Все цитаты из книги «Ведьмак (большой сборник)»
— Ты сожалеешь? — взорвался князь. — Сожалеешь! Это твоя вина. Ты провалил все. Все испоганил!
Ближайшая к ней эльфка широко улыбнулась, и Цири вздрогнула.
PS2. Мать Нэннеке велела написать тебе в конце.
«Знает, — подумала Цири, — знает, пройда, что я чувствую. Чертовщина! Да я просто–напросто любопытная!»
Следующее место тоже было портом. Здесь тоже были сваи, был укрепленный бревнами канал, на канале когги, баркасы, шхуны, лодки, а над ними лес мачт. Но здесь, в этом месте, над мачтами весело покрики…
— Ну, вряд ли надо так–то уж, — сказал он. — Но пробейтесь на верхние этажи и наделайте немного шума, чтобы отвлечь от меня внимание. Я попытаюсь отыскать Цири. Не нравится мне, ох не нравится, что т…
— Эй, Геральт! — крикнул Богольт. — Не разыгрывай из себя целочку. Не делай из мухи слона. К черту…
— И ты, — глухо проговорил Геральт, — принял предложение.
— Зачем торопиться? — Аваллак’х слегка выпятил губы. — Что мы выгадаем на спешке?
— Дадите ему сдохнуть? — сказал Геральт, не повышая голоса. — Позволите ему вот так просто, медленно захлебнуться кровью? В таком случае уж лучше его добить.
Нечеловеческим усилием воли знахарь переборол страх, ползающий по внутренностям отвратным слизняком.
— Конечно ж, нет! — закричал Лютик. — Я узнаю знаки! Орлы и ромбы! Знаки Лирии! Это лирийские герильясы! Эй, люди…
Спустившись вниз, к самому берегу, рыцарь соскочил с коня и, ведя его за трензеля, подошел к кромке воды, где мелкая волна плескалась среди разноцветных окатышей.
— Да? Тогда пусть закидывают те банки, которые не перечислили.
Иначе шло дело на королевского войска крыле правом.
Вильгефорц нервно захохотал, в уголках рта забелели пятнышки пены.
Его люди — и черные, и пестроцветные — захохотали в один голос.
— Тебе только кажется, будто знаешь. Не забывай — я натура сложная.
— А мы едем на юг, вниз по течению? Ленточка впадает в Яругу где–то в районе крепости Бодрог…
— Это что, та причина, ради которой меня сюда пригласили? — спросила Ассирэ вар Анагыд. — Я особого внимания политике не уделяю, но знаю, что императорская армия одерживает в войне победы над вашими …
— Я сказал, — спокойно повторил он, — что, возможно, собирать Совет не понадобится. Ты понимаешь, что я имею в виду, Йож из Эрленвальда?
Они помолчали, глядя в окно на красный шар солнца, заходящего за лесистые вершины Спикерооги.
И тогда, к огромной радости Цири, все вернулось на свои места.
— Кроме того, купец Бибервельт, — прохрипело нечто в шубейке, — просит прислать тридцать крон наличными, потому как должен дать взятку, перекусить и выпить пива, а «Под Пикой» три каких–то проходимца…
Геральт, отряхиваясь от пивной пены, кинулся за ним, но другой Бибервельт, тоже бежавший к двери, поскользнулся на опилках и свалился ему под ноги. Оба упали у самого порожка. Лютик, выбравшись из–по…
Воистину, великая надобна самоуверенность и великая ослепленность, дабы кровь, стекающую с эшафота, именовать правосудием.
— Не знаю, — повернул голову Борх. Вэя с удивительно сосредоточенным лицом быстро произнесла несколько слов.
Джулия украдкой смахнула слезу, поймав на лету брошенную из толпы гвоздику.
— Но няня говорила… Говорила, что я предназначена. Что я — Неожиданность. Дитя–Неожиданность. Геральт?
— Здесь — нет, — улыбнулся Мольнар Джианкарди. — Но ты точно выбрала мишень, дорогая моя. Банк Вивальди доверительно информировал меня, что письма пытались выследить. Кроме того, их филиал в Венгербе…
Геральт отер запястьем веки. И глянул на менгир. На все имена.
Он молчал. В основном потому, что не знал, что сказать. Девушка сильнее прильнула к его плечу.
Вошел городской стражник с алебардой на плече, с грохотом задев острием о притолоку.
Когда — как и в прошлый раз — он поднялся с ложа и молча ушел, Цири приняла это безропотно. Но почти до рассвета не могла уснуть.
— О! — воскликнул Лютик. — Замку Растбург срочно требуется ведьмак. Оплата высокая, ночлег по высшему классу и экстраординарный стол гарантируются. Воспользуешься, Геральт?
Йеннифэр молча пожелала ему успехов, подняв бокал и одновременно искренне моля судьбу, чтобы та не дала бокалу вывалиться из руки. Она постепенно приходила к выводу, что по меньшей мере два пальца из…
— Есть и такие, — засмеялся Три Галки, — которые предпочитают овец девушкам. Что ж, им можно только посочувствовать. И тем и другим. Повторяю предложение.
