Все цитаты из книги «Слуга Божий»
— Валите отсюда, — наконец произнёс он. — Инквизитор или нет, тебе здесь нечего делать.
— Отсюда день пути, — сказала она немного погодя — Надо идти вдоль реки.
Минуту он смотрел на меня, не понимая, но, в конце концов, его лицо рассвело улыбкой. Улыбающимся он выглядел ещё ужаснее, чем обычно.
Я протиснулся через толпу и вышел из здания. Я присел на ограждение с миной покорности судьбе, и мне не пришлось долго ждать, пока ко мне не подошёл молодой, богато одетый человек. Он был в украшенно…
Сначала мы спустились в подвал, потом извилистая, длинная лестница привела нас в караульную. Караульная — это громко сказано, поскольку в маленькой каморке сидело двое пьяных стражников, которые, уви…
В его голосе не было угрозы. Исключительно констатация факта.
— Вши, зараза, — пробормотала она. — Как я ненавижу вшей.
Дом Лоретты Альциг оказался двухэтажным деревянным зданием с широкими ставнями, которые сейчас грустно свисали на сорванных петлях. Дом был окружён забором, по его левой стороне я увидел вытоптанные …
Прибывшие вели себя так, будто Северальд был самым безопасным местом на свете. Они шутили и смеялись, кто-то зло ругался, поскольку расшиб себе ногу о выступающий камень, кто-то приложился к бутыли и…
— Заткните его! — крикнул он снова, вскарабкиваясь на ноги.
— Сжечь, дитя моё? — Я пожал плечами. — А за что бы это? Наказание за отравление совсем другое. Закон гласит, что преступника следует варить живьём в воде или масле, и у него нет права умереть, пока …
Матросы приставили клинки к моей шее и между лопатками, а капитан начал связывать мне руки. Не знаю, бралось ли его умение из опыта вязать морские узлы, или же он часто ранее связывал пленных, но, по…
— Ну и куколка, — сказал он, проводя рукой по её груди. — Можно… значит, Мордимер?
Глядя на Ракшилеля, я подумал, что вовсе не был бы столь уверен, кого выберет Эля Карране: его или сеанс у мастера Северуса, который действительно славился набором в высшей степени уникальных инструм…
— Колдунья, — сказал он, и я услышал в его голосе сдерживаемое бешенство. — Обвинена в насылании чар и трёх убийствах. Осуждена Скамьёй согласно закону и традиции…
— Дайте-ка я присмотрюсь… Да-а, я видел вас, магистр инквизитор, на рынке. — Мы услышали бряканье снимаемой цепочки, и двери открылись шире. — Прошу, входите.
— Не верите, — повторил я, — ну что же… Вы позволите, мы осмотримся немного?
— Дайте мне время до утра, — сказал я. — Подумаю над вашим щедрым предложением.
Он молча вынул из-за пазухи документы и подал мне. Я внимательно просмотрел бумаги. Этот мужчина обладал, не больше, ни меньше, а всего лишь грамотами, подписанными аббатом-настоятелем монастыря Амши…
— Приятель! Ведь я успел дать экстракт только двоим моим подручным. Остальные отдыхали после последних экспериментов…
— Ничего вы в этом не поймёте, — пробормотал он. — Надо быть алхимиком, чтобы понять, о чём тут речь. Я работал над этим всю жизнь! Я, доктор Корнелиус Альтенферг! Моё имя переживёт века!
— Кто знает, что означает слово «есть»? — спросил ангел, — И к какому из Миров относится? — он замолчал. — Мир полон тайн, Мордимер, — продолжал он мягким тоном. — Знаешь ли ты, что существуют такие …
— Держись рядом со мной и не отвечай, даже если тебя о чём-то спросят, понимаешь? Никуда не отходи и не давай себя втянуть в расспросы. Старайся даже не слушать, если что-нибудь будут говорить. Если …
— И не все на это способны. В конце концов, Писание ясно гласит, что «Враг ваш, дьявол, как лев рыкающий кружит, ища, кого бы пожрать».
— Деревенщина, — скривился он презрительно. — Кому какое дело до деревенщины? У меня есть путь, парень! Идея, за которую стоило бы отдать жизнь этих людей…
— Имеем, — сказал я, глядя ему прямо в глаза. — Поверьте, имеем полное.
— Я не обычный Ангел, Мордимер, — ответил он. — Я твой Ангел-хранитель. Я лампада, которой ты рассеешь тьму, я капля воды, которая падёт на твои жаждущие уста, я дуновение ветра среди жара пустыни, я…
— Не конфузьте нас благодарностями, — повторил я. — Инквизиторы — люди не гласные и смиренного сердца. Благодарите Бога на небесах, который использовал нас таким же образом, как жнец использует серп,…
— Мы видели трупы, — сказал я. — Изувеченные тела жителей одной из деревень. Лейтенант привёз их в замок господина графа.
Мужчина подошёл ко мне, схватил плетёное изваяние и одним движением развернул его так, что перёд клетки на этот раз обратился снова к лесу. Я заметил несколько тёмных фигур в капюшонах и много белых …
Вот только некоторые обязательно желали в таких волков всё-таки превращаться. Поэтому носились по полям и лесам, голые или одетые лишь в звериные шкуры, и нападали на невинных как агнцы путников либо…
Немного погодя Первый приполз обратно, а рядом с ним неуклюже ползла Элисса. Всё её лицо было вымазано грязью, и она дрожала как осиновый лист. Я крепко обнял её рукой и прижал к себе.
Потерявший сознание человек не выдержит без дыхания дольше, чем хватает времени на то, чтобы прочитать три-четыре раза «Отче наш». А я не хотел, чтобы Захарий умер. Он был моей надеждой на полторы ты…
— Мордимер Маддердин, — сказал он тихо. — Что за визит, инквизитор! Мы встречались, — он задумался на миг и расчесал пальцами бородку, — шестнадцать лет назад на аудиенции в Хез-хезроне. Кажется, тог…
— Девственниц? — он вдруг взорвался смехом. — Маддердин, ты идиот! Это поэтому ты здесь появился? По следам этих шестерых девиц с юга? Будто бы они предназначены для каких-то тайных ритуалов? Парень,…
— Мордим-мер, — прошептала она. — Что я буду без тебя делать?
Морис Моссель ждал, как и обещал, у капитаната. День был холодным и ветреным, солнце скрылось за серыми тучами, гонимыми на север сильными порывами. Всё указывало на то, что летняя жара пока отступил…
Истреблю мудрость мудрецов, а хитрость хитрецов сведу на нет.
Он лишь прикрыл глаза, немо соглашаясь с моими словами. Я был уже близок. Очень близок, и я не мог выпустить из рук этого кончика нити, благодаря которой у меня появилась надежда пройти через лабирин…
— Не подходит, Мордимер, — он покрутил головой. — Всё не так.
Выслеживание шайки заняло у нас около двух недель. И поверьте мне, любезные мои, эта работа была недостойна инквизиторских дарований и времени, пожертвованного служителями Святой Службы. Единственной…
— Ага, — произнёс он, а его лицо просияло улыбкой. — Понял. Спасибо, Мордимер.
— Мы почти на месте, — угрюмо сообщил Смертух. — Где-то тут они все… — он ненадолго замолчал и добавил, — недалеко от нас.
— Осмотритесь? — Он снова побледнел. — Я не знаю, имеете ли…
— Именно поэтому я это говорю, потому что знаю тебя, безобразник. — Я улыбнулся, но тотчас же посерьёзнел. — Не подведи меня, Смертух.
— Это императорское пограничье, инквизитор, — произнёс он, — и оно не подпадает под твою юрисдикцию.
Он посмотрел на меня безумным взглядом, что-то забормотал под нос и выбежал из комнаты. Я присмотрелся к Захарию, который лежал на лежанке, казалось бы, без признаков жизни.
— Время от времени шлюшки из борделя, — буркнул я, — и не думаю, чтобы это могло в ближайшее время измениться…
Я раздражился, но не рассердился. Я привык, что люди думали именно таким образом, а кроме того, она задала вопрос с большим очарованием. К слову сказать, очарованием, совершенно не соответствующим су…
Трое мужчин тащило широкую и высокую, не меньше, чем в пятнадцать футов, ивовую корзину. Она была сплетена так, чтобы своими очертаниями напоминать человеческую фигуру, а в середине, как бы в животе …
— «Если даже разрушится земной наш дом, у нас будет жилище от Бога, дом не рукотворный, а вечно сущий на небесах», — процитировал я Писание, глядя на останки. Правда, я не думал, что наш великан очут…
Боже мой, — подумал я, — приходится работать со сборищем идиотов и выродков. Отчего, ах, отчего, Господь мой, ты покарал так жестоко бедного Мордимера? Почему я не могу сидеть в Хезе, потягивая винцо…
— Прекрати! — рявкнул лейтенант спутнику. — Раз уж хочешь, — обратился он ко мне, — можете ехать с нами. Но скажу тебе сразу, инквизитор, граф не жалует тебе подобных.
