Все цитаты из книги «Леди и Некромант»
— Сука неблагодарная, — сказал он с упреком. — Погоди, я до тебя доберусь…
— Оттого телега запела, что давно дегтю не ела… И вообще… она не отсюда.
— А ты быстро учишься. Взамен я покажу тебе три базовые связки…
А я вспомнила, что в принципе они как раз слуха лишены… впрочем, нынешние ведь магического свойства.
И кресло, обитое красной кожей. Золотые шляпки гвоздей складывались вензелем, напоминая, что лойр Скарбо происходит из древнего и весьма уважаемого рода. Гобелены.
Погост на Выйтутях, где лежали пятнадцать поколений семьи фон Гриц, известной своей преданностью Императору… последний из Грицев отошел задолго до Смуты.
Его бабочка была крупней, с две ладони размером.
— Худой роже и зеркало негоже, — заметил Грен, который за девицей наблюдал с явным удовольствием.
Запах лилий дурманил. Наверное, если бы я позволила, этот сладковатый аромат увел бы меня… куда? Уж не в страну ли вечного забвения и вечного же счастья? Там, где я бы все-таки достигла чужого идеала…
— Печать, дорогая. Малая Императорская печать, которая есть воплощенный символ власти… полагаю, когда Его Величество соизволит снизойти до проблем малого городка, он пришлет наместника. А пока мне пр…
Это заявление женщину не испугало. А вот меня… что в этом флаконе? Слезы единорога? Буквально? Или же это просто название чего-то… не знаю чего. Местного наркотика?
К запаху полыни добавляется влажный, тяжелый — старого камня. И желтого лишайника, круги которого расползаются на надгробиях… гниющего дерева. Костей.
…интересно, там, дома, мое бренное тело уже увезли? И вообще, если оно было там, то что у меня здесь? Я ведь материальна. Я сорвала травинку, чтобы убедиться в этом, потом камень подняла, а потом мел…
…тонкие пальцы. Они бы ломались легко. Как веточки. Один за другим. И Ричард бы наслаждался что собственной силой, что ее слабостью. Она бы кричала. Умоляла пощадить. Обещала… что угодно обещала бы. …
Подумалось, что нормальный человек в подобной ситуации кричал бы. Но я леди, а леди не паникуют. Они принимают объективную реальность со смирением и внутренним достоинством. И потому я сделала единст…
— А, это ты, малыш Риччи. — Старый неприятель за годы несколько раздался и отнюдь не в плечах. А в остальном он был прежним — нагловатый и позолоченный. — Рад тебя видеть…
— Кому? — осведомился Ричард. И я мысленно присоединилась к вопросу. Нет, ребята, безусловно, милые, но… вот как-то неспокойно стало.
— Госпожа не в духе, — печально заметил старый слуга.
— Злишься? Все еще злишься за ту нашу шуточку? — Ульрих откинулся на спинку стула. — Не стоит. Злость не функциональна… знаешь, почему ты так всех раздражал?
— Во-вторых, выглядел он вполне себе человеком. Думаю, если бы повадился разгуливать по дому в виде, в котором вы имели честь его лицезреть, она быстро нашла бы способ…
— Ты слишком впечатлительна. — Альер крутил в пальцах бокал, позволяя вину подбираться то к одной, то к другой его стенке. За прозрачным стеклом вино казалось густым и тягучим и цвет имело неестестве…
Обмануть не выйдет. Дух — материя тонкая, неправду он учует сразу… согласиться? И принести магическую клятву? Альер не настолько доверчив, чтобы на слово… и тело искать?
Вот поганец! Не был бы духом, Ричард бы его полечил ремнем, глядишь, прибавилось бы уважения ко взрослым.
— В подлеске, — на всякий случай уточнила я.
— Что именно? Уничтожил каюшу? Это мой долг перед обществом.
А там или приют, которых словом Императора открылось целых три, а после родов — работный дом, ибо Император был не только мудр, но и экономен. А ребенка — в другой приют… Или бордель, а ребенок… что …
— Нет. Зачем ты позволил этой твари добраться до Оливии?
…и сейчас, засунув мизинец в рот, с наслаждением его обсасывал.
Магию Ричард бы почувствовал. И ладно бы амулеты, они не совершенны, но его татуировки предупредили бы о направленном воздействии. Значит, воздействия не было, но… меж тем он испытывал преогромное же…
— Не сочти за упрек, друг мой, но в твоих силах было поставить метку. Утром мы занялись бы каюшей, — это уже Тихон вступил в беседу. Голос у него… в один голос влюбиться можно.
— Все очевидно. А родственникам не объяснишь про протокол… они в Деву верят.
Сотрет. Вытащит. И с нею — страхи его, Ричарда. Надежды, равно сбывшиеся и нет… и горести, обиды. Редкие дни, когда он был счастлив. Их гончая будет смаковать долго, а он… а он превратится в ком мяса…
…белесые крупинки. Так выглядит крупная соль.
— Все равно получается слишком много тех, кто должен был бы принести клятву… вот смотри…
— Не стоит, — сказал он мальчишке, который уже изготовился было заорать. — Прокляну.
Мне тоже захотелось заорать. Нецензурно. Но душевно. Значит, я там, на поле, медленно брела к гибели, сопротивляясь изо всех сил, которых, к слову, у меня не так и много, преисполняясь уверенности, ч…
Могла бы убить… я поежилась и ответила градоправителю очаровательнейшей улыбкой.
А может, и не паутины, но альвинских волос.
— Шимаза, — не раскрывая глаз, произнес Ричард. — Мы отправимся в Шимазу. И ради всех Богов, дайте наконец поспать…
— Пройдет. — Ричард подставил локоть. — Все теперь пройдет…
…раздался оглушительный визг, громыхнуло — я вяло удивилась, что громыхнуло так близко. В лицо плеснуло чем-то теплым, но явно не водой… а потом щеку обожгла пощечина.
Гермен смахнул со стола невидимые крошки. Вытащил белоснежную тряпицу с наметанными наспех краями. Лупу. И гнутую трубку со светляком на конце. Он словно разом забыл и про брата своего, и про меня. Д…
— Несколько лет я была счастлива… единственное, у меня не получалось забеременеть. Тариса это… огорчало.
— Какие? — Грен огляделся. — А, нет, Ормс — захолустье… но Дику сюда надобно. Дела.
Они не желали зла. Лишь знаний. Больше и больше. И знаний не теории, отнюдь… как излечить чуму? Одна сторона монеты, а на другой — как создать иную болезнь, которая во сто крат опасней чумы… Монеты? …
Вечерний воздух был прохладен. Небо… небо черничного оттенка. И солнце с прозеленью. Смутные очертания городка, до которого мы не добрались по непонятной мне причине.
Ричарду вот птичьи перья да молочные зубы криксы куда больше нравятся, чем янтарь на платине.
И неприметен Торговый, по которому октоколесер и полз после долгой перебранки со стражей. Она вовсе не горела желанием впускать этакую страхолюдину в приличный город. Мост был достаточно широк и проч…
— Видите ли, юноша. — Лойр Скарбо разгладил платочек, чтобы сложить уголок к уголку. — Мой дар целителя куда более выражен, нежели склонность к темным материям.
— Гуляете? — переспросил эльф недоверчиво.
А ведь кроме Грена — вечно он вляпывается во всякое дерьмо — есть еще братья, еще сестры… нет, нельзя молчать, в конце концов, он может ошибаться.