Йеннифэр, водя в воздухе руками, выкрикнула заклинание, разноцветные нити с треском рассыпали искры. Джинн закружился, словно бочонок, напряг узы, растянул их. Медленно, но верно он приближался к чар…
— У меня всегда все сходится, — сухо сказал Бонарт. — Найдется для нее какая–нить приличная железяка?
— Что с ним, черноволосая? Ты пела, значит, насосалась крови. Прибегла к последнему средству — стало быть, не сумела покорить его разум. Я прав?
— Выкинь в реку. Напишешь новые. А едой я поделюсь.
— Мильве и остальным ни слова. Если спросят, скажешь, что это часть нашего плана.
— Чего ты цепляешься, Цикада? Ищешь ссоры? Что тебе надо?
— Порой, — сказал Вильгефорц, наклоняясь к ней, — там, где бессильна магия, эликсиры и наркотики, дает результат обычная, старая, добрая классическая боль. Не принуждай меня к этому. Сканируй.
— Прошу подойти, господа. Я получил от императора вот этот документ. Секретный и чрезвычайно важный. Прошу внимания…
Женский голос. Женщина на вороном жеребце, в доспехах, волосы развеваются, лицо забрызгано кровью. Рядом — конники в латах.
«Ну и влипла, — подумала она. — И как меня угораздило лезть в эту Башню?»
Шилярд нахохлился, а затем натянул на лицо маску презрения и превосходства, говорящую: «Либо ты лжешь, сучий хвост, либо хочешь меня купить, испытать. В обоих случаях я тебя раскусил».
— Знаю, ваше императорское величество. Я это заслужила. Но я… Я должна быть Цириллой Фионой.
— Ты убил Лидию, чародей. Воспользовался ею. А теперь хочешь воспользоваться Цириллой? С моей помощью? Нет. Ты не войдешь в Тор Лара.
Геральт быстро поднял голову, заглянул в глаза стоящей рядом с бабкой девочки. Лилле не отвела взгляда. Глаза у нее были ясные и чертовски голубые.
— Несомненно. Но отстаивает свои взгляды с яростным упорством. Я, честно говоря, не удивлюсь, если с ним что–нибудь приключится. А то, что он присоединился к нам в странном обществе…
— Ха! — воскликнул жрец, все еще не сводя с него глаз. — Не слишком ли хитро, милостивый государь незнакомец? На поединок вызываешь? Сразу видно, что ты резник и рубака! Своему бандитскому мечу хочеш…
— Что вы этим хотите сказать, милостивая государыня?
Купец наклонил голову, некоторое время помолчал, накручивая на палец кончик тонкого ремешка, которым приводил в порядок седло ведьмака. Потом легонько ткнул кулаком в спину державшего вожжи парня.
— Рассчитываю на это, — коротко ответил князь. — До встречи. Мой поклон, мазель Давен.
— Говорят, она некрасива. Худа и некрасива.
Ваттье спрятал стилет. Он вовсе не догадался, что это была иллюзия, но теперь уже знал.
Вивальди погладил бороду и выскреб из нее крошки рулета.
С рукой было не так уж плохо. Правда, она опухла, болела, но ни одна кость вроде не была сломана.
— Тише, без экзальтации! Ручаюсь, милостивые государи, этому союзу не бывать. Какая цель может быть у такого марьяжа?
Дэчка, приоткрыв дверь, сунула в эркер светлую головку.
— Позабивали дружка дружку, сукины дети, — охнул ловчий, державший Цири.
— И вместо того чтобы прибить, пригрели, — буркнул Дийкстра. — Признали своей… А она отблагодарила. Стакнулась с брокилонской ведьмой, со старой Среброокой Эитнэ. Мария Барринг умерла, да здравствует…
Женщина, выбросившая Рыжика со двора, остановилась, задрала юбку и почесала ногу под коленом. Зудило.
— А вам не кажется, господин Фальвик, — криво усмехнулся Геральт, — что благородный Тайлес оказывает мне слишком много чести? Я не имел удовольствия быть посвященным в рыцари, а что до рождения, то у…
— Так зачем спрашиваешь, коли столько знаешь? Я так сильно тебя интересую?
— Тут, понимаете ли, — у вампира и на сей раз не дрогнуло веко, — все совсем так, как в полной юношеского очарования поговорке нашей обожаемой Ангулемы: со временем наступает такой момент, когда надо…
— Прости, — прервала его Эсси. — Гляди, кто идет!
— Глядите, — сказал Мерлин, — вон меч, о котором говорил я.
— Простите, — перебил рыцарь. — Я отвлекусь на минуточку.
— Пока что. Но в нашем кортеже каждый, господин Геральт, должен знать свое место. И роль, кою будет исполнять, выполняя волю короля Недамира. Вам понятно?
— Приидет ночью, как траур черной, — забормотал дед, прижимая к животу пустую кружку. — А кто с ней встренется, тому смерти не миновать…
Челядники вынесли из–за телеги и поставили на землю небольшой закопченный котелок с ручкой.
«Что делать, — думала Фрингилья, ленивыми движениями руки касаясь бока Геральта и твердого уголка «Размышлений о природе вещей“. — Предложить самой? Или ждать, пока предложит он? Только б не подумал,…
— …и хоча он весьма до злата жаден, — бормотала бабка, щуря глаза, — не давать ему больше как за утопца серебряный грош либо полтора. За котолака два серебряных гроша. За вампира — четыре серебряных …
— Сколько правды в слухах, будто ребенок родился таким только потому, что Адда была моей сестрой?
