Все цитаты из книги «Гиперион. Падение Гипериона»
– Мелио! – воскликнул он, разглядев лицо человека.
– Госпожа секретарь, насколько нам удалось выяснить, все возмущения поля Хоукинга оказались ложными. Еще несколько десятилетий назад Рои отключили спин-генераторы и двинулись к своим целям с субсвето…
Через всю эту массу тел проходила тропа, словно проделанная какой-то чудовищной жаткой. Я двинулся по ней, прилагая все силы, чтобы не коснуться торчащих слева и справа рук и лодыжек.
– Доложу, когда откроются Гробницы Времени. Если буду жив.
– И чье же это пророчество? – спросил я, уже заинтригованный.
– Странное дело, – сказал он, нахмурившись. – В первый раз тебя вижу, а лицо твое мне будто знакомо.
Ни один звук не предостерег меня, но что-то неуловимое шевельнулось – может, то было дуновение воздуха… Я поднял глаза и не более чем в двух метрах от себя увидел Шрайка. Не на тропе, а среди тел: ск…
– Да-да, – перебил его Дюре, – я знаю, что такое рак. Но при чем здесь он? Что общего между раком и человечеством?
Гладстон улыбнулась и слегка пожала плечами.
– Куда он идет – к нам или к Гробницам? – спросила Ламия.
– Истинный Глас Мирового Древа до самого конца не верил, что они нападут, – прошептал он. – Сек Хардин дал мне понять, что тамплиеры заключили с Бродягами какое-то соглашение, договор… И все же они н…
Щеку холодил камень, и, уловив краем глаза сияние звезд в проломах решетчатого купола галереи, я понял, что лежу во внутреннем дворике. Моргнуть я не мог. По окаменевшему телу бегали мурашки, как буд…
– Сообщения со спутников подтверждают, что сфера сингулярности уничтожена, – сказал Сингх. – Передовые единицы Роя выходят на высокую орбиту вокруг Небесных Врат.
Сингх взглядом ищет поддержки у Морпурго и других военных. Все молчат. Совещание проходит в Военном Кабинете, стены которого испещрены голограммами и бегущими колонками данных. Никто не смотрит на ни…
– А почему ты не можешь передать свое сознание кибриду прямо здесь, в Сети?
– Возможно, бикура уже исчезли. С тех пор как Спедлинг обнаружил их, прошло слишком много времени. Новых сообщений не поступало. Если они как племя перестали существовать, все окажется напрасным: пот…
– Во всяком случае, – продолжал епископ, – до конца недели мы должны узнать: отправляетесь вы в паломничество или нет. «Секвойя Семпервиренс» отбывает из Сети через девять дней.
– Да. – И я пересказываю ему свои сновидения, связанные с Гладстон, гибелью Небесных Врат и Рощи Богов, непонятными событиями на Гиперионе.
– Десять месяцев, – сказал я, – триста шесть стандартных дней. Триста четырнадцать ваших. Девятьсот восемнадцать смен.
В ту минуту, когда мы взлетели и взяли курс на город, взошло солнце. Стелющиеся к земле низкие облака словно обвели снизу огненным карандашом, горы на севере переливались зеленым, фиолетовым и коричн…
– Вчера вечером по приказу Морпурго и командующего морским сектором ВКС Ли перевели в погранвойска. Ему придется скакать с одного океанского мира на другой в течение двадцати лет. Как раз сейчас он… …
Кассад покачал головой. Если верить Монете, он совершил путешествие во времени.
В день отбытия армады – последний день нашей мирной жизни – я был приглашен на прием. Приемы в тот вечер проходили повсюду, на всех полутораста с лишним планетах Гегемонии, но только этот стоил внима…
Я подошла к Джонни, села рядом с ним на диван и взяла его за руку. Рука была холодная, а лицо не выражало ничего. Но я представляла, что он должен испытывать сейчас – перед надвигающимся уничтожением…
Впрочем, у Кассада хватало других забот. Оказалось, например, что с «каракатицы» нельзя катапультироваться. Каждый челнок ВКС оснащался системой аварийного спасения в атмосфере – этот восьмивековой о…
Устроенная на вершине одного из дюжины наивысочайших деревьев Рощи Богов – планеты древесных великанов, «Макушка» занимала несколько акров на ветвях, висящих в полумиле над поверхностью земли. Четыре…
Ламия спрятала лицо в воротник куртки и двинулась навстречу ветру.
Чем больше я узнаю, тем больше все запутывается.
Постоянные поездки в Буссард-Сити заставили Сола купить магнитоплан. Прохладным осенним днем он двинулся в путь по самому медленному маршруту, проходившему намного ниже скоростных трасс. Он наслаждал…
– Для такой передачи требуется несколько сот миллионов гигаэлектронвольт.
Первыми на крышу выскочили великан в рабочем комбинезоне цвета хаки, худой мужчина в ультрамодном черном костюме, несомненно, одобренном бы щеголями ТКЦ, до отвращения толстая женщина, размахивавшая …
– Никоим образом, – ответил король Билли. – Просто жизненное наблюдение.
Хент, озираясь по сторонам, устраивается рядом. Его длинные пальцы подрагивают от волнения.
Гладстон села за свой антикварный письменный стол. Вот уже несколько ночей она не спала, и глаза буквально слипались. Но когда вошел Колчев, она как ни в чем не бывало смерила его проницательным взгл…
Ожидавший в приемной сотрудник службы безопасности поманил меня за собой. Мы уже углубились в лабиринт коридоров, когда оставшийся позади Хент что-то крикнул и бросился за нами следом. Его шаги эхом …
– Этого никто не знает, – отвечает Хент. – Миграционный контроль пытается сейчас выследить епископа и его присных.
Тропа, огибая скалу, повернула налево и закончилась на широкой, чуть наклонной каменной площадке. Я замер и, как мне помнится, машинально перекрестился.
Ламия остановилась, пошатываясь от диких порывов ветра и толчков темпоральных волн. До Дворца Шрайка было не меньше полукилометра. Покидая мегасферу, она поняла, как связано дерево с гробницей, но до…
– Хет Мастин добровольно вызвался донести Слово Мюира до Гипериона. Пророчество, которое веками таилось в корнях нашего верования, гласит, что с наступлением тревожных времен один из нас будет призва…
Когда все кончилось, Монета с горсткой уцелевших Избранных Воинов отыскала Кассада на кровавом жнивье. Они осторожно извлекли его из смертельных объятий искореженного Шрайка, омыли и обрядили истерза…
– Пытайся, не пытайся – ни хрена не выйдет. Она знает, что делает, и никогда нас отсюда не выпустит.
– Более неудобного времени не могла выбрать, а?
– Куб Мебиуса, – проговорил вдруг Мастин, не открывая глаз. – Нам обязательно нужен куб Мебиуса…
Консул покачал головой и взял еще несколько аккордов.
– Разъем? – спросил Сол, имея в виду один из бесчисленных терминалов, через которые граждане Сети подключались к инфосфере.
Было продано девятнадцать миллионов экземпляров «Умирающей Земли-II».
– Черт возьми! – Раздосадованный Консул отправился отвечать на вызов.
– Помимо гордыни? – спокойно отозвался Дюре. – Величайшим из моих грехов была фальсификация результатов семилетних раскопок на Армагасте. Я пытался установить связь между тамошними исчезнувшими Строи…
Священник со вздохом провел по лбу длинными, слегка дрожащими пальцами.
– При свете дня все выглядит по-другому, не правда ли? – обратился к нему отец Хойт.
Он посмотрел на меня как-то странно. От этого взгляда у меня ноги сразу стали как ватные.
– Почему вы спрашиваете у меня? Я поэт, а не мифоисторик.
– Милях, – задумчиво повторил Дюре, словно что-то вспоминая.
– И кроме того, будет ли это подарком для Хойта, – спросил Сол негромко, – если вы вернете его сюда?
Секретарь Сената снова потеребила нижнюю губу. Ради спасения человечества от удела, который казался ей вечным рабством или, хуже того, медленной смертью, она была готова распахнуть ворота перед волка…
Изображение сжалось в белый вращающийся шар.
Мои руки сжались в кулаки и снова разжались.
Плечи Консула тряслись. В этот момент гора подставила свой бок солнцу, и все увидели катившиеся по его щекам слезы.
– Ты и так ее ешь каждое утро, – улыбнулась Сара.
Тирена поднялась. Только сейчас я заметил, что на поясе из синтетической холстины у нее висит армейский нейродеструктор. Оставалось надеяться, что «жезл смерти», как и весь ее костюм, бутафорский.
Его призрачная спутница в недоумении склонила голову.
– Ну, конечно, нет. – Глаза Рахили, всегда большие и темные, увлажнились. – Представляю, какой это кошмар для мамы и для тебя. Каждый день вы смотрите, как я спускаюсь вниз по лестнице… в смятении… В…
Я сижу у входа в хижину и не могу сдержать улыбку. Я смеюсь и молюсь Богу. Незадолго перед тем я сходил к обрыву, отслужил мессу и причастился. Обитатели деревни на меня даже не посмотрели.
– Пусть зайдет. Передайте членам Совета, что я буду через пять минут.
