Все цитаты из книги «Инквизитор»
— Господа аудиторы, вы всё видели. Дом отличный, колодец свой во дворе, нужник тёплый рядом со спальней, нужник для слуг, кровати с перинами, — говорил солдат, — надеюсь, вы дадите хорошую цену.
Солдат чуть растерялся и, думая, как ответить, молчал, и сержант с управляющим молчали.
Сержант кивнул и велел запрягать телегу и седлать себе коня, а Волоков же не спеша пошел в донжон завтракать, где за столом нашел монаха.
— А может, мамку-то повидаете, да вернётесь? — Крикнул кто-то.
— Я к вербовщикам, — ответил мальчик. Мужик молча указал направление пальцем, но парень и без него уже знал, куда идти. Обходя столы с шумными и не очень посетителями, он подошел к столу, где сидели …
— Может, ты хочешь спросить, не станет ли она твоей женой? Так вряд ли такой дурень ей нужен. Она тебе откажет.
— Хорошо, иди, погляди, мне нужно знать, где упырь.
— Вы знаете, о чём я хотел вас попросить? — сказал Волков.
Франческа подняла голову. Все на площади затихли, стояли, прислушивались.
— Так убого брать нужно, да и этого тихо, в ночь, чтобы слухи не пошли. Волков вспомнил, что со старостой из малой Рютте Сыч оказался прав. Да и сейчас он говорил дело.
— Дяденька, а чего это он такой? А кто это?
— Господин, думаю, тут без старосты нашего не обошлось.
— Вот дурак, а, — удивленно произнес Ёган.
— Так не упускай. Солдат достал из кошеля деньги, — покупай телегу.
— Нет, — твёрдо ответил Волков, — задаток будет составлять пять талеров, но к задатку вы получите четыре бесплатных комнаты в трактире. Ведь речь шла о четырёх господах аудиторах, не так ли?
— Иди спать в людскую, — произнёс солдат и вытолкнул девочку за дверь.
— Вы мерзавец, Фольков! — Орал барон. — Какого черта?! Какого черта, почему вы сразу не рассказали мне об том?!
— Гирши? Эта семейка ростовщиков из Креденбурга?
В книгах отцах Виталия был такой же порядок, как и в церкви. Они быстро нашли имена всех пропавших людей. Оказалось, что из девяти пропавших четверо были детьми, трое женщины, остальные были мужчины.
— Я к господину, — говорила она. И смотрела на монаха, чуть кося глазами.
— Яро Фольков, отставной солдат. — Волков пожал ее.
— Не пойду я, господин, в трапезную. Пусть ваш холоп сам за Ливитусом идет, — ответил монах и обиженно ушел.
— Шить я не мастак, господин, — сказал кузнец.
— Хватит, — рявкнул Волков снова закипая. — Или будешь отвечать, либо сбирайся в подвал и под кнут.
— А может еще ничего и не будет… Чего вы сделали нашему барону? Ничего не сделали, а наоборот даже, побили дезертиров.
— Может и так, может и так, — согласился Сыч, — вот только трактирщика брать не резон. А управляющего самое время, и его самого и холопов его.
— Это, что, за один день столько? — Спросил солдат.
— Тебя-то самого еще проверять нужно, — буркнул пьяный военный кричавшему, и народ в трактире засмеялся.
— Ну что ж, в моих силах это поправить, — сказал епископ, глядя на солдата и надеясь, что его слова на того произведут впечатление.
— Значит, мы больше ни кого не знаем, кто мог бы знать, где прячется вурдалак?
— Вы про лицо или про руку? — Барон показал правую руку, она тоже была заметно искалечена. Пальцы были ломаны, а на указательном не было ногтя. — Лицо — это турнирные забавы молодости, а рука — это В…
— Да ладно уж, не оправдывайся, — произнесла девушка и полезла в телегу, — свами я поеду, в город. А ну-ка подвинься, худоба, — сказала она Агнес, — ишь, за двоих сидит.
— Закон? — Заорал Волков, выходя из себя. Он склонился к мужику и схватил его за волосы. — А не юрист ли ты?
Вдруг этот крупный мужчина всхлипнул и кинулся их харчевни проч.
— Да не лошадь, а служанку. Зовут ее Франческа. Но по внешности и силе она не уступает лошади. — Барон засмеялся, но как-то не очень весело.
— А что ж делать то? — Снова вздохнул мужик. — Они ж приехали нас записывать.
— Знаете, барон, вас будут обворовывать все, — сказал солдат дочитав.
— Нужно топор мой найти, помнишь, где он упал?
— Вот, вы как хотите, думайте, а я скажу вам, что она ведьма. И, как по мне, она ведьма похлеще старухи будет. Просто она молодая еще.
— Я собрал людей, как вы и велели, — он чуть помедлил, но затем вспомнил и добавил: — господин, коннетабль.
— Мой отец сгинул, — сказал солдат, чуть помолчав, и добавил: — Я остался с матерью и сестрами. У нас были долги, дом отец заложил.
— Дурак. Вот на тебя бы седло напялить и не снимать полдня. Хорошо бы тебе было?
— Отлично, пойдем, поедим? Заодно и поболтаем.
— Хорошо. Теперь мне надо болт из ноги вытащить.
— Хорошо, — сказал Волков, — сейчас попробую.
— Дожди, господин, скотина болеет. Держу дома, чтобы хоть чуть отогрелась.
Пока готовили еду, Волков умывался и увидел трактирщика, который подошел к нему и поклонился.
— О-о-о, — сказал купец, пристально уставившись на солдата, — да я вижу, вы шутник? Вы пригласили меня, чтобы я посмеялся над вашими шутками?
— Это я и пытаюсь сделать, — барон отмахнулся, — но что, если бы вы уже были коннетаблем?
Парень выпил пива и поставил кружку, а рядом уже лежал контракт.
— Оружие есть?! — Заорал солдат в лицо Томаса. — Арбалеты в замке есть?!
— Нам-то точно жить легче не станет. Может, только у барона серебра прибавится.
— Его не любят все, кто его знает, а мне не любить не позволяет Господь. Так что, наоборот, я всем сердцем жду его.
Телега, чуть скрипнув, покатила по тёмной деревенской улице к замку. А в замке все уже ждало гостя. Жаровня, которой отапливают господские спальни зимой, была полна раскаленных углей, а в углях красн…
— Я не знаю, может талеров десять? — выдавил трактирщик.
— Мы прекрасно это понимаем, мы готовы ждать.
— Господин коннетабль серьезен как никогда, — ответил солдат.
— Господи, да что там у вас происходит? — Снова прозвучал женский голос. — Что происходит?
— Девица? — Спросил солдат. — Девица — это кстати.
— А может биться он ни кого то, а за кого то. — Произнёс Волоков.
— Да, но к тому времени я уже умел читать, считать и писать. Знал кое-какие законы. Последний год я вел всю его переписку и писал все его приказы. А он только прикладывал свой перстень.
— Ночевать надумал? Ты днем собирался в подвале сидеть.
— Госпожа Фредерика, — произнес Волков, — я солдат, почти половину своей жизни я спал на земле, в телегах, в палатках, на лавках. Так что ваши покои, ваши перины и белые простыни кажутся мне раем.
Выехав из ворот, Волков неожиданно увидел красивый замок, стоявший на холме. Когда они ехали к монастырю, он его и не заметил.
— А что ему нужно-то? — Не преставал удивляться солдат, теперь он понимал волнение прекрасной госпожи этого дома.
— Готов поклясться на святом писании, что у этого жида в подполе припрятан горшок с золотом, а, может, и не один.
— Хедвига, — повторил солдат. — Капризная или воинственная. Ей подходит. А что же она не замужем? Иль приданного мало?
В харчевне было на удивление светло и тепло. В очаге горели дрова, абсолютно голая, простоволосая женщина, большой деревянной ложкой перемешивала что-то в большом котле на огне.
— Нет, господин коннетабль, всё пошло на амбары и на новый трактир.
— И ты, дурак все деньги на неё спустил, я ж, вроде, тебе пол талера давал, ты всё потратил?
— Нет. Не верну, я с вами поеду. Слуга вам нужен. Добра у вас много разного, а слуги нет, конюха нет, а вы ведь даже сейчас одеться не можете.