— Ессссть! — наконец, сказал он с удовлетворением. — Здесь, Мордимер.
— Она уже лишь Господа Бога, — грустно возразил я.
— Может триста, может четыреста, — дохнул он мне в ухо. — Есть за что биться.
Мы подползли, елозя животами по мокрой земле, и затаились на краю кустарника. Я видел фигуры, снующие у костров. В центре стояла бочка, из которой люди черпали кувшинами или кубками, мы чувствовали з…
Она не ответила, но я и не ожидал ответа. Эля лежала с головой, прижатой левой щекой к необработанному дереву ложа. Смотрела на меня здоровым глазом.
Я позволил себе на глубокий, полный скуки зевок.
— Что такое? — Я увидел, что глаза Гриффо сузились в щёлки. На месте стражника я бы задумался над этим фактом.
— С радостью воспользуюсь приглашением, — сказал я. Вплоть до самого Гомолло меня сопровождали весьма бдительно. Двое по бокам, двое спереди, двое сзади. Похоже, им сказали, что я способен сам справл…
— Красивым то он уже никогда не будет, — пробормотал я.
Мы встали, и Тадеуш толкнул меня в бок, чтобы, мол, я ответил на любезную речь, произнесённую отцом города.
Я толкнул деревянную калитку, и мы вошли в сад. Из покосившейся конуры выскочила собака с ощетинившейся, в колтунах шерстью. Она даже не залаяла и не зарычала, только сразу бросилась на нас. Не успел…
— Так, так, по-крупному играл этот наш прелат. Как и вы, — добавил я от всего сердца.
Я не намеревался рассказывать старому Клингбайлу о том, что услышал. Когда придёт время, узнает обо всём. Поэтому я поделился только тем, что Фрагенштайн будет официально обвинён Святой Службой.
«Утренняя Заря» было неплохим названием. Правда, как раз этот корабль должен был бы называться Плавающая Колода или Нырнувшая Лохань, но я знал фантазию моряков в придумывании названий, поэтому даже …
— Ты, проклятая шлюха! Убью тебя! — кричал кто-то, и я отчётливо распознал искажённый злобой и хмелем голос Вагнера.
— Ты, похоже, рехнулся! — Я даже не разозлился на него. — Я должен разговаривать с мёртвыми? Тебе этого хочется, Смертух? Меч Господа, зачем я с вами связался?
— Пойдём на север, — решил Смертух, а я не собирался с ним спорить.
— Ладно, ладно, — сказал я, когда увидел, что стражник медленным шагом направляется в мою сторону.
— Нет, Смертух, спокойно, — сказал я. — Раз доктор говорит, что чердак такой неуютный, мы спустимся в подвал.
И тогда, можете мне верить или нет, веки человека, который производил впечатление трупа, поднялись. По крайней мере, поднялось правое, незаплывшее опухолью.
— Ну-ну, — произнёс я с нескрываемым удивлением. — Вы выдающийся человек, господин Фрагенштайн. Мало того, что ловкий купец, так ещё ученый и знаток тайных знаний.
Доктор Гунд сидел на первом этаже городской темницы. Хорошо связанный и заткнутый кляпом. Не то, чтобы я боялся его волшбы, но бережённого Бог бережёт. Брат бургомистра имел бледное лицо, подбитые гл…
Смертух посмотрел на меня, и я задумался на какое-то время. В принципе, я обычно вижу, когда человек лжёт. Этот, вроде бы, говорил правду. Правда, у Смертуха было явное желание немного поразвлечься, …
— Спрошу моего господина, — на этот раз мы услышали голос, который уже не был ни сонным, ни недовольным.
— Дам тебе сто дукатов, — он снова склонился к моему уху. — Хватит, чтобы начать, а?
— Вы хороши, когда у кого корову сведут с луга, — произнёс Смертух, — но не вам браться за чары и ересь.
— Но умеешь. А большинство играет и не умеет, — возразил он нравоучительно. — Ну?
— Как жизнь переменчива, — улыбнулся он. — Знаю, о чём думаешь, Мордимер. О бедном Мариусе, которому подъём по лестнице доставлял столько трудностей. Но задумайся: разве ты так же не играл ролей? Не …
Пленник не отозвался ни словом, а я любезно подождал минутку. Потом Первый пнул его прямо в рот, так, чтобы тот подавился кровью и собственными зубами. Попутно сломал ему нос.
— Ты очень красивая женщина, Лоретта, — сказал я. — И я уверен, что твоя невиновность подстать твоей красоте, — я услышал, как настоятель глубоко втянул воздух. — Однако, мы должны пройти через эту н…
Я знал, что в имении графа буду искать ответ на один вопрос: как так получилось, что повозка, собирающая трупы, и солдаты графа прибыли в деревню через пару часов после бойни? Если от замка был день …
— Будешь играть, Мордимер? — Я видел, как загорелись её глаза. — Взаправду сыграешь?
— Уговариваешь меня заняться грязным делом, — произнёс я. — Представляешь, в каком диком восторге будут инквизиторы из Тириана, когда я прибуду искать ересь на их территории?
— Принимаю это как комплимент, — рассмеялся я. — Хорошо, сейчас иди уже и оставь меня зною и вшам. Сразу говорю, что не двинусь с Хеза, пока не кончится эта проклятая погода. И Бог знает, когда, нако…
— Иди уже, — буркнула она. — Бери этого колдуна и езжай жечь его в Хез.
— Создал ты нам проблем, Мордимер, — произнёс он, даже не силясь на приветственные любезности.
В тени развесистого каштана я увидел аккуратно облицованный камнем колодец. Я поднял деревянную крышку и заглянул внутрь. В восьми, девяти футах подо мной блестело зеркальце воды. Я уже видывал тайни…
— Ув-веря-я… — сказал бургомистр и хотел ещё что-то добавить, но я поднял руку.
— Показывай этот чердак, — рявкнул Смертух.
— И всегда одно и то же. Изувеченные трупы и ни одного свидетеля.
— Думаю о личинках плотоядных мух, — пояснил я. — Помещённые в рану, они пожрут лишь больную ткань, оставляя здоровое тело невредимым. Как говорят, уже лекари римских легионов применяли этот метод.
— Вы шутите? — рассмеялся Ронс. — Зачем кому-то понадобилось бы их знать?
Вообще-то, должники — драгоценный товар и не следует допускать его порчи. Разве что являешься горячим человеком либо есть желание проучить других жаждущих лёгкой наживы. Знавал я некогда одного росто…
Я вложил пергамент и баночку обратно в шкатулку и открыл дверь.
— За выдачу Гриффо Фрагенштайна назначена огромная награда, — сказал я громко.
Ронс и де Родимонд посмотрели друг на друга.
— Поэтому они никогда не должны делать деньги без меня, — вздохнул я. — Так жаль, что люди не способны ничему научиться.
— «Не сломает тростника надломанного, не погасит фитиля тлеющего. Он непоколебимо принесёт Закон», — воскликнул я.
Око не видело, ухо не слышало, и в сердце человеческое не пришло, что приготовил Бог тем, кто ему сопротивляется.
Если Второй умрёт, на его место встанет Первый. Он обладал меньшей силой, чем брат, но может справится. А если нет, то чтоб мы сдохли! В конце концов, я их только что спрашивал, хотели бы они жить ве…
— Я лишь достойный жалости грешник, — произнёс он с театральным раскаяньем, — и не знаю так хорошо слов Писания, как слуги нашего Господа.
— Признался! — фыркнул Клингбайл. — Хороший палач заставит допрашиваемого признаться даже в том, что он зелёный осёл в розовые крапинки!
— Господин советник, я уезжал. — Старший стражник несомненно знал, чем это светит. — Я первый день. Неделю меня не было и его не знаю, Богом клянусь. Это новенький…
— Двадцать дукатов, — сказала она и её глаза потемнели. — Значит ли это, что ты их не принёс?
— Ты свободна, — сказал я. — Обвинение в колдовстве и убийствах снято.
Я мог быть уверен в одном. В монастыре Амшилас благочестивые монахи выжмут из Гриффо Фрагенштайна каждую мысль и каждый обрывок знаний. Превратят его в открытую книгу со страницами, заполненными гимн…
— Всё началось с исчезновения людей из Медведника… — начал он.
Похоже, я заснул, ибо, когда очнулся, была уже ночь, а мои плащ и волосы были мокрыми от росы. Я посмотрел на луну, которая сияла сильным, серебряным блеском, и встал. Глубоко вздохнул.
— Чтоб его, батюшки светы! — отозвался младший из стражников. — Как же я ему влепил, господин, твою ж!
— Я преследую еретиков, досточтимый прелат, — сказал я с иронией. — В этом обычно и заключается работа инквизитора. Тайные обряды, секты, принесение в жертву девственниц…
Первый засунул в рот брату какую-то тряпку и привязал её верёвкой. Мы знали, как это больно, а ведь никто не хотел, чтобы крик Второго сдвинул все камни в этих подземельях. Я отвернулся. Однажды я уж…
— Ты не поняла бы, — ответил я немного погодя. — И прекратим этот разговор.