– Просто узнать! ИскИны – одна из сложнейших проблем во вселенной, – вздохнул он и окинул влюбленным взглядом нейрошунты и метакортикальные процессоры, которые только что извлек из собственной головы…
В ящике лежит аккуратно свернутый и подключенный к батарее ковер-самолет, тот самый, который Майк Ошо купил на Карвнельской ярмарке за тридцать марок. Оставив ковер на месте, я вынимаю комлог. Потом …
– Полковник исчез, – произнес Консул, даже не взглянув на нее, когда она подошла ближе.
– Это исключено. Это все равно что спрашивать у человека, в которого стреляли, не мог ли он сам натолкнуться на пулю.
Потом пригнувшись и выставив вперед руки, вошла в квартиру. Красная точка заскользила по темной прихожей, задела дешевую гравюру на дальней стене и побежала дальше. Пусто. И в гостиной пусто. И в ниш…
Столица Гипериона горела. Джектаун представлял собой огненное море. Сотни пожаров поменьше испещрили предместья и вытянулись вдоль ведущего к космопорту шоссе, словно сигнальные костры. Пылала даже р…
Кассад высоко оценил диспозицию Бродяг. Два катера приземлились с полукилометровым интервалом и, простреливая весь горизонт, могли, в случае необходимости, прикрыть друг друга огнем своих излучателей…
Тени города приняли меня в свою компанию. Мои шевелюра и борода отросли настолько, что закрывали собой лохмотья, в которые превратилась моя одежда. Из дома я выходил обычно по ночам и бродил среди ра…
С помощью Монеты полковник кое-как сел и помотал головой. Ощутив привычное давление скафандра, он поднялся на ноги. Боль исчезла, сменившись легким покалыванием на месте заживших порезов и ран. Касса…
Шорох воздуха усилился до визга. Катер дважды дернулся, а затем плавно – зловеще плавно – заскользил, будто опустился на ледяную дорожку в десяти милях над поверхностью планеты.
– Акустический преобразователь. – В ее голосе появились металлические нотки. – Я-то думала, ты знаешь все о технических новинках, Мерри. Наша последняя модель.
Дюре погладил ладонями деревянный стул и покосился на сидящую напротив красно-черную глыбу – епископа.
Его ладонь встречается с чьей-то рукой. Но это не Сири. Рука невообразимо твердая. Пальцы – ножи.
– А не желает ли ваша дочь присоединиться к Церкви Последнего Искупления?
– Я как раз шел мимо, хотел подняться на верхнюю палубу. – Голос отца Хойта был до странности монотонным. – И тут заметил, что дверь приоткрыта. Мне сразу бросилось в глаза… кровь на стене.
В день отъезда шел сильный дождь, и улицы были пусты. Рахиль не плакала, только смотрела на всех широко раскрытыми глазами. Через десять дней ей исполнялось шесть лет.
Но им было куда вернуться. У них была Африка.
Линкольновское лицо Мейны Гладстон закачалось посреди проекционной ниши в облаке пятен и искр, непременно сопровождающих мультипередачи.
– Эй, малыш, может, стоит поискать укромненькое местечко, чтобы немного поразвлечься? – спросил Майк Ошо.
Все направились к дверям. Генерал Морпурго, удаляясь, наградил меня свирепым взглядом. Сенатор Колчев, проходя мимо, поглядел с некоторым любопытством. Советник Альбедо просто растаял в воздухе. Кром…
– Не могу. Я не Тот, Кто Придет, а Его Предтеча. Не крещенный, но креститель. К черту, Хент, я вообще атеист! Даже Северн не мог убедить меня в реальности всей этой дребедени, когда я тонул в смерти!…
«Единоборство, – успел подумать Федман Кассад. – Самое благородное таинство, как утверждает Нью-Бусидо».
Мы вошли в туннель. То не был идеальный квадрат, как мне показалось издали. Эрозия и сила тяжести превратила его в обыкновенную, неправильной формы пещеру, уходившую на сотни метров в глубь скалы. Бе…
Но ведь я хотел попасть именно сюда. От инфосферы в системе Гипериона почти ничего не осталось – жалкие крохи на планете и несколько нитей между кораблями ВКС исчезают буквально на глазах, как лужицы…
– Возможно. Но разве жизнь наша – не шутка?
– Служба безопасности хотела узнать о них все, что только возможно. Все, что они выболтают.
– Клянусь Богом, я не нуждаюсь в помощи беременной женщины! – кричал он всякий раз, когда Ламия вызывалась подсобить ему.
– Понятно, Артур. Но решение принято и обсуждению не подлежит. – Она увидела, что ее старый друг вытянулся по стойке «смирно», и, прежде чем он успел возмутиться или заявить об отставке, предложила: …
– Там есть устройство для переработки отходов. Кроме того, я вчера продал свой дом. Деньги вам уже должны были перевести. Так что аванс я вернул.
– В первых донесениях предположительное число двигателей Хоукинга было ошибочно определено в четыре тысячи, – продолжал полковник Яни (Интересно, это имя или фамилия?). – Как вам известно, миграционн…
– Нет. – Археолог отступил назад. – Я здесь уже около часа. И так и не набрался храбрости.
– Спит, – ответила доктор Сингх, высокая женщина с надменными чертами лица и добрыми глазами. – Насколько мы можем судить, Рахиль не получила никаких физических… гм… повреждений. Но она оставалась бе…
За час я преодолел сто пятьдесят метров. Уверен, бикура управились бы минут за десять. Наконец я достиг места, где стена круто загибалась вглубь. Некоторые лианы болтались в пустоте, но остальные ухо…
– Знаешь, Мейна, это напоминает мне тайные поляны, куда нас водил Байрон Брон, чтобы спрятаться от Техно-Центра.
Ее помощница Седептра Акази вышла следом и молча встала рядом с секретарем Сената.
Взрыв в кормовой части. Консул повисает на ремнях безопасности и на мгновение слепнет. Когда зрение возвращается к нему, он видит, что кабина полна дыма. Во мраке мигают красные аварийные глазки, и х…
Три шага внутри Сфинкса перенесли Шрайка и ребенка на несколько часов вперед. Сразу за порогом поток времени убыстряет течение. Если я ничего не предприму в ближайшие секунды, будет поздно – Шрайк ск…
В сгущавшихся сумерках Сол стоял на вершине холма и плакал.
– Ты принадлежишь крестоформу, – сказал он так, словно это был ответ на все вопросы.
Хент садится на кровать, берет меня за руку. Он понимает, что я умираю.
– В чем дело, – спросил я, – вы мне не верите?
– С вами все в порядке, господин Северн? – спросил Ли Хент, приподняв мне голову и надевая на меня мембранную кислородную маску.
Мне четыре года. Я ищу маму. Я плачу и мечусь по бесконечным комнатам, пропахшим пылью и старой мебелью. Слуги-андроиды пытаются успокоить меня, но я отталкиваю их руки и бегу по каким-то коридорам, …
– Вихрь терраформированию не подвергался, – страстно парировал тамплиер, – а юпитерианские животные тем не менее были истреблены. Охотниками.
– О строгая невеста тишины, дитя в безвестье канувших времен… – прошептал он. – Матери Той, Кто Учит, несомненно, положены кое-какие поблажки!
В лазурном небе Гипериона не было ни облачка. Солнце окрасило далекие вершины Уздечки в бледно-розовые тона. Все предвещало чудесный теплый день.
Волны на миг утихомирились – так стихает вдруг бешенство прибоя, чтобы через минуту с новой силой обрушиться на берег. Дюре поднялся на ноги, вытер ладонью рот и, спотыкаясь, вошел во тьму Гробницы.
– И что, при тебе никогда не упоминали Гиперион? О нем же то и дело говорят в новостях, особенно когда начинается очередная шумиха вокруг Церкви Шрайка.
– Мы Трижды Двадцать и Десять, – сказал он негромко.
Увы – портал в Колизее был единственным. К закату Хент принялся исступленно царапать его, пока не обломал ногти. Портал всем походил на своих собратьев – видом, жужжанием, запахом, – но Хента не проп…
Я пал на колени и стал молиться. Выключив фонарь, я подождал несколько минут, пока глаза мои вновь смогли различить крест в тусклом дымчатом свете. Вне всякого сомнения, это был тот самый крестоформ,…
– Да, но в том году рассматривали еще десяток кандидатов. И ни одна колония не была принята в состав Гегемонии.
– Дело в том, – сказал он, и его звучный, хорошо поставленный голос перекрыл оживленную беседу в средней части стола, – что война, подобно религии или любой другой всеохватывающей человеческой деятел…
– Фельдстайн? – спросила Гладстон. Неполных сорок два часа оставалось до появления Бродяг на орбите Мира Барнарда.
– О да, – ответил я. Теперь мне было не до смеха. – Миллиарды баррелей в одном только месторождении под Экваториальными Отмелями.
Чего только не было в эти месяцы! Я посетил более сотни миров, где участвовал в презентациях своего творения, подписывая книги и кристаллы. Меня затащили в шоу «А Сейчас Вся Сеть!» с ведущим Мармоном…
«Слушай, Ты! Больше не будет жертвоприношений, ни детей, ни родителей! И люди будут жертвовать собой лишь для людей – ни для кого иного. Время повиновения и искупления кончилось!»