— Дворец Боклер, — не без гордости повторил Рейнарт де Буа–Фресне. — Эльфова постройка, только слегка переделанная. Говорят, самим Фарамондом.
— Если ты так ставишь вопрос, — ответил он после недолгого молчания, — то не совсем.
— Думаю, что ты глуп. Йеннифэр когда–то сказала, что приливы и отливы вызваны Луной.
Что–то вцепилось ему в ногу. Он сдержался, чтобы не отбросить сразу.
Девочка закусила губы, дрожа от возбуждения и злобы.
Он осекся. Кашлянул. Он не привык к таким речам, боялся показаться смешным. Но его случайные спутники не смеялись. О, Бореас чувствовал прямо–таки исходящую от них доброжелательность.
Они упали, прячась кто как мог за резными столбиками перил. Но избежать ранений не удалось. Ведьмак слышал, как вскрикнула Ангулема, увидел, как она хватается за плечо, за мгновенно набухший кровью р…
— В чем дело? Тебя так взволновала моя связь с Анарьеттой? Быть может, ты намерен воззвать к моему рассудку? Перестань. Я все продумал. Анарьетта меня любит…
Чародейка извлекла из вьюка гребень, сняла берет и несколько минут энергично расчесывала волосы. Цири молчала. Она знала, что во время этой процедуры Йеннифэр нельзя мешать или расспрашивать. Живопис…
Девушка — он мог бы побиться об заклад — не была человеком из крови и плоти, о чем свидетельствовало тоненькое тело, странный цвет волос, голос. Рыцарь был уверен: если она повернется, он увидит огро…
— Ты будешь свободна и уйдешь, куда захочешь. Если не решишь остаться. С ребенком.
— Замолчи, — буркнул старый ведьмак. — Ничего не говори.
Эмиель Регис сбросил с колена неподвижное, обмякшее как тряпка тело аколита, встал и совсем по–кошачьи потянулся.
— Пошли отсюда, — сказал Геральт, осматриваясь. — Пошли отсюда, Мышовур.
— Привет от Дийкстры, — бросил один из шпиков. — Идемте.
За спиной чародейки раскрывались новые двери. Одна за другой. Бесконечное множество. Во мраке туманно проступали черные столбы колонн. А может, статуй. «Я сплю, — подумала Цири, сама не веря в это. —…
— Не будем обманывать друг друга, Геральт. Ты меня ненавидишь, я тебя тоже. Ты оскорбил меня, сказал об Йеннифэр… сам знаешь что. Я ответил таким же оскорблением. Ты мешаешь мне, я мешаю тебе. Поконч…
— Господин ведьмак, — неожиданно сказал Ляшарель. — Если не возражаете, позвольте на пару слов. Лично.
— Бонарт! — заорал в туман Скеллен. — Бонарт! На помощь! Где ты, сукин ты сын! Бонарт!!!
— Тебе следует быть внимательным, — повторил Регис, глядя на тело Мильвы. — Потому что Вильгефорц — могущественный чародей. А она освобождает Йеннифэр.
Геральт снова помолчал, любуясь борьбой титана с драконом.
— Доррегарай, — сказал Гилленстерн, — переплюнет своими причудами даже ведьмаков. Не ограничивается делением чудовищ на хороших и плохих. Считает, что все они хорошие.
В его голосе было что–то такое, что на полпути остановило занесенные для удара руки префекта и солдата. Ангулема шмыгнула носом, проницательно глянула на него.
Кто–то снова клялся цаплей. Кагыр источал комплименты баронессочкам, подвыпившую Ангулему слышно было на весь стол. Молчаливый барон, оживленный дискуссией о луках и стрелах, начал чуть ли не ухажива…
— Прости, но я не вижу связи между Ксартисиусом и Кагыром, сыном Кеаллаха.
— Это большой риск, полковник! — перекричал командир разведки гул копыт идущих галопом лошадей. — Можно налететь на разъезд…
Рядом с фонтаном, на чем–то вроде древней клумбы, рос розовый куст. Ничем, кроме цвета, он не отличался от других кустов роз, какие доводилось видеть Геральту. Цветы были исключением — индиго с легко…
— Понимаю, — вздохнул поэт. — Регис — чародей?
— Вы не нашли противоядие от зла! А я, сопливая ведьмачка, нашла! Безотказное противоядие!
— Фью–ю–ю–ю! — свистнул Конская Шкура. — Я осмелюсь! Я готов!
— Ну, говорю, времена настали, — снова затянул Велерад, прихлебывая из кружки. — Дерьма всякого развелось. В Махакаме, в горах, нечисть кишмя кишит. По лесам раньше волки выли, а нынче, понимаешь, уп…
— Не верю. Не верю, чтобы никто не отрекся от Вильгефорца, когда истинные причины и последствия его предательства вылезли наружу. Я, как всем известно, наивный, неразумный и анахроничный ведьмак. Но …
Когда по доскам моста вдруг зацокали копыта, Йурга даже не поднял головы, только тихо взвыл, отпустил колесо, с которым мучился, и со всей доступной резвостью вполз под телегу. Распластавшись, сдирая…
— Поезжай, — бросил Борх. — Может, так–то оно и лучше.