— Отнеситесь к этому как к бесплатному уроку, — сказал он. — Выпьешь со мной, Мордимер?
— А зачем? — Я пожал плечами. — Верю, вы не хотите, чтобы я вернулся за недостающей суммой.
— Считаю до трёх, после чего прикажу выбить дверь, — заявил я. — У тебя есть семья, парень? — спросил я более мягким тоном и подождал немного: — Раз!
— Не бойся, — сказал я. — Обещаю тебе, что вернусь и не раз ещё хорошенько позабавимся. Возможно, будет не так легко, как думаю, но ведь Писание гласит ясно: «Кто облегчает розги, ненавидит сына свое…
— Что ж, ты ведь не думаешь, что я хотел бы жить вечно? — засмеялся я, хотя мне было совсем не до смеха.
— Чего людей будишь, Смертух? — спросил я тихо и подошёл к нему. — Чего крадёшься?
— Выйди, — приказал я, когда он уж закончил.
Когда я услышал эти слова, то захотел спросить, не открыть ли в таком случае для него ставни или не зажечь ли свечи, но, к счастью, я не успел этого сказать. Генрих Поммел упал на колени и треснулся …
— Но хозяин с-сейчас с-спит… — пробормотал он.
При всей своей предприимчивости, изворотливости и цинизме Генрих Поммел был почти идеальным начальником. Почему? А потому, что он радовался успехам подчинённых, искренне желая, чтобы мы снискали вели…
— Ракшилель Дан? — спросил я. — Это вы Ракшилель Дан, мастер гильдии мясников?
— Угадывал, — пожал я плечами и улыбнулся, хоть мне было совсем не до смеха.
— Церковь не слишком щедра к своим слугам, — ответил я с усмешкой, — и каждый лишний грош будет кстати.
Наконец подошёл какой-то холёный поп, расточающий вокруг себя аромат дорогих духов, и посмотрел на меня свысока.
— Принадлежность к Церкви Чёрного Преображения, мерзкой секте еретиков, это, по-твоему, ничего? — спросил я. — А скупка девственниц с целью совершения над ними святотатственных обрядов? Не говоря уже…
Гритта даже не удивился, увидев меня, он только широко улыбнулся, показывая набор гнилых зубов. Наверное, надеялся ещё на дукат и не обманулся. А вот Лонна была изумлена, но быстро скрыла это изумлен…
Я не спешил, и до Саревальда мы добрались ночью. Небо было хмурым, и луна лишь время от времени показывалась из-за серой вуали туч. Но даже при таком свете было видно, что внешние стены крепости держ…
— Конечно, Мордимер. И, пожалуйста, не конфузь меня «вашей милостью». Ты уже не ученик, а инквизитор, о свершениях которого мы здесь много наслышаны, в нашей глухой и тихой провинции.
— Полагаю, господин граф всё-таки захочет поговорить со мной, а не с официальной делегацией от епископа Хез-хезрона, которая приедет сюда расследовать отправление языческих культов.
Тадеуш нехотя вышел из комнаты. Я был уверен, что его снедает любопытство, о чём же я намерен говорить со старшим Инквизитором.
— Оно того стоит, Мордимер? — выкрикнул он. — Из-за неё? — Он указал в сторону девушки на камне, над которой сопел Первый.
— Знаете, сколько выторговали ваши друзья? — спросил он.
— На чердаке только пыль, паутина и крысы, — быстро произнёс доктор. — Поверьте мне, вы лишь испачкаетесь и намучаетесь…
Я даже не протянул руки, только глянул на него красноречиво.
Я не двигался с места в основном потому, что мои враги знали, что я инквизитор. Может, если бы они думали, что имеют дело всего лишь с купцом, то не предприняли бы должных мер безопасности. Может, я …
Двое мужчин позвали ещё кого-то и, охая, передвинули плетёную фигуру так, что перёд клетки, в которой я был заперт, был обращён к реке. В связи с этим, я потерял из поля зрения костры и суетящихся ок…
— Почему вы так со мной поступаете, Маддердин?
Я знал, что его утешает мысль о том, что через минуту он будет иметь дело с людьми. С реальными личностями из плоти и крови, которых можно попотчевать мечом или кинжалом, переломать им кости или отру…
— Я Мордимер Маддердин, лицензированный инквизитор Его Преосвященства епископа Хез-хезрона. — Я приподнялся в стременах и слово своё сказал уже громче, ибо хотел, чтобы меня услышали.
Я подошел, стараясь не дышать носом. У меня чувствительное обоняние, на которое никак не повлияли повседневные труды и тяжкие инквизиторские обязанности. Казалось бы, мой нос привыкнет к смраду нечис…
— Берегитесь, чтобы не произнести чего-нибудь, о чём бы потом пожалели. — Я посмотрел на него, и он смешался.
Он заметил, как я вбегаю в покои, и бросил в меня кинжалом. Очень ловко, быстро и со сноровкой, выдающей опыт. Я не успел уклониться, и лезвие вонзилось мне в грудь.
— Я прямо-таки представляю, как Корнелиус обгрызает трупы, — фыркнул с иронией де Родимонд. — Да, спасибо, но если так действует наша Инквизиция…
— Знаю, — ответил я и посмотрел в темноту.
— Дорогая моя, — я подошёл к ней и обнял, и в этом объятии нежности было ровно столько, сколько и силы, — когда я стою по одну сторону баррикад, а кто-то по другую, можно принять только одно, верное …
— Не настолько богата, — сказал Ракшилель. — Я точно проверил, поверь мне.
— Признайтесь мне, сделайте одолжение, какова была цель всего этого? — я обвёл вокруг рукой.
— Так что, мне можно радоваться, что буду первым, а? Новый опыт в инквизиторской работе…
— А может я пришёл отдать тебе долг, моя дорогая.
— Пятьдесят, — решился он, а я задумался, сколь долго ещё можно тянуть эту игру.
Я щедро долил себе вина, ибо оно было действительно вкусным. Довольно терпкое и освежающее, но не оставляющее на языке того холодного металлического привкуса, обычно свидетельствующего о том, что оно…
— Это так, ты внимательно слушал. И задумывался, насколько я близок ереси, правда?
— Ох, нет, Мордимер, я думал не о ТАКОЙ встрече, а о разговоре, который может изменить твою жизнь к лучшему.
— Они отписали тебе ценности в завещании?
Я медленно пошёл вдоль деревянной ограды, а потом пересёк сад вдоль и поперёк, да наискосок. Ничего необычного. Заброшенный и весь в сорняках цветник, маленькие, сгнившие яблочки, коричневеющие в нек…
Тень колыхалась ещё какое-то время, как бы в ожидании, что кто-нибудь всё-таки искусится созданными ею видениями, но потом пропала с лестницы.
Я толкнул его на стул, так что он с размаху сел.
Ракшилелю не отказывают. И когда его слуга сообщил мне, что мастер ждёт, я сейчас же надел мантию и вышел на улицу. Было очень жарко, даже парко, и зловоние из сточных канав забивало нос. Ненавижу го…
— Я ничего об этом не знал, ничего, клянусь… — он прервал, когда я сильнее прижал остриё к его горлу.
— Есть ли у господина графа карты окрестностей? — спросил я, игнорируя его ехидство.
— Прошу в комнату… там не… — прервала она, — но вы сами видели.
— Тогда войди к мёртвым, — сказал голос, и стальная плита бесшумно исчезла в стене.
Смертух приблизился ко мне, и я видел его изголодавшиеся глаза.
— Шерскен, — я искренне удивился. — Откуда у неё шерскен?
Я шлёпнул её по заду, чтобы проснулась, высек огонь и зажёг лампу на столе.
— И позволь нам дать отпор искушению, а зло пусть пресмыкается в прахе у ног наших. Аминь.
— Ляг лицом в землю, — услышал я, — и заложи руки за спину.
— С той там, как бы, колдуньей? — Неужто я услышал в голосе Второго изумление?
Священник, с покрасневшим лицом, будто его сейчас хватит апоплексический удар, хотел вскочить, но Смертух наехал на него конём и вновь опрокинул. В этот раз на спину.
Корчмарь принёс вино, и я, прежде чем выпить глоток, сначала прополоскал рот.