— Франческу? — Спросил солдат, с надеждой смотря на руки девочки.
Ёган распорядился насчет завтрака и воды и вернулся перебинтовывать плечо.
— А кто вам сказал, что мы приехали, кого то убить? — спросил фон Фальц и теперь он не улыбался. Совсем не улыбался.
Папаша никого в ту комнату класть не велит.
— А про мужика вы не серчайте, — продолжал старый стражник, — мужик он упрямей барана, всё от жадности своей, да от бедности. Ничего мы их переупрямим.
— Все, — доложил сержант, — на чердаке тоже ничего нет. Только шестерни, да пыль, да помет голубиный.
— Кстати вашу служанку я велю пороть, а потом отправлю работать в коровник, где ей и место. И запрещу ей входить в дом.
— Да, хороший доход приносит трактир. Откуда столько сегодня?
— Вот и прекрасно, — сказал барон, — всё равно от вас никакого проку.
— Говори: «Да, господин», — сказал сержант и для доходчивости отвесил калеке оплеуху.
Волков продолжал стоять истуканом даже не шевелился, ждал её возвращения.
— А с чего же вам такие мысли в голову приходили, что молодая госпожа с вурдалаком знается? Не возможно такое, — вслух размышлял Иполит.
— Да помню я, — отвечал Ёган, стягивая сапог.
Он протягивал ей монеты, девушка лампой осветила их стояла в нерешительности. Не брала.
— Ну, ясно, господин коннетабль, — повторил сержант.
— Я нет, но я видел, как резал старший лекарь. Я буду ему помогать. Вы не волнуйтесь господин, в монастыре есть маковые капли. Боль вас так терзать уже не будет.
— Да? И какую плату ты хочешь? — спросил он.
Солдат ничего не ответил, он повернулся и пошел к своей башне. Он шел, пытаясь не хромать. Так, не хромая, он дошел по стене до своей башни, закрыл дверь и перевел дух. Здесь по-прежнему воняло кошка…
— Терпите, господин, — с пониманием говорил слуга, — вон уже замок, госпожи Анны завиднелся. Скоро и монахи будут.
— Не взыщите, сын мой, но деньги я с вас возьму. С крестьян стараюсь не брать, у них нет ничего, а с вас возьму, не побрезгаю.
— Ладно, Авенир, предлагаю тебе свою дружбу.
— Плечо, — солдат пошевелил плечом под латами, — ноет.
— А я не одобряю вашу затею, — заявил барон, глаза его были мутны, смотрел он на солдата с неприязнью. — Отвязать!
— Ты что, всю книгу наизусть выучил? — спросил солдат.
— Ну, вот возьмём мы трактирщика, а как потом ла Реньи искать будем? Или он нам больше не надобен?
— Вот и отлично! — Барон повернулся к выходу и крикнул: — Ёган, вина неси! Портвейна нам!
— Это просто подарок. Ты красивая, хочу сделать тебе подарок.
— Ну, пока я не женат, могу пользовать всех незамужних баб, только не брать их силой. — Солдат поднял палец к верху, как бы указывая. — Он согласен.
— Это такой гроб из серебра и стекла, в котором хранятся мощи святых.
А попал ниже. Болт выбил рыцарю верхние зубы и вышел наконечником из затылка, перебив позвоночник. Кранкль умер, когда ещё стоял. Солдат слез с коня, снова кривясь от боли, опустился на колено, и пос…
— Может ведьма, если она ещё жива, конечно.
— Я помогу, но я не очень сведущ в сельском ремесле, — засомневался монах.
Высокая, стройная женщина в черном платье забирала у слуг куски сыра, колбасы и хлеба, и сама отдавала их людям, собравшимся на похороны. Люди брали, кланялись, шли к столам пить дармовое пиво. Бабам…
— Значит, обманул вас барон, не дал вам рыцарства. И дочка его сбежала? Значит и свадьба отменяется?
— Жди, — ответил Волков и пошел в трактир.
Солдат поднял арбалет. В такую цель с такого расстояния он промахнуться не мог.
— Да, — удивился Ипполит. Он не ожидал, что солдат знаком с древними языками. — Так вот, в ней все описано.
— Господин, егерь говорит, что след свежий, поспешать нужно.
— Ведьма, — согласился Волков, вставая и указывая на женщину, крикнул, — стража, на площадь её.
— В кого? — удивился монах, беря оружие. — Я не попаду!
— Я тоже буду охранять штандарт у нашего герцога, — заявил мальчишка.
— Конечно, он здесь, — крикнул Сыч. — Чувствуете, трупьем воняет?
— Сначала герб и шпоры, — сказал солдат, — если я сгину в этом городе, так хотя бы с гербом на щите.
— Знаю, господин коннетабль. Он воровал у сеньора.
— Да вот, хотел просить, что бы семью отпустили. Холодно в подвале, дети на камнях лежат, а камень он ведь злой, он жизнь из человека тянет.
— А у барона в телеге людоед! — кричали мальчишки.
— Соллон дал ему бумаги на хранение сегодня ночью. — Чётко произнёс сержант.
Трактирщик перестал дышать, остекленел, косился на солдата как испуганный конь и молчал.
— Сержант, — крикнул барон, — отпусти людей. А этого, — он указал на Ёгана, — пусть покормят на кухне. И лошадей их тоже.
— Я видела, когда вы выезжали из аббатства.
— Так вот, нужно помогать ей мыться хотя бы раз в месяц.
Солдат двинулся на кухню, Ёган и стражники за ним. Перепугали кухарку, баба с каким-то мужиком тискалась в полутьме, а дверь в покои оказалась заперта изнутри, да только вот засов был хлипкий.
— Уезжать надумали, экселенц? — Спросил Сыч.
— Вот я и хочу послушать, как он разговаривает.
— Да-а, — протянул барон, вспоминая и улыбаясь, — веселый был денёк.
— Я тебя уже предупреждал, чтобы ты не сравнивала меня с бабами.
— А ты молодец, Сыч, — произнес Волков, так и сделаю.
Когда солдат доковылял до места действия, первым делом он увидел барона, тот сидел в дорожной грязи по пояс, но был весел.
Тут телегу качнуло на кочке, это вызвало новый приступ боли в ноге.
— И кто они? — Настаивал солдат, но ему опять не ответили ни госпожа Анна, ни Томас.
«Господи, невыносимо нудный человек, — думал солдат, — наверное, все бухгалтеры такие».
— Это сливки? — солдат взял ложку, но не решался попробовать.
Солдат открыл дверь и увидел мужчину, который привозил ему приглашение от госпожи.
— Слышишь, что он говорит? — Спросил солдат у девочки.
— Развяжите его, — приказал Волков стражникам, — и оставьте нас.
— Хватит уже спрашивать, устала я, — отвечала девочка. — Полежать мне надо, глаза ломит.
— Да-да, — торопливо произнес молодой граф, — я, ландфогт графства Шлоссер и земли Байренгоф благодарю вас, коннетабль. Ваш поступок считаю достойным восхищения.
Конь буквально затанцевал на месте, но вперед не шел.
— Я все сделаю, господин барон, — чуть рассеянно произнес солдат.
— Хорошо, как вытянем наконечник, нужно будет зашить, пару стежков сделать.
— Что, поймал несчастного уродца и теперь горд собой?
— И что? Ты даже не захочешь, чтобы я снял капюшон?
— Упорствуешь, паскуда?! — Сыч два раза ударил калеку. — Сейчас железом жечь буду! Говори, что за яд!
Народ пошумел еще чуть-чуть и затих в ожидании, а ла Реньи запел чистым, красивым голосом, во время пения его акцент почти не слышался.
— Вас просто выгонят из отряда и не возьмут в другой. И вам никогда не позволят охранять штандарт герцога.
— Не богохульствуйте, сын мой, — монах погрозил пальцем, едва заметно усмехнулся.
— А конюх тут спрашивает, денег вознице кто даст, чтобы за муку заплатить?
— Не знаю, — ответил солдат. — Что найдем.
— Он стоит двадцать, но продавать я его не буду, он мне нужен. Ёган, унеси.
Брунхильда чуть не бегом кинулась прочь, продолжая дразниться и смеяться.
— Нет, — зло рыкнул солдат, — сейчас поедем.