— Тебе не хватает усидчивости. И твои знания, уж извини, обрывочны. Скудны. — Мальчишка болтал ногами. — Если ты утверждаешь, что был лучшим, мне страшно представить, каковы худшие…
Ричард сидел, сжавшись в комок, обняв себя руками, и раскачивался.
— Ну… может, тебе попить захотелось… и ты искала дорогу на кухню…
— Не надо туда ходить. — Как ни странно, но это рычание нисколько не испугало Оливию, она и руки-то с загривка не убрала, лишь потрепала тварь, этак одобрительно.
— Ничего… мы выставили жвалы и клешни… матерая тварь, матерая… мне за него первый камень пожаловали.
…его звали Альер Тагрон Терреспаль дель Венцель.
И белый смутный силуэт очередной статуи. В Старой Империи их любили.
— Мне тоже, — ответила я чистую, между прочим, правду. Бархатное платье, доставшееся мне от щедрот Милии, не грело, а нынешняя ночь выдалась на удивление прохладной.
Позже, вспоминая этот момент, я бесконечно удивлялась своему запредельному везению.
Выберет до самого первого дня, до вздоха, до крика… а может, и раньше.
Точнее, с арбалетом и славой непревзойденного стрелка.
— Они, — он указал на кучку пожелтевших костей, — когда попали сюда, будто обезумели… бегали и кричали… рассыпали все. Им нравилось золото. А тебе?
Она все же взяла клинок. Третий номер. Для жертв средней величины… кажется, Ричард им только однажды и пользовался, когда свинью раскладывал.
— Молод еще меня хаить! Дитяти б постыдился…
— Оно близко. — Альер закрыл глаза и откинулся, опираясь на ствол липы. — Я чувствую, как растет моя сила… не только моя.
— Вот видишь, можешь же, когда захочешь! — похвалил Альер. — Говорю же, все элементарно, а вы тут наворачиваете…
— Именно. Тебе не ровня, — брюзгливо произнес Альер. — А забыли вы все о Большом цикле.
— Но ревнива… вспыхивает по малейшему пустяку. Потом успокаивается. Ей самой неудобно будет, да… вы придете на ужин?
— Что тебя беспокоит? — не выдержала я, когда молчание стало совсем уж тягостным. И Грен поднял на меня преисполненный муки взгляд.
— Прошу извинить мой внешний вид, прекрасная лайра. — Тихон спешно закатал рукава. — Но, увы, к моему величайшему прискорбию, за последние триста миль мы не встретили ни одной швейной мастерской.
Я не стала уточнять, что это значит. Вряд ли что-то хорошее. Мой собеседник поднял со стола стилет с тонким клинком и рукоятью, увенчанной огромным алым кабошоном.
Особняк градоправителя походил на неудавшийся матушкин торт. Кремово-белый, украшенный многочисленными завитушками, но при этом какой-то разваливающийся, что ли? Дюжина пузатых колонн с трудом удержи…
— И не было никого, кто ощущал бы себя в безопасности…
Что-то не так? Конечно, следовало бы переодеться, мой наряд, подозреваю, несколько экстравагантен, но хотя бы цел и относительно чист.
— Поначалу это было крохотное государство. С юга его ограничивали пески великой пустыни. С севера обретались воинственные племена варваров. И если бы не дар Богов, весьма скоро Империя как таковая пр…
Редкие пятна газовых фонарей. Темные контуры домов.
Ричард кричал и корчился, катался по земле. А когда замер, то попытался руками дотянуться до своего лица. Кривые пальцы готовы были вцепиться в кожу, содрать ее.
Выматерился сквозь зубы. Смеркалось. Латерна уже коснулась горизонта, а младшая сестра ее, алая Веруна, горела ярко, как никогда прежде.
В этом месте жизнь текла неторопливо. И была размеренной, предопределенной. Здесь каждый знал о соседях все и даже больше, а чего не знал — о том догадывался.
— Благородная лайра, вы просто очаровательны… — У торговца дернулся левый глаз. Надо же, а Грен утверждал, что местные торговцы вовсе совесть утратили. Судя по глазам — не до конца, ибо розовая тряпк…
Над курильницами вьется дымок, будто пламя в них только что погасло.
Эта самая возможность просто-таки нагло лезла в глаза.
— Бесконечно рада видеть вас в добром здравии. — Милия улыбнулась.
Ричард прекрасно отдавал себе отчет, что выглядит, мягко говоря, непрезентабельно. Одежда простая, пусть и из подгорного хлопка шитая. Такая и холод, и жар, и слюну грызла выдержит, а запачкается в к…
— Он меня затыкаить! Гурт, тут твою жену всякие хають… словечка молвить не дають… — визгливый голос бабы взвился над мостом. — А ты молчишь! Что ты молчишь, всю жизню и промолчишь… как ополупень…
— Мальчик мой. — В холодных глазах Мастера-Некроманта сквозило что-то такое… отчего захотелось убраться из приемной в место более безопасное, к примеру в логово к жвирклу — Твои старания похвальны… и…
— Поверь, ты немногое потерял. Он самодур, каких поискать. И главное, меня сюда выпер… я ему пишу, что искать тебя — это ветра в поле ловить…
— Или заведет, — спокойно ответил Ричард. — Чтобы потом полакомиться нашими костями… свежее мясо лучше падали.
Гуль, словно сообразив, что речь идет о нем, обошел Ричарда — разумно с его стороны — и ткнулся носом в складки платья Оливии. Он тоненько заскулил, а когда Оливия потрепала его по плешивой голове, у…
Силовые потоки… темные пятна провалов. Личинки упырей? Или уже почти взрослые особи, только ослабевшие в запертом этом контуре? Ричард сделал отметки про себя. Упыри или нет, но поработать придется… …
— Она тебе говорит, что мне не стоит верить. — Тихон поставил семь камней. И вот как у него получается-то? Камни самые обыкновенные, округлые, но кривоватые, а ведь поди ж, держатся. — Я тебя не нена…
И кладбище в Выселках придется новое закладывать. Староста же, скотина такая — не могло быть, чтоб он про упырей не знал, — пытался еще возмущаться, мол, могилы предков порушили, памяти людей лишили.…
Стены, сложенные из огромных валунов. Такие ударом катапульты не разрушить, да и огненный вал они выдержать способны. Или водяную стену. Или еще что… кроме серого строительного раствора камни крепили…
Тоже мне, умывальников начальник, куаферов командир… но как ни странно, никому и в голову не пришло возражать. Меня усадили, обернули покрывалом…
— Ненависть разрушает суть, — Тихон приложил ладонь к груди. — А это убивает. Не духовно, как вас, но физически. И ту войну мы проиграли, потому что не могли воевать. Мы создавали препятствия. Взращи…
Горячий степной ветер, напоенный запахами трав и цветов. Он взъерошил волосы, царапнул щеки песчаною лапой. И отступил, откатился к далекой линии леса.
— В следующий раз, если он будет, я принесу что-нибудь.
И непозволительно смешон. Круглое личико. Светлые бровки. Нос массивный хрящеватый. Реденькие бачки, побитые сединой.
…получасом позже октоколесер остановился у кладбищенской ограды.
Но как бы там ни было, день вчерашний остался в прошлом, а что готовил грядущий?
Ну относительно известности Ричард мог бы и поспорить.
— Доброго дня. — Он улыбнулся настолько очаровательно, насколько это вообще возможно с переломанным носом и кривоватым левым клыком. — Рад, что вы здесь.