Тень, которая появилась из-за угла одного из домов, я заметил в последний момент. И в этот последний момент я отпрыгнул в сторону, и болт просвистел прямо возле моей левой руки. Наёмный убийца целилс…
«Прошу тебя» — в его устах прозвучало интересно. Так интересно, что я показал рукой, чтобы он отошёл со мной в сторону. Мы вышли в сад, и Ракшилель трясся, как холодец. Я уважал его за то, что он не …
Туман прошёл. По-прежнему у земли вились сероватые клочки, и воздух был насыщен влагой, но по сравнению со вчерашним днём погоду можно было назвать прямо-таки прекрасной. По крайней мере, мы видели т…
— Могу вложить ещё немного денег, — осторожным тоном сказал Хильгферарф. — Будет нехорошо, если должники решат, что надуть меня на пять тысяч крон им сойдёт с рук. В конце концов, если по правде, сам…
— Не знаю. — Её лицо скривилось в гримасе отвращения. — Были как люди, и не как люди. Убивали… всех… грызли, отрывали мясо… — она задохнулась, а потом её снова вырвало. На этот раз совсем близко от м…
— Хватит шутить, — лицо прелата вдруг потемнело, — все, пошли вон! Оставьте его со мной одного.
Но прежде чем мы выехали из деревни, я воспользовался временем, пока люди лейтенанта были заняты собиранием тел, и вошёл в хату, в которой оставил Элиссу. Когда она услышала шаги, то бросилась в угол…
— Я пришёл, чтобы дать тебе два совета. Во-первых, очисти подвал и забудь о том, что когда-либо в нём что-то было. И если не хочешь увидеть свои ступни варёными, никогда не играй так больше, независи…
На этот раз нам не дано было поискать постоялый двор. Первое, что мы увидели, это толпа. Первое, что мы услышали, это крик. Первое, что мы почувствовали, это вонь просмолённых дров. На противоположно…
Немного погодя мы стояли над парой десятков трупов, и этот ошеломляюще лёгкий триумф не подготовил нас к тому, что должно было случиться через минуту. Ибо из деревянного сарая, сложенного из больших,…
— Драгоценнейшие магистры Инквизиции, — начал он, кланяясь нам, и его толстощёкое лицо просияло искренней улыбкой, — благодарю Господа Бога Всемогущего, что ниспослал именно вас бедному городу Кобриц…
Гриффо был бледным от бешенства. Челюсти у него ходили, как у мышкующего кота. Он протянул руку.
Прелат Бульсани, дрожа, стоял у стены. Очень близко, будто хотел стать частью покрывающего её гобелена.
Он начинал как грузчик, а теперь владел четырьмя внушительными складами. Амбары — теперь это было лишь именем нарицательным, ибо сейчас на складах хранились десятки разных товаров. Хильгферарф специа…
— Хорошо, — решил я, — но это будет вам стоить дороже, Мариус.
И так вот мы въехали поступью в этот забытый Богом и людьми городок — в надежде, что найдём относительно приличный постоялый двор. Близнецам ещё кое-чего хотелось, но в этом месте они могли обзавести…
— И что общего между одним и другим? — де Родимонд пожал плечами.
Нагая девушка отчаянно стонала и заслоняла лицо руками. Надо признать, она была стройненькой, а её груди были, несомненно, больше моей головы. Что ж, любезные мои, Тадеуш выбирал девок первым, а бедн…
Ещё до наступления вечера мы вошли в боковую протоку реки, ведущую к маленькому озеру, с берегами, густо заросшими тростником и с поверхностью, густо затянутой гнилозелёным ковром водяной ряски. Капи…
Всё пошло неожиданно легко. Я опасался яростного сопротивления, ожесточения и боя не на жизнь, а на смерть. Меж тем, мы налетели на них, будто свора охотничьих собак на стреноженных косуль. Я полосну…
— Новая секта, — сказал он, глядя на меня исподлобья, — основанная и руководимая человеком, называющим себя апостолом Сатаны. Будто бы, это какой-то священник, занимающийся чёрной магией. Говорят, эт…
Она разлила вино по кубкам и подала мне. Я понюхал.
— Это Ангел! — крикнул Поммел, не поднимая головы от пола. — Это Ангел! Сжалься надо мной, милосердный господин!
Я никогда в жизни не слышал такой фамилии, но в этом не было ничего удивительного. Император в последние годы присваивал графские титулы так часто, будто доставал их из шляпы. И сейчас почти каждый в…
Я задумался над его словами. В данный момент на мне лежал инквизиторский долг раскрытия дела. Я не мог уехать из города без допроса брата Паулины и доведения всего дела до конца.
Внизу листа было ещё несколько слов, нацарапанных в явной спешке.
— Вы арестованы именем Инквизиции, по приказу Его Преосвященства епископа Хез-хезрона, — сказал я. — Взять его, — приказал я солдатам.
— Господин Маддердин, — он жёстко посмотрел на меня, и я видел, что он теряет терпение. — Я не хочу её убивать или сжигать на костре, лишь жениться. А если бы твои собратья узнали о ереси, даже я не …
— Хорошо. Сейчас договоримся об одном, — произнёс я. — Не знаю вас и мы никогда не разговаривали друг с другом. Постараюсь приехать к Регенвальд с официальной миссией, если только получу разрешение И…
Я старательно закрыл дверь и подошёл к доктору с широкой улыбкой на лице. Придержал его за плечи и воткнул остриё кинжала в кадык. Я перерезал ему голосовые связки, так, чтобы он не мог кричать, но з…
Он сплюнул мокротой и кровью на пол, потрогал пальцем обломки зубов.
— Господа, — произнёс я, приветствуя. — Приятно вас видеть.
— Угрожаешь мне? — Ракшилель поднялся и навис надо мной огромной глыбой сала.
Всё случилось так быстро, что они не успели даже дёрнуться. Смертух саданул одного из мужчин навершием сабли. Близнец приложил следующего дубинкой поддых, а я бросил третьему в лицо горсть шерскена и…
Я ударил его концом палки в зубы, и он упал на спину.
— Но если… — он запнулся, — если есть в этом зерно правды? Если б вы только пожелали проверить сами, на месте. Я покрою все расходы и буду рад возможности предложить вам гонорар в сумме трёхсот крон.…
Он с поклоном удалился и закрыл за собой дверку. Лежащая на матраце девушка внимательно рассматривала меня, но даже не пошевелилась. Лишь провела, похоже неосознанно, языком по губам. Красивыми были …
— С удовольствием помогу вам, чем только смогу, магистр Маддердин, — сказал он, когда ознакомился с выписанными Поммелом полномочиями. — Но всё-таки…
— Что же привело тебя в мой дом, Маддердин? — спросил он с лукавой улыбкой. — Необоримое искушение посетить подземелья Гомолло? Желание убедиться в том, являются ли все эти байки о кардинале-дьяволе …
— Где рецепт? — спросил я, а он закусил губы и отвернулся.
— Тогда что я должен делать, мой господин? — спросил я, хотя и страшился, как бы его не рассердило моё недомыслие.
— Мордимер заделался, значит, нянькой, — сказал он.
— Путь сатаны. — В этот раз буквы блестели серебром, а переплёт был старым и потерявшим блеск.
— Мордимер, ей-Богу, отберу у тебя лицензию! Что там за вздор в последних докладах? Что такое Церковь Чёрного Преображения?
— Подтвердят, — заверил я. Я сам составлял протокол (писец обрыгался в ходе пыток, и кто-то должен был его заменить), так что дописать ещё одну фамилию не составило бы мне труда.
Это было уже и правда любопытным. Вдобавок, то, что дело было опасным, без всякого сомнения повлияет на величину моего гонорара.
Она отступила от порога, а потом старательно закрыла за мной дверь.
Я дал зарок, что мы дадим себе отдых тотчас, как только заросли старых деревьев и кустов уступят место какому-нибудь лугу или поляне. Иначе нам оставалось лишь встать среди глуши и ждать милости поср…
— Нет, господин Фрагенштайн, — твердо возразил я. — Даже самый большой преступник не заслужил страданий от руки колдуньи. Не потому, что они были бы так ужасны, а потому, что страдание можно причинят…
— Вы правда это сделаете? — Я схватил его за руку. — Бог вас вознаградит, благородный юноша, да и я в меру скромных возможностей…
Этого я не ожидал. Конечно, мы и правда могли повредить руль, но я подозревал, что с тем же успехом на берегу могут ждать очередные преступники. Только зачем было собирать такие большие силы, чтобы у…
— Оставь, — она пожала плечами. — Чего хочешь?
— Да, дитя моё. Ведь Писание гласит ясно: «И познаете истину, и истина вас освободит». Знаешь Писание, Лоретта?
— Достаточно, — прервал я её. — Кто-нибудь из них требовал вернуть подарки?
— Взял аванс и смылся, — сказал я, ибо все знали, что Соловый и его люди — не самая солидная фирма.
— Я должен отыскать истину, — мягко напомнил я ему. — Кроме того, ведь именно в этом он признался. Разве нет?
— Вагнер, — сказал я мягким тоном, — это только девка. Ты можешь её избить батогами, но зачем сразу убивать?
— Девочек тоже любишь? — я провёл пальцами по её гладкому бедру.
— Кто ты? — спросил я, удивляясь, насколько спокойный у меня голос. Я был поражен, так как, несмотря на то, что сейчас чувствовал исходящую от него необыкновенную мощь, я не распознавал никаких призн…
С минуту я боялся, а не зашёл ли я с иронией слишком далеко. Но нет. Тадеуш Вагнер искренне рассмеялся.
