего не было, я просто напутал.
Я киваю. И уже начинаю догадываться, к чему идет дело.
Кажется, последний мой комментарий попал не в бровь, а в глаз. Эсарнай заметно бледнеет и сглатывает. Повисает напряженное молчание, пока моя гостья с затравленным видом изучает подол своей блузки.
– Ну а теперь пойдем побеседуем, – решительно предлагает он, указывая ладонью на Кирову комнату.
Он устало берется за ручку и долго пишет, прежде чем предъявить мне бумажку.
– Ты говорил об этом с Ажгдийдимидином? Он ведь теперь твой наставник, я правильно понимаю?
– Да что вы говорите! – всерьез удивляюсь я. – Это же, наверное, ужасно много стоило!
– По Сети! – с отвращением фыркает бабушка. – Ты еще скажи, что он газеты читал!
– Чего они от него-то хотят? – спрашиваю.
– Я вообще не знаю, как он мог хоть что-то понять, что она говорила.
Я по возможности незаметно пинаю Азамата босой ногой. Мог бы уже выучить, что этот ребенок больше всего на свете боится показать, что он боится.
– Понятно, – бурчит Кир, морщась от йода.
Азамат скептически оглядывает себя спереди.
– Я не тупой, – мрачно сообщает Кир. – Что вы думаете, я четыре странички не осилю?
– Можно, – киваю. – Помнишь, я рассказывала, как он совсем человекоподобную форму принял? Тирбиш сказал, мол, горец какой-то заходил, рыжий. Ну а кто может с такой просьбой к нам тут зайти, спросить …
– Может, просто не привык… – пожимаю плечами. – В Худуле он не сразу стал одежду выбирать. Хотя и не упрямился, как сейчас, но тогда он нас боялся… Ничего более толкового в голову не приходит.
Я пользуюсь воздетыми руками и тыкаю его под ребра.
– То, что у тебя есть, годится разве что в лес за грибами ходить, да и то холодно. Тебе нужно все новое купить, понимаешь?
– Да так, тут, видишь ли, Арават попал в лапы Лизиной матери.
С торца тоже глухо. Мы нарезаем еще два круга под стенами неприветливой постройки и протаптываем тропу, прежде чем Азамат наконец замечает в кустах полуподвальную дверку. Поскольку ничего лучшего не …
– Очень приятно, – старательно изображаю светскую улыбку. – Ты давно тут живешь?
– Можете сказать, что это за карта? Только ему не говорите, – кивает на отца.
Азамат смотрит на меня пронзительно, совершенно не обращая внимания, что Алэк отковыривает у него с парадного диля цепочку.
– Кто тебе сказал? – поражаюсь я. – Конечно, можешь!
– Лиза, как ты могла! Ты что, решила совершенно деморализовать своего мужа?
– Ладно, прости. Все логично, у тебя была недостаточная информация. Я просто села вязать, а он предложил чем-нибудь помочь. Я долго выдумывала, что бы он такое мог сделать, придумала челноки для гобе…
Азамат слегка прибирается на кухне – ставит мыть детскую посуду, протирает стол и плиту, походу обнаруживает, что два моих кота угнездились в не убранной вовремя кастрюле. Котов приходится гнать, кас…
– Она думает, – говорит мне Азамат на моем родном, – что мы его убьем.
– Так я ж не умею ничего! – удивляется Кир.
– Он просил, – с серьезным лицом поясняет Яна. – Мы очень трепетные и не хотим преждевременной огласки, а то вдруг это испортит репутацию даме, то есть мне. – Она корчит рожу и грубо гыгыкает, отчего…
Так вот, сейчас они со Старейшинами реанимируют эту программу, а заодно стараются разрешить как можно больше неотложных проблем, пока Азамат еще никуда не уехал. Мне остается только отдыхать на приро…
– То, что нельзя брать, – усмехаюсь, – лежит в сейфе под замком. А тут в гостиной всякие люди ходят, и ничего секретного нет. – Усаживаюсь на диван и тянусь к телефону. – Ты завтракал?
– Какая была ваша первая работа. Я торговал х… чем?..
– Ну, тогда едой и одеждой, – легко соглашается Азамат.
Фотки удались – над некоторыми даже Азамат хохотал.
Поднимаю растерянный взгляд на духовника.