– База под водой, – пояснил Джонни. – Держитесь. Беру управление на себя.
Ламия Брон шагнула вперед, провела рукой по заляпанной красными пятнами переборке и поднесла пальцы к губам.
Сегодня вечером клочья тумана поднимаются словно души умерших, доселе спавшие под темной поверхностью реки. Последние послеполуденные облачка рассеиваются между верхушками деревьев, и в мир возвращаю…
– Он, а не я, – мягко напомнил Джонни. – Да, он умер здесь.
– Убраться отсюда, только и всего, – невозмутимо ответил ей Кассад.
Оказалось, Консул тоже знал его; за одиннадцать лет службы на Гиперионе ему не раз доводилось бывать в «Цицероне».
– Девять месяцев по корабельному времени, – поправила меня Сири. – Здесь пройдет одиннадцать лет.
Я пробую флэшбэк дважды. В первый раз он срабатывает довольно мягко: я хотел попасть на празднование своего девятилетия и попал туда с первого захода. Все как положено: на рассвете слуги собираются н…
Джонни наклонил голову ко мне и улыбнулся.
– Нет у нас никакого попозже! – крикнула Сара, а затем отвернулась от него и, закрыв лицо руками, прошептала: – Не сердись.
Фудзи погрузилась в философическое смирение. Здесь сразу же начали строить орбитальные верфи для создания флота спин-звездолетов.
Они вспомнили старых друзей, поговорили об отце Дюре. В одной из последних мультиграмм сообщалось о его избрании. Кто-то произнес имя Ленара Хойта.
Гладстон вопросительно взглянула на Морпурго.
Сол встал на одно колено и осторожно развернул одеяло.
Держа курс на холодное свечение, Ламия Брон направляется домой.
Все умолкли. Наконец Мартин Силен поднял глаза от небольшого блокнота, в котором что-то писал, вырвал листок и разорвал его на несколько полосок.
– Ладно, – сказал я. – А что будет, если…
– Почитайте свои стихи. Или же сочините что-нибудь.
– Кибенематика! – прошептал ВВ. Он обернулся к пульту и протянул руку за шунтом: – Ну, за дело.
В первые три дня революции армии Нового Пророка заняли большинство городов на обоих континентах и взяли в заложники более двадцати семи тысяч граждан Гегемонии. Расстрельные команды занимались разреш…
Рука в бронеперчатке невольно поднялась, чтобы почесать закрытый шлемом затылок.
– Был я китайским мудрецом, воображавшим себя бабочкой, или бабочкой, воображавшей себя китайским мудрецом? Ты об этом, детка?
– Если б только они нас туда пустили! Эта проклятая идиотская, бюрократическая близорукость… Вы говорите, что имеете отношение к кабинету Гладстон. Можете ли вы им втолковать, насколько нам сейчас ва…
– Да, – соглашается Кассад. – Мы и не собираемся сбегать на корабле. Но его операционная могла бы спасти Хойта, а мы укрылись бы в нем от бури.
– Вам не мешало бы выяснить, жив Силен или нет, – заметил я. – «Песни» читались бы лучше, будь они закончены.
«Но невинные, я полагаю, это не только дети?»
– Еще минута, и мы встретились бы с ним в Доме Правительства, – удивился я. – Ну что ж, пусть войдет, если это не возбраняется.
– Ты знаешь очень мало, – сказала Сири. Сбросив башмаки, она подбежала к неглубокому озерцу, оставленному на пляже приливом, и зашагала прямо по воде. Время от времени она подбирала тонкие раковины в…
– Нет. – Консул мерил шагами пространство между «Стейнвеем» и проекционной нишей.
Ламия пришла в космопорт на рассвете. Проводы получились не слишком веселые. Мартин, Консул и Тео страдали от головной боли, поскольку пилюли от похмелья исчезли вместе с Сетью. Одна Ламия была в чуд…
Она обернулась к нему, и в ее зеркальном лице отразились разноцветные вспышки взрывов и пламя пожаров.
– Может, мы что-то упустили? – спросил отец Хойт. – Какие-нибудь потайные ходы? Или тайники?
– Ну как, удалось поспать? – спрашивает Ли Хент, когда мы выходим на терминекс «Макушки».
– Благодарение Господу, – произнес отец Хойт.
Хент не отрывал от меня глаз. Мейна Гладстон смотрела на темный экран, повернувшись спиной к нам обоим.
Я переименовал свою поэму в «Песни Гипериона». Речь в ней шла вовсе не о планете, но о гибели самозваных титанов, именуемых людьми. О невероятном самомнении расы, бездумно уничтожившей свой собственн…
– Я хочу говорить с ними, – настойчиво повторила Мейна Гладстон. – У меня есть что им сказать.
Но Ламии плевать на все, что снаружи. Взор ее аналога, все ее внимание сконцентрировано на мегалите энергии, разума и чистой массы, парящем перед ними: точнее, перед ними, над ними и под ними, так ка…
Гладстон попятилась, прижав руку ко рту, а адмирал Кушуонт Сингх, умолкнув на полуслове, рухнул в траву. Пистолет отлетел в сторону.
– Неужели Техно-Центр и в самом деле исчез? Уничтожен?
– Если разрешит Комиссия Парадоксов, – вздохнул Сол, теребя бороду, как делал всегда, думая о чем-то своем. Он поправил рюкзак, крепче прижал ребенка и сделал первый шаг. На этот раз силовые поля про…
– Мы попросили Гладстон и других правителей Гегемонии не оказывать сопротивления и не направлять к нам военные корабли ВКС, – неторопливо сказал Сек Хардин.
Гладстон кивнула и осторожно коснулась необожженного места на плече священника.
– Пять дней, по-моему. – Я закрыл глаза, пытаясь припомнить подробности вчерашнего сна. – Да, – повторил я, – пять дней.
Вайнтрауб запел – сначала еле слышно, но мелодия каким-то образом расшевелила всех. Отец Хойт развернул балалайку и начал подыгрывать – все более и более уверенно.
Я кивнул на прощание монсеньору и его помощнику и поманил за собой Хента. Набрав трехзначный код ТК-Центра, добавил к нему две цифры, обозначающие континент, еще три – код Дома Правительства, и, нако…
Я потерял дар речи. Моя связь с паломниками осуществлялась милостью Техно-Центра, который каким-то образом соединил меня с Ламией, точнее, с личностью в ее петле Шрюна, а через нее – и с примитивной …
– Ваше превосходительство, моя научная работа не имеет никакого отношения к моему визиту. Я обратился к вам с просьбой о встрече, так как мой ребенок… моя дочь… заболела. Причиной болезни явились, по…
– Господин Северн, – прошептала она. – Пора исполнить свое обещание.
– Но вы все же надеетесь, что сумеете довести вашу собственную эволюцию до уровня этого сверхсознания? – спросил капитан Ли, герой морских сражений, внимательно вслушивавшийся в разговор. – Можно ли …
– Извините. – Ленар Хойт поднял взгляд от струн и поплотнее запахнул накидку, в которую зябко кутался.
Это ужасно, но я ничего не могу с собой поделать: к печали примешивается нотка торжества. Крестоформу ничего не сделать с этими костями; пусть проклятый паразит игнорирует логику нашего мира, но зако…
– Пулевое оружие есть только у нее. Пойду-ка взгляну, что там.
Я разорвала на нем рубашку. Ни комлога, ни оружия. На груди над самым сердцем я заметила татуировку – синий трезубец.
Мейна Гладстон вышла из портала и коснулась комлога на рукаве. Портал исчез. Налетевший теплый ветер окатил нас волной пряных ароматов.
Под старыми вязами становилось все темнее. Вдоль широкой дороги, которая вела к их дому, зажглись уличные фонари.
– Никто не может вернуться, пока не умрет, – сказал он.
И вдруг чувство, что за мной наблюдают, ослабло, запахи отдалились, а стены зала раздвинулись необозримо – я вернулся на Гиперион.
Сол не отпускал ее от себя. Вокруг его шеи обвивались тонкие ручки, к его щеке прижалось теплое личико. Он беззвучно плакал, короткая бородка совсем вымокла, глаза ничего не видели от слез – но, чтоб…
– Ты же сама знаешь, Сири, что говорит по этому поводу Совет. – Я почти кричал, потому что она стала туговата на одно ухо. – Нуль-Т положит начало новой эре в торговле и развитии технологии на вашей …
– Но теперь-то Техно-Центр позволит нам вернуться! Они не могут держать вас в этой дыре, без врачей и лекарств!
– Они боятся вторжения Бродяг? – спросил Хент.
– Да, со мной все в порядке, – ответила Ламия, медленно оседая на песок. Сол успел подхватить ее и что-то крикнул.
– Да, он – убийца, этот блядский Грендель, выкованный в аду, – сказал он. – Но он моя муза.
– Стало быть, это уже перевалило через Уздечку?
– Неплохая мысль, – замечает вдруг полковник Кассад.