— Да, — ответила она и снова закрыла глаза. — Да, — повторила. — Спасибо тебе.
— Мордимер Маддердин, инквизитор? — Человек в чёрном преградил мне путь.
— Ты сказал, что если ты стоишь по одну сторону баррикад, а кто-то по другую, то можно принять только одно, верное решение. И я встала на твою сторону, Мордимер. Помогла тебе!
— Понимаю, господин граф. Значит никаких споров?
— Это стоит дуката, — произнёс он. — Жёлтенького, золотого дуката с портретом милостиво правящего, — добавил он с хитрой улыбкой.
Родные никогда не верят в преступления, совершённые их близкими. Так было, есть и будет. Матиас Клингбайл не был, в данном случае, исключением, а то, что в его голосе я слышал горячую уверенность в с…
Побился бы о заклад — он не до конца представлял себе, что можно сделать со ста тысячами крон.
Шулер улыбнулся и пододвинул в их сторону кучку серебра.
— Во славу Господа, — ответил я, ибо что иного я мог сказать.
— Обычно ты здесь хочешь кое-чего другого, — возразила она. — Каких сведений?
— Не вставай, поп, — мягко посоветовал ему Смертух. — Господин Маддердин немного сейчас поговорит с тобой, как должен разговаривать инквизитор со священником. Он на коне, ты — лёжа в грязи.
— Гриффо Фрагенштайн, — воззвал я. — Именем Святой Службы требую, чтобы ты открыл двери!
— Уже открываю, — сказал голос изнутри. — Хотя не знаю, чего может хотеть от меня Святая Служба.
— Открывааааем! — до моих ушей донёсся отчаянный крик. Я ожидал такого решения, было только интересно, где Фрагенштайн.
— Устрою тебе лицензию от епископа на весь округ Хез-хезрона. Этого, пожалуй, даже слишком? — он поднял брови, как бы поражённый моей неблагодарностью.
Эти слова поразительно напоминали предостережение, которое мне сделал перед отъездом Генрих Поммел. И, вероятно, в них было немало истины. Только вот, у меня была возможность узнать Гриффо Фрагенштай…
В случае же с Клингбайлом речь о пытках не шла. Этот человек был истощённым, ослабевшим, больным и полыхающим от лихорадки. Для него нашли маленькую каморку с лежанкой, и я велел стражникам принести …
— Жаль, — сказал я. — По крайней мере, переночуем на земле, а не на борту. Может поохотимся и добудем что-нибудь на жаркое?
— Не верю, что в Тириане нет капитана, что не желает заработать неплохую сумму за курс на юг, — сказал я с удивлением.
— Алхимик, так ведь? Господин граф приказал его повесить?
Скажу больше. Инквизиторы не останавливаются на знаниях, почерпнутых из отступнических, еретических и демонических книг. После допросов обвиняемых мы пишем собственные комментарии и объясняем некотор…
Пир длился почти до рассвета. Когда мы возвращались в своё жилище, розово-серый блеск раннего утра уже пробивался через ставни. Я попрощался с Вагнером улыбкой и, обнимая двух девок, скрылся за дверь…
— Может, — вздохнул я, а Корфис даже хотел хлопнуть меня по спине, но в последний момент сдержался. Он знал, что я не переношу подобного рода нежности.
— Чем могу вам служить, уважаемый магистр? — спросил он. — Может наливочки?
Я глянул на Гунда. Связанный и с кляпом во рту он лежал на войлочном мешке. В конце концов, я не хотел, чтобы он заболел, простудился от лежания на земле и холодной росы. Я должен был довести его до …
— Садитесь, господин Маддердин, — рявкнул он, даже не глядя на меня, и небрежным жестом прогнал слуг.
— Ты мне за это заплатишь, Мордимер, — прошипел он сквозь стиснутые зубы, ибо был достаточно умён, чтобы всё понять.
Смертух минуту вслушивался в голос стен. Может и не выглядит мудрецом этот мой Смертух, но у него есть своё, особое дарование. Он обладает гениальной памятью, и, кроме того, он способен прочесть чувс…
Я стянул сапоги и снял портянки. Не скрою: мне стало легче, хотя под палубой и было так же жутко душно.
Он пнул носком сапога одну из бошек, та откатилась и ударилась о другую. Обе сплелись свалявшимися, окровавленными бородами.
— Никто не исчезает за стеной, — прервал я его. — Давай левую руку!
Я неосторожно посмотрел в его глаза и утонул в лабиринтах безумия, которые в них пульсировали. Я бы уже не смог сам отвести взгляд, но он ударил меня по щеке. Я вырвался из тенет и отлетел к стене.
— Как пожелаешь, Маддердин, — сказала она. — Меня привели сюда, чтобы я исполняла твои желания.
— Это не так, мастер Маддердин, — произнёс он и не мог отвести взгляда от моей ладони, на которой всё ещё лежали перстни. — Я верю в свободную конкуренцию и в то, что я должен принимать решения, исхо…
Понятно, что в богатом, купеческом доме в Хезе это было бы совершенно нормальным, но здесь мы такого сюрприза не ожидали. Но настоящей неожиданностью было то, что я увидел внутри. На аккуратно развеш…
— Прекрасное собрание, — сказал я вновь сам себе. Остальные книги были того же рода. Большинство толковало о колдовстве, наложении чар и призывании демонов. Одна была посвящена астрологии, другая — л…
— Вижу, хорошо знаете слова Писания, господин, — заметил Моссель.
— Альхамра, — сказал я, попробовав. — Мёд во рту.
— Эй, парни не плачут. — Я похлопал его по щеке. — Говори!
Белая кобыла, ведомая умелой рукой, порысила в нашу сторону. Лоретта ловко соскочила с седла. Она была одета в тёмный плащ с капюшоном и её волосы были высоко подколоты.
— Твоя лицензия пропала, Мордимер, — сказал он. — Впрочем, меня такие вещи не касаются.
Он кивнул мне серьёзно и отошёл вперевалку. Я ещё минуту смотрел на его огромную спину, обтянутую чёрной мантией, пока кто-то не встал рядом со мной и не вырвал меня из задумчивости.
— Откуда ты знаешь? — она широко раскрыла глаза.
— Простейшее объяснение. Но это не вся правда, Мордимер. Бог так захотел, поскольку видел праведность наших сердец и добродетель наших поступков. Бог так захотел, потому что мы излучаем свет, отражён…
— Люди безумны, — я вздохнул. — Чем дольше живу, чем больше вижу, тем сильнее в этом убеждаюсь.
— Назначаю тебя, Мордимер, и твоих друзей полномочными представителями Инквизиции во дворце Гомолло и прилегающих вотчинах. Да будет так именем Ангелов! — Остриём меча он стукнул в пол, аж посыпались…
Я терпеливо ждал, пока, наконец, Первый не охнул, вцепился ногтями в стену и с усилием не вытащил один из кирпичей. Я посветил лампочкой и увидел, что кирпич скрывал маленький, стальной рычажок. Перв…
В этот момент прощебетали болты, и двое людей свалилось на землю. Один упал лицом в костёр. В лагере убийц раздались крики, вопли, оклики, а мы уже со всех ног бежали в их сторону.
— Нет уже тайны, — сказал я. — Нет рецепта. Нет доктора. И нет свидетелей.
И я уже всё понял. Этот быстрый ответ был таким уверенным, что Лонна должна была знать — прибыли не будет. А раз прибыли не будет, это значит, что почтенный прелат промотал все деньги. Четыре с полов…
— Смертух, — произнёс я спокойно. — Всё-таки тебе придётся…
Утренний скандал, впрочем, нашёл своё завершение пополудни, когда Тадеуш Вагнер ввалился в мою комнату, где я уже в одиночестве отдыхал после попойки и постельных баталий.
— А может обделаем дельце? — спросил он и посмотрел на меня испытующе.
Я усиленно пробовал повернуть голову, но был не в состоянии этого сделать, а в результате не видел ничего, кроме болотистого берега, воды и потухшего в иле факела, который должен был служить поджиган…
— Приходилось заниматься подобными делишками?
Мы услышали скрежет отодвигаемого засова. Одного, второго, потом третьего. И после этого ещё щёлкнул ключ, поворачиваемый в замке.
Я сел рядом с ней и поцеловал прямо в губы.
— Потерял желание шутить, отче? — спросил я.
— Надеюсь, Лоретта, что после нашего разговора ты спокойно вернёшься домой…
— Прошу прощения, господин граф, — сказал я, склоняя голову. — Я всего лишь стараюсь охватить всё дело моим скудным умом и наверняка совершаю многочисленные ошибки.
— Это именно он, — сказал лейтенант Ронс и сделал шаг, но я схватил его за плечо.
— А-а, это уже совсем д'угое дело, — ответил он, — ибо по опыту мы хо'ошо знаем, что даже п'именение надлежащей п'оцеду'ы совсем не обязательно поможет пациенту. А здесь дела зашли и п'авда далеко…
— Дам тебе половину, — заявил он и протянул ручищу: — По рукам, Мордимер?