И, оглядевшись, я решительно зашагала по направлению к дороге. Если дорога существует, то она куда-нибудь да ведет. И надеюсь, в этом чудесном месте я сумею понять, что же, собственно говоря, со мной…
Новая династия не желала вспоминать о Старой.
— Три, — поправил меня мальчишка. — А твой сопровождающий читать не умеет… три дня… не различить две элементарные руны. Прикажи его выпороть.
— Он разослал весть, что собирается создать особую гвардию, вроде Золотых ножей. И что ищет в нее славных воинов, что примет всякого, кто готов доказать свою силу, невзирая на род и заслуги. Год взыв…
— Мне жаль, — тихо сказала Оливия, непонятно, Ричарду или гулю, который кружил за оградой, громко поскуливая.
Я с нежностью погладила рукоять. Ума не приложу, как он очутился в клатче, все-таки не было у меня привычки являться на семейный ужин с револьвером, но поди ж ты… что ж, с револьвером я чувствовала с…
Разумом он обладал живым, и учеба давалась легко. Десять лет пролетели как один день. И на выпускном матушка, изрядно постаревшая и поседевшая, плакала от радости, как и мечталось. Отец был спокоен, …
К колодцу он и шел. Вода в нем была холодной до ломоты в зубах, а еще удивительно сладкой. Да и думалось на лавочке легко.
— Первых мы похоронили, — извиняющимся тоном, каковой, как понял Ричард, был для него привычен, произнес Тарис.
Драконья кровь… вряд ли стоит искать ее среди алмазов. Крупные. Каждый камень — с перепелиное яйцо. И прозрачные, и бледно-желтые, и розовые, и даже драгоценные темные…
Почему-то эта тишина действовала мне на нервы, и вообще сама идея, глобально так сказать, утратила всякую привлекательность.
Ответа на этот вопрос не было… сзади кричали… спереди… люди разбегались, благо дорога здесь была широка…
И осознание собственной моей бесполезности. И странная апатия, которая поднималась из глубин души, вытесняя прочие чувства. Чему я сопротивляюсь.
А теперь… теперь ему остается пялиться на ограду и думать… думать… должен быть способ… змеи покачивались, не пытаясь атаковать, но и не исчезая.
Октоколесер… что-то не то я накануне посмотрела, вот и…
— И вот что вам за удовольствие? — Молчание тяготило, заставляло ощущать свою беспомощность. — Сотни лет стояли в тишине, покое. Появился человек, дар вам принес, так вместо того, чтобы поблагодарить…
Я подобрала юбки, радуясь, что решительно отвергла и подъюбник на ободу из китового уса, и нижние юбки, что полотняные, что батистовые, ограничившись одной… в юбках исполнить задуманное было сложно. …
Сейчас он был согласен если не на все, то на многое.
— Эй, низший! — Голос призрака заставил очнуться и отпустить сладостную мечту. — Тебе учителя не говорили, что спать в чужих склепах — дурной тон?
Ричарду он напоминал богомола. Высокий. Тощий. С непропорционально длинными руками и широкими массивными ладонями. Голова приплюснута, вытянута, глаза навыкате.
— Кстати… — Покойник с трудом облизал губы. — Он не только меня нанял… еще Щера… а у него в кулаке двойка своих магов. Так что… спешите…
— И чего делать станешь? — поинтересовался он, протянув матушке очередной платок.
Я же, расправив над головой сломанный зонт, решительно шагнула в сень храма.
Из вытянутого, словно приплюснутого, капота торчал десяток патрубков разной высоты и толщины. Из одних сочился белый дым, из других — красный, а труба с крышечкой время от времени извергала черное об…
— Гниль на самом деле не заразна. Обычно поражает тех, кто любит пошариться по чужим могилам. По природе своей она близка к проклятию… хотя иногда… был на моей памяти мальчишка, который из любопытств…
Он смотрел в синие яркие глаза прекраснейшей Орисс, слушал щебет ее. Он позволил поцеловать себя в щеку… и ей, неужели и ей эта вся затея казалась смешной? Конечно. Она ведь всегда глядела на Ричарда…
— Бесконечно рад встретить прекрасную лайру…
Начало не понравилось. Нет, Ричард и вправду устал, что собака, но прежде это обстоятельство Грена не слишком-то беспокоило.
Ричард вдохнул его и окончательно проснулся, впрочем, без особого удовольствия. Все-таки подобные сны снились нечасто. Обычно он видел кладбища и неупокоенных.
Посмотрим, кто и вправду посмеется последним.
Звонкая. Неестественная. Комарье и то попритихло. И это — верный признак. Не любят кровососы конкуренции… Ричард повел головой, принюхиваясь.
— Полагаю, она спала не только с вашим мужем, а когда поняла, что беременна, решила выбрать ребенку правильного отца. Она ведь не знала, что вывертни бесплодны. Тарис же, полагаю, был в курсе этой не…
И не дурочка она, это Ричард от раздражения так. Просто доверчивая. Наивная. Как… нет, не как его матушка, у той наивность иного порядка. А эта просто верит в хорошее. И обидно будет, если этой веры …
Пели канарейки в плетеных клетках, которые вывешивали с квадратных балкончиков, а еще устраивали под матерчатыми зонтами.
А все-таки… может, я уже упала? Лежу себе на асфальте — зрелище совершенно неэстетичное, будь моя воля, я бы выбрала иной способ самоубийства. Впрочем, ни о каком самоубийстве речи не идет, хотя не с…
— В Каренеи? — жалобно поинтересовалась я, не представляя, что мне в этих Каренеях делать.
Я оглянулась. Собака… пусть уж будет собакой, хотя теперь было заметно, что обличье у существа скорее гиеноподобное, — не отставала. Она держалась шагах в трех позади. И стоило мне остановиться, как …
— Страдаешь? — поинтересовался Альер, воплощаясь в образе мальчишки. И мальчишка этот уселся рядышком. Он выглядел до отвращения настоящим.
Кажется, дар крови был не самой лучшей идеей. Если они разозлятся…
Правда, держал старый знакомый путь вовсе не в Гильдию, но к знакомому же зданию из красного кирпича. «Черная лисица» — известнейшая в Шимазе ресторация.
Откуда она взялась? Босая. Растрепанная. И в странном наряде, который Ричард очень хотел бы рассмотреть поближе. Лайра? Несомненно. Тонкая кость. Правильные черты лица. Темные волосы. Яркие глаза… не…
— Что? — Лойр Скарбо оторвался от бумаги, которую писал. — Вы что-то сказали?
— Мне все обещали, но никак… у моего отца был самый большой зверинец в Империи. Там даже альвины имелись…
Ричард матюкнулся, благо ситуация располагала, и шагнул следом.
Ричард растянул купол безмолвия. Что-то подсказывало, что попросит мальчишка вовсе не прогулки под луной. И он, одобрительно кивнув, влез в плетение, подправил кое-что.
Каменные столбы, поднимавшиеся через каждые двести метров…
— Оливия, — Ричард заговорил мягко, очень мягко. — Ты не могла бы убрать от нее руки?
Это еще что за дата? Нет, мне срочно нужен учебник истории. И географии. И вообще…
— Боги милосердные! — Милия закатила очи. — За что вы послали мне такое наказание?
Ричард открыл глаза и поморщился. Солнечный свет показался неожиданно резким. Да и к обыкновенному зрению следовало привыкнуть.
В общем, историю я предпочитала в рассказах очевидца, благо оных у него имелось в достатке.
…и наконец, нынешняя лавка, следовало заметить, весьма богатая.
Увиденное испугало, но… только ли испугало?
