Все цитаты из книги «Гиперион. Падение Гипериона»
– Как они будут ее добывать, Мерри? С платформ?
Во время необъявленной войны с Вольными Рудокопами в Кольце Ламберта именно он, проведя уцелевших мотострелков и морских пехотинцев через заброшенную шахту, сумел эвакуировать с астероида Перегрин со…
Конечно же, я вешала ему лапшу на уши. Власти, если у них возникнет такое желание, могут в два счета залезть в мои файлы, но я чувствовала, что этого парня надо как-то успокоить. Боже, до чего хорош!
Колпак ТМП был поляризован с внешней стороны, но вполне прозрачен с нашей, и мы, сидя на подушках, любовались пейзажем. Я насчитал один, два портала, а затем мы вырвались из Конкурса на простор и нач…
Конечно, в тех случаях, когда объектом был человек. Дальность действия нейродеструктора была ограниченной – не больше пятидесяти метров, – но внутри этого радиуса человек, в которого стреляли, падал …
– Но для этого у Техно-Центра хватает своих ресурсов. К тому же в его распоряжении мегаинфосферы двухсот миров.
– Позавтракать хватит, – ответил Вайнтрауб. – В резерве еще несколько пайков из мешка полковника. Потом примемся за тысяченожек, акрид и друг за друга.
Пришлось напомнить себе, что эти «улыбающиеся дети» перерезали горло спящему Туку и бросили его умирать, как свинью на бойне.
Нет, она не сможет заставить себя войти сюда снова.
Силясь удержать железную лапу, Кассад чуть не взлетел, но ложный выпад Шрайка вернул его на землю. По его телу под скафандром градом катился пот, мускулы напряглись до предела, казалось, еще немного …
Мартин Силен молча провожал глазами ее удаляющуюся коренастую фигурку. Вскоре она совсем пропала из виду на юго-западе. Горы колыхались в знойном мареве. Он посмотрел себе под ноги и увидел бутылку. …
Грудь мужчины едва заметно подымалась и опускалась. Кожа была теплой. Под ней отчетливо прощупывались горячие крестоформы. Ламия, содрогнувшись, отдернула руку.
Несколько сотен вражеских кораблей осталось на орбите, – по-видимому, чтобы превратить изящные плавучие города и океанские фермы в пылающие развалины, а кровавая волна двинулась дальше и вышла из кад…
– Хрргм, – прокомментировал это замечание Силен и сунул нос в чашку.
И тут Питер – ее Питер! – схватил Ламию за руку и потянул вверх.
– Ну и известно теперь безопасности, на кого они работают?
В наступившей тишине был слышен только легкий шелест листвы.
Гладстон, покачав головой, вызвала личный портал.
Глашатай Минмун, скрестив руки на груди, взглянул на Свободную Дженгу.
– Прокрути еще раз ликвидацию сферы сингулярности, – попросил Консул.
Красавец-кибрид замялся. Только сейчас я заметила, какие у него длинные ресницы.
Довериться? Ламия перенесла тяжесть на выставленную ногу и шагнула. После некоторого колебания опустила вторую ногу.
– Джонни, а зачем вам кибрид? И вообще, какую роль вы сами играете во всех этих событиях?
– Мы расползлись по всей галактике, как раковые клетки по живому организму. Размножаемся, не задумываясь о бесчисленных живых существах, которые гибнут или хиреют в биологических тупиках, дабы мы пло…
Фальшивя и перевирая текст, паломники двинулись под палящим солнцем вверх по склону к ожидающему их кораблю.
– А Консул, стало быть, бросил паломников? Пытался вернуться в столицу?
– Ну и какова же наша программа на сегодня?
Великан передвинулся и заметно потяжелел.
Джонни взял меня за руку своими длинными, теплыми, сильными пальцами.
– Тем не менее вы убили наших людей, отправили нам ложный рапорт и самовольно включили устройство – за много лет до оговоренного срока.
Электродвигатели зажужжали, лодка сама отдала швартовы и повернулась носом к реке: я приказал ей плыть вверх по течению.
– Первую волну паники вызвало известие, что Гробницы Времени открываются, – сказал он. – Люди были убеждены, что Шрайк явится лично за ними.
Рев ветра заглушил мой победный клич. Спотыкаясь, я побрела к тропе. Руки и ноги были как чужие и совершенно не ощущали холода. Щеки и уши пылали. Приказав себе не думать об обморожении, я бросилась …
– Он пошел туда! – Длинная, черная, как у пугала, рука указывает на Сфинкс.
– И победитель получит власть над Гробницами?
– Вам не приходилось слышать древнюю легенду о Шрайке?
В Музее Первопоселенцев Коса держался осторожно, однако Джонни из виду не упускал и все время оглядывался – проверял, нет ли слежки. На мне был балахон для дзен-медитаций, защитный козырек и все проч…
Он обнял ее. Несмотря на поульсенизацию, ее руки были гораздо тоньше, чем в молодости. Суставы и сухожилия проступали под загрубевшей кожей. Сол крепко прижал ее к себе.
– У меня есть для вас кое-какие материалы, адмирал. Мы можем поговорить без свидетелей?
Ответа не было. Солнце Хеврона скрылось за далекими горами, и скалы светились розовым светом, отдавая дневное тепло. Сол сел на камень и потер ладонями виски.
– Монета, – ответила его мечта. – Или Мнемосина. Как тебе больше нравится.
– Нельзя. – Это прозвучало как приказ. – Он принадлежит крестоформу.
Не произнося ни слова, они прошли мимо и разбрелись по хижинам. Огней они не зажигали. Я представил, как они сидят там, в своих хижинах, глядя прямо перед собой.
– Вы уверены, что стреляли из пистолета Ламии?
– Может, все поумирали, а вагон так и ходит по своей программе, – предположила Ламия и тут же резко оглянулась: снасти и паруса внезапно скрипнули под порывом ветра. – Омерзительное ощущение – быть о…
– Не бойся. Будь тверд. Слава Богу, она пришла! – выдохнул Китс и затих. Хент уложил его поудобнее. Дыхание поэта стало ровнее.
– Как бы вы ни относились к этому факту, святой отец, Братство радуется, что вы опять с нами. Пожалуйста, задайте нам вопросы, о которых вы упомянули ранее.
– Город Китс осажден, – рявкнул Морпурго. – Бои идут по всей планете.
– Мы все устали, у всех напряжены нервы, – сказал ученый. – Может быть, лечь где кто может и поспать?
– Ага, – согласилась я. (Хотя, признаюсь, его рассказ не исторг из моей груди горестных рыданий.) – Ну а что же делало ваше тело, ваш кибрид, пока вы меняли ленты – или что там у вас – со своей лично…
Уже давно стемнело. Вагон беззвучно скользил между звездами и льдом. Все молчали, только поскрипывание троса нарушало тишину.
– Не пробовали послать весть через инфосферу, – шепчет Хент. – Связаться с кем-нибудь.
И все же Насита требовал, чтобы в систему Гипериона были введены ДВЕ ТРЕТИ всего флота Гегемонии сразу. Я кожей ощутил, как по рядам электрической искрой пробежала тревога.
Сол тем временем кормил Рахиль. Как ни старался он прикрывать ее от солнца, ее макушка порозовела.
– Поработаю над эскизами портрета. Вероятно, прогуляюсь в Оленьем парке. А потом… не знаю… может быть, сосну часок.
– На протяжении четырехсот лет космические корабли и самолеты пытались пробиться к северным пустошам напрямую, – сказал Консул, отрицательно покачав головой. – И мне не приходилось слышать ни об одно…
– Из-з-з-звини, Мартин, – произнес знакомый голос, – но этому с-с-сумасшествию нужно положить конец.
Хент не спускал с меня враждебного взгляда, но я вытащил блокнот и занялся набросками интерьеров «Цицерона». Я не отрывался от рисования все пятнадцать минут полета, до самой стыковки с «прыгуном».
– Еще слово, – негромко говорит она, – я сделаю вам очень больно. Не буду вас убивать, но вы сами запросите смерти.
Терновое дерево позади Сфинкса перестало мерцать и синхронизировалось с настоящим, обретя неестественно четкие очертания.
Накануне отступления Бродяг Кассад покинул ночное заседание военного совета, проходившее на борту КГ «Бразилия» и по нуль-Т переправился в местечко Инделиблис на севере долины Хайн, где располагался …
– Может, переночуете на корабле? – предложил Консул. – Из гостевой каюты открывается чудесный вид на долину.