— Мы не подходим друг другу, Лоретта, — сказал я. — Поверь мне на слово, ибо я не хотел бы тебе это доказывать.
— Это они, — сказала так неразборчиво, что я её едва понял. — Они!
— Не знаю, что хуже, — прервал меня купец.
— Однако я не знал, что ты пользуешься деканскими стрелками… Хм… Очень действенное оружие, смею сказать, хотя и нетипичное для инквизитора.
— Я сторожил Гунда, — пробормотал он, нахмуренный. — Накормил его и отвёл в кусты, чтобы просрался. Даже пальцем его не тронул, Мордимер. Он здоров, нажрался и выспался.
— Я пришёл просить вас о помощи, господин Маддердин. Я слышал о ваших — он заколебался на едва заметный миг — способностях и о том, что вы временами помогаете друзьям друзей.
Смертух схватил Первого за плечи и стукнул его башкой о стену. Несильно, но достаточно, чтобы близнец пришёл в себя. Что-то тут было, что-то, что вызвало у Первого такой панический страх. То же самое…
— Может ты забыл, Генрих, что Бог все видит, — промолвил я. — Видит и оценивает. Оценивает и готовит кару.
— То будешь должен, — засмеялся он, — но ты не проиграешь, Мордимер.
— Пусть подыхает, — согласился я. — Но у нас нет ни рецепта, лейтенант, — я положил руку на шкатулку, — ни образцов. У меня нет.
— Пройдёмся, Мордимер? — спросила Лоретта.
— Барышни, перерыв, — приказал я. Выскочив из кровати и набросив мантию на голое тело, я открыл дверь и вышел в коридор. Я увидел Тадеуша, который склонился над одной из своих девок (лежала, сжавшись…
Смертух буркнул что-то недовольно, а близнецы рассмеялись в один голос.
— Скажешь: «Ладно, Мордимер, дам тебе на десять крон больше». Так, чтобы это слышали слуги. А я тогда отвечу: «О нет, даже если дашь тысячу, я этого не сделаю!»
— Граф де Родимонд, — она прикусила язык, чтобы вспомнить.
— Выведешь нас отсюда, Мордимер, правда? — у Первого глаза были как блюдца. — Я ещё не хочу умирать! Прошу тебя, Мордимер!
— Я видывал и худшие вещи, — ответил я, а Смертух рассмеялся.
На этот раз я пнул его прямо в лицо, и он полетел навзничь уже без передних зубов. Я соскочил с седла, грязь чавкнула у меня под подошвами, и наклонился над ним.
— Конечно, я так думаю, Тадеуш. Молодой инквизитор должен иметь пример для подражания. И я радуюсь, что смог встретить именно тебя…
Я рассмеялся, ибо это был старый номер купцов из Тириана.
Он прыснул со смеху, будто слово «волколаки» его забавляло. А я помню, что когда мы приехали, он сам щеголял со склянкой святой воды в кармане!
— Ты лишь уничтожил зло, Захарий, — заключил я. — Ибо ты видел зло, правда?
Я понимал, что Смертух в бешенстве, потому что великан едва не застал его врасплох. Никто, похоже, не ожидал, что при таком росте и при таком весе он будет так быстр. Ну, в конце концов, друзья Эли н…
Шулер сел на пол и закрыл лицо руками. Из-под пальцев у него текли слёзы. Это было как жалко, так и отвратительно.
— Она должна быть моей, — сказал он хриплым шёпотом.
— Не хотите меня арестовывать? — казалось, она не понимает.
За спиной у меня было ещё трое всадников, я слышал фырканье их скакунов и чувствовал острый запах лошадиного пота. Быть может, мне стоило их убить либо попробовать сбежать. Но всадников было шестеро,…
— Мордимер, — сказал он с чувством, — ты пришёл за нами, Мордимер.
На мгновение что-то вроде надежды появилось в её лице. Сколько же раз я видел подобное зрелище! Но тотчас надежда угасла, и женщина не ответила.
— Уже жалею, — хмыкнула она. — Я всегда мечтала о спокойной жизни, Мордимер. Об изысканной клиентуре, красивом доме и весёлых девочках. А что имею вместо этого? Инквизитора, который допрашивает меня …
Сейчас я должен был разыскать близнецов и Смертуха. Дело, в общем, было простым — должны были где-то играть в карты или кости, а я ведь знал их излюбленные места. Первым была корчма «Под Быком и Жере…
— Не тот! — простонал он, глядя на меня с ужасом. Его топорное, тупое лицо было преисполнено отчаяния.
— Четыреста, может даже пятьсот. Но он не жульничал, Мордимер. Я приказала его проверить.
Этот разговор длился еще долго, прежде чем я узнал всё, что случилось в тот вечер. И признаюсь честно: я не ожидал, что с виду невинное расследование заведёт меня настолько далеко. Я пробовал себе пр…
— Сорок процентов, — ответил я машинально, хотя и не намеревался соглашаться.
Ну что ж, негодяй красиво назвал уничтожение целой деревни. Я всегда утверждал, что учёные не грешат излишней любовью к ближнему, но Корнелиус выходил за все возможные пределы.
— Не знаю, Ронс, — наконец сказал он. — Это тебе придётся рисковать головой. Не отдам тебе такого приказа, но сделаешь то, что посчитаешь нужным.
— Нет, Мордимер, — возразила она, — ты ошибаешься. Правда. Бульсани уехал из города, и я не знаю куда. Но…
Я глубоко вздохнул и крепче сжал поводья. Мне не в чем было себя винить. Я предупреждал её, что мы не подходим друг другу, говорил, чтобы она за нами не ехала, и уговаривал, чтобы вернулась домой. Но…
— Когда я могу обратиться к казначею Вашего Преосвященства? — спросил я, оставаясь низко склонённым. Тихим и кротким голосом.
— Ты себе не заслужил, — отверг человек в сером балахоне.
— Идём, — приказал я старшему стражнику и потянул его за рукав.
— Именно так, — подтвердил я. — Когда буду выходить, ты должен появиться у дверей. И там разыграешь одну сценку.
— Сон, — немедленно ответил я, ибо не знал, какова терпимость у заклятия.
— Морис, — прошептал я, а когда он не отреагировал, уколол его остриём в подбородок.
— Такие тут варварские названия, — пробурчал граф. — Медведник, Берёзовка, Моховые Горки, Грязюки, Послуштаны, Бузовая Дворня…
Я подошёл и встал около неё. Взял в руку прядь её волос и начал ею играть. Накручивать её на палец и раскручивать.
— Инквизитор Маддердин, — сказал он официальным тоном, — Его Высокопреосвященство кардинал Белдария приглашает.
— Ну, не знаю, — сказал я столь же осторожным тоном, как он, — всё это дело воняет на много миль. А я от этой вони хотел бы находиться как можно дальше.
— Ненависть делает из людей глупцов, Мордимер, — повторил он. — Никогда не дай себя обмануть мысли, что твои враги будут рассуждать столь же логично, как и ты. Разве бешеная крыса не бросится на чело…
Я заглянул в баночку и понюхал содержимое.
— Что вы, что вы! — громко запротестовал бургомистр. Я поднял ладонь в знак того, что еще не закончил.
— Хорошо. Пусть горячая ненависть сменилась в его сердце холодной жаждой утончённой мести. Он желал видеть врага не на виселице, а гниющим в подземелье. Страдающего не два патера, а целые года. Но ка…
Сзади снова кто-то рассмеялся, слыша эти слова.
— А что нам делать? — я пожал плечами. — Едем дальше. Волкам будет чем перекусить.
— Ох, спасибо, Мордимер, — сказала она радостно и прижалась ко мне.
— Я с этим не согласен, мастер Маддердин, — произнёс он с каким-то ожесточением, удивительно не подходящим к его заплывшему лицу. Подумать только, кто-то сказал, будто толстяки добродушные люди. — Я …
— О да, Морис, верь мне, что не забуду о тебе, — сказал я самым дружеским тоном, на который меня хватило.
— Не собираюсь давить вам на жалость. — Я пожал плечами. — Представляю вам факты.
— Здравствуй, — сказал я, входя в кабинет Генриха Поммела.
— Слышал когда-нибудь о чём-то подобном? — спросил я.
— А ты что, хотел бы жить вечно? — засмеялся я, глядя ему в глаза. — Не с нашей работой, близнец! Идём, — приказал я и ступил на лестницу.
— С тобой мне не о чем говорить, — буркнул стоящий рядом со мной человек, и я вдруг увидел, что рот Поммела исчезает. Немного погодя на его лице между кончиком носа и подбородком ничего нельзя было у…
— Очень приятно, господин Маддердин. — У него была сильная рука, но раз когда-то был грузчиком…
— А вам что за дело, господин Моссель? — недоверчиво спросил я.
— Мордимер, — тихо спросил он. — Собственно, зачем мы это сделали, а? Зачем мы убили людей графа?