Йунгханс отскочил, ловко вытянул из колчана вторую стрелу.
Старушка с трудом сдержала приступ кашля. Те из слушателей, которые были ближе, заметили на ее щеке слезу, с трудом пробивающую себе дорогу среди морщин и старых шрамов.
— Благодарю за предупреждение. Может, еще посоветуешь, на какие гроши жить? Собрать полдюжины девочек, купить фургон и организовать передвижной бордель?
Цири слегка вздрогнула. И не только от звука этого голоса. Йеннифэр оказалась права еще в одном, когда не советовала делать декольте. Однако Цири заупрямилась, и теперь ей чудилось, что сквозняк прям…
— А что это будет? Что за испытания? И зачем…
Наконец возник Лютик, модно причесанный и роскошно одетый. Ни дать ни взять принц.
Стражники схватили Назариана, и тут Назариан вдруг решился.
— Пусть наша канцелярия немедленно подготовит резкую ноту нашему кузену, императору Нильфгаарда. Мы требуем, чтобы немедленно, незамедлительнейше он прекратил воевать и заключил мир. Ибо война и несо…
— Отойди, — буркнул он Мильве. Регис даже не дрогнул, хотя острие меча слегка упиралось ему в шею. Лучница затаила дыхание, видя, как глаза ведьмака разгораются во мраке страшным кошачьим блеском.
Не в этом ли было ее спасение? Прыжок во времени?
— Я думала, — буркнула королева, уделяя, казалось, все внимание исключительно фазаньему бедрышку, — ты что–нибудь скажешь. Или улыбнешься. Нет? Тем лучше. Можно ли считать, что мы заключили соглашени…
— Знаю, кто тебя так переиначил, кому ты обязан тем, что не можешь понять нормальной женщины. Ну и влезла же тебе в печенку твоя Йеннифэр, провалиться мне на этом месте, если я понимаю, что ты в ней …
— Я токмо убираюсь, — сказала она. — Ничегошеньки боле. Но тебе, голубица, скажу, что тебе надыть прямо идтить, а опосля налево.
— А не видать, — Лесовик окинул ее оценивающим взглядом, — чтобы девица–красавица последнее время часто мяском–то и шкварками баловалась, нет, не видать. Худенькая такая, худобущая. Кожа да кости! Хе…
— Я готов, — твердо заявил Крах. — На все. Драккары стоят в порту. Приказывай, Йеннифэр.
— Это крабы из Повисса. Их выловили месяц назад, не иначе. А стоит жара. Не боишься…
Губы Цири пошевелились, но Трисс видела, что глаза ее по–прежнему мертвые, стеклянные, отсутствующие.
Резник тоже вытащил нож, похожий на охотничий. Те двое шагнули вперед, поднимая дубинки.
— Значит, все–таки она лезет между озерами, — буркнул Скеллен. — Вильгефорц был прав. А ведь я не верил ему…
— Будь добр, не отвечай вопросом на вопрос. Куда я приеду по этой тропе? Что это вообще за место? Какое это… время?
— Бегите, — шепнула Цири, видя, кто приближается по коридору. — Это воплощение дьявола. Но ему нужна только я. Вас он преследовать не станет… Бегите… Помогите Геральту…
Лютик заложил ногу на ногу и с интересом стал рассматривать стершуюся подошву.
— Пошли отсюда, — в третий раз сказал Геральт. — Цири, поддержи Йен.
— Это я уже слышал. — Геральт, если хотел, мог быть чертовски терпеливым. — Перестаньте «глаголить» и скажите, как он выглядит, откуда взялся, чем вам мешает. По порядку, если можно.
Потому что ведь именно Кагыр однажды уже пытался увести Цири. Почти четыре года назад, во время резни в Цинтре. Тогда впервые дало о себе знать управляющее судьбами этой девочки Предназначение.
— Тогда в чем? В том, что он спит со мной? Что нас связывает взаимная симпатия? В том, что я не желаю, чтобы он сейчас уезжал? Не хочу, чтобы его угнетало чувство вины? То самое покаянное чувство, ко…
— Слушаю я тебя, — снова прервал Геральт уже готовый вспылить, — и удивляюсь. Неужто это мой друг Лютик? Неужто мой друг Лютик и вправду лишился разума? Неужто тот самый Лютик, которого я всегда знал…
Аргумент подействовал. Краснолюды спустились в подвал. Геральт и Лютик прикрыли вход соломенной рогожкой. Вирсинг, обычно бледный, теперь был белый. Как сметана.
— Похоже, я знаю, чем занимался ведьмак, зимуя в Туссенте.
— Лодки, — неохотно сказал банкир, глядя в бревенчатый потолок, — транспортируют на юг, к Яруге, в Содден и Бругге. Но, насколько мне известно, их используют не для ловли рыбы, а прячут в лесах вдоль…
— Господин Геральт, соблаговолите пройти со мной.