На лестнице, совсем рядом, раздался топот. Я захлопнул дверь и одним махом одолел два этажа. Запертые двери. Пустые комнаты с лужами на полу и протекающими потолками. Пустые ампулы флэшбэка, похожие …
– Боже милостивый, – воскликнул он. – Я не Джон Китс! Да, у меня его внешность. Ее тоже восстановили. Но это делает меня Китсом не в большей степени, чем ваше имя – Ламия – превращает вас в чудовище.…
Архивариус ответил. Действительно прошло восемь часов. Я потер лицо – оно было липким от пота.
Гладстон молча обвела взглядом комнату. Мы были одни. В узкой, длинной гостиной царил приятный полумрак, стены украшали картины со Старой Земли. Но будь здесь даже подлинники Ван Гога, меня бы это се…
– А не погубим ли мы ее, отрезав эту штуку?
– Трудно сказать. На всякий случай я покараулю.
– Но она однажды уже сделала это, – продолжал Хойт. – Может быть, этого достаточно?
Варвары – называем мы их, трусливо цепляясь за свою Сеть подобно вестготам, паразитировавшим на былой славе Рима и оттого считавшие себя цивилизованными.
Третий Бродяга мог спастись, но в нем заговорила гордость, и он вернулся. Когда Кассад с пяти метров поразил его лучом в левый глаз, он испытал смутное ощущение, что все это с ним уже было.
– Что, Артур? – спросила она, впервые за много месяцев назвав его по имени.
– Ага, наверно. Я его здесь раньше не встречал.
Сол улыбнулся, и его белые зубы сверкнули в седой бороде.
По длинному косогору я сошел к реке и двинулся мимо причалов, где пестрая вереница судов высаживала своих пассажиров. Тетис – единственная в своем роде река, связывающая более двухсот планет и лун Се…
– Они что, блокируют вас? Не пускают в инфосферу?
Все ждали. Кассад ждал вместе со всеми. Он натянул тетиву и встал, как положено. Свои сорок восемь стрел он заранее воткнул в землю двумя кучками – так, чтобы они были под рукой.
– Да, – сказал я, слегка поклонившись, – но только после вас.
– Выяснится из очередного послания Гладстон. – Консул указал подбородком на проекционную нишу, в которой уже сгущался туман: корабль приступил к трансляции расшифрованного сообщения.
– Тогда, мой мальчик, п-п-пакуйте чемоданы. Мы отправляемся на Гиперион.
– Он хочет передать свое сознание кибриду, – сказала я, испытывая неловкость. – Он хочет стать человеком и отправиться на Гиперион. Я лечу с ним.
Воздух под куполом силового поля был разреженным, и Гладстон поймала себя на том, что дрожит от холода, несмотря на накидку с подогревом. На мгновение она застыла в центре безжизненной равнины, пытая…
Мельком взглянув на Монету, Кассад бросился за Шрайком. Миг головокружения – и все вокруг залил яркий солнечный свет.
Позабыв о том, что творится вокруг, я гляжу вверх, пытаясь отыскать на огромной туше Уммона хоть что-то, отдаленно напоминающее лицо.
– Консул, наверное, уже одолел половину пути к кораблю, – сказал священник, сделав большой глоток воды. Его обгоревший на солнце лоб покрылся испариной.
Я четко уловил ударение, сделанное им на последнем слове.
– Он, наверно, стоил кучу денег, – сказал я.
– Возможно, – согласился Хет Мастин, – однако дела обстоят именно так.
Затем снег и плотные облака поглотили их.
Гладстон кивнула и в следующее мгновение уже переключилась на мигающие лампочки теле – и прочих фонов.
– Послушайте, да это же работа нашего друга Шрайка! Неужели не узнаете почерк?
– А вы, полковник? В багаже несколько объемистых чемоданов с вашим именем на наклейках. Уж не оружие ли это?
– Так почему все-таки вы не позволили воспользоваться кораблем Консула?
Он снова вытирает пот со лба и бросает взгляд на дверь. Нас никто не видит, но ясно, что мы все слишком затянули. Остальным членам Совета наверняка пришлось бежать по склону холма, чтобы присоединить…
– Секретарь Сената Гладстон хотела бы встретиться с вами. Как только она освободится, вас известят.
У них нет имен. Сначала это показалось мне невероятным, но теперь я уверен.
До этой недели я ни разу не слышала о Джоне Китсе. А всю эту чепуху выяснила через комлог.
Поэт ткнул пальцем в то место на груди, откуда торчал стальной шип.
– Просто не знаю, чего вам пожелать – казни или помилования.
– А как быть с вещами капитана Мастина? – спросил Сол, когда все паломники, за исключением Кассада, спустившегося вниз, чтобы разведать обстановку, собрались у сходен.
Все трое прекратили свою бездумную работу и посмотрели на меня.
Я даже заморгал от удивления. Билли уже почти два года изъявлял желание переселить свое королевство, но я никогда не думал, что он всерьез решится на такое дело.
Небо было безоблачное, зеленое, отливающее в глубине лазурью. Поле валунов впереди простиралось на юго-запад до пустошей, пустоши переходили в дюны. Силен и Ламия минут тридцать шли молча, погрузивши…
– Почему? – спросил, словно хлестнул адской плетью, Лейн.
Не пройдет и суток, как он останется один. Сол подавил стон. Его решимость спасти дитя привела его сюда через двадцать пять лет, за двадцать пять сотен световых лет. Его решимость вернуть Рахиль к но…
– Что случилось, детка? – Сол накинул халат и открыл дверь. – Не можешь уснуть?
– Нужен твой комлог, – сказал Консул. – Надо вызвать сюда кого-нибудь, чтобы нас подобрали.
– Может, и можно. Ну, подруга, что продаем?
– Так это был телохранитель? – Теперь настала моя очередь удивляться.
– Послушайте, что я вам скажу. Я знаю, как трудно вам было вернуться сюда после… Но нельзя же вот так, ни с того ни с сего, бросать все к чертовой матери… Короче говоря, выкиньте из головы саму мысль…
– Шрайк… забрал ее. Не могу попасть в Сфинкс. Жду!
Окончив с отличием среднюю школу, Рахиль получила приглашения от корпоративных академий пяти планет и от трех университетов, включая Гарвард на Новой Земле. Она выбрала Найтенгельзер.
– Вот черт! – закричал Стен Левицкий и, схватив Консула за бицепсы, легко, словно пятилетнего ребенка, поднял его в воздух. – Черт возьми! Жив! А что ты тут делаешь?
Микростраж с жужжанием спикировал вниз и завис между нею и человеком, появившимся из нового портала.
Я стал прикидывать, нельзя ли пройти через огненный лес без громоотводов, но вскоре отверг эту мысль. Оставшись здесь, я имею шанс уцелеть, а отправившись сейчас в путь, погибну наверняка.
…на нее стремительно неслись камни. И не только камни. Горгульи, сброшенные со своих древних насестов, летели рядом с валунами, дьявольски ухмыляясь в сумрачном свете. Ламия бросилась бежать – но тяж…
– Идемте! – кричит Вайнтрауб, ухватив поэта за плечо. Песчинки жгут Солу лицо, забиваются в бороду, но вместо того, чтобы заслониться рукой от ветра, он прикрывает ею грудь. – Мы рискуем потерять Лам…
– Мы не можем воспользоваться нуль-Т, – сказал Джонни. – Техно-Центру достаточно внести малейшую неисправность, и нам тут же конец. Мы даже на лифте подняться не можем. Нужно найти неконтролируемые л…
Все взглянули туда, куда он показывал. Между сияющими созвездиями вспыхнули разноцветные огненные шары – зеленый, фиолетовый, оранжевый, еще один зеленый. Подобно зарницам они осветили раскинувшуюся …
– Тогда, – заметил Сол, – осмотрим сначала оставшуюся часть долины. Утром Консул не углублялся дальше Дворца Шрайка.
Сол писал, что примитивные времена требуют примитивного повиновения. Потомки Авраама духовно выросли: родители уже предлагали в жертву самих себя, как это было в мрачный период печей, запятнавших ист…
– Одевайтесь. – Хент уже стоял надо мною. – Госпожа Гладстон желает видеть вас у себя через двадцать минут. Пока вы изволили почивать, здесь кое-что произошло.
Отец Поль Дюре из Общества Иисуса через силу поднялся и тут заметил, что всю его одежду убрали и он может рассчитывать лишь на тоненькую больничную пижаму. Запахнувшись в одеяло, он босиком побрел к …
Ответа не последовало, а Консул прикрыл глаза. Ему не хотелось брать на себя роль руководителя. Сидя на балконе бара «Цицерон», так легко было впасть в ритм прежней жизни: всю ночь он будет пить, а б…
И ничего больше – ни даты рождения и смерти, ни даже имени. Хент отошел, окинул критическим взглядом результаты своих трудов и, зажав в руке перо, побрел назад, в город, обойдя стороной кипарисовую р…
– Ты как… Все в порядке? – выговорил наконец Кассад. Внешность этой женщины поразила его. Ее каштановые волосы были подстрижены по последней моде Великой Сети – коротко и прямо – и чуть левее середин…
Казалось, целый кусок киберпространства вспыхнул и взорвался, а все, что в нем было, унесло в какую-то черную трубу.