Теперь красавица его уже не презирала, теперь она смотрела снизу вверх, исподлобья.
— Не дам я вам двадцать девять, — раздраженно сказал купец. — Наверное, я зря сюда приехал.
Волков видел, что все, кто слушал разговор, почувствовали себя уверенней, ведь их командир знал, что делать, хотя сам он до сих пор и понятия не имел, сработает ли его план, но он знал главное: коман…
— Так вот, баба потом пошла в замок, а холоп не уходит, ждёт. И я жду.
— С чего бы на земле барона быть ничейному дому? — Спросил солдат.
— Черт его знает. И еще и мой управляющий. Я просто просил принести мне денег, когда были нужны. Он приносил, я подписывал бумаги. Потом еще подписывал бумаги, чтобы погасить проценты. Черт их знает,…
— Завтра двух людей и егеря пошлешь к монастырской дороге. Пусть дойдут до березового острова и там еще раз посмотрят.
— Да, — подтвердил монах, — так и было, Агнес сказала, что ведьма шар вернуть хочет и сына. Вот сына и вернула.
— Ну есть… — Купец помялся. — Мой старший партнер…
— Жена моя, да жена трактирщика. Полы мыли да за лавкой нашли. А еще в одежде и в вещах.
Но фрау Анна его уже не слышала, она уезжала, а за ней ехали сопровождавшие.
— Да, как вы просили, — ответил брат Ипполит, — знали бы вы как ненавидит вас наш брат библиотекарь, — говорил молодой монах, разворачивая дерюгу, в которую была завернута огромная книга, — у нас нет…
Солдат сразу понял, почему трактирщик пытался его оставить себе. Он, как был, в исподнем спустился вниз и взял арбалет в руки. Это было не оружие, это было произведение искусства.
— Его хозяин называется гулл магистр, вурдалак по-нашему. И об этом надо спросить у слуги, он-то наверняка знает, куда еду носит.
— Ох, — чуть не плача произнесла Агнес, стала озираться.
— О детках вспомнил? Ты когда да барона обворовывал, чего о детях не вспоминал?
И тут все пошло по-другому. Эммануэль Соллон не собирался сидеть, сложа руки, как староста, понурив голову. Он то и дело перебивал бухгалтера и вступал с ним в пререкания. Каждую новую фразу о нем он…
— Сегодня эта бешеная собака, — он указал плетью на Франческу, — укусила руку, которая её кормила, и украла деньги у господина вашего и моего, у барона Карла фон Рютте. Её поймал слуга барона, старик…
— Понимаю, понимаю, — произнёс солдат, — вы помните, что обещали мне долю в трактире? А?
— И что, может, ты станешь, за меня постоишь, ты ж хотел быть воином, — спросил его Волков.
В донжоне, у самого входа, Волков увидел две большие бочки. Еще вчера их тут не было. Он заглянул в одну из них и узнал то, что увидел. Это был жир. Тот, что собирал Авенир бен Азар в своем трактире.…
— По двадцать талеров? — ужаснулся солдат.
— Ведро? — Удивилась молодуха. — Куда ж вам ведро, вы ж не барыня. — Волков заметил, что у нее нет зуба.
— Будьте добры, господин Соллон, — продолжал солдат, — прикажите убрать.
— Вы жители деревенские, жизнь ваша прекрасна и неспешна, а мы жители городские, целыми днями сверяющие свою жизнь с часами на ратуше. Поэтому мы всегда спешим. До захода солнца еще четыре часа. Мы б…
— А что тут думать? Перед вами деньги лежат. Или думаете, что я вру? Нет, я не вру. Хотите, я напишу вам бумагу и дам вам два цехина вперед? Прямо сейчас. Но вы мне должны обещать… Ведь я хочу, что б…
— Завтрак еще не готов, вода не согрелась.
— А, может, господин барон судить его захочет? — Спросил стражник.
— А мне и выяснять не надо, я знаю, кто. Да и вы знаете.
— За погибелью? Нет, будем звать его на солнце. Если не удастся убить болтом с серебром, стражники будут его колоть копьями, чтобы обездвижить, а мы будем рубить. Попытается бежать — будем травить со…
Совсем скоро солдат забрался на лошадь и отправился в монастырь. Сильно не гнал, но и шагом не плелся. Доехал быстро. Как в прошлый раз, не без скандала с привратником-толстяком попал к отцу Ливитусу…
— Итак, господин барон, — продолжал магистр Кранц, — принимаете ли вы нашу работу и будете ли вы выносить вердикт по поводу своих людишек, что обворовывали вас? Если да, то ваше решение мы оформим юр…
— Ну, берите, раз нужен, — сказал солдат и притянул книгу к себе, стал читать сам, начал с самого начала.
— Вот и я та подумал, куда холоп с ней пойдёт, подумал, что господину коннетаблю будет интересно, взял да и пошёл за ним. А холоп то пошёл к замку.
И тут Агнес поняла, что она голая среди мужчин. Вскочила, стала одеваться.
— Надо посчитать, сколько здесь, — оживился барон.
— …и староста Малой Рютте гонял мужиков на барщину четыре раза в месяц, а не три, как было уговорено с сеньором. Там было и в марте месяце, и в апреле месяце, и в мае. И в те лишние дни велел он мужи…
— Ну а как тут объяснить? Вот, к примеру, барона все боятся, но уважают. Баронессу все любят, она и на лекаря денег может дать, и подарки на рождество дарит, а молодая госпожа… ну, даже не знаю. Вот …
— Господа, если бы я хотел вас отравить, я бы посоветовал харчевню в Малой Рютте. — Отвечал солдат.
— Ты, что, многих ведьм видел? — Спросил Волков.
— Странно, — вздохнул солдат. — А мне один поп говорил, что церковь всегда будет поддерживать богоугодные дела, не выставляя предварительных условий.
— Мне все равно, как ты стал кровососом. Ты — порождение ада, губитель душ! Ты убивал детей и баб, а, значит, ты более не рыцарь! Даже если и был им когда-то. Все, что я могу для тебя сделать, так эт…
— Двери городским господам не открывают, говорить с ними не желают, а один блажной так вообще собакой их травил, со двора гнал.
Большим пальцем фон Фальц подкинул монету вверх. Монета крутилась в воздухе и все присутствующие, за исключением Кранкля, глядели на неё. Рыцарь отрешённо глядел в даль, как будто всё происходящее ег…
— Вот этому человеку, — Волков указал на Сыча, — дай бумагу и грифель, потом бегом в конюшню, буди конюха, седлайте лошадей. Шестерых. Иди.
— Вам выделены две перины, добрая подушка и две простыни, — с гордостью сказал Ёган, слуга барона. Солдат удовлетворенно кивал, он вел себя так, как будто всегда спал на перине, укрывался периной, и …
Отсчитал пятьдесят, сам сел в тени. Пока Волков подходил к старику кувшин почти перестал раскачиваться. Волков поднял арбалет и стал целиться.
И два молодых образованных человека, аудитор Крутец и лекарь брат Ипполит, поняли, что у них и вправду нет другого выхода.
— Будет тебе герб, сегодня же напишу брату письмо, завтра поутру выезжай, через два дня будешь в Ланне, ещё через два дня ты кавалер. В кошельке сорок пять талеров и пять имперских марок. На талеры н…
— А я про тебя и забыл вчера, — сказал он брату Ипполиту.
— Бродяга с большой дороги?! — заорал барон. — Еще одно слово, и вы не только за одним столом с ним будете сидеть, но и в одну церковь пойдете, а после возляжете с ним на одно ложе.
Еще совсем недавно господин, управляющий Соллон, был похож на богатого землевладельца. Его камзол цвета горчицы с пышными рукавами и с разрезами на алой подкладке, штаны с буфами, бархатный берет, ли…
— А-а, коршуна-ворона золотом не купишь. Коршун-ворон в суть смотрит, коршун-ворон кровь ищет.
— Да, господин коннетабль, — тут же подбежал к нему управляющий.
— Здравствуй, здравствуй, наверное, знаешь, зачем я тебя позвал, — сказал солдат и протянул ей чашку молока.