Он кивнул. Неохотно. Ему надоело молчаливо поддакивать. Соглашаться со всем, что она ему сообщала, со всем, что решала. Но он кивнул. Он любил ее, как бы там ни было.
— Удастся ли восстановить такую Цинтру? Без Калантэ?
Решение обойти песчаную лавину стороной оказалось верным.
— Если в Нильфгаарде не Цири, — сказала Мильва после долгого молчания. — То кто же?
Девушка долго смотрела на холмик — складный, ровный, ухоженный, обнесенный обломками песчаника, плитками шпата и сланца. Лапы ельника, которыми когда–то украсили холмик, порыжели. Цветы, которые здес…
Пламечко светильника дрожало. В стене скреблась мышь. Тихонько, мерно, монотонно шуршал короед в комодике.
Кот докончил мышь. Хвост оставил на десерт.
— А чудовище, которое убило ловцов? Не догадываешься, что это было?
Они ехали медленно по ковру опавших листьев, но Хотспорн часто подгонял вороную кобылу, время от времени заставляя ее идти галопом либо рысью. В такие моменты Цири восхищенно глядела на них.
— Энтих путников теперича другая дорога ждет, — захохотал второй. — Короткая! Наверх, на сук!
— Сомневаюсь, чтобы кто–нибудь вообще обратил на тебя внимание.
— Постараюсь быть тактичным, — буркнул он. — Тем более что и задерживаться–то, похоже, негде.
— Угасла?! — Из глаз Цири, казалось, вот–вот сыпанутся зеленые искры. — Хорошо же она угасла! Нильфгаардцы прикончили королеву Калантэ! Пришили самым обычным манером! Это ты называешь «угасла»?
— Как хотите, господин Фулько. Как хотите. Воля ваша. Двести! Триста! Шестьсот!
— Эй, Богольт, погоди, — вдруг сказал краснолюд, почесав бороду. — Забыл об уговоре? Если Эйк положит гадину, он возьмет себе половину…
Юноша несколько мгновений молчал, решая, не солгать ли, а для достоверности не вплести ли в ложь версию благорасположенного торговца. Но почти тут же раздумал. Деннис Кранмер, служивший некогда в гва…
Спустя неполный час поймали мы невидимого шпика. Классически».
— В группе, которую ты привела, были свободные лошади? Какую–нибудь эльфы мне дадут?
Мильва махнула рукой, подняла колчан и лук, сделала шаг в сторону лошадей, неожиданно повернулась.
— Не подходи так близко, — поморщился он, изображая отвращение. — От тебя зверски несет, Aen Seidhe.
— Ничего. Кони, люди, оружие. Люди толкались и орали. Кто–то, вероятно, ненормальный, ревел: «Орлы! Орлы!»
— Тогда воздержись высказывать свое мнение, пока не начнешь разбираться. Я уверен — жемчужницы. Сейчас наберем жемчуга, будет хоть какая польза от экспедиции, не одна простуда. Собрать, Геральт?
— Не помню. Я действительно не помню, госпожа Йеннифэр.
— Я отдам его даром, Бонарт, — наконец глухо сказал он. — В подарок. Чтобы исполнилось то, чему исполниться суждено.
— Что? — Князь перегнулся через борт когги. — Что она сказала?
Эльф с отрубленной рукой стоял на коленях у фонтана, дурными глазами глядя на истекающую кровью культю. Белоголовое чудовище схватило его за волосы и быстрым движением меча перерезало горло. Когда Ка…
Спешно вызванный начальник вахты выглянул из кордегардии, хмурый и злой, но, увидев Йеннифэр, покраснел, широко раскрыл глаза и рот и согнулся в низком поклоне.
— Нет, — прервала она. — Это было давно. Я, как видишь, уже не ношу траура. Носила достаточно долго. Паветта и Дани… Предназначенные друг другу… До конца. Ну и как тут не верить в силу Предназначения?
Фиолетовый поклонился, потом взглянул на Геральта.
— А ты куда направляешься, sor’ca, — спросил Коиннеах, потом быстро кинул взгляд на перевешенного через спину коня козла и слабо улыбнулся.
— Значит, можно рассчитывать на то, — жестко сказал Геральт, — что после князя Раймунда осталось не так уж много неутешных друзей, которые ради того, чтобы отметить круглую дату кончины покойного, го…
Небо на востоке посветлело, над взгорьями разлился белый ореол, предвестник зари.
Он лежал, уперев голову в колесо перевернутой телеги, рядом с ним корчился Лютик. Пнул его кнехт в стеганом кафтане и круглом шлеме. Тут же стоял второй. Оба держали в поводу лошадей, у седел которых…
— …не случится теперь… Когда я выздоровею… Все было бы совсем иначе… Я могла бы… Я могла бы даже…
— Бонарт опередил нас на день. Пятнадцатого сентября он привез Фальку в Клармон…
Геральт молча поклонился. Ляшарель секунду глядел на него, потом энергично развернулся и пошел через площадь, не оглядываясь на эскорт. Люди, вооруженные ламиями, двинулись следом, выстраиваясь в пра…
Один из стражников, лысый как колено, дылда с истинно кабаньей щетиной на морде, ткнул в ведьмака.
— А ген? — спросила Ассирэ вар Анагыд. — Она была его носителем?