Консул заложил правый вираж, держа курс на ворота долины, пролетел над дюнами, затем повернул налево к пустошам. Он оглянулся только однажды. Четыре фигуры у подножия Сфинкса – двое стоят, двое лежат…
– Боже мой, – произносит Хент, в ужасе глядя на мою грудь.
Он погладил меня по щеке, а другой рукой обнял за плечи и помог сесть. Эта конура закачалась у меня перед глазами, и я с трудом подавила позыв к рвоте. Джонни подал мне пластмассовый стаканчик и помо…
– Зачем? – негромко спросил монсеньор. – Ваш двойник-кибрид, личность которого несла Ламия Брон, нашел там только смерть.
Коврик, казалось, заупрямился, когда Консул, легонько постукивая по сенсорным нитям, стал подгонять его, – но все же набрал высоту и обогнул последний девятитысячник; отсюда открывался вид на горы по…
– До всех нас, – сказал Консул. – Пошли, по дороге разучим слова.
[Твое замедленное тело больше не существует]
– Так свяжитесь с нею! – горячо произносит Ламия Брон. – Объясните ей наше положение.
– Да, – соглашаюсь я с притворной искренностью.
– Так это что-то вроде андроидов? – спросил головорез.
Много месяцев пятилетняя девочка надеялась, что однажды Питер Пэн прилетит и заберет ее с собой. Она оставляла ему записки с указаниями, как найти ее спальню (под слуховым окошком, которое с козырько…
Лицо Ленара Хойта было искажено судорогой, пальцы царапали грудь. Мышцы, вздувшиеся под бледной кожей его предплечий, пульсировали, словно живые существа.
Мы спустились в Разлом. Тело уложили в корзину из лиан и спустили туда же.
Вдоль скалы проходил широкий уступ. Для верности я прополз еще немного и, оказавшись метрах в трех от его края, протиснулся сквозь лианы и прыгнул вниз с высоты два с половиной метра.
– Понимаю, – с печалью произнесла Гладстон. – Как только откроется канал на Гиперион, я тут же отправлю вас туда. Однако сейчас гибель угрожает всей Сети. В опасности миллионы. И мне просто необходим…
– Ах, Мартин, Мартин, – вздохнула она. – Ты когда-нибудь научишься пользоваться линией связи? Ну к чему тратить время, печатать, таскать эти рукописи?..
К моему удивлению, не только я отказался покинуть город: осталось не менее двухсот человек. Общение между нами свелось к минимуму – обмену вежливыми улыбками во время прогулок по Бульвару Поэтов или …
Что, если Техно-Центр намеревается похитить ее? Или хуже того – убить? Или…
Сол помедлил, чувствуя ловушку и пытаясь определить, куда клонит его подсознательный собеседник. Ему это не удалось.
Сол поймал взгляд Сары. Она отрицательно покачала головой. Рахиль только на днях вспомнила, что на ужин надо пригласить Ники, Линну и других ее подружек. Сара еще не успела изобрести отговорку.
Я беременна дважды: ребенком Джонни и памятью петли Шрюна. Не знаю, связано одно с другим или нет, а если связано, то в какой степени. Пройдут месяцы, прежде чем родится ребенок, и всего несколько дн…
– Вы помешались, Мейна. Окончательно обезумели!
И вдруг в какой-то миг, исхлестанный ветром и темпоральными волнами, едва живой от усталости и голода, Сол явственно ощутил, как снисходит на него умиротворение. Он отдал дочь чудовищу, но не по воле…
– Мы совершили далекое путешествие: сначала по нуль-Т, потом на ТМП, а потом еще немножко шли пешком, – привычно отвечал он. – Вообще-то это не так уж далеко… но и не близко, так что можешь считать э…
– Полноте, сир, – возразил я. – Нет там ни хера. Они пусты. И были пусты, когда их открыли.
– Шрайк? – говорит он. – Не знаю. Давно его не видел. Только чувствовал. – Он внимательно смотрит на меня. – Как вы?
«Но тот вариант, в котором Высший Разум получает власть, наиболее вероятен?»
– Надеюсь, ветровоз окажется на месте? – спросил у него Хет Мастин.
– Думаете… у них есть другая паутина? Другие нуль-сети? Запасные Техно-Центры?
Подбежав к краю платформы, я поставила станнер на полную мощность и принялась орудовать невидимым лучом, словно садовым шлангом.
– Именно. Здесь и сейчас. Вы не представляете, как это важно для меня – узнать о судьбе моих товарищей. К тому же ваша информация может оказаться бесценной при встрече с Истинным Гласом и госпожой Гл…
– Заткнись! – повысила голос Ламия Брон. – Ты пьян.
– Может быть, эта гадость выполняет роль пуповины? – Он указал на кабель, вросший в череп Брон.
Я лежу в темной расщелине, прислушиваюсь к завываниям ночного ветра в Разломе, таким жутким сейчас, и молюсь. Все небо усеяно кроваво-красными искрами метеоров.
Сири прильнула ко мне и обняла еще крепче.
– Сейчас, наверное, столько же, – сказал новый генерал-губернатор. – Но все стремятся в Китс. Все хотят, пока не поздно, попасть на корабль и унести отсюда ноги. Некоторые ждут, когда построят портал…
– Это верно, – согласился Силен, возбужденно размахивая руками, – зато мы смогли бы пересечь этот мерзкий… газон! Вызывайте корабль!
Кассад открыл глаза и увидел темный силуэт склонившейся над ним женщины. В первую секунду он подумал, что это она. Он посмотрел еще раз… и понял, что не ошибся. Это действительно была она. Его щеки к…
– Он прав, – согласился Джонни. – Зачем ждать?
– Мерри, ступай на нос, возьми риф на фоке. И подтяни кливер. Потом приготовишь бутерброды. Побольше горчицы.
В конце концов меня послали на Гиперион. Гладстон предлагала повысить статус Гипериона до уровня протектората, а мой – до посольского. Я отклонил оба предложения, но попросил оставить за мной личный …
– ВВ, – сказала я с таким видом, словно эта мысль только что пришла мне в голову, – ты когда-нибудь слышал про восстановление личности Джона Китса? Был такой поэт на Старой Земле.
– А где частный портал, которым можно воспользоваться?
– Хорошо, – сказала я и поцеловала его. – Я пойду с ВВ.
Рахиль лежала на его груди, прижавшись щечкой к его плечу, то сжимая, то разжимая кулачки – она оставила этот мир и унеслась в царство спящих младенцев. Сол слушал, как лопаются на ее губах крошечные…
Поднявшись, я положила на стол последнюю бумажку в двадцать марок.
– Вы можете нам сказать, кого вы там видели?
Иезуит в бессильном гневе сжал кулаки, борясь с желанием наброситься на тамплиера, потом закрыл глаза и дважды повторил молитву Пресвятой Деве. Но это не помогло.
– И вы это сделали? – В голосе Арундеса не звучало никаких эмоций, хотя его жена и взрослые дети находились на Возрождении-Вектор – в неполных восьмидесяти часах от первой волны вторжения.
– Что я и намерен сделать, – сказал король. – Поскольку вы разыгрываете из себя самого настоящего козла, не пропускающего ни единой козочки в королевстве.
– Вот и умница, – сказал Джонни. – Давай-ка доедай эту дрянь и за дело. Попробуем выбраться отсюда живыми.
– Подготовку санкционировал Морпурго. – Сенатор подался всем телом вперед. – В чем дело, Мейна? Чтобы пустить в ход эту штуку, необходима ваша санкция.
– Мы понимаем, – мягко сказала Ламия Брон. – Все мы испытывали нечто подобное.
[Вы нашли дорогу сюда\\Я не был уверен что вы захотите/решитесь/предпочтете это сделать]
– Господин Вайнтрауб, сэр, – вам следует понять, что ваша дочь в настоящее время является носителем… э-э… ну, назовем это локализованным участком обращенной энтропии.
– С Матерью Нашего Спасения. Невестой Искупления. С той, которую вы зовете Ламией Брон.
– Нам лучше приготовиться, – деловито сказал Консул. – Это наш эскорт.
Поравнявшись с Хрустальным Монолитом, Ламия остановилась. Сквозь разбитые панели струился золотистый свет, выхватывая из темноты беснующиеся дюны на дне долины. В гробнице кто-то был.
– Они – единственные, кто заинтересован, чтобы мы остались живы. И только они обладают достаточным влиянием, чтобы защитить нас от Гегемонии по пути на Гиперион.