И победила бы их ведьма, да вот только солдат такое уже видел. Видал он в своей жизни страх, вида и панику, и знал, что они с людьми делают. Вспомнил он, как один раз в крепкой баталии вот также посе…
Волков зачерпнул ложечкой белой массы. Он не помнил, когда последний раз пользовался серебряной посудой. Даже на пирах у герцога, где гвардейцев первого круга, к которому принадлежал он, сажали с гос…
— Очень. Мне в вашем доме все нравится, — отвечал солдат.
Они вошли в харчевню, где Волков сразу увидел двух купцов. Вчерашнего купчишку и купца настоящего. Они отличались как день и ночь. Вчерашний купчишка походил на богатого крестьянина, настоящий купец …
И тут служанка, и с бабьим визгом кинулась на Волкова. Это была высокая, сильная не старая женщина, она сжала кулаки и сразу двумя кулаками из-за головы попыталась ударить солдата. Такие атаки Волков…
— Коннетабль, коннетабль, — заголосили бабы.
— Жадность хуже чумы. Фон Бок из жадности прекратил платить солдатам зарплату и заявил: «Пусть война кормит себя сама». Солдаты, естественно, взбесились и стали свирепствовать в землях еретиков. Те, …
Арбалет был великолепен, совершенен. С легким стрекотом ключ натягивал тетиву, почти не требуя усилий, а рессора была настолько мощной, что болт просто исчезал с ложа после спуска, как будто его и не…
Родители девочки и не знали, что она пропала. Думали, что просто заплутала немного. И ничего больше Волкову узнать не удалось, кроме того, что мельник и его жена заметно обрадовались, когда увидели в…
— Факел? — потянулся Ёган. — А что на двор-то? Там ночь что ли?
— Верно, говорите, господин, на кой ляд она нам сдалась такая, — добавил Ёган.
— В колено его руби! Не стой! Навались разом! На руку навались! Держите крепче! Барона-то оттащите!
— Натяни, — сказал Волков, протянул Томасу арбалет и закричал вниз: — Фон Ленц, если вы или кто-то из ваших дружков при мне оскорбит женщину — клянусь Господом нашим, он получит болт либо в брюхо, ли…
— В Верхней Рютте есть и кузнец, и коновал.
Не то, чтобы он не доверял сержанту, хотя он ему и не доверял, просто он сам хотел изловить мужика, что шастает по болотам.
— Вы может поесть, чего желаете, аббат велел вам всего давать, что в кладовых есть.
— Да в монастыре же есть! Но до монастыря ехать долго. Засветло туда уже не попасть, а ночью они ворота не откроют, сколько не проси. В городе тоже есть врач, но до города еще больше ехать.
— Найдёшь деньги, пересчитаешь, принесёшь сюда.
— Так вот, — пояснял Крутец. — Любой, кто приобретает землю в славном герцогстве Ребенрея, должен принести присягу принцу Карлу, а присяга приносится как?
— Ага, барыня. Мы холопы, а она барыня. Она нас вроде и не видит, мы вроде есть, а вроде нас нет. Так же и мы к ней.
— Да, конь хорош. — Купец разглядывал коня.
Весь хмель как рукой сняло. К харчевне он подъехал уже трезвый, и под фонарем харчевни увидел Ёгана.
— Не знаю. Наверное, обыскал бы мельницу.
— Зачем в расстриги, я благословение от аббата получил. Благословил он меня на путь с господином коннетаблем.
— Так что произошло в Каасе? Почему ни о чем не договорились? — спросил барон, наливая вина солдату и себе.
Хижина старухи стола между вонючим болотом, в которое превратилось заброшенное кладбище, и черным старым гнилым лесом. Влажно тут было и муторно. Всё прело вокруг. Пахло гнилью. Дышать было тяжко. Он…
— Ваше приглашение для меня большая честь.
— Вы всегда можете уйти в отставку, в любой момент, а герб и шпоры у вас останутся. Но я думаю, что вам предложат стать свободным рыцарем. Рыцарем без лена и без сеньора. Мне кажется, это для вас луч…
— А зачем ждать, чего ждать в строю? — спрашивал молодой барон.
— Да надо бы, совсем отбился от рук. Крыс не ловит, только на кухне ворует.
Все начали быстро доедать, вытирать губы, допивать из стаканов и вылезать из-за стола, стали выходить на улицу. В углу трактира Волков приметил Сыча, и незаметно дал ему знак идти за ним. Сыч, дремав…
— Стой, — сказал Волков, пока баба не ушла. — А хозяин где ваш?
— Подождите, я сейчас все объясню. У меня хорошая одежда. Такую носят богатые горожане и даже благородные господа на севере.
Старик провел солдата и стражников в трактир через конюшню. Там было тихо и темно, горело только пара ламп на все большое помещение. Везде вповалку спали люди, и на лавках, и под лавками и просто в п…
— Их ждет длинная грубая веревка с петлей на конце. — Снова заговорил Ральфи. — Тебе еще предстоит сделать выбор, сынок: грубая веревка с петлей на конце, но один раз, или солдатская лямка на всю жиз…
— Даже и не думайте, пока не оставите наследника, — оборвал его дядя. — А письмо будет отправлено аббату сегодня же. Напомните, какой монах вам нужен?
— А ты знаешь, что говорит дорожное уложение Фердинанда Святого о прохождении через владения?
Солдат не шелохнулся. Он не ел со вчерашнего дня, но сесть за стол после того как из-за него встал хозяин, значило признать себя слугой или лакеем.
— Добрая вещь, — рассмотрел копье солдат. — Никакая кольчуга не спасет. Жалко тебе такое давать, пока не научишься. Вставай чуть боком, левую ногу чуть вперед. Только не выставляй далеко. Зазеваешься…
— Прислушиваться! Да он третий день упрекает меня за покупку этого коня, — юноша похлопал коня по шее.
— Быть, друг мой, быть, — улыбался барон. — Вы знаете, что одно из имён нашего юного графа фон Бюлоф, он четвёртый наследник Конрада фон Бюлофа, Курфюрста Ренбау. Или он третий наследник, не помню то…
— Вот чтоб не вышло чего, и мужик за вилы не схватился, ты сейчас едешь в Рютте и возьмёшь главного подстрекателя. Старосту и всю его семью под замок! — Волков чуть склонился с лошади и почти в лицо …
— А зачем все эти люди? — спросил Фальц глядя на приближающихся стражников.
— А ведьма говорила, что ты умный, — вурдалак засмеялся. — А ты тупой как свинья. Сегодня я тебя убью, но перед тем, как убить тебя и выпить твоей крови, я объясню, что произошло со мной.
— Эй, вы, бюргер-коннетабль, — окликнул его один из юнцов. Это был, наверное, самый молодой из них. — А вы когда-нибудь сражались с рыцарем?
— Лежит, он, таращится, — смеялся егерь Клаус. — Чего таращишься, дура? Ответь господину коннетаблю, это он тебя изловил.
— Так может и поболе других мил, да люди говорят, что у вас одних коней на сто талеров, а вы скидку у бедной девки просите.
— Складно у тебя все, получается, — произнес Волков. — Вот только как мне тебя проверить. Гонца, что ли, в Райсбург послать? Или, может, дезертиров опросить? Если удастся их поймать, конечно.
— Я знаю, что ты там! И не надейся, я не полезу в твою могилу. Я привел достаточно людей, чтобы нарубить хвороста и дров. Я завалю дровами весь склеп по самую крышу. Я привез бочку жира, я запеку теб…
— Нас выгнали из дома, когда мне было четырнадцать, мать пошла в корчму, убирать и помогать готовить. За это хозяин разрешил ей и моим двум сестрам жить в конюшне. Мне там места не было, и я узнал, ч…
— Ясно, — сказал один из людей коннетабля.
— Что расселся? — Заорал Ёган и древком копья ткнул сидевшего на полу стражника. — Не зли моего господина!
— Дьявол, — выругался солдат, стал трясти мальчишку, — а ну просыпайся — давай.
Это было опрометчиво, тут же боль в ноге дала о себе знать. Он скривился.
— Прямо рай, — согласился солдат. — А города один богаче другого. И все время воюют между собой.