— …явились в мир. И принесли с собой знание, а еще силу, которой одарили своих потомков. После Боги ушли. А люди остались. Но некоторые из них были не просто людьми… они встали над другими. Так родил…
Один шаг влево… и сосредоточиться на ощущениях. Ничего? Тогда еще шаг. И руки холодеют. Холодно. Значит, вправо… ощущение холода уходит. А в ушах серебряными бубенцами звенит смех. Правда, интересная…
Альер остановился перед разваленным колодцем, из которого расползались грязные ручейки.
— Наш род всегда хранил верность Императору. И после того, как старая династия пала, об этом не забыли… увы, мой предок отказался признавать Ублюдка. И об этом тоже не забыли. Мы лишились почти всего…
— Ты не похожа на тех, что приходили раньше, — сказали мне.
— Ты же не думаешь, что вас впустили лишь потому, что ты попросила? Многие просили… а впустили лишь вас. Вернее, тебя. Кровь Императора…
— Здесь пахнет злом, — со вздохом произнес он, и я принюхалась.
Вот это самомнение! И главное, он ведь всерьез верит в эту чушь.
— Ты и не ходишь. Ты создаешь иллюзию ходьбы. — Ричард посторонился, пропуская гончара с полной тележкой горшков. — Одежда… тоже?
— Понятно, — ответила я, прикусывая губу.
…Ричард знал, что женщины нежить недолюбливают. Нет, это логично, сложно было бы найти того, кто нежить любил или хотя бы симпатию испытывал. Но вот женщины… обмороки.
— Купите мне булочку, — указала я на лотошницу, которая дремала над подносом, полным булок. — С изюмом. Но без сахарной пудры. И не приведи Боги, чтобы там была корица…
И как ни странно, но призрак рассыпался молочной крупой. К сожалению, Ричард остался.
Что она, существующая в тени отца, понимает в жизни? Ричард ведь не ради забавы собирается… да, конечно… не ради забавы… сила… он должен стать сильным. По-настоящему сильным. Способным силой своей ос…
…к примеру нынешний ужин. Да меня скоро, плюнув на все этикеты, сожрут в самом что ни на есть буквальном смысле слова. Милия мало что не облизывается.
Я спешно спустилась, стараясь не думать о том, что только что сделала.
Забраться на дерево? Но я не умею лазить по деревьям! Бабушка категорически не одобряла подобных забав. Спрятаться? Придорожные кусты показались мне достаточно густыми.
Кровь девственниц на многое способна. Правда, нынешние шлюшки девственность хранить не приучены, что, несомненно, печально, но в любом городе можно отыскать сводню, а уж та, были бы у клиента деньги,…
— Морское око. Это глаз каменного левиафана. Их использовали как накопители энергии. И этот достаточно велик, чтобы вместить мою сущность. Он находится в саркофаге.
А на щеках вспыхивал болезненный румянец.
Я знала, что он, позвавший меня, не шутит.
И темное ее убранство дышит силой… артефакт? И не один… тот же фиал в ее руке. Неужели знаменитые Слезы, способные излечить от ран?
Альер подошел к ней, сохранившей красоту спустя годы. Пусть стала пергаментной некогда белоснежная кожа, пусть посерели темные волосы, заплетенные в сложную прическу.
Даже змеи, которые не думали обратно обращаться в камень, больше не пугали. То есть пугали, но куда меньше этого существа. А оно, мнилось, просто так не уйдет.
Ждать? Чего? И как понять, что его… отпустило? Поверить? Я уже один раз едва не поверила. Поверила бы, если бы не его взгляд, исполненный такого безумного ожидания, что стало страшно. А теперь? Нет, …
Разве игра? Это еще не игра… вот ноги у мух обрывать — весело… или не у мух… детям не известна жалость.
Мозг отсутствовал, а изнутри кость затянула серая сетка застывшей слизи.
Сама, между прочим, чего прежде за дверями Ричард не замечал.
Я прекрасно знала, что будет дальше. Поднос. Ваза с одиноким цветком… что на этот раз? На прошлой неделе был розовый тюльпан… на позапрошлой — гортензия… еще веточка лаванды…
Грен и Тихон ребята хорошие, но… готовить они не умеют, как и сам Ричард, а жрать сухой хлеб с солониной на третий месяц совместного пути обрыдло. Староста тех же Выселок, обиженный неуступчивостью н…
— Закон рынка. Цену на услуги определяет соотношение спроса и предложения. Думаешь, почему нас мало? А чтобы не мешали… пока мало, нас ценят… очень и очень ценят… никому неохота стать обедом упыря… у…
И жизнь в принципе устраивала. Он работал. Ему платили. И когда благородный лойр в маске швырнул на столик кошель с золотом, Ванхерд и не подумал отказаться. Убрать некроманта? Оно, конечно, маг. И н…
— Могу. Мне и самому проще удерживать изначальный облик.
— О многом. — Ричард не собирался молчать. — Прикосновения хватит, чтобы окончательно тебя заморочить. Вообще не понятно, девочка, откуда у тебя такая устойчивость. И каюше ты сопротивлялась, хотя об…
Узок Последний путь, соединивший мрачную Башню Воронов, которая на веку своем много всякого повидала, с городскою же площадью. Только и проедет по нему узкая тюремная повозка.
…еще одна лавка. Не травник, хотя пахнет здесь именно травами. И лавка расположена на первом этаже крохотного домика. Он возвышается над рыночной площадью этакой башней о трех этажах. И хозяйка башни…
— Шалфей? А это что за… впрочем, не важно. Я ему передам.
Похожи друг на друга, что сестрицы-близнецы. Даже белье одинаковое — полотнища простынь, белые паруса рубах и длинные чулки, прихваченные деревянными прищепками.
Этим бы везением Ричард от всей души поделился бы. Жвиркл был матерым, с телегу длиной. Его темно-зеленая броня надежно защищала его от магии, да и в целом тварь нежитью не являлась.
Я не поняла, что именно она сделала, но знала — это из-за нее тварь разрезало на куски. И голова, вытянутая, словно дыня, голова покатилась к моим ногам…
— Ричард. — Я ответила не менее очаровательной улыбкой. — Я тебе не нравлюсь. Никак. Ни в золоте. Ни без золота. Я это, если хочешь, шкурой чувствую. И с утра ты…
Ричард не удержался и дотянулся до темных волос Оливии. Зажал прядку меж пальцев. Поморщился: почти ничего не чувствует. А они должны быть мягки и шелковисты…
— Шить у меня всегда получалось. Сначала штопал… стежки ложились ровней, чем у матушки. Это сочли добрым знаком…
И ковер, некогда, подозреваю, весьма милый и недешевый, тоже не отличался чистотой.
— У нас это ограничивается цветом лент, которых у каждой уважающей себя мастерицы есть полновесная дюжина. И одним летом все носят зеленые. А другим — синие. И не важно, что платья шьют по тем же лек…
И вытащил из связки амулетов один — два фазаньих пера с цеолитовой бусиной. Прислушался. Кивнул сам себе и решительно зашагал к рынку.
Пусть ликует, когда жертвенный клинок касается груди.
Темный сыр с налетом благородной плесени, от запаха которого Ричарда слегка замутило. Икра белужья. Яйца перепелиные подкопченные, что-то еще, что Ричард вовсе не опознал.
— И где ты это взял? — голос сухой, тон раздраженный.
За линией столбов виднелись клены, огромные деревья с гладкими стволами и огненно-красной листвой. Издалека деревья гляделись объятыми пламенем.