– Вы думаете… – начал было Сол, но тут из сгустившихся осенних сумерек появилась Рахиль. Ее волосы были коротко подстрижены по подростковой моде тридцатилетней давности, круглые щеки раскраснелись от…
– В этом случае мы никогда не услышим ответов на ваши вопросы, – сказала Гладстон и, коснувшись моего запястья, шагнула в портал.
Я уже рассказывал ему о копии Старой Земли, но на этот раз, как мне показалось, он имел в виду нечто иное.
Весь день паломники ходили от гробнице к гробнице, держась тесной кучкой; перед сооружениями, в которые можно было войти, они ненадолго задерживались. Сердце Вайнтрауба бешено забилось, когда он пере…
– Я ждала. Ждала, что ты поймешь. Что тоже будешь знать.
– Нет, Северн, не так. – Гладстон говорила почти шепотом.
Сол почесал бороду. Он кормил ребенка молоком, синтезированным всемогущим кораблем.
– Я говорю серьезно, – сказала Рахиль, Сол поправил очки.
– Вы хотите спросить, помню ли я свою смерть? Рай или ад? – Он смущенно улыбнулся. – Нет, ничего такого я, увы, не помню. Помню боль. Бесконечную. Потом избавление. А потом – тьма. И наконец, пробужд…
– Маляр, – ответил я, выразив жестом свою полную беспомощность. – И боюсь, не захватил мое стило.
– По-видимому, именно это верование наиболее созвучно современности. И не только современности. Ему уже много веков.
– Ты! – снова крикнул я. Я поднял с земли лазерное перо, поставил переключатель на полную мощность и пошел туда, где меня ждали Бертол и его приятели.
Что-то едва слышно прошелестело (или то был не звук, а просто движение холодного воздуха?), и я обернулся. Как раз вовремя – ибо в этот момент в пещеру вступило Нечто.
Задыхаясь от ужаса, Ламия провела рукой по черепу поэта и нащупала границу пластмассы и кости, затем осмотрела саму пуповину. Ни единого сочленения или шва до самой стены. Внутри струилась алая жидко…
[Чтобы постичь Главную Истину/Будду/Божество
– Послушайте, – сказала Ламия, – ну расскажем мы друг другу свои истории, и что? Встретившись со Шрайком, мы просто сообщим ему свои желания. Одно он выполнит, остальные паломники умрут. Правильно?
Сеть имела две транспортные нуль-артерии, позволяющие посетить все значительные миры, – Конкурс и Тетис. Я перенесся на Конкурс, на пятисотметровый участок Циндао-Сычуаньской Панны, граничащий с поло…
Я наткнулся на него, когда, заблудившись, бродил вдоль берега реки Хулай, в тех почти безлюдных местах, где Старый город переходит в Джектаун. Высокие, нагороженные безо всякого плана складские здани…
На борту царил образцовый порядок: в пробоину вместе с воздухом вылетела только какая-то мелочь, вроде нескольких монеток или скрепок. Кассад подождал, пока воздушный гейзер иссякнет, и протиснулся в…
Сол кивнул и улегся рядом с ребенком, натянув одеяло до носа. Последнее, что он слышал, был шепот Дюре: тот то ли желал ему доброй ночи, то ли молился.
– Я еще не закончил, – ответил Консул. – Слушайте дальше.
Сол оглянулся, скользнув взглядом по бледным контурам Нефритовой Гробницы, Обелиска и Хрустального Монолита – туда, где тень скальной стены скрывала вход в Пещерные Гробницы. Не явился ли, пока они с…
Взмах руки, и в воздухе возник трепещущий прямоугольник личного нуль-портала секретаря Сената. Мейна Гладстон шагнула в него, скорее почувствовав через имплант, чем увидев или услышав, что микрострах…
Ламия оглядывается и, не обнаружив никаких следов отца Хойта, хочет позвать на помощь. Но кто услышит ее за ревом ветра? Ей приходит в голову, что священник мог перебраться в другую палатку или прост…
– Госпожа секретарь, мы сделали все, что могли. К сожалению, из всех миров, которым угрожает первая волна Бродяг, только у Асквита есть гарнизон. К остальным можно направить подразделения флота – все…
– Смотрите! – закричала Ламия Брон, указывая на балконную дверь: темнеющее вечернее небо внезапно озарили яркие сполохи.
Сегодня побрился. Был в состоянии принять душ.
– Хорошо, – пообещала Ламия сквозь слезы.
– По-моему, эта башня гораздо старше Церкви Шрайка.
– Вот же гадство! – вдруг воскликнул Мартин Силен.
Как было условленно, Консул сначала направился на запад, к Граду Поэтов, в надежде обнаружить там Мартина Силена. Интуиция подсказывала ему, что упрямый поэт запросто мог свернуть туда.
«Кстати, я терпеть тебя не могу», – мысленно обратилась она к Силену и снова ударила. С тем же успехом можно пытаться перерубить ногу стального слона.
– Это последняя запись, – сказал Ленар Хойт.
Небольшой космопорт словно сошел с картинки учебника истории – колониальный порт времен начала Хиджры. Примитивные пусковые шахты и посадочные площадки тянулись на милю с лишним в сторону темного гор…
– Пожалуйста, заткнитесь, – устало обрывает его Брон. – Если придется вас пристрелить, у нас будет лишний груз. Шагайте себе.
– Ну что ж, похоже, ваш корабль решил научиться грамоте. Пусть это вас не беспокоит. Он будет хорошим спутником в вашем долгом странствии.
– Очевидно, судно автоматизировано. – Кассад указал на фалы, которые исчезали в прорезях палубы, и почти сливавшиеся с рангоутом манипуляторы. На середине бизань-мачты, несшей косые паруса, также поб…
Прощу прощения, снова заговорил Нансен. Его обнаженные в улыбке зубы были жемчужно-белыми, как и его одежда. К великому сожалению, пробное включение невозможно. Это оружие действует точно так же, как…
Покончив с обследованием бикура, я скинул одежду и обследовал себя самого. Крест проступает у меня на груди как розовый шрам, но я все еще мужчина.
– Мы думаем, около шести… семи сотен, самое большее, – сказал он. – Сущие пустяки.
– Кажется, мы сделали за тех парней их работу, а? – прошептала я. Казалось, в этом озаренном красным свечением зале даже шепот отзывается эхом. Собственно, тащить Джонни с собой в Святилище я не соби…
«Это верно», – подумал Консул. Гора чемоданов на вершине холма выглядела весьма внушительно.
– Война в Техно-Центре? Где же он? Где находится Техно-Центр, Сев… Ките? – воскликнул Хент, схватив его горячую руку.
Когда она была взрослой женщиной, они любили друг друга, вспомнил Консул.
Потоки света – отблески далекой космической битвы – были все так же ослепительны, но сюда доносились лишь завывания ветра на горных склонах. Паломники сдвинулись еще тесней и склонились над старинным…
– Это Шрайк. – В голосе Мартина Силена слышалось отвращение. Он не спрашивал – утверждал.
Джонни сидел, растирая горло, и изумленно смотрел на меня.
– Правда? Но это чудовищно! Разве не существует планов обороны Сети?!
– Видишь ли, люди как-то забыли об их существовании. Двести лет назад эта проблема была у всех на слуху, о кибридах говорили все, кому не лень, а теперь о них помнят только специалисты. Кроме того, я…
Рахиль нахмурилась, зашевелила губами. Сразу у нее не получилось, она стала загибать пальцы.
Восход над Травяным морем был воистину прекрасен. Консул любовался им с крыши кормовой надстройки. После вахты он попытался заснуть, но вскоре понял, что это бесполезно, и поднялся на палубу встретит…
Человек этот был средних лет, с волосами песочного цвета и слегка полноватый. Никаких документов, удостоверяющих личность, у него не оказалось. Не нашлось даже универсальной карточки или комлога. В к…
– Понятно, – сказала я. – Самое подходящее место для убийства. А зачем вы сюда приехали?
– Они хотят пустить пыль в глаза, – шепотом пояснил Консул. – Эту реку используют, когда Рой на отдыхе, да и то исключительно в церемониальных целях. Движение астероидов только усиливает впечатление.
Коса оглянулся, растолкал глазевших на него туристов и влетел в портал.
Кое-как мне удалось моргнуть. Веки точно заржавели.
– Вот вы были бы идеальным кандидатом на роль божества. Провели жизнь в молитвах и размышлениях, крупнейший ученый-археолог. Плюс ко всему претерпели распятие.
– Ну, ты рехнулся! – насмешливо восклицает тип с ножом. – Теперь вся земля к северу отсюда Шрайкова.