Он заскочил в донжон, где на кухне нашел Ёгана и сержанта, приказал сержанту собрать людей, чтобы осмотреть водяную мельницу, а Ёгану приказал принести ему какой-нибудь еды в его покои, сам пошел пов…
— Да, был, через четыре года, при штурме Дрофера его убил арбалетчик. Болт пробил кирасу, вошел в грудь на палец, прямо в сердце. Он умер у меня на руках.
— Конечно, лен. Сначала это будет лен, а потом, для ваших детей, это будет феод. — Говорил барон. — Но за кусок земли вам придется воевать, когда вас позовет герцог. Сорок два дня в год вы будете слу…
— Ясно, Соллон, старосты, купцы, а сержант?
— Уж больно хитро всё, — сказал солдат, — да и кто следить то за ней будет.
Волков увидал молодую женщину, которая несла большую глиняную чашку горячей воды, которая обжигала ей руки. Солдат узнал ее. Этот она лежала между столом и лавкой, а ламбриец ставил на нее ноги. Она …
Солдат сидел, ожидая неприятных уговоров. Он очень хотел убраться отсюда побыстрее, и, как он и предполагал, все началось сначала. Старый Ёган принес ему кубок и поставил на стол подсвечник с тремя с…
— Господин коннетабль! — Крикнул стражник, тот самый, которому Волков не так давно в харчевне в малой Рютте проткнул ногу. — Мы разбойника словили! Что с ним делать? В подвал или вешать будем?
— Знаешь что, — сказал Волков, — я, пожалуй, дам двадцать крейцеров тому, кто видел арбалет. Я думаю, что кто-нибудь да видел его, и не дай Бог, если он окажется у тебя. Я поеду к твоему барону и ска…
Раньше паренек в таких заведениях не был. Впрочем, он и в других не был, а уж в таких чистых и светлых тем более, но он знал, что именно здесь, в таверне «Дверь настежь», сидит настоящий вербовщик, п…
Конокрадов ловили почти весь день. Коней нашли почти сразу, а воры стали прятаться в болотах и орешниках. Найти их не получалось, пришлось послать человека за Клаусом и собаками. Клаус привел свору, …
— Забирай все себе. Раздай детям. Леденцы тоже. И не только своим, чужим дай тоже чего-нибудь. Скажи, пусть молятся за погибшего коннетабля. Как там его звали?
— «Зело быстр он и силен, но то все в ночи. В день солнечный он слабее, чем ночью, но и днем не найдется трех мужей добрых в добрых латах и с добрым оружием, что его одолеют, ежели нет у них оружия и…
— Трактир полон, все пришли на упыря смотреть, даже те, кто раньше ночевал в монастыре. — Дерзко отвечал юный монах.
— И я слыхал, — сказал Сыч. — Слыхал, что жрут или еще для какой-либо надобности пользуют. Но детей ведьмы воруют точно.
Думал, ходил, и остановиться не мог, зашел на конюшню и велел конюху оседлать одного из своих коней. И пока не стемнело, поехал в деревню, толком сам не зная зачем. Доехал до площади, остановился у в…
— Вы не далеки от истины. Герцог вошел в пролом первым и первым получил удар копья. Затем полдня мы занимались тем, что пытались вытащить его из города, а горожане занимались тем, что пытались его за…
Они вошли в темный, огромный зал. На стенах горели лампы, но это не добавляло света, потолка солдат не видел. В узкие окна без стёкол кроме дождя ничего не проникало. Какой-то свет давали два подсвеч…
Он чуть дал шпор, и конь нехотя двинулся вперед, за конем Ёгана, за факелом. Тот чуть остановился впереди, дожидаясь солдата.
— В Рютте, можно поесть, если очень голоден. Честно говоря, в здешних местах, нет хорошей кухни, даже у барона кухня будет недостаточно изыскана для вас.
— Да не помню, я… Дочь пересказывала один анекдот про императора, что давал сыну нюхать деньги, которые он собирал за пользование общественным уборными. И спрашивал у того: пахнут ли они. Ну, так мне…
Солдат не любил, когда его амуниция валяется на полу, но поднимать не стал, только меч он поднял с ковра и поставил в головах кровати.
А с другой стороны реки полетели болты и в самих арбалетчиков. Арбалетчики борчианцев были матёрыми, опытными. Они не торопясь подходили к реке, блестя начищенными капелинами, и неся с собой огромные…
Слуга принес огромную книгу в ладонь толщиной, положил ее перед солдатом, сам сел напротив. Трактирщик встал рядом. Волков открыл книгу, предвкушая много интересного, и… не смог прочитать ни слова, н…
— Я знал, что вы так скажете. Вы всегда думаете, прежде чем ответить, вы умный. А что это за бумаги? — Он взял кипу бумаг и стал читать.
Делала вид, что готова к замужеству, а сама, наверное, уже планировала побег. Хитрая, хитрая тварь, ничего кроме плети не заслуживающая. Волков сжал плеть так, что костяшки пальцев побелели. Наверное…
— А что же, — размеренно отвечал мужичок. — Есть у нас олени. Пара дюжин в южном лесу, что у монастыря. И дюжина за хуторами. За кладбищем старым, там хорошие быки есть.
— Хлебни-ка, — приказа сержант, — и хлебни побольше, и запомни этот вечер, потому что сегодня начнется твоя новая жизнь, в которой у тебя будет куча серебра…
И тут вурдалак, щурившийся до этого от солнца, вдруг широко открыл глаза, остановился, и замолчал, словно прислушиваясь к чему-то. Застыл, а из чёрной дыры в голове выползла струйка белого дыма. Он з…
— Я родом из южного Хайланда, жил у Рёкского перевала, у нас был хороший дом, добрые пастбища, хлеб у нас почти не рос, а вот овец, коров и коз было вдоволь. Отец был хороший пастух, а весь наш род б…
А солдат тёр подбородок, чуть улыбался и, садясь на коня, думал, как было бы неплохо, если бы фрау Анна поднялась к нему в башню, и это увидала бы белокурая дочь барона. Да, это было бы действительно…
— Они тебе не холопы! Они люди барона фон Рютте! А ты — кровосос. С тех пор, как ты решил стать кровососом ты перестал быть наследником фон Рютте. Даже если ты им когда-то был! Теперь ты бешеная соба…
— Да? Вот как? Ну да, за ее детьми, а я за ними не углядел, понимаете? — Он своим корявым пальцем, почти без ногтя, начал стучать в кусочек бумаги с ламбрийскими словами. — Кто-то решил убить мальчиш…
— Два вопроса, где моё золото и где твоя госпожа? Ответишь, и тебя будет судить фогт, кто знает, как там всё повернётся. А если нет, то я сожгу тебя сегодня же. Слышишь? Сегодня же! Думаю, барон буде…
Но Волков его не слушал, он продолжал внимательно вглядываться в шар, и ему все время казалось, что он что-то там видит. Какие-то отражения, толи белые извивающиеся полосы, толи, полыхающие в неведом…
Солдат не стал дожидаться, пока тот достанет оружие. Он сделал выпад прямой и быстрый. Меч вошел в мощную ляжку здоровяка на два пальца, и Волков чуть-чуть провернул его. Он знал, какой это производи…
— Монах, — сказал солдат, — поторопись с завтраком. А ты, — продолжил он, обращаясь к стражнику, что привел купца, — сходи на конюшню, вели конюху оседлать моего гнедого и трех хозяйских. Поедем лови…
Он сидел во дворе замка на колоде, вокруг толпились, люди, сам барон был тут, стоял неподалёку, даже баронесса спускалась. Но барон её проводил.
Фон Тиллер спрыгнул с коня, вытащил меч. Люди разошлись, образовали круг. Челядь уже успокоилась, им было уже не страшно, даже интересно. Ещё бы, нечасто им, простолюдинам, показывали, чем господа от…
Утром они были на ногах с первыми петухами. Поденщики, ночевавшие в харчевни, с завистью смотрели на сковороду жареной колбасы с яйцами, на теплое молоко с пшеничным хлебом и медом, которые носила на…
— Может, нужно было его в подвале подержать? Он и успокоился бы. — Предложил Крутец. — А так мы с ним строго.
Где-то, совсем рядом, залилась лаем собака. Еще одна ей ответила. Перекличку подхватила ещё одна, и так по всей деревне.