Зверь подчинился с явной неохотой. Понимаю, этот маньяк откровенничающий и мне особого доверия не внушает. Но ведь он не сам такой… или… я мало что понимаю в людях?
— О, Милия… очаровательная дама, она о тебе высокого мнения… так благодарна тебе за помощь… несказанно просто, — Ульрих взял Ричарда под руку, и крепко так взял.
Я все-таки вытерла цепочку о платье, ему уже ничем не повредишь, а мне будет спокойней знать, что эта штуковина чистая. Или относительно чистая.
Хмурится седовласый Воин, сжимая мраморное копье. А рукоять позолочена. Да и доспех его украшен щедро.
Под ногами похрустывала ореховая скорлупа. Ступать приходилось осторожно, поскольку среди шелухи, скорлупы и соломы встречались, и довольно часто, воловьи лепешки.
Безглазые белесые твари, которые костной тканью питаются. И не обязательно мертвой.
— И только тогда уходи. Меня не трогай. Что бы я ни обещал, что бы ни говорил… плакать буду — не слушай… и лучше вообще заткни мне рот.
Альер присел на край стола, и серебряная гора чернильницы не стала помехой.
— Что ж, это меняет дело… в какой-то степени… двадцать тысяч за камни…
— Чего? Чистую правду говорю, — и глаза сделал честные. — Они ж и вправду померли… еще когда…
Вечер воспоминаний тонул в вине, а Ричард — в словах.
…конечно, и Императору нужно с кем-то играть…
В желудке заурчало, напоминая, что и от завтрака Ричард отказался из чистого, к слову, упрямства.
Убираться, и поскорей. Найти Тихона и… и дальше видно будет.
— Ни стыда, ни сорому, ни в какую сторону, — пробурчал Грен, когда за Тихоном закрылась дверь. Ричарда альвин пропустил вперед.
— Это? — Ульрих ткнул в монету пальцем. — Ты хочешь сказать, что вынес только это? Побывал в храме, спустился в склеп… мне стражи и к вратам прикоснуться не позволили…
Остались какие-то лавки, отдельные мастерские, где еще цеплялись за клеймо Старой Империи, ежегодная ярмарка и, естественно, кладбище.
…поле, не русское, но обыкновенное такое, немалого размаху. Темная земля, утоптанная в камень. Редкая травка. Загоны для скота. Парочка волов, меланхолично жующих сено. И дюжина чумазых ребятишек нео…
Милия поднялась и прикрыла салфеткой фарфоровое блюдо.
— А мне уж как жаль, — Ричард не удержался.
Старуха поджала губы. Да, ей определенно не нравилось то, что происходило. Но какое право имела она осуждать Орисс? И уж тем паче ее отца, который…
В храме пахло лилиями. И не просто лилиями, но именно теми, которые выросли на бабушкиной могиле. Запах этот, явственный, отчетливый, заставлял закусывать губу — дурная привычка, Оливия. Леди не грыз…
— Бродягою, значит. — Отец хмыкнул и крутанул поседевший ус. — Остепенился б ты, бестолочь.
— Заказ… на всех… кто рядом… на него и всех, кто рядом.
Она едва не пританцовывала на своем камне.
— Тебе камни нужны или как? — Грен пнул меня под столом, и я очнулась. — Если нет, мы найдем кого другого…
Я вдруг осознала, что раздвоилась. И часть меня спит, свернувшись калачиком, спрятавшись под крепкую руку некроманта… к счастью связанную. Но и связанный он мог свернуть мне шею.
— Ну… — Ричард кривовато усмехнулся. — Может, ты пожелал бы упокоиться с миром.
— Мы не ограбили, — перебила я Гермена. — Мы взяли то, что нам разрешено было взять…
Вытянутая голова твари была безноса и безглаза. Зато зубов имелось сотни две…
Пахнет в кои-то веки не пылью и падалью, а цветами, букеты которых расставлены по дому в огромных вазах. И запах этот, резкий, назойливый, Ричарда раздражает.
Золотые треноги с огромными чашами, над которыми распускались диковинные цветы пламени. Белые стены расписаны фресками, и каждая — произведение искусства.
…о людях, исцеленных словом или взглядам… о страждущих, готовых на многое, лишь бы коснуться Большого Императорского камня… сила, в нем накопленная, на многое была способна.
Две сестры ежегодно совершают путешествие по небу, и младшая несет зимние стужи, а на призрачных крыльях старшей приходит весна.
Да уж. Некроманта из дому так просто не выставишь…
Боги нынешнего мира… не знаю ваших имен, и вообще я атеисткой себя искренне считала, но если вдруг вы все-таки существуете, то спасите меня от моей же глупости.
— Помогло. — Ричард смотрел на меня, как сладкоежка на пироженку. — Он получил силу. Много силы… очень много силы… и направил ее в город… подробностей не знаю. Он спас всех. А его судили. Казнили. Об…
Кто есть? Кто-то есть, но с чего я решила, что этот кто-то обязательно человеческой расы? А если и человеческой, то ко мне он отнесется дружелюбно и…
Лошадь лишь головой дернула, и я едва не вылетела на дорогу.
Светлая кожа кажется прозрачной. В светлых глазах отражается пламя. Волосы выглядят почти белыми, но именно белыми, а не седыми.
— Я не полагаю, я знаю. Сила требует выхода. Заприте ее, и она сожжет вас. А постель — это лучший способ сбросить напряжение.
И не Только она. Вспыхнули тряпки, прилипая к рукам. И Ричард, со стоном отбросив удилище, рухнул на пол, покатился, пытаясь сбить пламя. Удалось.
— Надеюсь, не помешал? — Ричард достал платок и кое-как оттер характерное белое пятно на рукаве.
Кажется, с Ричардом говорит. Эти двое стоят друг друга. А мне… мне надо решиться и разбить стекло. Я ведь обещала.
— Я взял из семейной казны свою долю. То, что от нее осталось. И ушел. Я добрался до Каерни… и открыл свою модную лавку, но…
— Иди ко мне. Мы отвезем тебя домой… обещаю!
— Он остановил эпидемию черной гнили… ты слышала о черной гнили?
А если нет, то хотя бы что мне дальше делать.
— Не стоит сопротивляться, друг мой, — голос альвина доносился издалека. — Я не собираюсь причинять тебе вред… я хочу лишь помочь.
…подвал будет, конечно, будет… с ледником… где еще хранить мясо? Колбасы… и бочонки со светлым пивом. Ты ведь сам будешь ставить его так, как учил дядька… и в этом доме найдется место…
Но совета он послушал. Бросил сначала один кубик, затем второй… уставился на стакан.
— Пей уже. Ничего с тобой не случится… а вот про свободу… ты можешь пойти и плюнуть в лицо вашему Императору?
Крапины пота. И желтые зубы, которые если и чистили, то давно. Он был не просто некрасив — уродлив. И я, очнувшись от наваждения, стряхнула руку.
Да, действительно, зачем простому некроманту власть над миром? Она важна, иначе Ричард не стал бы рисковать, но важна для него. А я? Что держит меня здесь? Что заставляет играть в чужую игру, когда я…
Такое искреннее удивление. Неужели она настолько наивна?
Вот же пакость… а задачка… а ведь и вправду… магия Империи в чистом виде некромантия… разве что целительская… хотя… про ту магию мало что известно. Ладно, но охранки будут точно от некротики питаться…
Ричард стиснул зубы. Хотел бы он ответить мальчишке, но не здесь, не в месте его силы…
И я была самой красивой из королев. Облако белого кружева. Бусины… жемчуг, ее платье было расшито жемчугом. И его мы потом, в годы перестройки, продавали.