– Но речь сейчас не о Гиперионе! – сорвалась на крик Гладстон. – Речь о Роще Богов – она гибнет в огне! Небесные Врата превращены в кучу мусора. На очереди Безбрежное Море. На кой черт нам Консультат…
– Возможно, но весьма убедительная, не правда ли?
– Смотри, мамочка! – хихикая, кричит человек со стальным копьем в разрубленной груди. – Весь город как на ладони!
– О Христос и Аллах! – воскликнула леди Дайана.
– По нашим оценкам Рой насчитывает от четырех до шести тысяч боевых единиц.
– Отопление тут электрическое и включится само, когда полковник запустит вагон.
– Мелио и я пришли с собрания. Мы обсуждали способы исследования Сфинкса. О… папа… я ведь еще не рассказала тебе про Мелио… мы…
Он покачал головой, и его кудри сверкнули в тусклом свете фонарей.
Я оглянулся, уверенный, что этот напыщенный позер имеет в виду кого-то стоящего за моей спиной.
– Там единственный космопорт на Гиперионе, который принимает пассажирские корабли.
– Помните рассказ отца Хойта… историю, поведанную им во время путешествия к Гробницам? – спросила Гладстон.
[У меня нет кишок/органов/внутренних компонентов]
Кассад обвел взглядом армию Шрайков, перегородившую долину.
– Полковник в отставке, – уточнил Кассад.
– И что же дальше? – спросил отец Хойт, пришедший в себя после двойной дозы ультраморфина. Сейчас он балансировал на грани между болью и покоем.
Они молча смотрели на закрывшуюся дверь, почти физически ощущая, как ночь опускается на маленький город. Проехал мальчик на велосипеде; под колесами шуршали листья, а спицы поблескивали каждый раз, к…
– Вчера. Служба безопасности осматривала спальню и на потолке обнаружила камеру. Совсем маленькую – меньше миллиметра. У Сиры была целая библиотека подобных записей. Очевидно, она использовала камеру…
Никогда не слышал, чтобы часть реки отсекалась, но занавес порталов действительно превратился в одностороннюю, полупроницаемую мембрану. Лодка с жужжанием пронеслась через нее, я стряхнул несуществую…
Я смотрела на эту дикую пустошь, и меня мутило от вони сернистого ангидрида. К тому же я боялась, что он испортит мне пальто.
– Это невозможно, госпожа секретарь, – твердо ответил адмирал. – Решетка нуль-канала должна быть уничтожена, как только они окажутся на дистанции удара.
– Нейродеструктор? Техно-Центр уже изготовил экземпляр?
И Сол содрогнулся, представив себе, что значила для Авраама его решительная, лишенная какого бы то ни было притворства позиция, искренняя готовность принести сына в жертву, укрепившая связь между Выс…
– Куда мы идем? – в который раз спросил Хент (незадолго до того, как мы увидели гостиницу).
Я была ранена и в шоке. Я ничего не понимала. Да и сейчас не понимаю.
– Гробницы открываются, – сказала она. – Представится ли еще когда-нибудь такой случай?
Все разом умолкли, в глубокой тишине было слышно лишь поскрипывание колеса. Консул двинулся к Силену. Полковник Кассад тут же оказался за спиной Ламии.
Дайана Филомель улыбнулась воистину лучезарно.
– Послушайте, – сказал я. – Раз уж вы так любите копаться в теологиях отсталых миров, почему бы вам не слетать в Джектаун и не расспросить жрецов культа?
– Эскадрой 87.2 командует адмирал Насита, который держит флаг на корабле Гегемонии «Гебриды»…
– Извините, – усталый голос Мейны Гладстон прозвучал резким диссонансом солидному баритону докладчика, – но можете ли вы сказать точно, сколько кораблей Бродяг имеют стратегическое значение?
– Значит, если включить эту штуку, – сказал я, – обратной дороги нет? Шрайк вырвется на волю, а вам, чтобы взять его под контроль, нужно выиграть войну?
Впрочем, кое-что он уже понял. Например, гнезда дистанционного управления щупальцами он узнал сразу. Будь у него в запасе два-три часа, он бы разобрался и с пультом.
Подтягиваясь на руках, Кассад пробирался сквозь обломки металла и путаницу проводов. Желание сдаваться у него пропало. Вдруг корпус корабля перестал кувыркаться, задрожал и замер – видимо, к нему при…
Деревья в десяти метрах от скиммера замерцали каким-то призрачным светом, и машину тут же окружили призраки в хамелеоновых скафандрах. Арундес открыл двери, и они с Консулом оказались под прицелом де…
– Не все ли равно? У нас попросту нет выбора. – Морпурго был странно спокоен. – Это наш последний шанс избавиться от рабского ярма. Я немедленно отдам приказ о развертывании флота и лично передам все…
Лицо помощницы оставалось по-прежнему хмурым. Как только дверь за нею закрылась, в кабинете воцарилась тишина.
Акази не решилась возразить и лишь с мольбой протянула руки.
[Твое замедленное тело беременно\\Можешь ли ты пойти на риск выкидыша/нераспространения твоей ДНК/нарушения биологических функций в результате твоего путешествия сюда]
Консул молча вернул бинокль Кассаду. Если эскадра выделила для сопровождения «Иггдрасиля» ударный авианосец, то какую огневую мощь они приготовили, чтобы отразить нападение Бродяг?
Мы были уже в пятидесяти метрах. Высоченные ворота Святилища приоткрылись, и из них выглянул дьякон (а может, священник). Тридцать метров. Если бы нам действительно хотели помешать, это сделали бы ра…
– Можем ли мы утверждать, что Христос всегда знал, как поступить дальше? Он знал, что придется сделать. Согласитесь, это далеко не одно и то же.
Невежество Сири порой буквально потрясало меня.
– Вот он, – сказала Сири, показывая на короткую шеренгу скиммеров, выстроившихся позади Городского Собрания.
– Церковь Последнего Искупления! – низким басом рявкнул епископ.
– Ничего, – ответила Акази. – Руководство Техно-Центра утверждает, что в работе портала произошел какой-то сбой.
Тео выпрямляется, застегивает собственные ремни и берется за рычаги. Скиммер под ним вздрагивает, отрывается от грунта, на секунду зависает и начинает плавно подниматься. Ускорение вдавливает Консула…
– Орлы вымерли, – проворчал Морпурго. – Может, и зря они не сражались с небом. Оно их предало.
– Кассад… – шепчет она; с таким звуком песок царапает брошенную в пустыне кость.
Гладстон нашла укромный уголок и шагнула в свой портал.
Медицинский центр Да Винчи представлял собой плавающую башню, поддерживаемую на поверхности воды с помощью направленных пучков энергии. От вида на море Комо просто дух захватывало, но Солу и Саре был…
Солнце Гипериона зашло. Разбуженный спустившимся с горных вершин холодным воздухом, ветер ринулся в долину. Обернувшись, Сол увидел, как пляшут алые песчинки в сиянии открывающихся Гробниц.
– В самом деле? Значит, и другие могут меня выследить?
В ту же секунду эбеново-черный корабль Консула беззвучно поднялся на струе голубого пламени и устремился в небо.
Шрайк вывел из строя экипаж катера. Монета осталась позади, чтобы уничтожить три двадцатки десантников, не покинувших своих окопов. Кассад обрушился на них с тыла.
Морпурго поднял пистолет и заткнул за пояс свой «жезл смерти».
– М-да, – задумчиво произнес Мартин Силен. – Секретарь Гладстон, сообщив мне о паломничестве, сразу же предупредила, что среди нас есть шпион.
Свободная Дженга, сделав три размашистых шага, без церемоний схватила Консула за лацканы парадного костюма.
– Спойте ее нам, – попросила Ламия Брон, поняв, что задумал Консул. Ее лицо побледнело.
– В обоих мирах я чужак. Здесь – чудовище, там – экспериментальный образец.
Постепенно я начинаю различать звуки. В мозг проникает назойливое журчание шедевра Бернини, шелест крыльев и воркование голубей на карнизе, слабые стоны спящего Хента.
– Да, Артур, этого времени не хватит ни на что – только на чудо.
– Договорились, – снова соглашаюсь я. Врать так врать.
– Брехня, – говорит тип с ножом. Его глаза снова загораются недобрым, мутным огнем.
– Может, и так, – согласился Сол. – Ведь тамплиеры поддерживают почти телепатическую связь со своими кораблями-деревьями, а Мастин был свидетелем гибели своего «Иггдрасиля». Что может быть ужаснее, в…
– Кассада увела куда-то Монета. Эта женщина, по-видимому, обитает в Гробницах и движется вместе с ними навстречу времени. Последнее, что я увидел, – как полковник кинулся на Шрайка с голыми руками. Т…
– Нет, не могу. Ничего хорошего из твоей затеи не выйдет, но дело даже не в этом. Я просто-напросто не могу. Я должен совершить паломничество.