— Да нет, я не про то. Удача в том, что телегу он продает. Дешево, отличная телега, очень крепкая. И хочет за нее всего за двадцать пять крейцеров. А стоит она сорок, не меньше. Берем телегу, грузим …
Воинство барона собралось во дворе замка, недалеко от ворот: сержант и девять его стражников стояли, молчали, старались выглядеть молодцевато, пока солдат внимательно и придирчиво осматривал их. Ниче…
Волков гладил и похлопывал коня, и тот вроде как угомонился. Стал, как положено боевому коню смирно, и почти не тряс головой. Тянуть больше не было смысла, что собирался делать людоед, не было понятн…
— Эти ублюдки Гирши нажаловались своему герцогу на меня, за то, что отняли у них трактир, вот он и отказал мне, — произнёс солдат пряча деньги, — да и Бог с ним, проживу простолюдином, как-нибудь. Я …
— Рад вас видеть Фолькоф, никому давно не радовался, так как вам. — Говорил барон. И уже добавлял ворчливо, для, и не думавшей расходиться дворни, — Ну чего вы, что у вас дел нет, бездельники. Расход…
Сколько солдат не кутался в плащ — но под проливным дождем от воды он не спасал. Одежда быстро промокла, и сначала заныло плечо, а потом и нога. Надо было бы слезть с коня, чтоб ногу не ломило, да сл…
— Хватит! — Вдруг заорал барон и вскочил. — Хватит. Я вам уже сказал. Получите рыцарское достоинство — и я сам отведу Ядвигу в церковь, к алтарю. А когда Ядвига будет вашей женой…
— Нет, не перебьюсь, — начинал злиться солдат, подставив ногу, он не дал запереть ей дверь, — сейчас я пойду к барону и получу его одобрение и отправлю к вам сержанта и пару людей. И сержант приволоч…
— Подождали мы с ним малость, и эта баба вышла опять, потолковали они с ней и холоп пошёл обратно. Я за ним. Холоп пришёл в трактир и из рукава достаёт бумагу. Отдаёт трактирщику. Трактирщик её читае…
— Нет, монсеньор, на этот раз учитель был. Это был монах фелинганского монастыря. Фон Бок в очередной раз не заплатил своим наемникам, они начали грабить на востоке от озера Фелинга, хотели разграбит…
Не доехав до места, они встретили Клауса. Он был возбужден, потирал руки и иногда даже заикался. Он стал долго и подробно рассказывать, как нашел свежий след, и как после этого, его собака стала брат…
В шлеме и подшлемнике плохо слышно, еще хуже слышно, если под шлем надеть горжет. Но щелчок замка арбалета Волков слышал прекрасно. Надо было что-то делать. И он сделал единственное, что мог. Перехва…
— Да какого ж дьявола ты так распалился? Тут на три лиги ни одной кобылы нет, чего ты танцуешь?
— А зачем ты, брат-солдат, вошел сюда с обнаженным мечом? — Сразу спросил лохматый арбалетчик.
— Все, парень, теперь ты контрактованный лучник капитана Блоха. Задаток ты получил, а увечья, болезни и смерть к контракту прилагаются.
Все присутствующие внимательно слушали пьяного солдата, и самым внимательным слушателем был мальчик.
Стражники сняли с Сыча веревки и отошли подальше.
Они сходили на конюшню, где под руководством солдата монах оседлал коня. Вышли из замка, Волков верхом, монах шел рядом.
— Обязательно прокатится, — кивнул солдат, — если дадите двадцать девять.
— Но, по-моему, — продолжал барон, — она из холопов. Не думаю, что она умеет писать и уж тем более указывать наемникам, что им делать. Да и откуда у нее деньги, чтобы нанять четверых ламбрийцев. Да и…
А со старостой из малой Рютте решили быстро, так как он раскаялся и отдал часть денег, по его согласию его обратили в крепостного, хотя все дети его остались свободными. Староста, насмотревшись приго…
Ведьма только беззубо ощерилась. Волков не выдержал, вскочил, но Сыч успел встать между ними.
— Сколько мужиков о лошадях, сколько безлошадных? Сколько лошадей берут у барона на пашню? Дает ли кто другой мужикам лошадей?
Девушка кинулась бежать вон из замка, солдат за ней не пошел, стоял, чесал подбородок и думал, а затем он двинулся в донжон, но не дошёл, ему стало и не до застолья у барона, да и хмель как-то выветр…
— Дойдем, — твердо пообещал солдат, — раз он доходил, то и мы дойдем. А господин барон нас подождет.
— Так вот, господин Фолькоф, мой мальчик правильно сделал, что нанял вас, а вы правильно сделали, что перебили этих бешеных собак. Я горда своим мальчиком.
— Это дом божий, и он открыт всякому, и в грязных сапогах, и босому, и больному в струпьях.
— Письмо барону? — Спросил Волков не читая, что написано на конверте.
— В замке сержант и два человека, но барон их брать не позволил. Шестеро на заставах охраняют дороги. Солдат остановился, коннетабль и его люди остановились тоже.
— А что же? Трактирщик, вроде, грамоте и обучен, а прочесть не мог.
— Ага. Там дорога вдоль реки, долгая. А вот так на юг к графскому замку и аббатству. По ней сынок трактирщика и поскакал.
Он говорил с заметным акцентом. И Волков знал его, с этим акцентом говорили люди из далёкой страны, называющейся Троанс.
«Ну вот, можно уже не ложиться», — солдат вздохнул.
Ночью волков проснулся от громкого стука в дверь. Солдат сел на кровати, а Ёган тут же зажег свечу.
— Да, — задумчиво произнес солдат, — в ваших добрых местах друзей у меня все больше и больше.
Ни монаху, ни сержанту повторять было не нужно. Они тут же выскочили из землянки ведьмы. Солдат вышел последний, он никогда бы не признался, но ему стало сразу легче, как только он вышел на улицу. Та…
— Только недолго, — произнес сержант. — Негоже нам в чужих землях находиться без соизволения хозяина.
— Так нечем, господин, — без энтузиазма отвечал тот.
— Да когда-нибудь. Может, баронесса тебя просила?
— Да и до берега уже далековато, — заметил Ёган, — случись что, и помощь не поспеет.
— Так же, как кольцо от батюшки. Ладно, допустим. И того восемнадцать с половиной талеров. Это все, что ты можешь дать за коня, стоимостью двадцать пять?
— И как же вы догадались? — удивился Кранкль.
— Вы дадите, мня поесть?! — Заорал солдат и в сердцах врезал кулаком по столу.
Волков предполагал, что до этого дойдет, и он был к этому готов. Он подал знак, и в зал, расталкивая мужиков и баб, что толпились возле входа, двое стражников ввели, а вернее, точнее втащили, калеку …
— Не пачкайтесь, — назидательно сказал баронесса Леопольду.
— Хорошо, — закивал старичок, чуть не роняя лампу и добавил: — господин.
— Не похожи они на дезертиров. Обыкновенные мужики.
— Я ничего такого… Я… Я же… — мямлил Авенир.
— Да будут нужны деньги. Но не много, я хотел предложить барону строить амбары на паях.
— Я? Мужиков? Да я… — начал было староста.
— А он крепок, Фольков, — продолжал барон, с трудом поднимаясь из грязи. — Он очень крепок, этот холерный мужик, он мотал меня как тряпку, одной рукой. Клянусь богом, я не видел такой силы ни у кого,…
— Кошель! — Удовлетворенно сказал Сыч, — Золотишко.
— Нет, не герцогу. Вы продадите его какому-нибудь знакомому заводчику, смотрите, — солдат подошел к коню, — посмотрите на его зубы. Четыре года. Все целы. Голова сухая, уши длинные, грудь роскошная, …
Из избы вышли аудиторы, худой нотариус Деркшнайдер, молодой Крутец, безымянный писарь и Ёган.
— Никому о нём ни слова, сболтнёте, голову сниму.
— Поэтому ты отказался от моего стола? — Спросил епископ. — Ты сидел за столом с герцогом и рассчитывал, что тебя пригласит за стол епископ?
— Ну, что ж, молодец, брат-солдат. Иди, найди сержанта, скажи, чтобы собирал людей. Всех, кого сможет найти. А сам можешь сегодня в замке, на воротах, остаться.
— Да, — чуть помедлив, произнес он. — А потом полюбил, распробовал.