Едва удержавшись, чтобы не переспросить, я присела на ступеньку. С появлением двигателя Хоукинга человечество исследовало, колонизировало и связало нуль-Т-каналами множество миров, разделенных порой …
– Я не знаю, как это получается, – начала она мягко, – но человек вдруг начинает чувствовать, что важно, а что – нет. Как тебе объяснить? Ну вот, к примеру, если тридцать лет подряд входишь в комнаты…
– Поторопитесь, – прошептал андроид, натягивая на голову капюшон.
– Ты не слушаешь меня, – сказала Монета. Шагнув вперед, она схватила Кассада за нагрудник и швырнула в сторону Нефритовой Гробницы.
– Угу-у, – протянула Ламия. – Мы с Консулом это уже обсудили. Несколько веков Мертвый Град грабили все кому не лень. Паломники к Шрайку уничтожили все запасы еще полвека назад. А что касается колодце…
А Гиперион – это дыра в прогностической ткани Техно-Центра. Предпоследний оксюморон – переменная, которую нельзя учесть. Как это ни дико, но Гиперион, похоже, нарушает все законы физики, истории, чел…
В свете разгорающегося утра Ламия увидела корабль Консула, стоявший на холме у ворот долины. Однако поэт указывал совсем в другую сторону.
– Это все, адмирал, если только вы не хотите передать со мной какое-либо личное послание госпоже Гладстон.
– Отец, почему евреи относятся сейчас к этому не так… не так серьезно, как до Хиджры?
– Постойте… Старая Земля, воскрешенные люди, кибриды… Какое отношение все это имеет к Высшему Разуму?
Прямо из ее кабинета я вышел на Возрождение Вектор, а оттуда – на Экономию, где пересел на спин-звездолет и, проведя в полете три недели, прибыл на Асквит, в маленькое королевство Печального Короля Б…
– Сражение в космосе, – ответил Кассад. – Поблизости. Термоядерные бомбы, – добавил он на ходу и скрылся в люке.
– Так чья же сегодня очередь? Я имею в виду, чья очередь рассказывать?
Гладстон остановилась на пороге Военного Кабинета.
Я не стал напоминать Тирене, что в бытность ее редактором Силена поэт был намного моложе ее.
Джон поднял еще камешек, швырнул его и присвистнул, когда галька, отскочив от поверхности, тут же канула в зеркальную воду.
– Не знаю, – честно отвечаю я. – Не знаю даже, что будет со мной, когда я умру.
И все-таки об истоках «Гипериона». В 1983 году была опубликована повесть «Вспоминая Сири», практически без изменений вошедшая в «Гиперион» как история Консула. Когда после выхода романа критики начал…
– Пошли, Ламия. – Это был Джонни или кто-то очень похожий на Джонни. Он помог мне встать и повел к двери.
– Одна стандартная неделя, госпожа секретарь. Максимум.
Мауи-Обетованная. Гладстон точно знала, где находится. Она стояла на вершине горы, нависшей над Порто-Ново, у гробницы Сири, все еще отмечающей место, где лет шестьдесят назад началось восстание. В т…
Я роняю голову на мягкие подушки, ощущая щекой перья под наволочкой.
Каюта священника находилась в средней части «дерева», на конце небольшой ветки. Как и предполагал Консул, указатель комлога, который вручил ему Хет Мастин, служил также и ключом, отпирающим папиллярн…
– Наш союзник. Наш единственный союзник против Повелителя Боли.
– Не знаю, – сказал он. – Служба безопасности хотела забрать вас на корабль и устроить допрос третьей степени с полным интерфейсом. Но я решил поговорить с вами сам.
– Переходите на мультилинию, – распорядился генерал Морпурго.
– Папа, пожалуйста, не слушайся меня больше, если мне захочется чего-нибудь в этом роде.
– Будьте осторожны, – попросил его Сол. – И не забудьте: Консул может появиться сегодня, если ему повезло и он наткнулся на патрульный скиммер.
То было поистине воплощение вселенского хаоса, тотальная неразбериха, импровизированное па-де-де мрачного кордебалета смерти. То была война.
– Да, – тихо произнесла Гладстон. – Мы видели это. Отец Дюре, я должна знать все. Начиная с того момента, когда вы вошли в Пещерную Гробницу на Гиперионе.
Силен отставал от Ламии все заметнее, а потом и вовсе остановился. Он уселся на поваленную колонну – часть былых ворот, сквозь которые каждый вечер проходили когда-то трудяги-андроиды, отработав день…
Я качал головой, не вставая со своего бревна.
– Господин Северн, – произнесла она тихо, – спасибо, что составили мне компанию. Простите за задержку: заседание кабинета только что закончилось.
– Ты отвратителен, – поморщилась Ламия Брон.
Стоя на четвереньках, задыхаясь, я повернул голову на голос. Глазам было больно, но никакая боль не может сравниться с тем, что я только что испытал.
Кассад включил ножные сервомеханизмы и изо всех сил ударил ее в голову.
«Сири, скажи мне, правильно ли я поступаю?»
– Хорошо, только пообещайте мне кое-что взамен.
Тряхнув головой, Ламия поворошила угасающий костер. Ее сильное тело было закалено гравитацией Лузуса и постоянными тренировками, но она не спала несколько суток и устала до беспамятства. Как сквозь т…
– Почему же, черт возьми, вы ее не установите? – взорвалась Ламия. – Даже если в этом забытом Богом захолустье нет Сети, почему не воспользоваться рацией?
– Да. Это твое прошлое. И мое будущее. Ударные волны событий движутся сквозь время, как гребешки волн по поверхности пруда.
– Габриэль, – сказала Гладстон негромко, – сядьте, пожалуйста. Я как раз собиралась задать этот вопрос. Генерал? Адмирал? Вероятно, вы уже распорядились об обороне названных миров?
Она просыпалась в своей кроватке и не спрашивала – не могла спросить, – где находится. Ее мир состоял теперь из еды, сна и игрушек. Когда она плакала, Сол почему-то думал, что она зовет мать.
Во внутренний круг вошел бородач, представленный Консулу как Глашатай Стойкий Амнион.
– Что вы обещали ему, когда сказали, что попытаетесь?
Появился Кассад с двумя малыми нейростаннерами в руках. Один из них он вручил Солу Вайнтраубу.
Я сразу вспомнила реплику Джонни, что Техно-Центр поддерживает отношения с Бродягами, но на сей раз прикусила язык.
Лицо Ли было в крови, вокруг клубился дым. Гладстон догадалась, что передача ведется из причального отсека крейсера. На железном рабочем столе позади Ли лежал труп.
– Уцелел. Но один из ИскИнов, существо по имени Уммон, убил его, а Ламия отправилась назад. Что случилось с ее телом, пока не знаю.
Консул в бессильном гневе сжал кулаки. Вокруг толпились люди, но он никого не знал. Хоть бы один знакомый из ВКС или ССО!
– Ваше превосходительство, если мне будет позволено занять еще пять минут вашего времени…
«Сначала я была жертвой, одной из многих, – ответила женщина, вновь отвернувшись. – Затем, в нашем далеком будущем, я поняла, для чего был создан Повелитель Боли… почему понадобилось его создать. И т…
Консул покачал головой, обнял Ламию, пожал всем руки и поднялся на лифте в рубку. Ламия и остальные двинулись к зданию космопорта.
Она кивнула, и Сол подумал, что за все эти месяцы не видел на ее лице такого покоя.
Кассад вешает винтовку на плечо, сует шлем под мышку и, обнаружив в центре шахты широкую винтовую лестницу, начинает подниматься.
– Будьте добры, подождите минутку, – сказал Кассад и стремительно взбежал наверх.
Река делала кульбиты и сальто-мортале, иногда чуть ли не поворачивая обратно, образовывала умопомрачительные петли, скручивалась в тугую спираль, как фибропластовый канат, – и ни на миг не переставал…
Для лагеря мы выбрали место возле ручья, метрах в ста от края карниза, и после полудня перетащили сюда снаряжение. Разборку пенолитовых ящиков с научным оборудованием мы оставили на завтра и сложили …
– Не понимаю, – пробормотал Сол. – Что-то случилось на раскопках? Ее контузило?
– Нет, ваше превосходительство, если это не поспособствует каким-либо образом выздоровлению моей дочери.
– Не совсем так, – возразила Гладстон. – Отец Хойт хотел умереть.
Хет Мастин перевел свой невидимый собеседникам взгляд на высокого человека, стоявшего рядом.
– Мы все, что было и что будет, – сказал самый маленький бикура, которого я считаю женщиной и мысленно называю Эппи. – Мы Трижды Двадцать и Десять.
– Не более чем эхо ушедшего сна. Вас ведь обучали посредством трансплантации РНК?
– В самом деле, расскажите, – поддержал его отец Хойт. Священник выглядел таким изнуренным, что, казалось, вот-вот расстанется с жизнью, но глаза его горели лихорадочным огнем.
– Что? Ах да, доктор Арундес. Вы знаете его, господин Северн?
– Пора, – сказала Монета. – А то как бы Шрайк не явился сюда за нами. У этих воинов и без него полно дел.
– А вы бы стали сражаться? – спросила Ламия.