— На следующее утро, — протяжно повторил его слова пилигрим, а Бореас мог бы поспорить, что на его скрытом тенью лице мелькнула неприятная усмешка. — И давно ты скрытно идешь по этому следу, уважаемы…
— Тебе надо было стать купцом, а не рыцарем.
— Помилуй, Филиппа, — сказала Сабрина Глевиссиг. — Ни один король никогда не возьмет в жены чародейку, ни одно общество не примет чародейки на троне. Помехой тому извечный обычай. Возможно, обычай не…
Стрелок на верхней ступени лестницы снова натянул лук, но тетиву отпустить не успел. Что–то сверкнуло, эльф крикнул, раскинул руки, плашмя повалился на лестницу, а огненная молния с шипением пролетел…
— Не бойся меня… — шепнула она. — Не надо, ведь… ведь я же умираю…
— Прядка волос, — прервала Ассирэ, — прядка волос шестилетней девочки. Фрингилья, эту девочку Эмгыр ищет не три года, а гораздо дольше. Похоже, Кагыр влип во что–то паршивое, что–то такое, что начало…
— Ого! — сказал Фрипп. — Ну, нет так нет, нам все едино. Айда, парни, к скирдам, к местным, они там барана и поросенка запекают. Ведь нонче Равноночие, Эквинокций, праздник, стало быть. Пока господа …
— По–краснолюдски! — пропищали скобяные изделия.
— Хрен с ним. — Скомлик осмотрелся. — Гляньте–ка, пустынь какая. Однако ж видел я сквозь пузыри оконные, людишки сидят по хатам, глядят. Тама вон из–за ворот, заметил, пика блеснула.
Он перешел на шепот. Не ради повышения уровня драматизма. Просто решал, насколько может быть откровенен перед собравшимися.
— Цири, — сказал ведьмак. — Пожалуйста, спустись.
— Я чувствую себя, — повторила Трисс Меригольд, — так, словно меня ограбили.
— Он невиновен! — крикнул поэт чистейшим звучным тенором, сидя на полу и водя кругом дурным взглядом. — Невиновен! Ведьмак невиновен. Я желаю, чтобы в это поверили!
— Раз уж мы остановились на отвратности, — немного погодя сказал он неожиданно спокойно, — то что с чародеями, Лютик? Я имею в виду тех, что из Капитула и Совета?
— Но ты слишком уж тут набезобразничал. Переборщил с шутками.
— Пойдешь, пойдешь, сучье племя, только на веревке! — заорал тот, у которого дрожал голос. — Кидай меч, не то башку развалю!
— Довольно. Довольно, Матильда, — мягко, но быстро сказал Хувенагель, видя на лице Бонарта растущее отвращение. — Пора уже в цирк. Господину бургомистру только что сообщили, что в город въехал Виндсо…
— Я невиновна. Я не участвовала в заговоре Вильгефорца.
— Следовательно, цель и направление моего движения — мое личное дело. Как мне кажется.
— Ангулема, — прервал ее Регис. — Не сотрясай попусту воздух. Мазель Виго слушает, но не слышит. Она занята только одним: отъездом ведьмака.
— Уже когда проснулась… Когда я ее поднял… Она прошептала: «Забудь о нем. Не мучай его».
— А против вомпера пойдет? — Мильва насадила серебряный наконечник на стержень стрелы, проверила остроту подушечкой большого пальца. — Или на упыря?
— А что, спой, — сказал Ярпен Зигрин и сплюнул. — Только не думай, будто за твое блеяние я дам тебе хоть шелонг. Тут, парень, не королевский двор.
— Так я и думал, — буркнул Даинти. — Сожалею. Во–первых, у меня деловая торговая встреча. Во–вторых, нет средств на оплату подобных увеселений. В–третьих, в «Страстоцвет» пускают только людей.
— Нет. Она здоровая. Больные в крайней хате лежат, ее родня. А много уже померло, крикнула. Ай–яй! Золтан, ветер–то на нас дул!
— И вода святая у нас в двойчатках есть, которую нам блаженный жрец уделил! — бодро крикнул другой кмет, демонстрируя горшки. — Издырявим кровопивца, штоб на веки веков исчезнул!
— Верно, — неуверенно подтвердил Геральт, вытирая тарелку хлебом.
— Я выбила себе зуб, — угрюмо заметила чародейка, слегка шепелявя. Она была взъерошена, растрепана, грязна, измазана штукатуркой и сажей, на щеке сиял кровоподтек. — И, кажется, сломала ногу, — добав…
Она осторожно подошла, показывая кобыле браслет на запястье. Кобыла протяжно фыркнула, прижала подвижные уши, но позволила схватить себя за трензеля и погладить по бархатистому носу.
— Возвращайся, — говорит женщина. — Возвращайся, если изменишь мнение. Твое Предназначение будет ждать.
Девочка пробурчала что–то в ответ и послушно пошла за ним. Но оглядывалась еще не раз.
Незнакомец обернулся. Йурга с трудом сдержал крик.