— И что? — Заинтересовался Клаус. — Не убили?
— Да какие ж детские? — Ответил барон. — Лапа больше, чем у меня в сапоге. Вот такие, — указал он размер руками. — Яро, а хотите, поохотимся? Погоняем зайцев прямо сейчас? Клаус устроит нам хорошую о…
— Бери коня одного из конюшни. Скачи, попроси лекарств, если сам приехать не сможет.
— Что ты собираешься с ним делать? — Спросил солдат, ткнув пальцем в кота.
— В библиотеке есть книга, называется «Маллеус де криатурис».
— Мы не знаем, — понуро сообщил второй мужик. — В телеге ее не было.
Бойкая на язык, сейчас она даже не знала, что сказать.
— Я отдам вам ее в жены, даже если придется тащить ее в церковь за волосы. И она будет вашей, даже если ее придется привязывать к брачному ложу. Подождите! Не перебивайте меня. Вы сейчас сидите и дум…
— Да, господин, у меня есть гроссбух, — не соврал трактирщик.
— Хорошо, господин, — повторил монах всё ещё удивленно.
— Не заслуживаете вы этих денег, — зло произнёс барон, — раз довели до того, что на мою жену и на моего сына, — Карл фон Рютте поднял палец, для придания веса словам, — на моего сына в моём доме напа…
— А ну, стой! — Крикнул ему солдат. Уж больно недобр был мужик.
— А, ну да, была, вечером припёрлась вся из себя, прям такая, — он показал насколько Брунхильда была прекрасна, — да я сказал, что вы спите, что слабы после болезни.
И в этот момент снова оглушительно громко захрустели ветки, совсем рядом. Что-то большое и тяжелое мерно, но быстро ломилось через кустарник. Солдат и слуга смотрели в темноту в сторону источника зву…
Волков слушал внимательно, Сыч, сидевший на передке телеги, тоже. Даже Ёган и сержант, ехавшие рядом верхом, прислушивались.
Мельница была действительно рядом, чуть севернее замка. Стояла на небольшом пригорке, ловила ветер. У мельницы стояли две подводы. Мужики привезли хлеб, а поэтому мельник был недружелюбен, бубнил, чт…
— Вы жертвуете на доброе дело, — произнес монах. — Господь не забывает о таких делах.
Но это было бессмысленно, отряд был уже слишком далеко, их едва было видно, и шли они быстро. Агнес кинулась вниз, босая пробежала через двор, к конюшне, там не было никого, кроме конюха. Тот лопатой…
Солдат хотел ответить, но только просипел. Дышать уже было не больно, если не делать глубоких вдохов, но во рту все еще ощущалась кровь. Волков жестом показал — умываться. Ёган понял, пошел за водой.…
— Да у матери он свой яд взял, — сказал сержант.
— Не отлежится, — сурово ответил солдат, — не видишь, что ли, он уже кровью блюёт. Отравлен он.
— Старосту Рютте в подвал с семьей, барон согласен.
— Упряжь лошади осмотри, — ответил солдат и пошёл к Франческе, сержант пошёл следом.
— Я, Яро Фольков, коннетабль барона фон Рютте.
— А чего ты из богатого Райсбурга в небогатое Рютте подался?
— Посмотришь в шар и скажешь, что видишь.
— С этим ничего вам делать не нужно, только вот пришлые стали занимать пустые дома. Я пытался с ними говорить — так слушать ничего не хотят. Ещё и лаются.
— Ну? — Спросил барон у него тихо. — Что с ним делать?
— В начале, может, нужно найти сервус мортус. Слугу его, второго упыря. А там будет уже ясно, где и сам магистр. А как вы нашли первого?
Такое иногда случалось. Дестриэ, рыцарский конь, мог стоить огромных денег, доспехи тоже. Раненый рыцарь — желанная добыча для бандитов.
— Это значит — пожиратель. Пожиратель трупов. Попросту трупоед. Простые люди называют его упырем, но это все правильно только отчасти, на самом деле истинное название этого существа: сервус мортус.
— Ложь! — Заорал Соллон, опять вскакивая. — Все ложь! Ложь! Ложь! Ложь!
— Вот это… Староста наш… — Мужик, моргая, косился на старосту, но тот продолжал молчать.
— Коней седлай, принести мне стеганку, кольчугу и оружие, но сначала помоги одеться.
— Передайте графу, что я жду с нетерпением.
— Будем, а там вода кругом, всё сырое просто так гореть не будет.
Волков стоял босой, на улице дождя не было, было тепло.
— Нет, я ехал в закрытой повозке до самого замка.
— В покое. Жизнь у меня была нелегкой. Как только вырос — пошел на войну. Война так и не кончалась. До сегодняшнего дня я с кем-то воюю. Очень хочу, что бы все это прекратилось. Остаток жизни хочу пр…
Один удар древком копья пришелся ему в голову, но он продолжал орать.
— Она, она. С ней сынок ее. Мертвый, но с ней.
— Вот я сейчас и выясню, — сказал барон, дал шпоры коню и унесся в туман.
— К госпоже-то? Хорошо. Она добрая, набожная, на праздники детям пряники дарит.
— Да чего вы? — Удивлялся купец, чеса спину.
Они ездили весь день, смотрели поля, смотрели хлипкие хаты мужиков, кое-какой лес, заодно нашел хорошее место. Это был небольшой холм, что лежал между деревней и рекой. Ёгану, болтавшему без умолку о…
— Ну, спасибо. Ну, а что мне сказать барону?
— Вряд ли, господин, она очень редко ужинает с бароном, она ужинает у себя.
— Быть такого не может, что б не знал, — не поверил Волков.
— Так не знаю, за вами бежал. Прибежал, а вас нету. Потом конь мой прибежал, потом вы приехали. Я и не слышал, кто, где орет.
А по подолу платья Франчески уже струились белые дымки, а пламя уже забралось на верхние вязанки хвороста.
— День уйдет только форму под крылья вырезать. Работа тонкая. Так что, три дня в самый раз.
— Вы прямо волшебник, — заулыбалась баронесса и кивнула солдату.
— Разбойники, — как-то невнятно ответил управляющий.
— Экселенц, то, что они там всю ночь шептались — еще не все, — добавил Сыч.
— Нужно, что бы все было по справедливости, — настаивал поп.
— Так они еще выше. Туда можно либо через кухню, либо по стене через левую башню.
— Да гвоздь вышел, завтра сведу к кузнецу.
— По уложению раз в два года барон нам всем обещал по паре сапог. А нам последние сапоги Соллон выдал, почитай, три года назад, дыра на дыре, почти босые ходим.
Волков залез в кошель, достал талер и подал его посыльному. Посыльный сделал одолжение, взял деньги.
— А что же вам сделать нужно, господин? — Она смотрела на него, чуть кося левым глазом. — Я даже и не знаю, чем смогу помочь такому господину.
— Да разве ж тебя теперь признает кто? Я ж тебя видал в лохмотьях, да с власами нечёсаными. Да с синим ухом. А теперь ты вон какая, прямо госпожа, только по кольцу и признал, — сказал солдат, указыва…
— Ничего, триста раз сделаешь, и спать пойдешь.
Мужики загалдели, закланялись, пошли на улицу. Волков только было начал резать колбасу, только отпил пива, как в донжон вбежал стражник, один из тех, кого он посылал с аудиторами в малую Рютте.
— Отто, да заткнитесь вы, ради всего святого, иначе я вас сам зарублю.
— Баронесса говорила, пока лошадь ей искали.
«Как бы заснуть-то, а то вставать уже скоро, — размышлял он, — главное — не вспоминать эту бабу». И тут, где-то совсем рядом, заорал первый петух.
Ёган спрыгнул с коня и постучал в дверь. В двери открылось небольшое окошко.
— А что же… Если и были следы, то смылись. Дожди-то, какие были.
— Я, конечно, сделаю, но вам нужно есть меньше жирного.
Соллон был почти уничтожен. Он не ответил.
— Сейчас посмотрим, — сказал Волков. — Ёган, болт с серебряным наконечником давай.
— К сожалению, нет. И поэтому я вынужден просить вас о помощи.