– Хуже другое, – перебиваю его мрачным тоном. – Проследи, пожалуйста, за тем, что твоя дочь ест и сколько, иначе она так и будет болеть. Сейчас я тебе выведу допустимое меню для этого возраста.
– Мы ничего от тебя не хотим, – спокойно говорит он Киру. – Ты мой сын.
– Да неплохо бы. – Я оглядываю результат своих трудов. – И покрывало поменять…
– Привет! – радостно говорит Сашка на всеобщем, протягивая руку для пожатия.
– Ну хорошо, – говорю. – Погуляю. Так насчет подруги – не запрещено?
– Да ладно, – одергиваю. – Поначалу-то ничего такого не было. Мне кажется, он себе придумал какую-то пугалку, а в чем суть – не признается. Но он очень боится, что ты захочешь поговорить с ним по душ…
– Его мать – моя жена, – спокойно сообщает Азамат.
Алтонгирел поджимает губы и рассеянно кивает.
– Здравствуй, – говорю. – Давай знакомиться. Я – Элизабет, жена твоего отца. Его зовут Азамат.
Хос легко кивает. Нужны ему эти сопливые фермерские дети.
– А так. Он подошел и принялся ее распекать за то, что одета неприлично. Ему говорят, это же мать жены Императора, так он еще вдвое громче ругаться стал.
– Почему? – сдвигаю брови. – То есть спасибо, конечно, что предлагаешь себя в качестве жилетки, но с мужем-то я уж как-нибудь найду общий язык. Наоборот, лучше мы будем обсуждать все трудности и нахо…
– Вот поэтому пиалы для чая такие маленькие, – наставительно сообщает Янка, до которой не долетело.
Экдал элегантно проскальзывает в приоткрытую дверь и низко кланяется. Ох, чует мое сердце, ему что-то заметное от меня нужно. Алэк на попытки его снова уложить только что пальцем у виска не крутит: к…
Мне кажется, он вздыхает с облегчением. Быстро кивает.
– Тут так написано… – растерянно сообщает Эсарнай.
– Вот как… – бессмысленно отвечаю я. Вообще, это все неудивительно. Ажгдийдимидин до сих пор показывал потрясающую широту кругозора для человека, ни разу не видавшего иностранца. У всех есть свой пре…
Однако кормит обиженный вкусно и о-очень сытно, я даже не осиливаю всю пиалу. И чай у него ароматный. Я отстегиваю ему от щедрой души комплиментов и задумываюсь о своем. Да так крепко задумываюсь, чт…
Я звоню на кухни и требую варить суп и ставить чай – отпаивать моих гуляк. Сама заготавливаю профилактические средства.
Азамат недоверчиво усмехается, но не возражает.
– Я не собиралась столько трепаться, – оправдываюсь. – Но ведь нужно было ее обязательно убедить…
– Ладно уж, ладно тебе, знаю, что сам с головой. Ишь как за поводья взялся! – добавляет она, подмигивая мне. – Тебя-то еще не загонял?
Алтонгирел таращится на нас круглыми глазами.
– Ладно, – отмахиваюсь. – Как забежало, так и выбежит.
– Ты думаешь, они сюда с Земли попали? С ума сойти, сколько открытий… Слышите, Старейшина?
– Алансэ – это мать? – тихо уточняет Кир.
– Я думаю, что он не хотел, потому что он ничего не хочет, – объясняет Азамат. – И естественно, раз он не хочет, значит, тебе пришлось его заставить. Мне ты все время говоришь, чтобы я оставил его в …
Когда Азамат стучится к нему в дверь, ответа нет. Озабоченный Азамат приоткрывает дверь и обнаруживает ребенка спящим за столом носом в книжку.
– Я накупил всяких игр, – наконец решается Азамат. – Взял с собой, поиграем.
– Алтоновч, конечно, не слишком одаренная женщина, но не мог бы ты выражаться повежливее? Арон не обрадуется, если узнает, что ты так говоришь о его жене.
А сам парням взглядом показывает, мол, не вздумайте! Но они, кажется, соблазнились.
Янку и Ориву мне удается выцепить и того легче: они так замотались в последние дни, что были рады высочайшему указу вечером отдохнуть. Они могут пройти во дворец в любой момент и уже должны быть в го…
– А что я должен был делать? – вскидывается он.