— Да-а? — протянул он и нехотя посмотрел в мою сторону.
Он смотрел на меня с любопытством, будто наблюдал исключительно интересного червяка.
— Никаких требований? Ничего? — спросил я.
Он ничего не ответил, поэтому я снова обратился к Лоретте.
— Поскольку то, что для тебя средство, ведущее к цели, для других людей уже цель.
— Они взяли задаток и только их и видели, — сказал он спокойно, но я видел, что он в бешенстве.
— А ты хотел бы как-нибудь повстречаться со Смертухом? — спросил я без улыбки, но и без злости.
— Потому что мир является достаточно плохим местом и без экстракта доктора Корнелиуса, — произнёс я грустно. — А я не хочу, чтобы он стал ещё хуже.
— Так просто? — наконец тихо спросила она.
— Проверка доносов, сообщающих о том, что он стал жертвой колдовства. Ведь в этом призналась два года назад Ханя Шнитур, не правда ли?
— Кто грызёт, хоть нет клыков? — спросил голос у третьей плиты.
— Ибо для тебя это плохо бы кончилось, — ответил я. — Можешь мне поверить.
— Сам нам расскажешь, — ответил я с лёгкой улыбкой. — У нас будет много времени на беседы.
— Извините, — вздохнул он немного погодя и опёрся подбородком о кулаки. — Сам не знаю, что делать.
— И чего ты выл? — Я посмотрел на Гунда. — Поверь мне, в Хезе навоешься на все времена.
Также за Захарием посменно приглядывали двое людей Клингбайла (производили впечатление крепких мужиков — тёртых калачей), а также девка-прислужница, видимо обученная присмотру за больными; я видел, к…
— Конец, — сказал он, светя в разные стороны фонарём. — А, значит, есть, — хмыкнул он немного погодя и потянулся к ржавому рычагу у самого пола.
Во время еды мы болтали обо всем и ни о чём, а Гриффо рассказывал, помимо прочего, о проблемах с разведением породистых лошадей, а также о том, как подарил буланую кобылку одной известной певице, Рит…
— Нет, — ответила она сверх ожидания уверенным голосом и посмотрела на меня.
Огоньки приблизились, и мы услышали шум голосов, а потом увидели людей с факелами. Было их семеро, шестеро мужчин и одна женщина, если в этой темноте я смог верно распознать. Мужчины, один спереди и …
— Иными словами, ничего не случилось? — мягко улыбнулся я.
— Нет. Нанесите хвороста и поджигайте. — Он посмотрел в мою сторону. — Если ещё раз заговоришь, Мордимер, велю выжечь твой поганый язык.
— Ясно, Мордимер, — ответил близнец. — Всё видно как на ладони.
— Для нас специальная скидка, — хитро подмигнул он. — Ибо уже в Хезе требуют за неё втридорога…
Наконец, четвёртого дня сын купца пришёл в себя настолько, что я понял — смогу с ним обменяться парой слов. Я приказал всем покинуть комнату.
— Ещё раз повторит «драгоценнейшие магистры», удвою им счет, — дохнул Вагнер мне прямо в ухо.
— Это бессмысленно, — сказал Смертух, когда мы снова сидели на корточках у трупа. — В этом нет никакого смысла.
— А вообще-то, знаешь что, — вдруг сказал я. — Бери её себе, если хочешь.
— Он велел погрузить их на баржу, плывущую на север, — ответила она, немного погодя. — Знаю, потому что Гритта сопровождал их в гавань.
— Уже жалею, — пробурчал я, но так тихо, что, наверное, он не услышал моих слов.
Я посмотрел на него и какое-то время не мог понять, что он имеет в виду.
— Я уже говорил, господин граф. Это инквизитор из Хеза.
— Дадим, — пообещал я спокойно. — Но только тогда, когда сами этого пожелаем.
— Но на неё были такие зацепки, что всё равно её сожгли.
В течение двух часов купец привёл ко мне шестерых здоровяков, как я и хотел, вооруженных кувалдами, топорами и ломами. Согласно закону и обычаю, я привёл их к присяге как временных сотрудников Святой…
— Я ничего не сделала, — сказала она с отчаяньем в голосе. — Ты же знаешь об этом, Мордимер!
— Она не колдунья, — мягко ответил я и встал.
— Ты должен здесь кого-нибудь убить, или что? — Она отвернулась и сбросила блузку. — А может, иди ко мне? Хочешь?
Но всё же я надеялся, что это не наступит при моей жизни.
Я не имел ничего против общества Гриффо, тем более зная, что когда дойдёт до допроса, то просто попрошу его из камеры. Он мог быть важной шишкой в этом городе, но никто не будет присутствовать при сл…
Я открыл ставни. Рыночная площадь снова напоминала лужу. Две исхудавшие свиньи слонялись в её центре, а одна тёрлась боком о металлический столб.
— Послушай меня, чадо, — сказал я. — Послушай очень внимательно, ибо от этого может зависеть твоя жизнь.
Я сделал, что мне велели, стараясь двигаться осторожно. Не хотелось, чтобы какой-нибудь нервный палец слишком резко нажал на спуск.
— Вроде, что-то там завещали, — неуверенно произнёс он.
— Есть-есть-есть, — он почти пропел, а потом начал осторожно водить пальцами, нажимая камень то здесь, то там.
Игнациус стоял возле меня и снова улыбался.
— Никак не скрыть, — ответил я. — Лонна есть? Гритта колебался какое-то время, прежде чем ответить.
Дорога из Хез-хезрона в Гомолло вела через спокойные городки и деревни. Зелёные поля, поросшие виноградом холмы, избёнки с покатыми крышами, шумящие в зарослях речушки. Что за идиллический пейзаж! Но…
— Думаете о жаркой молитве? — подсказал он с энтузиазмом.
Я видел, как у него кровь отливает от лица.
— Бояться? — Я рассмеялся. — Это неточное определение.
— Пахнет неплохо, — признал я. — Ну, тогда выпьем за путешествие, Эня.
— На мои вопросы отвечают мгновенно, — сказал я кротко. — Ибо, как гласит Писание: «… нет ничего скрытого, что не должно открыть, и нет ничего тайного, о чём не следовало бы узнать». Итак, повторю: о…
Кто-то стоящий за мной засмеялся, кто-то другой показал на меня пальцем, а какой-то голос крикнул: «Найдите ему капитана, который хочет потерять уши». Чиновник улыбнулся одними губами.
— Иииисус, пожалуйста, нет! Моордимеее… — Крик внезапно оборвался, будто кто-то заткнул ей рот.
— Золота тоже, — признал он, — но философский камень это миф. Фантасмагория. Не удастся превратить свинец в золото.
— Покорнейше к вашим услугам, — ответил я, вставая из-за стола.
Я кивнул ему и позвал инквизиторов. Вышел, когда на него надевали кандалы. Он был мёртв, а у покойников не бывает друзей.
— Ну что ж, — сказал я. — А я хотел быть вежливым. Раз так…
— Сырое, значит, будет дольше гореть, — весело ответил Игнациус. — Сухое, это только «пшик» и нет Мордимера. Ну, однако, поверните же его лицом к реке, — вдруг произнёс он, — ибо как же иначе…
— Нет, Мордимер, — он поднял на меня взгляд, — Ни о чём, что напоминало бы эту деревню.
Она покивала, хотя не думаю, что поняла. Не думаю, что кто-нибудь понимал. Может только мой Ангел, ибо я иногда думал, что он такой же сумасшедший, как я сам. Впрочем, раз он до сих пор не довёл меня…
— Нет. — Я покрутил головой. — Когда узнал, что ваш сын был избит, он на самом деле был в бешенстве. Впрочем, формулировка «был в бешенстве» слишком мягкая. Он забил стражника. Абсолютно преднамеренн…
— Ты с ними не справишься, Мордимер, — сказала она, глядя мне прямо в глаза. — Капитан и, по меньшей мере, пять-шесть матросов. Зарежут тебя во сне.
— Тебе не надо ничего понимать, — произнёс я. — Слушайся моих указаний, и может тебе удастся выжить.
И сразу после этого его глаза вновь закрылись.
Я подошёл ближе, а она по-прежнему смело смотрела. Мне казалось, что она даже чуть-чуть улыбается.
— Вот где ваши совершенные солдаты, — засмеялся я. — мои люди как раз выбрасывают трупы в болото.
— Будто бы, он предлагал тому и этому интересную работёнку, — засмеялся Мерри. — Но дураков нет, парень. Знаешь, кого уже давно не видели в Хезе? Вырвальда Солового и его людей.
— Тогда именем Божьим! — крикнул я и встал.
— Надеюсь, вы будете довольны вложением, — произнёс я. — В конце концов, полторы тысячи крон на дороге не валяются.