До сих пор она блюла тишину, боясь привлечь людей Вильгефорца. Но теперь…
Эльф сделал короткий жест в районе шеи. Несмотря на царящий в подвале полумрак, этот жест оставлял мало места для домыслов. Ведьмак помолчал. Воры шепотом переговаривались. Сидящий за «невинность» де…
— Вылезай, человек! — крикнул он, стараясь придать голосу уверенность и грубость. — Впустую все твои фокусы! Я тебя вижу. Вон ты где.
— Тебя что, в кипятке держат или как? Ну, тогда позволь… Изволь пройти… Эй, Бонарт? Что там еще? Почему ты ее водишь на поводке?
— А я, — продолжал, вызывающе глядя на Лютика и ведьмака, — будь в моей власти, их отсюда живьем бы не выпустил, подлецов.
— Сынок, — Рыжик наклонился над раскрытой, кровавой и пульсирующей брюшной полостью, — поверь, это самое последнее, о чем я стал бы беспокоиться, оказавшись на твоем месте!
— Это дело серьезное, государь. Риск очень велик. Поэтому слушайте: принцесса должна будет постоянно носить на шее сапфир, лучше всего инклюз, на серебряной цепочке. Постоянно. Днем и ночью.
— Понимаю. Тогда при случае разъясни им, что то, что было между нами, быльем поросло. И к тому же давно.
— По правде–та, — ответил Веркта, критически рассматривая то, что только что извлек из носа, — повезло, и вся недолга. Сам–друг был. От шайки отлучился и в Нову Кузню к девке приперся на ночку. Солты…
— Ты захочешь меня учить? — Цири присела на кровати, провела рукой по бархатному покрывалу. — Забрать отсюда, да? Никуда я с тобой не поеду!
— Уже час, как она туда вошла. — Хиреадан перевернул стоящую на столе клепсидру. — Начинаю волноваться. Неужто с горлом Лютика все настолько плохо? Как думаешь, не заглянуть ли к ним?
Немного подумав, Цири послушалась, а когда вернулась, волоча за собой попону и одну из шкур, Крысы уже не сидели, а стояли полукругом у костра, и красные огоньки пламени играли в их глазах.
— Не знаю. Самые различнейшие существа заселяют подземные коридоры под Горгоной.
— Цири, — повторил Кагыр. — Красиво ее зовут.
— Так зачем же, спрашиваю, ты присоединился к нам?
— Ну дети и дети, — вздохнула Тиссая де Врие, покачав головой. — Накройся, Цири!
И то, что случилось двумя днями позже. В лесу, на холме. Тогда она показала мне, как отыскивать…»
— Отбил… — охнул Десятка. — Отбил в полете…
— Берегись, Зиреаэль, — повторил он, указывая на статуэтку капризничающего малыша. — Не будь такой, как этот мальчик. Следи за своими словами. Старайся понять. А если чего–то не понимаешь, ни в коем …
Нэннеке ощупала рану, промыла ее и начала браниться. Все это он уже знал наизусть. Жрица не упускала случая поворчать всякий раз, как только ей на глаза попадалась памятка о когтях вызимской принцесс…
На следующий вечер Король Ольх впервые проявил нетерпение.
Ярре поднял голову, поправил сползающие с вспотевшего носа очки.
— Я могла взять ту, что стояла в списке на первом месте. — Нимуэ действительно была откровенна до боли. — Между прочим, мне настойчиво предлагали именно ту «приму», впрочем, насколько я поняла, вроде…
— Послушаю с удовольствием. Но транс, повторяю, не помешал бы.
— Любое действие, — сказал пилигрим, — вызывает противодействие.
— Не дури, Джианкарди! Говори, в чем дело.
Эсси сделала книксен, Геральт наклонил голову, приложил руку к груди.
Телега соскочила в очередной ухаб. Ярре уже выбрал слабину закрученных вокруг локтя вожжей. Люсьена, откусывая попеременно хлеб и колбасу, притулилась у его бока.
Дакре еще больше покраснел, отдал честь по–геммерийски, приложив пятерню к колпаку.
— Йеннифэр, — громко заявила она, — не имеет права голоса. Это ясно. Но я — имею. Я выслушала всех присутствующих и наконец, мне кажется, могу голосовать сама?
— Интересно, кто с кем дерется? — в очередной раз невнятно спросил Лютик, мусоливший во рту сухарь, который выклянчил у Мильвы.
На лук присела бабочка адмирал. Мильва не стала ее пугать. Наблюдая за тем, как бабочка складывает и раскрывает крылышки, она одновременно смотрела на лук, новое приобретение, которому все еще не мог…
— Нет. — Цири облизнула пальцы. — Там, откуда я родом, в ходу золотые дукаты. Кроме того, все это ломанье было бессмысленным и ненужным.
Вокруг нее огонь, за стеной пламени дикое ржание, единороги вздымаются на дыбы, трясут головами, бьют копытами. Их гривы — как рваные боевые штандарты, их рога длинные и острые как мечи. Единороги ог…
— Мог бы. Но ты бы решила… черт знает, что бы ты решила. А я — бесчувственный ведьмак и холодный профессионал. Я рискую собственной жизнью. Чужой — нет.
— Прошу сюда. — Она отворила дубовые двери. — Осторожно — порог.
— Да, да, — зазвенел Лютик на лютне Торувьели. — Почитай, Геральт.