У Приюта Паломника они сделали остановку, чтобы пополнить запас продуктов, взять балласт и сменить команду, но Ламия сходить на землю не стала. Наконец освещенная прожекторами станция осталась позади…
И когда на девяносто седьмой день «спасательной операции» Бродяги наконец убрались восвояси, Кассад уже успел заработать двусмысленную кличку – Мясник Южной Брешии. По слухам, его боялись даже собств…
Все вежливо рассмеялись – все, кроме Рейнольдса, который непроизвольно хмурился, очевидно, размышляя, как бы снова перехватить нить разговора.
– Эй, черт возьми, минуточку! – вскричал Мартин Силен, гремя на бегу флягами и бутылками.
– Я навещу его после встречи с Альбедо. – И объявила во всеуслышание: – Если нет желающих прокомментировать увиденное – перерыв на тридцать минут. Затем обсудим меры по обороне Асквита и Иксиона.
При этих словах Поль Дюре вдруг разразился смехом, таким раскатистым и неудержимым, что даже закашлялся и был вынужден глотнуть воды.
«Нет, ну что ты, хотя, может быть, тебя и подключили к какому-нибудь странному устройству жизнеобеспечения, пока твой киберпространственный аналог гуляет здесь со мной».
Ей нечего ответить, и на сей раз она молчит.
Голос Сири с годами стал еще прекраснее. В нем появились полнота и покой, какие бывают лишь у человека, сполна изведавшего боль. Сири разводит руками, и они исчезают из поля зрения.
Консул улыбнулся. Где-то внизу раздался скрип, завершившийся металлическим ударом.
– Нет… хотя погодите. Один точно есть. Стоит у самой платформы, прямо в воротах.
Консул посмотрел на развалины Святилища Шрайка.
Сол сидел не шевелясь, даже перестал дышать.
– Спущусь вниз, – объявил Консул, – и приготовлю нам что-нибудь поесть.
Похоже, Военный Совет готов был проголосовать за применение нового оружия.
«После того как ты отправил меня к моему рождению, я умирал дважды».
– Возможно ли такое? – изумился священник.
– Уже пало несколько систем. Другим угрожает вторжение. Штаб ВКС приказал флоту отступать через военные порталы, но, судя по всему, корабли так и не смогли оторваться от противника. Информации никако…
Я принял душ – сначала водяной, потом ультразвуковой, надел новый серый костюм, разложенный на кровати, которую убрали, пока я мылся, и отправился на поиски Восточного Дворика, где, согласно любезном…
Рыдая, Ламия падает на колени. Она ищет в себе спасительную ярость… хочет укрыться щитом гнева… но находит только горе.
– Из-за Шрайка? – поинтересовался Ли Хент.
– Доктор Мелио Арундес, – представился мужчина и бросился к Тео.
– Вы можете в такое поверить? – спросил он, скорее у самого себя, чем у Ламии.
Ну-ка, еще разок! Тут, пожалуй, и камень не устоял бы. Она снова ударила ребром ладони по пуповине, и тут в руке что-то хрустнуло. Боль отозвалась во всем теле, будто грохот. Или шум шагов внизу.
Нечто похожее, не раз думал Сол в последние два года, переживают люди, у которых на глазах дряхлеет и слабеет кто-то из близких. Только это хуже. В тысячу раз хуже.
Я вздохнул. На этот вопрос трудно было ответить честно.
Консул откинулся на спинку дивана, прикрыв глаза.
– Почему же? – Джонни повертел в руках кружку. – Мне только непонятно, почему они напали на меня через моего кибрида.
– Я следую кресту и хочу принадлежать крестоформу, – сказал я со всем спокойствием, на какое только был способен в ту минуту. – Я был у вашего алтаря.
– По-моему, нет. Пока. Я думаю, флот будет держать здесь оборону, пока не закончится подготовка сферы в окололунном пространстве. И лишь когда корабли ВКС начнут прибывать сюда сотнями, откроют эваку…
Я недоуменно покачала головой и вдруг осознала, что кожа за левым ухом потеряла чувствительность. Однако вместо жуткой раны, полученной в киберпространственном сражении, мои пальцы нащупали пластмасс…
– Пора стартовать, – раздался голос полковника Кассада.
– Да, – спокойно ответил корабль. – Я собирался сказать, что после показа мультиграммы управление мною перейдет к вам.
– Он передал ее мне, – ответил Консул. – За несколько недель до гибели в Битве при Архипелаге. – Консул взглянул на удивленные лица слушателей. – Я их внук, – пояснил он, – внук Сири и Мерри. – Мой о…
Что-то медленно выплыло из овальной двери Гробницы – смутный силуэт в луче света, идущего изнутри. Человек? Шрайк? Если это Шрайк, он бросится на монстра и будет трясти, пока тот не вернет Рахиль – и…
Когда бикура закончили свою молитву, я хотел было прошептать «Аминь», но промолчал. Я словно прирос к месту. Остальные внезапно повернулись и вышли. С полным безразличием, будто капризные дети, вдруг…
Глаза Ламии сами собой обратились к Шрайку. Он двигался к ней медленными шагами, словно старик, вышедший на прогулку.
«Значит, мне больше не придется умирать?»
Консул помолчал с минуту, прислушиваясь к воплям, жалобам, командам и крикам о помощи с аудиоканала мультилинии.
Но ничего этого Сол не видел и не слышал. Он смотрел только на лицо дочери – и на то, что появилось позади нее: призрак, который в этот момент заслонил собой горящий вход в Гробницу.
– …Будут следовать и другие до тех пор, пока пространство и время не перестанут быть препятствием.
– Эскадра 87.2 переброшена в систему, – отчеканил Морпурго. – Бродяги откатились назад, к ядру своего Роя, примерно на шестьдесят астроединиц от Гипериона. Полная безопасность системы обеспечена. Гип…
Некоторое время я баловался имплантами и прочими техническими игрушками, которых ранее как представитель Старой Семьи был лишен. Инфосфера стала для меня источником наслаждения: я постоянно собирал и…
Я вспоминаю ее в тот первый раз. Ее тело, белеющее в лунном свете, когда мы лежали на мягкой траве над гаванью Порто-Ново. Ее шелковые шортики, зацепившиеся за стебель ивнянки. В ней тогда была детск…
Еще немного – и преследователи будут здесь. Я бросился к электромобилю, который годился разве что для музея древностей. Ветровое стекло покрывал сплошной слой голубиного помета. Фирменные ускорители …
– Да, – прошептал я в ответ. Но я ничего не понимал, как и прежде.
Полковник огляделся. Они снова оказались в Долине Гробниц, но как здесь все изменилось! На месте каменистой пустоши, примерно в полукилометре от долины, вырос лес. На юго-западе, где раньше виднелись…
Бутылка полетела наземь. Ламия попыталась навести на Шрайка пистолет и увернуться от удара.
– Гробницы очень древние. И антиэнтропийные поля предохраняют их от разрушения.
Существо склонило голову набок. Из многогранных глаз струился пульсирующий красный свет, и по лезвиям клинков, из которых состояло его тело, пробегали кровавые блики.
Я просто хочу уберечь мое не-представление]
– Ах ты, скотина! – Майк отступил назад. Он выглядел ужасно усталым и недовольным. – У-у, дьявол, – тихо сказал он, садясь на каменную ступеньку. С левой стороны на черном лоскуте пестрого костюма ар…
– Если хочешь, можешь считать себя еврейкой, – ответил Сол. – Теперь, когда Старой Земли уже нет, все это больше не имеет значения.
– Есть еще одно дело, – сказал Ли Хент. Его негромкий голос терялся среди техногомона командного пункта. Адмирал Насита ждал, ерзая в кресле. – Мы хотели бы спуститься на планету. На Гиперион.
– Мадам, – вдруг произнес Сол Вайнтрауб, сидевший на койке у дальней стены, – может, следует напомнить вам, что здесь находится ребенок?
Перед Шрайком я был ничто, но энергетическими полями могут управлять даже призрачные аналоги Техно-Центра. Я снял с куба Мебиуса силовую оболочку. И выпустил эрга на свободу.
Сзади послышался шорох; я резко обернулась со станнером на изготовку. Но широкий круг жрецов оставался недвижим. Да и стояли они вне зоны поражения. Я пожалела, что не захватила с собой отцовский пис…
Появилась рука Ли (об этом свидетельствовали адмиральские нашивки на рукаве), сжимающая лазерный скальпель. Не потрудившись даже раздеть Бродягу, командующий сделал вертикальный разрез от грудной кле…
Сумрак еще не до конца объял небо, а огненные вспышки в зените уже возвестили о возобновлении космической битвы. Трое мужчин, устроившись на ступеньке перед входом в Сфинкс, наблюдали за страшным фей…
– Да, война началась, – бесстрастно подтвердил Кассад.
На родину последнего паломника она отправиться не могла. Мартину Силену недавно исполнилось каких-то полтораста лет. Он весь посинел от поульсенизаций, клетки его мозга хранили на себе следы десятков…
– Вы с ума сошли! Как это – не выбраться? Для чего Техно-Центру шутить такие шутки? – Внезапно он замолкает, глядя на меня сверху вниз. – Понимаю… Они не хотят, чтобы вы говорили с нею. Вы что-то узн…
Рахиль несла Рахиль. Малышка уткнулась в ее плечо и сжимала крохотные кулачки, словно решая, закричать ей или нет.