Он не один экзамен сдавал, помнится, у целителей пять ступеней. И Мастер — четвертая.
И возвращались измененными, равномерными, сетью раскинувшимися над кладбищем. В этой древней сети мухами застыли мраморные памятники.
Эта же… лайра, Боги ее задери, вместо того, чтобы просто сделать, что ей говорят, обняла тварь. Еще бы поцеловала ее в слюнявую пасть.
— Черная гниль на кладбищах зарождается. — Ричард поерзал, перекатываясь набок. И ноги к груди подтянул, изогнулся, пожаловался: — Мне холодно.
Он все еще тер ремни о мраморный выступ, слишком тупой, чтобы можно было надеяться и вправду перепилить толстую кожу. Нет. Так он ничего не добьется. И Ричард усилием воли заставил себя прекратить.
А есть туман. И тварь. И… и если я действительно не умерла? Упала на асфальт, разбилась, но не до смерти. Лежу где-то там под капельницей, а в моих мозгах ковыряется дежурная бригада.
Его голос мешался с рокотом мотора, а я, вместо того чтобы ответить, глупо улыбалась и растирала по грязному лицу слезы.
Злость его была холодной и колючей, как первый лед.
Что бы делал он, если бы в этом городе оказался другой некромант? Присланный из столицы с указанием присмотреть за излишне ретивым каро…
— Кажется, — не слишком уверенно ответил он. И, прислушавшись к себе, добавил сиплым голосом: — Но я этому не рад…
— Идем. — Ричард стиснул зубы, чувствуя, что еще немного — и сорвется самым безобразным образом.
— Не будет ли с моей стороны дерзостью уточнить, чья нынче очередь стирать? — поинтересовался Тихон, почесывая ухо.
— От тебя многого не потребуется. — Мальчишка приплясывал от нетерпения. — Вернешься в тело. И в физическом воплощении спустишься. Стражи не помеха. Во-первых, в тебе есть истинная кровь. Во-вторых, …
— Когда это в Подгорном мире спрашивали бумаги?
А в следующее мгновенье вскочила. Мощные челюсти ее сомкнулись чуть ниже синеватого запястья, перевитого лиловым узором татуировки.
Серебро от жара потечет, значит, привяжем… из серебра и шкуры. Шкура каменного василиска, эту так просто не проплавишь. Даром что обошлась когда-то в десять золотых. И брал ведь обрезки… страшно поду…
Только этой ласковостью Ричард не обманулся: его идея приходила в голову не только ему.
— Доброе. — Оливия села и сжала голову руками. — Уже утро?
— Орать стану… так орать, что всю нежить твою распугаю.
Решение было не то чтобы совсем уж спонтанным, скорее единственно возможным, поскольку аккурат перед отъездом профессор Горвиц, на чье покровительство Ричард всерьез рассчитывал, бледнея и заикаясь, …
Как-нибудь… здесь до города километров пять, а у меня башмаки имеются. Когда страх отступил, вернулось то странное чувство, которое влекло меня вперед, к кладбищу, благо в стене обнаружились ворота. …
Мне нужны были деньги. И документы. И… и чувствовалось, что кроме пряника в широких рукавах — руки Милии казались тонкими и бледными — спрятан и кнут. Но… соглашусь? И что изменится? Тварь ведь и впр…
— Мы не позволим ему зайти слишком далеко.
— На самом деле где-то в одном из тридцати. — Альер оторвал у бабочки крыло. — Не знаю, как там с призрачной армией, но дорога все еще стоит. Значит, помогло.
Улыбочку изобразить… у меня бессонница… бессонница, я сказала… и потому я решила ее развеять. Прогуляться. Раз сада нет, то хотя бы по особняку… вот на картины поглядеть… правда, какие-то мрачные, сп…
— Низшие все-таки очень хрупки… а я рассчитывал, что он нам поможет.
— Не твари. Искусственные создания. Они куда надежней обычных смертных. Функциональней. Сильней. Быстрей… и устойчивей ко всякого рода… неприятностям.
И уж тем более верить существу, которое, как оказалось, не было собакой, а было гулем… еще бы знать, что это подразумевало.
И сама не заметила, как задремала… снилось мне субботнее утро. Солнце, проникающее сквозь портьеры… вялое раздражение — красота красотой, но спать хотелось… аромат свежего кофе… неотвратимость пробуж…
— Ричард! — Оливия упала на колени. Ни дать ни взять — печальная дева… ладони легли на щеки, повернули голову. — Ричард, очнись, пожалуйста…
— Не важно. — Альер взмахнул рукой. — Мне нужно тело. Я хочу… да, хочу вновь ощутить запах еды. И ее вкус. Хочу пройтись по лужам. И прикоснуться к траве… к женщине… я хочу почувствовать жар и холод…
— Прости, — сказала я тому, кто лежал внутри. Пусть ныне это лишь оболочка, но все равно. — Мне жаль, что я потревожила твой покой. Я бы не пришла сюда, если бы ты не позвал… я возьму камень, и мы уй…
Ричард решительно подошел к вазе и вытащил цветы.
И укоризна на лице Вдовы, которую иные именовали Матерью: разве можно так с гостями обращаться? Воин, тот хмур, он бы давно выпорол негодного мальчишку, но разве любящая Мать позволит обидеть младенц…
— Знаешь… — Оливия выбрала скальпель-десятку из подгорной стали и щипцы. — Если бы я была чуть более мнительной, приняла бы тебя за маньяка.
— Авессам южный город… двести тысяч жителей. Когда спохватились, оказалось, что проще эти двести тысяч в стенах запереть… только как? Стража городская? А ей тоже страшно. И у стражников есть семьи. К…
А подол, несмотря на обилие оборок, был короток. К этому чуду портновского искусства прилагались костяной веер и длинные перчатки с зелеными лампасами. Надо полагать, в цвет пуговиц. Ах да, еще с дюж…
— Еще пара часов, — не открывая глаз, сказал Грен. — Горазд ты… вздремнуть не вздремнул, а всхрапнул да присвистнул.
Она смотрела и смотрела… а потом вдруг протянула руку и влепила пощечину.
Сеть, свившаяся из ничего… и шипение, и вонь, и куски шкуры… черное, как деготь, пятно, которое расползалось… и Милия.
— Будь осторожен. — Назойливый дух все же не ушел. — Достаточно капли, чтобы сгореть…
На звезды полюбуется. Подумает о высоком… могли бы до города добраться и завтра с утреца прямо на кладбище… Ормс — городишко маленький, не на всякой карте Империи его отыскать удастся. И ничем-то осо…
— Ах ты… — Оливия перевела дух и потянулась за второй вазой. И Ричард понял, что, если не начнет действовать, тварь точно уйдет.
— Если бы я желал, как ты выразился, упокоиться, я бы не цеплялся за свое посмертие. Нет, я хочу жить. Не существовать в виде энергетического сгустка, которому угрожают всякие недружелюбно настроенны…
…закаленные некромантией нервы не позволили заорать от ужаса.
Он не мог не понимать, чем для меня обернется его побег. Но ни словом, ни жестом не намекнул о грядущей опасности, не говоря уже о том, чтобы взять меня с собой.
— Если ты хочешь, чтобы я помогла, плати.
— Поговорить? С ним? — Милия поднялась и оказалась выше мужа на полторы головы.