— Корфис, — произнёс я спокойно, — не усложняй. Я получил приказ и если их не найду, то не выполню его. А тогда с меня сдерут шкуру. Я тебе должен пять дукатов. Наверное, ты хотел бы когда-нибудь пол…
Хорошо, что милосердный Господь не поражает лгунов молниями, ибо господин Морис Моссель уже давно бы не жил.
— Если так… — он пожал плечами. — Когда хочешь отправиться?
— У меня есть немного денег после умершего дяди, — сказал я. — Я решил их умножить. Кое-кто мне сказал, что на юге, в верховьях реки, я достану товары, которые продам в Хезе с трёхкратным, а может и …
— Смертушка, — сказал я, пожалуй, скорее себе, чем ему. — Выглядишь как Смертушка, сынок.
— Шутник, — сказал я, внимательно приглядываясь к листку. — Это письмо человека образованного, господин граф. Каллиграфические буквы… Прошу заметить, как изящна «Б» с этим брюшком и перекладинкой, за…
О, да, — подумал я, — без всякого сомнения.
— А она? — спросил я, качая головой, но он уже меня слышать не мог.
— Хорошо, — ответил я. — Вполне хорошо. Моя женщина ещё наверху?
Его рука уже бродила где-то в окрестностях груди девушки. И было вокруг чего ей бродить, ибо груди эти преподносили себя превосходно. По крайней мере, насколько мне удалось это оценить, глядя на её п…
— Вы пришли за мной, инквизитор? — спросила она.
— Открыть? — спросил мужчина и перестал меня колоть.
Я заметил короткое колебание, так как, видимо, алчность боролась в моём собеседнике с осторожностью.
Впрочем, так или иначе, я не собирался возвращать аванс. Ибо кто знает, будет ли следующая выплата? Если Эля окажется перед Скамьёй, у Ракшилеля, похоже, не будет особого желания ещё раз раскошеливат…
— Годриг, друг, — произнёс он с теплотой. — Вижу, ты не скучаешь.
Какое-то время мы пили молча. Разумеется, я знал, каким будет следующее предложение Мориса Мосселя и спокойно ждал, когда он его сделает.
— Раз так? — пожал я плечами. — Будь у ворот, когда пробьют к вечерне.
Она улыбнулась, будто только сейчас до неё дошло, что всё это правда, а не шутка или пытка.
— Ага, — сказал я, закрывая дверцу. — Кого-нибудь наверняка сожжём. Но сейчас заткнись. Мы ничего не нашли, понятно?
— Люди глупы, господин Маддердин. Не оценивайте всех по себе. Не думайте, что они руководствуются рассудком и заглядывают вперёд…
— Идите уже, — раздражённый Клингбайл махнул рукой. — Я ошибался, думая, что вы добросовестно займётесь делом.
— Получилось, господин. — Стражник с чувством сплюнул чем-то густым и коричневым, а затем обильно высморкался на камни.
— Говорите, пожалуйста, — я немного приподнялся на локтях и опёрся чуть удобнее.
— Недавно. Полгода. Но я умею всё, что надо, — уверила она. — Убедишься.
Я посмотрел на книги, лежащие на столе, взял первую попавшуюся. Я открыл её и присвистнул.
— Развлекается. — Я улыбнулся, хотя, не знаю почему, но мне совсем не хотелось улыбаться. Однако уже вечность прошла, и было слишком поздно возвращаться. — Догонит нас.
Второй, слыша эти слова, фыркнул глупым смехом и похлопал себя по бёдрам, но я посмотрел на него так, что улыбка погасла на его лице. Близнец отвёл глаза и притворился, что стряхивает что-то со штани…
— Пфиветштвую ваш, гошпофин, на бофту Утфенней Жафи. Такая чефть фля меня.
Когда мы закончили, она лежала навзничь с покрасневшими лицом и грудью. Под левым соском её кожа опухала, и уже был виден сильный след от укуса. Она тяжело дышала, и капли пота блестели на её коже.
— Сию минуту, мастер Маддердин, — разулыбался он. — Моя контора и склады находятся в восточной части доков. Каждый укажет вам дорогу. А если нет, вышлю пополудни мальчишку, чтобы вас проводил.
— Вши с вашего постоялого двора? — пошутил я.
Я задумался. Хорошего коня куплю у Руфаса в предместье, кроме этого я ни в чём не нуждался. Может лишь в большей удаче, но её редко можно купить за деньги. Может лишь в благосклонности Ангела, но с э…
— У меня есть должник. Речь идёт о значительной сумме…
— С превеликим удовольствием, — ответил я. Я рассматривал его, пока он инструктировал слуг насчёт трапезы. Он был высоким, плечистым мужчиной, и на его широких плечах размещалась голова поразительной…
— Господин Маддердин, — купец сел за конторку, — давайте откровенно. Я слышал, что помимо своих служебных обязанностей, вы также иногда помогаете людям, у которых есть затруднения. Если бы вас заинте…
— Оставь ты… — буркнул он, — это раболепие. Ибо, полагаю, не за красноречие ты стал инквизитором. Ты давно уже служишь Церкви?
— Вы странный человек. — Она посмотрела мне прямо в глаза и снова стала расстёгивать пуговки. — Останьтесь со мной, пожалуйста. Это не плата, это…
— Вы действительно хотите нам помочь, инквизитор? — спросил де Родимонд, и в его голосе я, похоже, услышал нечто вроде неохотного уважения. — Мне даже нечего предложить вам взамен.
— Сценку? — Маленькие глазки с подозрением смотрели на меня из середины глыб сала, которые у обычного человека являются щеками.
— Да, — ответила она. — Дитрих погасил долги моего покойного мужа, от Бальбуса я получила золотой перстень с изумрудом, камчатое платье и шерстяной плащ с серебряной застёжкой. Петер купил мне…
— Глянь-ка, какая красотка, — сказал он уже мне, указывая на голову молодой женщины с длинными светлыми волосами, теперь вымазанными грязно-красным. — Вот уж не было ей чем другим заняться…
В конце концов, было бы крайне унизительным, любезные мои, если бы бедный Мордимер получил палкой по спине в тирианском капитанате. И вдобавок не мог бы должным образом покарать обидчика.
— Что за дыра, — проворчал я про себя и вышел в коридор позвать корчмаря.
— Ты… ты инквизитор? — глупо спросил я, потому что ведь видел чёрный кафтан с серебряным, надломленным крестом, вытканным на груди.
— О! — сказал Второй. — Это, как бы, наша колдунья.
— Если ты возьмешь одну, я постараюсь не надорвать сил трёх оставшихся, — парировал я.
Хильгферарф наверняка думал, что именно щедрое предложение убедило меня согласиться. Но я знал, что здесь не в алчности дело. Давно уже у меня не было случая встретить достойного противника, а Дьявол…
— Нет, Маддердин, — рассмеялась она. Удивительно, но в этом городе, где мало кто заботился о зубах, у неё они были белоснежными, ровными и крепкими. — Ты же знаешь, что мне нравится.
— Я являюсь всего лишь простым инквизитором, — ответил я. — Но меня учили основам анатомии человеческого тела, хотя, наверное, я здесь не ровня просвещённым докторам.
— О, вв-вельможный, соблаговолите простить. — Взгляд стражника вдруг присмирел, а сам он сгорбился и отпустил древко глефы, будто его обжигало. — Уже зову.
— Живу здесь в деревне, — сказала она, всхлипывая. — Всех убили. Всех. Детей тоже.
— Почему так думаешь? — он прищурил глаза.
— Может обращаться ко мне Маддердин, — предложил я. — Наверняка мы познакомимся очень близко за эти три дня, поэтому предпочитаю слышать из твоих уст собственное имя, чем постоянное «господин».
— Кто здешний правитель? — спросил я. — Кто владеет этими землями?
— В Тириане, — ответила она. — Я там должна начать работать.
— Просим, просим, просим, — простонала стоящая за мной толпа.
Шулер широко разинул рот в улыбке, показывая чёрные дёсны и гнилые пеньки зубов.
— Ох, спасибо тебе, господин, — воскликнула она с искренней радостью в голосе и прижала мою руку к губам.
— Значит не только услышите, но и попробуете, — сказал я. — Ну-ка, принимайтесь за работу! Только живо, ибо этот человек не может ждать!
Смертух скривил лицо и скривившимся выглядел ещё хуже, чем обычно. Близнецы помрачнели.
— Я не об этом. — Я не видел её лица, но по голосу понял, что она нахмурилась. — Ведь ты знаешь… Почему ты не хочешь меня забрать?
— Могу вам порекомендовать уважаемых местных купцов, — сказал он, — которые охотно закупят для вас товары, согласно представленному им списку, и перевезут их до Тириана. Вы также можете в одном из на…
Я улыбнулся, а потом встал и начал собирать разбросанную по полу одежду.
— Это уже третья деревня, — наконец произнёс он. — Всегда перед этим получаем письмо. На этот раз он писал, чтобы мы взяли телегу и ехали в Берёзовку.
Я придвинул табурет, сел и дал знак Смертуху, чтобы нас оставил. Лейтенант Ронс встал у стены.