– В сущности, господин Лейн, мультилинии больше не существует.
– Нет. – Кассад поднялся и пошел к трапу.
– Хет Мастин, вы сказали, что паломников семеро. Ребенок господина Вайнтрауба – это и есть седьмой?
– Видишь ли, это доставляет мне своеобразное удовлетворение. Особенно сейчас.
– Все, кроме Хойта, – ответила Ламия Брон, усаживаясь в проекционной нише.
– Я знаю, что он чувствовал по мнению авторов проекта.
– Мы могли бы переждать бурю в какой-нибудь Гробнице, – предлагает Сол Вайнтрауб. – Например, в Сфинксе.
– Рассказ мой почти окончен. Мы обнаружили деревню бикура. Их было ровно семьдесят, и были они такие же глупые и необщительные, какими изображает их в своих записках отец Дюре. Мне удалось выведать у…
Энтузиазм Военного Совета ничуть не уменьшился.
– Межзвездная война, – сказала я. – Она есть в обоих сценариях?
Площадь быстро пустела. Музыканты собирали свои инструменты. На траве и булыжной мостовой, среди куч мусора и незажженных фонарей, храпели разряженные гуляки. Осталось всего два-три оазиса веселья – …
Ли Хент вынес тело Китса из полутемного подъезда на залитую солнечным светом Площадь Испании, почти уверенный, что Шрайк уже там. Но на площади была только лошадь. Хенту все лошади казались одинаковы…
– Переходите к наземным операциям, Яни. Через тридцать минут госпожа секретарь должна произнести речь.
– А я его так и не встретила. – Ламия хмуро уставилась в свой бокал с бренди. Она чувствовала, что слегка пьяна. Надо будет обязательно принять антиалкогольные таблетки, чтобы не причинить вред ребен…
Я пытался идти. Господь свидетель, пытался. Первые два или три часа подъема я шел сам, однако ноги мои все чаще подкашивались. Наконец, поскользнувшись на камне, я упал и, не в состоянии удержаться, …
Стиснув зубы, Кассад ждал, пока скафандр автоматически накладывал жгуты и зашивал раны. Затем он бросил взгляд на Монету, кивнул ей и пустился вдогонку за чудовищем через время и пространство.
– Прямо сейчас? – опешила я. Джонни тоже слегка растерялся.
Сол молчал. Они несколько раз пытались побывать дома – домом для них навсегда остался Мир Барнарда: навестить родственников, друзей, но каждый раз долгожданную встречу губило нашествие репортеров и т…
Кассад задумывается, держа палец на спуске. Гробницы – бесценные археологические памятники, уже много веков охраняемые как дар будущим поколениям, пусть даже они действительно движутся навстречу ходу…
Дюре ударил кулаком по перилам. Как втолковать тамплиеру, что все они – игрушки в руках существа, способного манипулировать самим временем или как минимум служащего силе, которая на такое способна?
– Сумасшедший дом. Все наши планы и намерения идут прахом. Будь здесь хотя бы ваш проклятый корабль, а с ним инструменты! Может, мы смогли бы освободить Ламию от этого… этой штуки… У них с Мастином п…
– Отнюдь, – возражает Альбедо. – Если граждане Гегемонии будут защищены надлежащим образом, обойдется без жертв. Как вам известно, нейродеструкторы могут быть настроены на определенную длину церебрал…
– Книги из цикла «Умирающая Земля»? – Я вспомнил о ностальгических романах из жизни Старой Земли, которые так хорошо продавались.
– И это был Хет Мастин? – спросила Гладстон.
– Я взял с собой только кое-что из одежды и пару книг, почитать перед сном, – сказал он совершенно искренне.
В нескольких сотнях метрах от них высился заброшенный старинный собор, вернее, то, что от него осталось. Кое-где река подмыла берег, и развалины буквально сползли в воду.
– Хорошо, – сказал я. – Вы изобличили меня. Признаюсь. Я убивал и купался в их крови. Это обалденно стимулирует творческую потенцию. Я думаю, еще две… нет, пожалуй, три сотни жертв… и моя новая книга…
Отец Хойт поднял к полыхающему небу свое осунувшееся лицо.
Коса смотрел на меня стеклянными глазами. Я встряхнула его и наклонилась поближе.
Да, тут есть привычные аналоги городов, но совсем маленькие, подавленные масштабами мегасферы – так настоящие города кажутся крапинками при взгляде с орбиты.
– О чем вы задумались? – нарушил Консул затянувшееся молчание.
Поначалу скачки силы тяжести при переходе из комнаты в комнату вызывали легкую тошноту, но вскоре я адаптировался и, прежде чем войти на Лузус, Хеврон или Седьмую Дракона, автоматически напрягал мышц…
Там царил настоящий хаос. На протяжении всего трехкилометрового пути до городских предместий склоны холмов и оврагов были облеплены тысячами лачуг и навесов. Под мокрыми брезентовыми крышами зажигали…
– Первый раз слышу, – ответила я, нащупывая в кармане перламутровую рукоятку отцовского пистолета.
Взяв поднос с печеной рыбой, фруктами и апельсиновым соком, Консул подошел к поручням. Река в этом месте была широкой – по меньшей мере километр от берега до берега, ее лазурно-зеленая гладь повторял…
– На этом расстоянии – нет. – Кассад, смотревший в свой электронный бинокль, опустил его и сверился с тактическим комлогом. – Сражение идет в трех астрономических единицах от нас. Бродяги прощупывают…
– А потому, – ответил король, – что знаю настоящего убийцу.
– Видишь ли, – пояснил он, – для тебя Сеть – это межзвездное сообщество миров, населенных людьми. Но в действительности она лишь малая часть матрицы реальности Техно-Центра. Оставшись в Сети, я посто…
В следующем году с Гипериона чуть ли не каждый день начали приходить мультиграммы, но все они носили отрицательный характер. Природа и источник антиэнтропийных полей не установлены. Активность времен…
– После того, как наш… подозреваемый… погиб… в общем, я не уверен, что это самое разумное решение. Внезапно меня охватил приступ подозрительности.
– Вряд ли нас можно назвать священниками, господин Северн. Мы принадлежим к светскому ордену, так называемому Литературно-Историческому Братству. И нас всего восемь. Пятеро служат в Рейхсуниверситете…
– Умираю, – отвечаю я и тут же спохватываюсь: лицо Хента искажает гримаса. – Да вы не волнуйтесь, – стараясь исправить положение, бодро говорю я. – Со мной уже было такое. И потом, умираю-то не я. Мо…
– Как вам сказать… – Я задумался. – Иногда я вижу сны в стихах. Точнее, видел. Раньше.
Вскоре я женился на девушке из Первых Семей (она была мне дальней родственницей по линии Бертола, кузена Сири) и, получив на экзаменах в дипломатической академии наивысший балл, попросил направить ме…
– Во всяком случае, я пока бросила учебу. Медицинский центр Фрихольма предлагает мне постоянную должность, но им придется встать в очередь… Я получила предложение из научно-исследовательского институ…
Большинство названий в Китсе, да и вообще на Гиперионе, восходили к литературным источникам эпохи до Хиджры. «Цицерон» составлял исключение. По слухам, бар был назван в честь одного из районов Мегапо…
Ламия Брон была любопытна. В сущности, вся ее жизнь была борьбой с выходящим за разумные рамки любопытством, которое и заставило ее избрать устаревшую, но порой столь увлекательную профессию частного…
– Ну и? Что толку от твоих доказательств, если мы не знаем, куда нанести удар!
По небу во все стороны разлетались искры и, попадая под удары лазерных копий, то вспыхивали, как сверхновые звезды, то рассыпались веером раскаленных осколков, меняющих на лету цвет – от белого до ли…
– Господин Вайнтрауб! Господин Вайнтрауб! Будьте добры, всего один снимок. Идея такая: вы берете фото, на котором изображены с Рахилью, когда она была старше, и теперешняя Рахиль смотрит на ту.
– А она будет каждый день удивляться, куда подевались ее любимые платья? Нет уж. Кое-что я сохранила. Они где-то здесь, я их найду.
Командующий всеми вооруженными силами Гегемонии в системе Гипериона оказался невысоким мужчиной с коротко стриженными седыми волосами, не по возрасту гладкой кожей и насупленными, будто вырубленными …
В-четвертых, после моего выступления я созову всеобщее заседание Сената и Альтинга. Я собираюсь заявить, что Гегемония Человека и государство Бродяг находятся в состоянии войны. Габриэль, Дороти, Том…
– Я никак не могла заснуть, – сказала Ламия. – Все думала о том, что рассказал нам господин Вайнтрауб.
– Смотрите, едут, – неожиданно сказал он и мотнул головой.
Дюре снова кивнул. Ветер взрыхлил водную гладь, принес из предгорий запах влажной травы.