Два поваренка стояли с бледными лицами и выпученными глазами. Стояли, ни живы, ни мертвы. Осознавая бессмысленность дальнейшего разговора, солдат просто бросил поднос и отвернулся.
Наверняка упыряка будет молчать, но солдат знал: Ни что, так не усиливает желание поболтать, как добрый кусок, раскалённого до красна, железа. И уж с этой тварью он, точно, церемониться не собирался.
— Не знаю, мы их схватили, приехал коннетабль и приказал повесить для наглядности. Мы и повесили.
— Ну да, в той башен окно одно святилось, холоп стал свистеть, свистел, пока из окна не выглянула баба.
«Три шкуры, — думал солдат, — это хорошо, пусть дерёт, главное, что бы со мной рассчитался».
Я очень признательна вам за то, что вы для меня сделали, и буду признательна всегда. В моем лице вы всегда найдете друга. Молю за вас Господа.
— Я скажу тебе, где меня будет ждать госпожа… Пожалуйста, отвяжи меня… Я умоляю…
— Так у меня сильная! Я с вилами еще как управляюсь, могу целый день солому кидать.
— Мужиков? А сколько их? — Встрепенулся барон.
«А вдруг и вправду ему плевать, — думал Волков, — тогда мне конец, людишки то разбегаться собираются. Думают, что его не убить».
— Сержант Удо, — сказал солдат, забирая из рук сержанта кольчугу, — а что ты делаешь в моей комнате, когда меня нет? Никак воруешь?
— Я не буду ждать две недели, я оформлю все у вашего нотариуса.
— Да, но знать предпочитает ламбрийскую работу, и за нее платит два талера.
— Куда? Когда? Сейчас что ли? А к монахам, не едем что ли?
— А-а-а, мой молодой рыцарь! Моя надежда. Посмотрите на него, — обратился барон к солдату. — Я выращу из него настоящего рыцаря. Будешь рыцарем, дорогой мой?
— Куда, дурень, я тебя возьму? Я сам не знаю куда еду и где жить буду. И денег, жалование тебе платить, у меня нет.
Но в этот день попасть на развалины Волкову не удалось. Когда кони были оседланы, и все уже собрались, пришел стражник и сказал, что староста из Малой Рютте просится поговорить. Солдат велел вести ег…
— В отчете? И перед кем же вы отчитываетесь? — Спросил солдат.
— Коннетабль, которого убили дезертиры, был ее сыном.
— Любой купчишка может купить такой плащ.
Так они и ехали. Шел дождь. У солдата болело плечо, а Ёган болтал без умолку. А дорога больше напоминала две неглубоких канавы с водой. С одной стороны, справа, дорога поросла кустарником и редкими п…
— Пусть остальные господа подтвердят, что это будет поединок.
— Нет, но их знает управляющий госпожи Анны. Он сказал, что пригласит их.
— Пойдут, барон, они не согласились сразу только чтобы выторговать себе условия получше.
— Делаю. — Произнес кузнец, доставая из большого ящика инструменты и раскладывая их перед собой.
Солдат поморщился, ему все это не нравилось, он с коннетаблем дошел до конюшни, а в конюшне ему стало нравиться еще меньше.
— Вор! — Орал солдат пиная старосту. — Крыса!
— Да, вурдалак. Вот только как его найти, тут не сказано. Сказано, что убить его непросто. Сказано, что для убийства господина нужно серебро «pristine». Как ты его называл?
— Тогда держитесь, — Ёган сам залез на коня. — Не дай Бог, упадете на руку.
— Вот и я о чём! По лестнице еле ходите, а Бруньку, значит осилите. — Бубнил слуга помогая господину. — Не ровён час, помрёте, а всё туда же… Брунхильду ему веди!
Юнцы уже не смеялись. Многие смотрели на него с ненавистью.
— Так я не в Рютте шел, я шел в Байренгоф.
— И найди-ка мне купца. С такой кучей барахла никуда не деться. Может, бежать приспичит. Тогда все это бросить придется. А не хотелось бы.
— Сто двадцать? — Искренно удивился Крутец. — Сто двадцать таллеров трактир приносит за год, вы купили его очень дешево. Интересно, почему хозяин продавал его вам за такие малые деньги?
— Конечно. А еще вас еще потребуется добрый щит, и найти художника? Вам нужно придумать греб. И кони. Кони у вас добрые есть. И копье, точно. Вам нужно рыцарское копье. А еще вам нужно придумать цвет…
— Ты просто хочешь меня убить! — Заорал Соллон. — Чертов наемник! Просто убить.
— Сам ты дурак! — Крикнул девочка. — Седлай коня и скачи за коннетаблем, иначе беда будет! Нужно сказать, чтобы он возвращался, немедленно! Вот не послушаешь меня — выпорют тебя за это.
— Вижу, что помните. — Вурдалак улыбался, он был доволен производимым им впечатлением. — Вы знаете, что я поехал на войну. И, к сожалению, в первой же мелкой стычке я получил небольшую рану. Мне пора…
— Точно, сказал сержант. Я своим единственным глазом видел, как посвятили в рыцари одного человека. Так что не упусти свой шанс, парень. Ну, что, ты готов записаться в отряд славного капитана Блоха? …
— Нет, только что дверь закрыли, от него гости только ушли, — так же шёпотом отвечал дед.
— Братья трапезничают, — сообщил тот, — а после будет молебен, а после он вас примет. До вечера примет.
— Барон, я не хочу быть грубым, но вчера мы всё обсудили, — сказал Волков, даже не глядя на монеты.
— Ты мне это уже говорила. А где она сама, знаешь?
— К черту зайцев, — задумчиво ответил Волков. Не мог он поверить, что в кустах не были медвежьих следов. Хоть самому езжай, смотри. Да вся беда в том, что медвежьих следов он отродясь не видал, не ох…
— Да-да, — закивал барон, — тут вы правы, тут вы правы.
— Смотри внимательно, мне теперь не только ла Реньи нужен, но еще и Соллон.
— Так поступают холопы, да купцы, да менялы, да горожане. Люди моей профессии так не поступают. Коли сказал — так делай. И впредь, даже не предлагай мне такого, — сурово произнес солдат. — Ищи мешки …
— К сожалению. Поэтому моя дочь и сгинула.
— Нет добра в шаре этом, господин, — сказал монах, — лучше бы разбить его.
— Обязательно станет ясно, как только увидите.
— Но это еще не самое страшное. — Зловеще улыбаясь, продолжал солдат.
— Того мне мало. Прошу пошить ей два новых платья. Одно простое и крепкое, второе доброе, как для госпожи. И нижние платья, что бы были. И все что нужно там для девицы. И обувь.
Выйти из покоев барона он смог только когда стемнело. Конечно, можно было вызвать стражу, найти сержанта и послать его за старостой, но Волкову было откровенно лень, он слано поел, выпил много пива, …
— Нет, то называется аутодафе. Аудит — это проверка на воровство. Нужны грамотные люди. На моей памяти такие аудиты проводили дважды в войсках, когда хозяева войск хотели знать, куда идут деньги. Зна…
— Куда, куда ты? — Он поймал её за ногу, подтянул к себе, — А ну в мешок лезь тварина.
— Она, — томно вздохнул Сыч, — услада сердца моего. Давно на вас поглядывает.
— И не вздумайте бежать, увижу, кто побежит — сам убью.
— Может, и он, — ответил тот, — кому еще надо в такую рань и в дождь переться?
— Этот трактир я купил по случаю, — отвечал Абрам Гирш небрежно. — Были лишние деньги, и почему бы не купить, подумал я. Или вы считаете, что я не имею права?
Тут же загалдели другие мальчишки, и весь народ потянулся к углу харчевни.
— Господи, а это что за жижа? — морщился Ёган, найдя зловонную лужу.
— Добрый день, господин барон, вы из монастыря? Наедаюсь, что с молодым бароном и баронессой всё в порядке?
— С дюжину, наверное, — услышал его вопрос Клаус.
«Вот жирный мерзавец, — подумал Волков. — Все видит».
— Самая настоящая охота, — произнес барон.
Солдат сделал шаг, и… лицо его перекосило от боли, он подсел, выпрямился, замер, пережидая приступ, стоял, дышал через нос, сжав кулаки и сдвинув брови. Он бы пережил эту боль, и хромоту, но вот чего…