Сол опустился на теплый песок, слишком потрясенный, чтобы плакать. Он ничего не мог делать, ни о чем не думал – только баюкал свою дочь, пока она не успокоилась.
– Не могу сказать, что это для нас сюрприз. Наши разработчики уже заготовили под тебя несколько резервных проектов. Все как на подбор. Господин Сабвази, например, считает, что ты прямо-таки создан дл…
– Нет, – невозмутимо возразил Консул, – это сделал я. Я предал Бродяг так же, как до того – Гладстон и Гегемонию.
Некоторые сказки Сол читал Рахили перед сном. Прошло уже семь месяцев, с тех пор как она еще могла прочесть некоторые слова. Но сказки она все еще любила – особенно «Спящую красавицу» – и заставила о…
Тамплиер, нахмурившись, коснулся дрожащей рукой лба.
Кассад вспомнил ее предательство в песках над мертвым Градом Поэтов. Либо она сама превратилась тогда в Шрайка в его объятиях, либо позволила тому занять свое место. Акт любви вмиг обернулся мерзкой …
Вот она подняла голову и, увидев Ламию, поднялась на ноги и кивнула.
Миллионы погибли в своих жилищах, в которые можно было попасть только через порталы и которые превратились в западню.
Когда послышались выстрелы, Сол, Консул, отец Дюре и лежавший без чувств Хет Мастин находились в первой Пещерной Гробнице. Консул осторожно выглянул наружу, ожидая яростного удара темпоральных волн. …
– Снова прощупывают линию обороны Гегемонии, – замечает Кассад. От разворошенного костра летят искры; они уносятся в небо, будто хотят присоединиться к ослепительным огням там, наверху.
Шум за спиной заставил его вздрогнуть – Хент резко обернулся и чуть не резанул лазерным лучом по порталу. Оттуда появилась рука. Затем нога. Кто-то вышел из портала. За ним – еще кто-то.
– Думаю, он больше не нальет вам ни капли, – сказала она. – У меня дома найдется что выпить. Вы сможете опрокинуть рюмочку, пока будете рисовать.
Сол Вайнтрауб остановился и попробовал пересказать фабулу старой ленты, давно превратившейся в прах.
Пытаясь скрыть смущение, я тоже сорвала травинку и стала жевать ее.
– Уничтожь! – кричал Билли, беспомощно дергая проколотыми руками. – Уничтожь!
– А то, что, п-п-по сводкам ССО, это был последний житель Града Поэтов, – сказал он. – Точнее, п-п-предпоследний. Вы-то живы, Мартин.
Молчание затянулось. Наконец Ал добавил еще одну фразу, о которой я размышляю до сих пор.
– А вы не могли заразиться естественным путем?
– Вы слышали что-нибудь о проектах восстановления личности? – спросил он.
Они уселись на скамейку. Сол с удивлением обнаружил, что все еще держит в руках ермолку, беспокойно теребя ее. В воздухе пахло сыростью – ночью шел дождь – и сгоревшей листвой.
– Нет! – захрипел поэт и принялся колотить кулаками по клинкам-скальпелям и колючей проволоке. Он вырывался и извивался, даже когда хромированный монстр прижал его к себе еще плотнее, нанизывая на св…
– Бикура, – повторил отец Хойт и закрыл глаза. – Но ведь это всего лишь легенда, – сказал он наконец.
– Вряд ли она пережила гибель Техно-Центра. А вы что об этом думаете?
– Возможно ли? Да, но, госпожа секретарь, реакция на потерю девяти миров Сети и… трудности, связанные со снабжением…
«В самой нуль-Т, в сингулярных транспортных каналах! То есть Сеть служит для ИскИнов гигантским компьютером?»
– Господи, – шепчет Тео, и дрожь в его голосе возвращает Консула к реальности.
Все это было бы смешно, но бескровное лицо Тука и зияющая рана у него на горле до сих пор стоят у меня перед глазами.
– Привет! Мы с… э-э… с поверхности. Как вы себя чувствуете?
Раввин чинно сложил руки на своем объемистом животе.
– Спокойной ночи, – говорит Хент. – И чтобы никаких кошмаров. Договорились?
Ступив в золотую траву под тревожным бронзовым небом, Сингх завертел головой.
Женщина – черный силуэт на белом овале входа – отошла от косяка, ощупала обеими руками лицо, что-то крикнула (ветер унес слова) и начала спускаться по ступеням к тропе.
– Боже мой, – сказал он, – ты ведь теперь консул. Извини, Тео, я не подумал об этом.
– Что слышно о Шрайке? – спрашивает он немного погодя, завидев впереди низкие белые здания Китса. Солнечные лучи касаются горных вершин и речной глади – последнее благословение перед приходом тьмы.
Теперь взгляд Тамплиера был устремлен куда-то вдаль.
– Может быть, – соглашаюсь я и разламываю травинку, чтобы добраться до сладкой сердцевины. – В какую сторону пойдем?
Еще одно прикосновение, и скафандр Кассада выключился. Полковник зашевелился, пытаясь прикрыть свою наготу, но Монета удержала его на месте. Сквозь жгучую боль Кассад смутно ощутил, как великан касае…
Консул и Тео Лейн глазам своим не верили.
В зональной схеме Улья моя берлога вообще не числилась в качестве жилого помещения. В сущности, это был просто подновленный чердак крупного склада, принадлежавший одному моему другу, которого заели р…
Сол, зажав в зубах фонарь, бешено заколотил по нему и принялся давить на блок величиной с дом, будто ждал, что какая-то потайная панель вот-вот откинется, открыв новый туннель.
Кассад мельком взглянул на эту реликвию, затем кивнул.
…Но он победил. Боль была его союзником. Господи Иисусе… Что такое несколько часов на кресте… а потом – копье и покой… Семь лет!..
– Изучаю одну поэму. Ищу фрагменты оригинала.
– Отлично сохранившаяся экосистема, – одобрительно сказал Хет Мастин. – Мюир был бы доволен.
– Н-не… – Откашлявшись, я сделал еще одну попытку: – Нет, все нормально. Голова болит.
Я предпочел смерть статусу божества, но прежде чем уснуть, должен кое-что сделать.
Гладстон лаконично изложила им план действий.
– Вы мне кого-то напоминаете, – сказал он тихо.
– Учитывая беспорядки, их трудно осуждать. – Я остановился перед скамьей. Поблизости не было ни телохранителей, ни мониторов, но я знал: одно угрожающее движение в сторону Гладстон, и я очнусь в изол…
Из сумрака под эшеровыми деревьями появились люди в таких же энергоскафандрах и обступили Кассада и Монету. Один из мужчин – великан даже по Кассадовым, марсианским меркам, – оглядев его, обернулся к…
– Адмирал? – Гладстон кивнула высокому худому мужчине в черном мундире ВКС.
На вид Мартину Силену было около шестидесяти, но Консул заметил предательскую синеву на шее и ладонях поэта и заподозрил, что тот уже не раз омолаживался. Тогда истинный возраст Силена лежит где-то м…
– Вроде бы да. Кажись, так. Потом я пошел в сортир, а когда вернулся, его уже не было.
Она постояла так еще несколько минут, почти бездумно, чувствуя лишь, как мерзнут уши и нос. Пора возвращаться. На ТКЦ уже светает.
Кассад поднял голову, но ничего не ответил.
– Пройдите через двор, на площади свернете налево, невысокое здание слева от собора, сэр!
– Счастливого пути! – сказал он, передавая Консулу диск. – Увидимся на планете. В полночь мы выступаем из святилища Шрайка в Китсе.
– Исчез, – пробормотал он. – Пойду поищу в скиммере.
– Кто-то должен остаться на случай возвращения полковника, – сказал Сол. Ребенок на его руках казался до ужаса маленьким.
Мартин Силен понюхал одну из банок, разыскал на блюде нож и посыпал свой бутерброд крупно порезанными кусками хрена. На глазах у него заблестели слезы.
– А как же, блин! – вскричал Мартин Силен, возвращая бинокль полковнику. – Давайте же спустимся и поприветствуем жандармов!
– Томас, я выйду на несколько минут. Позаботьтесь, пожалуйста, чтобы торговую делегацию Седьмой Дракона чем-нибудь заняли, если я немного задержусь.
Тамплиер не взял бинокля. Он опустил голову, надвинул на глаза капюшон и молча пошел вниз.
– Тогда давайте съездим туда, – предложила я. – Там и договорим. А то здесь даже небо смердит.
Силен демонстративно уселся поудобнее, прижавшись спиной к колонне.
На это мне нечего было ответить. Я молча стоял перед ней.
– Ну что ж, дорогая, – сказал он, – поищем вместе.