Начальник КСБ Хайнс смещен, и глава городской администрации Прюетт получает от Его Величества разрешение набрать, обучить и вооружить городскую полицию в количестве двадцати человек. Подумывают о про…
– То есть либо Консул, либо я, – бесстрастно произнесла она.
– Пока там действуют порталы ВКС, он является неотъемлемой частью Сети, – отчеканил Гарион Персов – явный сторонник Нансена.
– Рахиль! Ты помнишь себя взрослой женщиной? Что ты ощущаешь, снова став ребенком?
С резким звуком, напоминающим шипение воздуха в шлюзе, время побежало с обычной своей скоростью. Птица взмыла вверх и закружила в небе. Ветер пустыни швырнул песок на защитное поле. Десантник поднялс…
С помощью биоскульптора по имени Грауманн Хэкетт я обратился в сатира. Бока мои обросли шерстью, а ноги стали в точности как у козла. Вплоть до копыт. У меня отросла борода и удлинились уши. Грауманн…
Спустя некоторое время, с появлением первых проблесков зари, я отхожу от окна, ощупью добираюсь до кровати и ложусь – хоть на миг смежить веки.
– Ламия? – спросил Консул, остановившийся в двух шагах от Вайнтрауба. Он никак не мог отдышаться после быстрого подъема.
– Как раз этим я и занимаюсь, – ответил Консул, жестом приглашая Арундеса занять место на диване, опоясывающем проекционную нишу.
Грозовая туча приближалась к пустошам, тогда как горы давно уже поглотила тьма. Небо продолжало кровоточить, но горизонт на востоке немного побледнел. Слева от них белел мертвый город – словно пустын…
«Нет, Ламия, это лишь один из ее периферийных узлов. Отсюда до Техно-Центра почти так же далеко, как и от периметра, который мы прощупывали вместе с ВВ Сурбринером. Просто ты видишь другие измерения …
Кассад замерз, устал и чувствовал себя больным. К тому же ему было страшно. Последнюю неделю лучники (и он в том числе) питались какими-то подгнившими ягодами и теперь практически все страдали от пон…
– Она называется «Гиперион». Трудно объяснить… о чем она. Думаю, то была художественная неудача. Китс ее так и не закончил.
Она очутилась в грандиозном зале с чуть заметной в сумраке прозрачной крышей. От странного золотого света, похожего на солнечный, стены казались янтарными. Ярче всего была освещена площадка в центре …
– Если у вас на самом деле выпал кусок памяти, – спросила я, – откуда же вы знаете, что приехали сюда не один?
Рассердившись, я отвернулся и молча пошел рядом с ней. Вытащив из песка кусок белой лавы, я швырнул его в море. На востоке, у самого горизонта громоздились тучи. Я испытывал острое желание вернуться …
Мейна Гладстон почувствовала внезапный озноб. Она чуть заметно кивнула, плотнее закуталась в накидку и вышла через портал и непоправимо изменившийся мир.
ВПРЕДЬ ЗАПРЕЩАЕТСЯ ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ДАННОГО КАНАЛА НЕ ПО НАЗНАЧЕНИЮ. ВЫ МЕШАЕТЕ ТЕМ, КТО ПОЛЬЗУЕТСЯ ИМ В СЕРЬЕЗНЫХ ЦЕЛЯХ. ДОСТУП БУДЕТ ВОССТАНОВЛЕН, КОГДА ВЫ ПОЙМЕТЕ, ДЛЯ ЧЕГО ОН. ДО СВИДАНИЯ.
– И что, тамплиеры умеют управлять этими существами? Общаются с ними?
«Как же это все получается?» – спросил Кассад и тут же понял, что задал этот вопрос не голосом, а посредством чего-то — конечно, не столь мощного, как телепатия, но неизмеримо более тонкого, чем обыч…
Сол, кивнув, поравнялся с Консулом. Священник с ребенком на руках замыкал шествие.
Его Монаршее Высочество король Уильям XXIII, суверенный правитель королевства Виндзор-в-Изгнании, напоминает восковую статуэтку, которую кто-то сдуру поставил на горячую плиту, да так и забыл там. Дл…
По-видимому, Джонни знает дорогу; дважды они покидают главную артерию и ныряют в какие-то мелкие ответвления. Очень часто Джонни приходится выбирать из разветвляющихся дорог нужную. Он делает это не …
– Я же говорила вам, что одно событие обгоняет другое. Вот еще одна новость. С Пасема сообщают, что конклав кардиналов, собравшись в Сикстинской капелле… – Гладстон прищурилась: – Я забыла, святой от…
Чтобы выбраться наружу, Шрайку пришлось согнуться. Он ступил на крыльцо Сфинкса и пошел вперед – живая скульптура, передвигающаяся с ужасающей медлительностью, как персонаж леденящего кровь сновидени…
Неужели ему почудилось? В дверном проеме соседней Нефритовой Гробницы что-то мелькнуло. То и дело оглядываясь на дыру, поглотившую Шрайка с его дочерью, Сол неуклюже спустился с крыльца Сфинкса и, еж…
Тео смеется. Консулу кажется, что этот горький смех срывается с губ кого-то другого, а не его помощника.
В следующую секунду Арундес был уже на ногах. Принося на ходу извинения своим спутникам, он повлек меня за локоть к выходу и дальше, по закоулкам «Цицерона», пока мы не нашли свободного кабинета под …
– Я-то здесь никогда не был, – оглядываясь, произнес он. – А вы, господа?
– На рассвете и закате еще красивее, – отозвался Консул.
– Большие Голоса – это киты, – шепнула она. Ее распущенные волосы колыхались, словно вымпел. Потом ее правая рука скользнула вниз и замерла, словно удивившись тому, что обнаружила.
И Уммон читает стихи, от которых я в сердцах отказался когда-то – не потому, что они плохи, а потому, что я до конца не верил в стоящую за ними истину.
Предложения хлынули потоком из десятков тысяч источников, но этими источниками в основном были экстрасенсы, целители, всевозможные изобретатели, а также маленькие лаборатории и исследователи-одиночки…
Консул повернулся и уселся на подушки. Голографический проектор наконец заработал, и в воздухе появилось морщинистое лицо Мейны Гладстон с покрасневшими от усталости глазами.
– О да, – сказал он, и на его морщинистом лице появилось слегка удивленное выражение. – В учении Святого Тейяра рассматривается эволюция к точке Омега.
Старик махнул роботу и заказал третий стакан. Я достала карточку и расплатилась. Гудя генераторами, официант укатил.
– Боже мой! – изумился доктор Арундес. – Какое чудо. Я впервые на борту частного звездолета.
«Тем не менее ты стараешься выжить. И другие Ортодоксы тоже. Поэтому и вспыхнула гражданская война в Техно-Центре?»
Но Солу и Саре Вайнтрауб там нравилось. Кроуфорд с его населением в двадцать пять тысяч представлял собой довольно точную реконструкцию типичного среднеамериканского городка девятнадцатого века. Его …
Когда священник прекратил чтение, шестеро паломников, сидевших за столом, разом повернулись к нему, как бы пробуждаясь от общего сна. Консул посмотрел вверх и увидел, что Гиперион стал гораздо ближе.…
Как выяснилось, смерть – приключение не из приятных. Представьте, что вы сидите вечером в своем теплом уютном доме, и вдруг пожар или наводнение выбрасывают вас наружу. Так вышвырнули меня из привычн…
Она поднялась и пошла к пандусу, уходящему ввысь.
– Это означает «почему бы и нет, твою мать», – хихикает Силен. – Зачем играть в прятки с нашей музой? Давайте от нечего делать понаблюдаем, как будет разлагаться наш друг! Что там Дюре написал, сколь…
– Ну ладно, – сказал я. – Мне нужно еще несколько недель, чтобы отшлифовать «Песни». Так сказать, довести до кондиции.
Я указываю на старое здание, обращенное глухой стеной на лестницу, а фасадом – на площадь.
Я улыбнулся, покачал головой, оделся и пошел в деревню. Если бы я знал, что меня ожидает, мне было бы не до смеха.
[Когда ты встречаешь вооруженного мечом/встречай его мечом\\Не предлагай поэму никому кроме поэта]
Консул свернул коврик, сунул его в рюкзак и покосился на Ламию и отвратительный кабель, уползающий в темноту.
И она продолжила свой путь, боясь обнаружить среди этих живых мертвецов Поля Дюре, Сола Вайнтрауба или даже себя саму. Вдруг Ламия заметила знакомое лицо: она видела его изваянным в камне. Печальный …
– Да, – ответил я. – Я пробудился там после смерти. В той же комнате на Пьяцца ди Спанья, в которой умер. Северна там не было, но доктор Кларк сказал, что были другие…
– Заткнись, – отрубила леди Дайана. – Мы убьем его, как только я закончу. Еще несколько вопросов, Джон.
Мы остановились у киоска и купили сдобного печенья и по чашке кофе. И тут мне в голову пришла неожиданная мысль.
Никакого кода она не набирала – я по крайней мере не заметила, – но внезапно у дальней стены с жужжанием возник сине-золотой портал. Жестом она пригласила меня вперед.
Как они это выдерживали – не представляю.