Он точно знает, что горела. Он ощущал запах паленого… и катался по земле, пытаясь сбить невидимое пламя. А когда оно ушло, Ричард понял, что вот-вот замерзнет. Холод шел изнутри. И кости его стали ль…
Он рассказывал об этом и о многом другом, сам почти верил в сказку о государстве, которое не знало ни войн, ни болезней, ни голода…
— Приходил. Низкий человек, но богатый… мой отец всего-навсего хотел достойной жизни для меня и моих детей, потому и согласился на этот брак. И видит Мастер, лучше бы я осталась старой девой. В нищет…
Я наклонилась, заглянув под вагончик, хотя отдавала себе отчет, что под этим вагончиком ребенок не поместится. Да и как он забрался бы?
— Вы кто такой будете? — поинтересовался градоправитель отчаянно строгим голосом. Отчаяния в нем было куда больше строгости.
— Не ввяжусь. — Ричард скинул все украшения в таз. — Спроси, может, он водички найдет?
Ступенька за ступенькой. И, решившись, я коснулась гладкой стены. Прохладная. А пламя в плошках — горячее. Во снах чувства притуплены, извращены, здесь же я чуяла и запахи — затхлости и сырости, мета…
— Мы оба знаем, что и за порогом можно достичь многого, было бы желание. У меня оно было. И желание. И возможности. Мои учителя… у меня были очень хорошие учителя. Стоило взять их с собой… да, пожалу…
Наряд его тоже был удивителен. Точнее, эльфы мне представлялись существами воздушными и носить должны были воздушные же хламиды. На этом же конкретном красовались изрядно замызганные штаны, чем-то на…
С таким же успехом я могла местные статуи хлопать.
— Я был на том кладбище. — Ульрих сцепил пальцы. И улыбочка его поблекла. — И моя… тетушка…
— Это охранители. — Альер наклонился, чтобы получше разглядеть, как крутятся колеса. Я охнула только.
И теперь вот я сама мертва. Или в процессе, и все-таки, субъективно там или нет, но процесс этот несколько затянулся.
Скромное с виду колечко Грен всучил мне перед выходом. И отказываться я не стала. Колечко хоть и казалось простым, но лишь на первый взгляд. Сплетенное из тончайшей проволоки, украшенное россыпью мел…
— Помилуйте, разве может представитель столь древнего и славного рода, — лойр Скарбо коснулся монограммы, которая украшала и серебряную гору чернильницы, — быть каким-то целителем? Нет, мой отец знал…
Он сказал это так искренне, что я почти поверила. Но туфли надевать не стала. Если придется бежать, то лучше босиком.
Будь его сила с ним, он бы… нет, вряд ли победил бы… последнюю гончую загоняла полновесная звезда боевиков при поддержке троих некромантов.
— Не вы. Ваша кровь. С такой не играют. Как бы там ни было, но ваш супруг устал. И решил избавиться от вас. Но как это сделать, не попав под подозрение? Вызвать вторую свою суть.
— Старейшие уходили добровольно, чтобы дать шанс детям. Двое… обязательно связанные узами брака… таково условие. В первый день весны… первый день весны и ныне траур… роща белых ив еще жива. Дерево за…
И осталась дюжина мест, которые Ричард должен был посетить сам. И об этой дюжине не знал никто… старому приятелю он рассказал свою теорию в общих чертах. Как и Главе Гильдии. Хотел было привести дока…
А холод… холод был почти терпим. Пока рука не дотянулась до дверей. И пальцы обожгло лютой стужей. Они, показалось, и побелели, а на мгновенье вовсе прозрачными сделались.
Она спала так крепко и выглядела маняще беззащитной. И не шелохнулась, даже когда Ричард склонился над ее лицом. Занемевшими пальцами он провел по губам… жаль, что не способен ощутить их мягкость. А …
Рассказывать он умел. Да и вся эта история о Богах и людях — красивая сказка. А сказки я всегда любила…
— Я впервые ощутил истинный интерес к тому, что я делаю. Вот только, — Грен сгорбился. — Там… там ценят практичные вещи. Простые. Ноские. Прочные. Немаркие. А я… мне было душно в этом. Да, я мог сшит…
Грен отодвинул стул. И подал кожаную папку с меню. Но есть мне не хотелось совершенно. А вот жажда мучила. И да, я устала. Мы уже два часа гуляли по городу. Просто гуляли. Грен не заглядывал в лавки,…
Воскресного дня и матушкиного жаркого, которое она готовила с тертым имбирем, кардамоном и горошинами черного перца.
Не мрамор, пусть и зачерненный каким-то неведомым образом. Жаль, но стоит признать, что вместе со Старой Империей исчезло многое… но не мрамор. Обсидиан? Про драконье стекло Ричард слышал, и даже дов…
И устав от непрекращающегося падения, я раскрыла глаза. Падение тут же прекратилось.
Орисс прикусила руку чтобы не заорать от злости.
Он уйдет из храма, чтобы вернуться сюда с кем-нибудь, кто выкорчует треклятую статую, а уже потом Ричард сотрет ее в пыль, но отыщет артефакт.
— Боги видят, я была терпелива, Тарис. Я старалась не замечать взглядов, которые ты бросал на других женщин. Я не верила сплетням…
И еще один… и в голове зашумело. Боль была такой, что тело свела судорога.
— Принимай свою красавицу, — гаркнул Ричард. И над самым ухом, паскудина этакая, я даже присела от неожиданности. — Только отмой. А то смердит.
Не то. Кости черной кошки с янтарем? Снова не то… оловянное сердце голема… обошлось ему в десять золотых, и то считал удачей: големов ныне почти не осталось. И что с того, что сердце это было лишено …
Вот теперь мне стало по-настоящему страшно.
Не только дышать. Давящее ощущение чужого взгляда — а Ричард и не заметил, что на него смотрели, — исчезло.
Милия была столь любезна, что помимо экипажа — помилуйте, дорогая Оливия, к чему вам наемный? — поделилась платьями.
И лилиями вновь пахнет. За оградой туман клубится. И вот странно, туман легкий, что завеса, ограда кружевная, а он не смеет переступить. И в тумане бродит тварь, которая смеется… так звонко смеется. …
— А когти? — Ричард по-прежнему сидел в дальнем углу.
Свистнул арбалетный болт. Взъерошив волосы Ричарда, он увяз в плотной древесине. А следующий — перебил ржавую цепь. И ведро с грохотом ухнуло в колодец, чтобы разлететься о каменный край его.
— Скорбь вам стоит отрепетировать, — не удержалась я.
И на два… наполнять контур силой приходилось осторожно. Малейший всплеск насторожит каюшу. А та уже едва ль не скулила, изнемогая от голода. Руку протянула.
— Рад, — врать у Ричарда никогда толком не выходило.
— С вами, конечно… — Грен, занятый будто бы созерцанием внутренностей лавки, поднялся. — Тихон, думаю, уже на месте…
«Доброе слово»? Надо же, потратились. И даже лестно… не сказать чтобы вовсе редкость редчайшая, эликсир сложносоставной, а потому дорогой весьма.
А ведь, похоже, до утра дожить получится.
— Уберу. — Я села на ноги, потому что даже под весом гуля, подозреваю, немалым, Ричард пытался ползти. — Чуть позже… послушай, не знаю, что ты там задумал…
В жилом вагоне, где разместились и небольшая гостиная, и столь поразившая меня ванна о львиных лапах, и крохотная, едва повернуться, кухня с холодильной установкой — вот уж еще одно чудо, — царил бес…
— Знаешь, что странно… тебе действительно жаль. Я это чувствую. Но не понимаю.