– Что? – Задумавшись, я не расслышал реплики Хента.
– Техно-Центр избрал вас посредником между мной и паломниками. А также наблюдателем. В конце концов – вы поэт и художник!
Ламия с удивлением обнаруживает, что из глаз у нее льются слезы. Она вытирает щеки и улыбается.
– Вторжения не будет. Именно потому я и задержал вас: чтобы вы увидели все собственными глазами и рассказали Гегемонии.
Лодочка убаюкивающе покачивалась на волнах. Над головой захлопали крыльями голуби, опустились на ближайший карниз и заворковали.
– Стихи? – Мартин театрально выгнул бровь.
– Слушайте! – вдруг завопил поэт, который все еще держался за поручни. – А ведь наша команда опять в сборе!
– Господи! – прошептала Ламия и в ужасе обернулась. Ей почудилось, что Шрайк уже рядом, но тот словно и не думал сдвигаться с места.
«Фу, как неуклюже. Неужели нельзя было изложить эту мысль, употребив меньше трех отрицаний? Тем более что мыслишка-то отнюдь не глубока».
Сара не шевельнулась. На ее джинсах поблескивали крупинки сахара. Солу вспомнилась обнаженная девушка, выходящая из фосфоресцирующей пены, полоса которой тянулась за плавучим островом на Мауи-Обетова…
Хент опустил глаза и увидел, как его рука сжимается в кулак.
– А что мы можем сообщить, Ли? – спрашиваю я, впервые за время нашего знакомства назвав его по имени.
– Мы прошли через портал лицом вон туда, – указывает он рукой в ту сторону, где дорога ныряет в чащу.
– Вы понимаете, что вам снятся события, которых другая личность Китса наблюдать не может?
– Это несерьезно, – сказал он мягким и неожиданно трезвым голосом. – У тебя что в башке – мозги или коровье дерьмо? Неужели ты действительно думаешь, что я буду тут разыгрывать дуэль только потому, ч…
Мартин Силен кричал, когда Шрайк волок его по обеденному залу. Он кричал, когда увидел под собой дюны, услышал шорох песка и увидел поднимающееся из долины дерево.
Сол вышел на низкую галерею и увидел внизу то, что знал уже наизусть. Его дочь, женщина, которая, попрощавшись с ним и Сарой, отправилась на неведомую планету Гиперион собирать материал для диссертац…
Спрятавшись в мешанине искореженных ферм, Кассад стал обдумывать свое положение. Скафандр морпеха не проработает и часа; в воздухе уже чувствовался запашок тухлых яиц – верный признак, что регенерато…
– Ну, ладно, пока… – сказала Рахиль, делая шаг назад. Ее кроссовки громко скрипнули по асфальту. – Спокойной ночи. Увидимся утром, отец.
– Что? – Мартин Силен резко поворачивается и, потеряв равновесие, бухается на колени рядом с мертвым телом, чуть не свалив старого ученого. – Что вы сказали?
– Все в порядке, – прошептала я, впервые осознав, что и мой шлем куда-то делся. – Все в порядке. Уже близко.
– Вокруг Гробниц Времени существуют антиэнтропийные силовые поля, верно? – спросил он.
– Если иметь в виду Техно-Центр и гипотетический Высший Разум, – возразил я, – Бог не создатель, а создание. Возможно, божество может чувствовать ответственность лишь за те низшие существа, которые с…
Доктор пожал плечами и закончил вскрытие. Затем последовали несложные формальности. Ничего подозрительного не обнаружили. Не было установлено мотивов убийства. Описание убитого отослали в Китс, а сам…
Мейна Гладстон кивнула. До этого она сидела в непринужденной позе на краю массивного письменного стола, который, как писали в газетах, некогда принадлежал убитому президенту США – но не Линкольну, а …
Гора медленно вращалась вокруг своей оси, и как раз в этот миг наступила ночь. Порыв ветра пронесся по горной террасе, раздув одежды Бродяг и накидку Консула. Вспыхнули яркие звезды. Казалось, высоки…
– Не знаю, – ответил я. – Команду в такие вещи не посвящают. Но после нашего первого рейса Майк слышал, что они планируют застроить как можно больше островков, хотя некоторые, конечно, останутся непр…
– Будем вместе? – договорила Рахиль. – Нет. Я ухожу другой дорогой. Ты и представить себе не можешь, сколько я уламывала Комиссию Парадоксов, пока мне разрешили эту встречу.
– Почему? Ну, Бога ради, почему, Сара? Мы ведь не можем… принести Рахиль…
– Ветровоза-то нет, – пояснил поэт и выругался.
Восстания сепаратистов на Новой Земле и Мауи-Обетованной. Террористические акты роялистов Гленнон-Хайта, не подававших признаков жизни уже лет семьдесят, – на Талии, Армагасте, Нордхольме и Ли-Три. И…
– А-а, Кастроп-Роксель, – догадался он наконец. – Ходили слухи, что по приказу предыдущей администрации сюда провели секретный нуль-канал.
– Знали так знали, – сказал он. – Поищем лучше уголок, где нет следов этой резни и где мы сможем спокойно поужинать и поспать.
Туземец посмотрел на меня с ангельской улыбкой, от которой меня уже тошнит.
Нансен вновь покачал головой и оглядел собравшихся с почти отеческой озабоченностью. Только чудовище могло усомниться в его искренности.
«Неужели я должен допустить все это, Сири?»
– Полагаю, тамплиеры – ключ к какой-то недостающей части этой жуткой шарады. Вы утверждаете, что Хет Мастин умер. Может быть, Истинный Глас объяснит нам, зачем им понадобилось паломничество, то есть …
– О Боже, – выдохнул Сол и опустился на второе колено, как и положено просителю.
– А почему, собственно, я должна объяснять вам свои поступки, господин Северн? Кто ваши избиратели? Кого вы представляете?
– Ваши представления о смерти, – ответила я.
Дорога змейкой бежала между невысокими холмами, через луга и виноградники, и долины, за которыми синело море.
– Не знаю, – честно ответил он. – Вот почему мне нужно поскорее вернуться туда – чтобы помочь ей, если еще не поздно.
– Нулевая вероятность, – повторил я. – Разве что эти червяки внизу открыли на выделенном для нас острове бордель.
– Вы сказали, что первая волна бежала от Шрайка, – заметил Хент. – А остальные?
– А местная полиция тоже нас ищет? Полиция Гегемонии? Транспортная?
– Черт возьми, Мерри, закрепи эту снасть, пока она не сбросила тебя за борт. Поторапливайся!
– Остается последовать вашим рекомендациям, полковник, – сказал Силен, массируя шею, – и немедленно пристрелить эту сукину дочь.
– А вы действительно воссозданная личность Китса?
– Нет, – отрезала Ламия. Снежные хлопья садились на ее черные волосы.
– Черта с два! Уж не знаю, сколько здесь до горизонта – километров сорок, если не больше, – но кругом совершенно пусто.
Внизу просыпались ярус за ярусом, наполняя лес движением и шумом. Недолгий ливень прекратился, и Гладстон вернулась наверх. Любуясь открывшимся оттуда видом, перешла по шестидесятиметровому подвесном…
Я был один в комнате, пропахшей кожей и старой бумагой, один в моем – и не моем – убежище и храме. Я смежил веки. Я не спал. Я видел сны.
– В Альтинге полный разброд. – Низкий голос Акази был, как обычно, деловитым и ровным. – Фракции зарождаются, недееспособная оппозиция пока не сформировалась. Другое дело – Сенат.
Я поднялся на ноги. Нельзя сидеть или стоять на коленях перед этим чудовищем.
Действие меток начало уже слабеть, но тут мне опять повезло. Обойдя два радиальных коридора, я наткнулась на след. Джонни обитал в дальнем конце крыла, со стеклянным полом прямо над метановым озером.…
– Они обещали… – прошептал Сек Хардин. – Братья Бродяги обещали!
– Но что заставило ее бежать? – негромко спросил Дюре. – Бог Тейяра… Бог Церкви… Наш Бог был бы Богом Точки Омега, в котором достигли абсолютного слияния Христос Эволюции, Личное и Всеобщее… то, что …
Кассад с разбега врезался в Монету, сбил ее с ног, и оба покатились по полу. Кассад тянул руки в наливающихся силой перчатках к ее горлу, но Монета железной хваткой вцепилась в его запястья. Кассад п…
– Бейтет ота менна лот кресфем кет? – спросил невысокий человек, стоявший передо мной.
В метасфере все так же жутко. Пожалуй, еще хуже, ибо теперь мне некуда, не во что отступать – мое плотское убежище лежит в могиле. За темными горизонтами мелькают исполинские тени, каждый звук отзыва…
Там, где лезвия Шрайка пробили защиту, на скафандре запеклась кровь, полуотсеченная правая ступня болталась как тряпка. На ногах полковник удержался лишь благодаря тому, что во время схватки буквальн…
Я покачал головой, опускаясь на предложенный мне стул.