До дня рождения Рахили оставалась неделя, когда Сол полетел в Буссард-Сити, чтобы встретить ее на единственном в этом мире пассажирском нуль-Т-терминале. Он увидел ее первый – она стояла с вещами у ц…
На исходе сумерек Сол, обогнув утес, углубился в тупик, к вакхическому хороводу клинков и контрфорсов Дворца Шрайка, темного и еще более зловещего в сгущающемся мраке. Ученый постоял у входа, пытаясь…
– Невысокий такой, крепкий? С Лузуса, что ли?
Кассад снова закричал – и одним рывком преодолел оставшееся между ними расстояние.
– Я вообще не разбираюсь в политике, а тем более в прогнозах Техно-Центра. Я всего лишь третьестепенный ученый из маленького колледжа на захолустной планете. Но у меня предчувствие, что нас ждет нечт…
Покинув летный коридор, мы сделали круг над низким, насчитывающим не более тридцати этажей зданием и опустились на стоянку, находившуюся на одном из декоративных выступов.
– Госпожа секретарь! – повысил голос Морпурго.
– Консул рассказал им о своей бабушке, – сказал я. – Женщине по имени Сири, которая возглавила восстание на Мауи-Обетованной полвека назад. А также о том, что его собственная семья погибла во время б…
Перед рассветом облака рассеялись, и открылось небо, усеянное звездами, такими яркими, что глазам становилось больно. Сначала о том, что в космосе носятся гигантские эскадры, говорили только редкие с…
– Наш капитан был убит, сэр, и я принял командование. Это случилось во время последнего сражения на Мауи-Обетованной и…
Монсеньор Эдуард коснулся плеча своего друга.
– Так точно, сэр… господин губернатор. Простите, не сразу узнал вас. Вы ранены, сэр!
Он знал, что вернулся отыскать Шрайка и убить его. Отыскать Монету и убить ее. Убить Монету? В этом он не был уверен. Полковник Федман Кассад знал только, что неистовые страсти его неистовой жизни пр…
– Черт побери, – пробормотал Мартин Силен.
– Да, – повторил я среди всеобщего молчания. – Я тот, кто носит крест. – Я слышал, как динамик комлога произнес последнее слово – «кресфем».
– А личность, которую она несла? – взволнованно перебил его епископ.
– Не надо! – крикнул я и выбежал на свет. Такими перьями пользовались монтажники, чтобы делать пометки на конструкциях из упрочненных сплавов.
– Как видите, мой чемодан здесь самый тяжелый и самый таинственный, – ответил он, указав на груду багажа.
– Мелио? – крикнула она в темноту. – Таня? Курт?
– Хорошо, – говорю я. Веки буквально слипаются. – Я попробую. Хотя не думаю, что это сойдет мне с рук.
– Я следую кресту! – закричал я, когда меня потянули, поднимая на ноги. Схватив распятие, висевшее у меня на шее, и преодолевая сопротивление множества рук, я поднял его над головой.
На протяжении многих лет голос из сна приказывал ему совершить это. И всякий раз Сол отказывался. Он согласился лишь когда времени не осталось, а надежда умерла. Когда он понял, что голос, который он…
– Так что же вы делаете в библиотеке? – спросила я.
– А вам не приходило в голову, что ею можете оказаться вы сами?
Дюре обменялся с ним рукопожатием, мимоходом отметив удивительное сходство руки тамплиера с древесным корнем. От длинных, сужающихся к кончикам, желтовато-коричневых пальцев исходили и тепло, и прохл…
Ваш ВР в сущности своей является триединым/
– Верно, – согласился Кассад. – А если мы не найдем капитана?
– Так защищайте ее! – резко отвечает Гладстон. – Для того и существуют дорогие дредноуты.
– Будить остальных? – Она забыла, что Кассад стоит на часах. Спит ли этот человек когда-нибудь вообще?
Священник надел запасной костюм Консула: серый, с гербом Гегемонии под сердцем. Эта домашняя, точнее, корабельная одежда Консула отцу Дюре была явно маловата.
Силен пожал плечами, из последних сил борясь с головокружением.
– Значит, вы верите прогнозам Консультативного Совета ИскИнов?
– Ну а эти репортеры, они меня не разыщут?
– Монета, – выдохнул Кассад, приказывая закаменевшей руке нажать на спуск.
Иезуит медленно повернул голову. Его сердце, снедаемое страхом и тревогой, бешено колотилось. Однако, разглядев своего спутника, он почувствовал разочарование.
– Не-а. Тамплиер и все. Высокий такой сукин сын. А рожу я не разобрал.
Но у болотного газа нет разума, а у Джона Китса он есть.
– Он прав. – Арундес, оттеснив изумленного генерал-губернатора, занял его место. – Возвращайтесь, Тео! Останусь я. Вы же понимаете, как важно, чтобы Гладстон услышала все именно от вас!
Ламия никак не могла сосредоточиться на происходящем. После мегасферы реальность казалась какой-то выморочной, узкой.
– Дюны все круче, – заметила Ламия, когда они в очередной раз вскарабкались на гребень и соскользнули вниз. Из ее башмаков уже сыпался горячий песок.
Мартин Силен, прищурившись, посмотрел на священника.
– Она говорила это всем, – резко возразила Ламия, внимательно смотревшая на Консула. В глазах ее застыла печаль.
– Х-м-м, – произнесла Тирена, – это был «эффект „Пути паломника“.
Отец Дюре понимал, что не следует обращать внимание на странный свет. Нужно вернуться к Солу и ждать корабля вместе с ученым и крохотной Рахилью.
Задыхаясь, исходя потом и кровью под своим ртутным скафандром, Кассад совершил стремительный пируэт и, зайдя сзади, нанес убийственный удар по короткой шее чудовища. Шум от удара эхом прокатился по з…
– Вот, думаю. Если бы я твердо не верил, что самоубийство – смертный грех, то поспешил бы все это оборвать и дать жизнь молодому человеку, Хойту. – Он заглянул Солу в глаза, вымученно улыбаясь. – Но …
Когда до незнакомца осталось метров пятнадцать, они разглядели, что это – мужчина, одетый в грубую рясу, очень высокий и что он лежит ничком на песке.
Генерал-губернатор утвердительно кивнул и хотел поправить очки у себя, но, обнаружив, что они исчезли, он смущенно отдернул руку и озадаченно уставился на окровавленные пальцы.
Возникла пауза. И тут Ламия извлекла из сумки объемистый сверток.
Вот тут я разозлился всерьез. Даже топнул копытом по ковру.
– Не дышите на меня – от вас веет холодом!
– Ну а хреноскопы вашего превосходительства? – вопрошает Мартин Силен. Его затиснули в дальний угол палатки, где он и сидит, скорчившись, как эмбрион во чреве. – Разве все это тактическое дерьмо ниче…
– Да что вы там мелете? – взорвался епископ. – Древо искупления описано в пророчествах! Оно будет сопутствовать Аватаре в час последней жатвы. Вашему Мастину следовало почитать за великую честь, что …
– К дьяволу, – шепчет Кассад и поднимает винтовку.
– Бритый, – сказал старик. – Только фиговина такая болтается. Ну, как у моей племянницы… на конский хвост похоже.
Что-то острое и неимоверно холодное схватило ее за руку.
Тактический имплант Кассада молчал. Комлога у него не было. Он порылся в памяти.
Я откинулся на спинку стула. Мне не пришло в голову захватить с собой альбом, и теперь мои пальцы просто горели от желания чем-то заняться.
Вокруг беспрестанно гремят взрывы, то сбивая его с ног, то подбрасывая в воздух. Доспехи Кассада окаменели; он беспомощен, как кукла, которой перебрасываются огненные великаны.
– И никаких пассажиров, – добавил Хет Мастин.
– «Путь паломника», – напомнила она. – «Майн Кампф». Такое случается раз в столетие. А то и реже.
– Черт возьми, – пожаловался он, – совсем забыл, как в этой штуке включается отопление.
– Их одержимость Гиперионом не каприз. Они верят, что именно здесь родится новая надежда для человечества.
Бикура встали. Ветерок шевелил хрупкие стебли и листья челмы, и в сухом шелесте слышался конец лета. Ближайший ко мне бикура подошел еще ближе, схватил меня за руку холодными, сильными пальцами и нег…
«Держись». А как? В этом мире у меня даже рук не было. Но я сосредоточилась на волнообразных тенях наших отображений и держалась, как могла.
– Нам вовсе ни к чему враждовать, – проговорила она.
Консул, будто не слыша, резко отвернулся от Дженги.
Отец Дюре остался стоять на коленях рядом с Хетом Мастином.
– Отнюдь нет, – энергично возразил Рейнольдс. – Подобно многим другим вещам, которые были переосмыслены человечеством после Хиджры, война сейчас стоит на пороге превращения в один из видов искусства.
– Прошлой ночью сон прервался как раз на том, что они подошли к долине.
По-видимому, оно, как и Шрайк, было слеплено из стали, хрома и хрящей: откровенно искусственное и в то же время до ужаса живое. Толщина его ствола у основания составляла метров двести – триста, да и …
– Еще более ужасное, чем распятие… – повторил Дюре хриплым шепотом.