— По имени, малыш Риччи… Боги всемилостивейшие, сколько лет прошло? А ты постарел… слышал, бродишь? Честно говоря, не удивлен. С твоим-то неуживчивым характером. Думал, тебя сожрали давно.
Гуль не собирался уходить. Стоит. Скалится. Смотрит в глаза. Прежде эти твари избегали прямого взгляда, а нынешний… необычен. Да, не более необычен, чем то, что происходит здесь и сейчас.
Редкий дар для семьи потомственного каро… тем лучше. Он станет известным некромантом. И отец действительно будет им гордиться. А мама плакать, но на сей раз от счастья. Братья завидовать, особенно Го…
Не знаю. Может, минуту, может, час. Время смыло слезами. Когда я очнулась, обнаружила, что сижу, прижавшись спиной к холодному колесу. Зеленое солнце почти исчезло за горизонтом, а спутник его повис …
— Вывертни не способны завести потомство. В обычном смысле. Они… обоеполы. И когда приходит срок, создают гнездо. Охотятся, но жертв не убивают. Стаскивают их в тихое место…
— Посмотри… это неприятно, но ты должна… — Альер отступил за спину. — Я не боюсь. Мне просто неприятно видеть себя таким…
Когда поступил первый заказ, он думал сутки, а потом… какая разница, где убивать, в колониях или дома? Дома у него никогда толком и не было, разве что…
Девушка на оцинкованном столе была нага и при жизни довольно симпатична. Конечно, не лайра, далеко не лайра. Кость широкая. Кожа жестковатая, смуглая и с характерной для южан желтизной.
Грен наблюдал за нами, покусывая наманикюренный мизинец. И вот было в его взгляде что-то такое… настораживающее.
— Сядь поближе, — предложил он. — Теплее будет, а то ведь замерзнешь…
— Заткнись! — Орисс кинула в надоедливую старуху щеткой для волос.
— От черной гнили нет лекарства. Единственное, что можно, — избавить человека от боли. Тело разлагается. Сначала слазит кожа…
— Вот… проклятие. Охранка. Вам повезло, что заложенная в него энергия иссякла. Заклятие инактивировалось. — Старик стянул перчатку и убрал в стол лупу. — Я надеюсь, что вы разжились не только монетой…
— Если не в хрониках, тогда в легендах… да и ладно, мы о технической стороне… должны были приехать все… а это списки… и всегда возможность, что кто-то останется вне списка. Такая неразбериха… кто-то …
Война? На войне не бывает такого, чтобы к сопернику испытывали жалость. А уж страдать по погибшим имперцам…
Бархатный тяжелый халат поверх рубахи смотрелся этакою домашней мантией. А вот колпак на корону вовсе не походил.
Протяни руку и коснешься что остренького плеча, что волос шелковистых.
Ричард стоял и смотрел. Ничего не говорил. И по лицу его сложно было прочесть, что он думает…
— Ладно… тогда пока каюша пыталась добраться до вашей красавицы, я добрался до каюши.
Кучи отбросов. Гнилые овощи. Гнилое мясо, которым побрезговали и местные бродячие псы. Треснувшая бочка золотаря, брошенная, судя по всему, давно, но время не убавило смрада. Кучи мух. Та же гнилая с…
Все-таки телосложение у меня не то, чтобы плечи всем подставлять… или не всем.
Рыжие волосы собраны в простой пучок, правда, перевитый жемчужной нитью. И прическа эта ей категорически не идет. Она подчеркивает резкость черт и некоторую излишнюю худобу. Милия выглядит почти измо…
Нет, сама хозяйка не видела, но люди врать не станут…
— Не волнуйся, с ним все в порядке. В относительном. Драконья кровь избавит от ожогов, но вот с истощением здесь не справиться.
— А какие должны были быть признаки? Тарис… он был обыкновенным человеком. Пожалуй, чересчур любвеобильным. И как ни странно, но ему отвечали взаимностью. Я не понимала! Нет, я не желала понимать.
— Именно! Это из-за нецелесообразного распределения ресурсов. Все стремятся в города, тогда как подавляющее число сельских жителей…
— Ты лучше расскажи, — попросила я, присаживаясь на траву. Обняла себя. Потрогала полинявший бархат… — Ты начал рассказывать про тот город, где началась эпидемия… и получается, маг ее остановил?
Могилы в сумерках были видны. Но плутать среди них… в одиночку Ричард рискнул бы, если бы, конечно, силу его ему вернули. Но не с Оливией.
Это сейчас появились труды магов жизни о том, что близкородственное скрещивание не только закрепляет в крови нужные свойства, но и приводит к появлению уродцев. Правда, скрещивали маги в основном жив…
Драгоценности, за которые не одна благородная лайра душу продаст. И странно было, что Оливия к этим сокровищам осталась равнодушна. Разве что посоветовала в ткань завернуть, чтобы не поцарапать.
Нет, манеры многое дают, но вот чтобы с ходу…
Ричард закрыл глаза и ущипнул себя за руку, отчаянно надеясь, что это лишь сон продолжается. Но боль была явственной, да и не только в руке. Затылок тоже кольнуло — покойницкие блохи не только магией…
Не то чтобы вовсе без причины. Причины имелись, взять хотя бы те, которые ныне лежали в кованых сундуках, запертые на три замка — почтеннейшая фирма, столетняя гарантия, которую подгорцы дают не слиш…
Ладно, с Тихоном она, допустим, уживется. Он — существо беззлобное, ко всему альвин, а альвинов лайры любят трепетной платонической любовью, ибо модно. Грен… подгорцев любить сложнее, но он способен …
И одеяний жреческих, из черной ткани. Ричард знает почему. На черном кровь не видна. А вид крови пугает людей… нет, не стоит пугать паству. Пусть будет восторженна.
Он даже понадеялся, что жизнь его все-таки налаживается… зря. Не сумев самостоятельно избавиться от противника, самим своим существованием низводившего великое искусство некромантии до понятного разу…
…он станет баснословно богат, и это богатство… нет, глупо думать, что все деньги мира заставят Орисс хоть на минуту пожалеть о том, что она когда-то сделала. Тогда какой смысл?
В низком разлапистом кресле — лапы были грифоньими и когтистыми — меня ждал гость. А ведь дверь я заперла, благо имелась щеколда.
— Лучше уж к нам! — Фиско к лицу черный цвет. И бледность аристократическая, пудрой подправленная. — Эти скупцы с тебя семь шкур снимут, а мы нормально платим. Сдельно. Извел криксу — двадцать золоты…
Он остановился в трех шагах от статуи, где жар ощущался остро, но не настолько, чтобы не выдержать боль. Ричард стиснул зубы, чтобы не выругаться, — все же храм как-никак.
Безопасно ли? В городе не говорили о тумане. Или о его жертвах. Вывертень вот…
— Если бы дело было в еде и чистоте, ты бы уже давно кого-нибудь нанял. — Ричард определенно что-то жевал. И догадываюсь, что отнюдь не ветчину. Пироги мои оценил?
— Оливия! — голос его предательски дрогнул.
В его голосе проскользнули мечтательные ноты.
Он вновь вздохнул. Провел пальцами по краю кружевного воротника, на сей раз квадратного. И с углов квадрата свисали золотые шнуры с золотыми же кистями.
Я открыла глаза и убедилась, что Влада нет. А есть Ричард в своем безумном наряде. Волосы дыбом. Глаза горят.