– У вас никогда не возникало желания посетить настоящий Гиперион? – спросила я.
Ламия ощущает на себе пристальный «взгляд» существа.
– Крестоформ воскресил его в обличье отца Дюре.
– Моя, – ответил Мартин Силен. Поэт начал пить еще с утра, но, как и Консул, говорил вполне складно. Его выдавали лишь яркий румянец да маниакальный блеск в глазах. – По крайней мере бумажку с номеро…
– Но ведь их, по-моему, выселили на плавучие острова?
– Я хочу переговорить с Альбедо или с кем-нибудь из Советников сразу после совещания.
Когда я вернулся, леди Дайана уже сидела в постели. Мои губы уже раздвинулись в улыбке, когда я заметил у восточных дверей двух мужчин. Ни один из них не был ее мужем, хотя оба, казалось, сотворены п…
Высоко держа винтовку с развевающимся на ветру алым лоскутом, Кассад повернулся к Шрайку. Тот двинулся ему навстречу, раскинув руки и вытянув пальцелезвия.
– Может, вам стоит обратиться к неврологу или психологу? Я не совсем понимаю, что…
сейчас звуки/старые песни/глубокая вода/нет Больших Голосов/нет Акулы/старые песни/новые песни
– Спокойно, Ли. – Гладстон возвратилась к своему письменному столу и зашуршала бумагами. Сигнальные лампочки линий связи нетерпеливо мигали. Я поразился, что она потратила столько времени на беседу с…
Чтобы стать поэтом – настоящим поэтом, – нужно воплотить в себе одном весь род людской. Надеть мантию поэта – значит нести крест Сына Человеческого и терпеть родовые муки Матери – Души Человечества.
– Тогда давайте спать. Можете занять диван.
Сейчас распечатки у меня в руке. И на ультразвуковых томограммах, и на к-сечениях отчетливо различим крест… а также волоконца, которые подобно тонким щупальцам или корнями разбегаются по всему моему …
– Не знаю. Думаю, его уничтожают. ИИ не любят без толку расходовать ресурсы. Я думаю, генетический материал каким-то образом рециркулируется.
Нет. Инфоколонки, всплывавшие в прямоугольной призме, свидетельствовали, что передача велась из системы Безбрежного Моря. Адмирал Вильям Аджунта Ли вызывал секретаря Сената для конфиденциального разг…
В течение двух недель их дочь, теперь уже взрослая, здравомыслящая и уверенная в себе (пожалуй, даже более уверенная, чем многие люди старше ее годами), отдыхала и радовалась возвращению в родной дом…
Ли Хент понимающе кивнул и огляделся вокруг.
Когда Кассад проснулся, ее уже не было. Ему казалось, прошло всего несколько секунд, по крайней мере не больше минуты, однако уже смеркалось. Лес поблек и словно выцвел, холодный вечерний ветер раска…
– Да, – произнес я наконец, поднимаясь на ноги и отряхивая с колен гравий. – Все нормально. Просто я вдруг почувствовал боль.
– Конечно, Мерри, тебя многому научили, – согласилась Сири. – И ты наверняка был хорошим учеником. Но знаешь ты очень мало.
Я ощущаю себя одной из клеток собственного тела, обреченного на смерть за то, что оно принадлежало Джону Китсу. Я ничего не могу понять, но чувствую, как туберкулез разрушает гомеостаз, ввергая упоря…
Король Билли шумно вздохнул и отступил было на шаг, но затем снова двинулся вперед, чтобы бросить в огонь очередную порцию рукописей. Тлеющий пепел вместе с дымом уносился вверх. С полуразрушенного к…
Монета улыбнулась и медленно покачала головой.
«Ламия», – подумал Силен с облегчением и разочарованием.
– Рахиль! – Сол кинулся было к соседям, но тут его внимание привлекли еле слышные звуки, доносившиеся из стенного шкафа, который Сара использовала как кладовку. Сол осторожно открыл дверцу.
Консул покачал головой. Вагоны должны двигаться постоянно, даже в самую плохую погоду, когда совсем нет пассажиров. Иначе толстые тросы обледенеют и потеряют эластичность.
– Для некоторых он будет межвременным порталом, о котором я говорила. Но тебе, отец… – Она помолчала. – Тебе придется снова растить меня. То есть в третий раз промучиться со мной. Разве можно просить…
Ей кажется, что полковник не расслышал ее, но блеск в его глазах говорит об обратном. Кассад постукивает по военному комлогу на своем запястье.
Хент кивнул и последовал за майором. Я поспешил за ними. Адмирал окликнул нас.
– Вероятно, они были… рециркулированы. Как тот человек с косой.
Военные и политики в безмолвном ужасе смотрели на агонию Рощи Богов, а спутники посылали через ретрансляторы нуль-сети все новые и новые изображения горящей планеты.
– Да, – солгал я. Хоть я и носил теперь это имя, но остался самим собой.
У меня ничего не получилось, Эдуард. Я пуст, как те поддельные саркофаги, которые мы с тобой десятками выкапывали в безжизненных песках возле Тарум-Бель-Вади.
– Я понимаю, что вы хотите сказать, Сол. Здесь подозрительно многое, хотя бы то, как поспешно прикрыли финансирование нашей группы. Похоже, Гегемония стремится держать Гиперион на определенной дистан…
– Он здесь вроде доктора, – сказала Монета. – Целитель.
Насита выпрямился во весь рост – он был теперь выше Морпурго, но все равно ниже среднего жителя Сети, – и повернулся лицом к Гладстон.
– Да прямо за шлюзами Карла, – говорит он.
– Нужна санкция секретаря Колчева, – сказал Ван Зейдт.
За неделю до того, как Сол отправился на ТК-Центр, к нему пришли поговорить Эфраим и двое других старейшин. Был вечер, и отблески угасающего заката окрасили лысину Эфраима в розовый цвет.
– Правдосказу не сопротивляются, – ответила Дайана. – От него можно умереть, но сопротивляться ему невозможно.
– Да уж, больно красиво летела эта рвань к лягушкам в гости! – И оба покатываются со смеху.
– Не-а. Тихо сидели. Тут в это время вообще пусто.
Рахиль спала в тени близ входа в гробницу. Сол подошел к Полю Дюре, который стоял, созерцая панораму долины, и положил руку на плечо священника.
– Да? Но почему? – Я взял еще одно песочное кольцо, Сири за него заплатила, и мы двинулись сквозь редеющую толпу. Несмотря на царящее вокруг веселье, мною начала овладевать усталость.
– Он исчез из ветровоза в Травяном море двое суток назад – после того, как разведчики Бродяг уничтожили корабль-дерево «Иггдрасиль». Но недавно паломники видели с Башни Хроноса, как человек в мантии …
– Вы можете идти! – прогремел гигант. – Из всех людей вашей дочери выпало наивысшее благословение и тягчайшее из проклятий. И ни вы, ни Церковь… никто из ныне живущих ничего не сможет для нее сделать.
– Спокойной ночи, – отозвался я и, повернувшись на каблуках, быстро зашагал назад, к моему крылу Дома Правительства.
Существо повернулось и двинулось прочь из города. Они последовали за ним.
Хойт играл. В этот предрассветный час ветер разгулялся вовсю, и чистые звуки свирели, издаваемые горгульями, вторили огромному фаготу Башни.
Я знаю: если я спрошу его об этом, Уммон не ответит.
– Так строй же свой корабль смерти, – прошептал он. – О, построй его!
– Как красиво! – воскликнула Ламия, впервые видевшая эту картину.
Печаль, появившаяся на лице проекции, казалась почти искренней.
Мне понадобилось десять минут, чтобы вытянуть из него всю историю. Когда он закончил свой рассказ, я уже не думала, что он сумасшедший. Сумасшедшей была я. Или по крайней мере буду ею, если возьмусь …
– Исчезают? – Тут пришла моя очередь привстать.
Кое-что из этого говна я напечатал в дискет-журналах, вошедших тогда в моду в Европейском Мегаполисе. Дилетанты, издававшие эти недоделанные журнальчики, были столь же снисходительны к моей матери, к…
И все это может погибнуть, если я пойду дальше. Неизбежно погибнет.
– Повелитель Боли? – повторил Дюре. – То есть Шрайк?
В первый раз за весь день Кассад улыбнулся. Улыбнулся тонкой, ледяной улыбкой.
Языки пламени плясали недолго. Дождавшись, когда последний комок пепла упадет в фонтан, король Билли поднял следующую пачку и свернул ее в трубку. При свете пламени я увидел как по его щекам катятся …