Как только они вышли из тени ворот, в глаза им бросилась огромная картина на стене, изображающая рыцаря с нацеленным в них пальцем. Надпись под картиной кричала огромными буквами: «ТЫ УЖЕ ЗАВЕРБОВАЛС…
— Недурная повестушка, — сказал он. — Но до совсем доброй ей далеко! Налей–ка, хозяин, старику кружку пивка теплого для сугреву! Может, добрую расскажет! Добрую повесть о духах, парни, вы по тому узн…
— Я думаю, малыш, — сказал Даинти, указывая на троюродного брата со стороны отца, — у тебя дело к моему кузену, Дуду Бибервельту. Говори. Вот он.
— Мир велик, — повторил эльф. — Это верно, человек. Но вы изменили этот мир. Сначала изменяли его силой, поступали с ним так, как со всем, что попадало вам под руку. Теперь, похоже, мир начал приспос…
Она открыла глаза, откинула голову на подушку, пошевелила онемевшими руками.
Стражники растерянно переглянулись. Ольсен широко улыбнулся, подкрутил черные усы, фыркнул.
«Ох, в хорошую заварушку я попала. Ох, запахло в воздухе веревкой. И конским навозом на площади Тысячелетия.
Кипа тяжеленных книг вырвалась у него из рук, инкунабулы рухнули на глинобитный пол, листы вылетели из истлевших корочек и рассыпались в беспорядке.
Койон подошел к столу, таща девочку на закорках.
— Изумрудом, — докончил краснолюд. — Не забивай ребенку голову, все равно не запомнит.
— Ярл Крах ан Крайт! Помощь, которая мне нужна, пересчитывается на валюту.
— Теперь верю, — сказал он медленно. — Безделушка сильно эманирует магией. Такая штука могла быть только у ведьмака.
— Ну вот, сами видите, нас это ну никак не устраивает. Мы, милсдарыня чародейка, бедные солдаты — если добыча пройдет мимо нашего носа, то голодать нам как пить дать. Мы щавелем и лебедой пробиваемся…
Рот был забит песком. Когда Геральт попытался его выплюнуть, то понял, что лежит лицом к земле. Когда захотел пошевелиться, понял, что связан. Слегка приподнял голову. Услышал голоса.
— Я б тебя не нашел, если б ты не орала, — прохрипел Бонарт. — Но ты орала, к тому же тоскливо! Уж не по мне ли ты тосковала, милочка?
— Предназначение, — прервал король, поднимая фужер. — Предопределение. Нечто неизбежное. Механизм, который ведет к тому, что практически бесконечное множество событий, которые невозможно предвидеть, …
— Нет! — взвизгнул Левек, вскакивая с земли с мечом в правой и кинжалом в левой руке. — Оставь его, Йунгханс!
— Блокада, как ты только что изволила заметить, — шепнула Йеннифэр, глядя в зеленые глаза нильфгаардской чародейки, — штука очень неприятная. Прямо–таки вредная. Она не позволяет сделать желаемое. Бл…
Геральт снова вздрогнул, выплюнул кровь, напружинился и замер. Лютик, поддерживающий Трисс, отчаянно вздохнул, краснолюд начал ругаться. Йеннифэр застонала, лицо у нее вдруг изменилось, сморщилось и …
— Буквы?! — рявкнул Камил Ронштеттер, бледнея от ярости. — Буквы выписаны? Ну, бля…
— Не рыжая, а крашеная. У тебя что, глаз нет? Это Марти Содергрен.
Геральт несколько секунд стоял неподвижно, в тишине было слышно, как капает вода со свода и стен. Потом медленно, не спеша, вертикально и глубоко всадил меч в расщелину. И переломил клинок сильным уд…
Шум в ушах. Вспышка и яркость. А потом — тьма.
— Нет! — Нильфгаардец поднял руку, прежде чем Мильва наложила стрелу на тетиву. — Нет, пожалуйста, не надо. Я слезу.
— Я пять дней в седле, милостивый государь. — Гонец потер ягодицы. — Поспать хотя бы до полудня… Позволите?
— Говорю вам, нельзя! — отрезал Дакре. — У вас только одно на уме, трахательники дурные! Сказал же, оставить девушку в покое. Андрес, Стигвард, а ну, станьте–ка с ней рядышком. И глаз не спускать, ни…
Что–то пошевелилось рядом. По ее напряженному, измученному болью плечу пробежала белочка.
— Это мерзко! Мерзко и грешно, господин Хувенагель! Дом, бывший некогда храмом, использовать для столь нечестного, бесчеловечного и отвратительного зрелища! Животные тоже чувствуют, господин Хувенаге…
— Да, — сухо подтвердил Геральт. — Это она и есть.
— Бывали минуты, что я говорю, бывали годы, когда я тешила себя надеждой, что ты забудешь. Или иные причины помешают тебе приехать. Нет, несчастья в принципе я тебе не желала, но все же должна была у…
Единорог попытался поднять голову, заржал. Цири села на камни, обхватила голову руками.
— Извольте обращаться к нам «Высокий трибунал». Ваша профессия?
— Люди… Ваши милости… — задыхался сапожник.
Он приподнялся на локте, наклонился, поцеловал ее. Она резко пошевелилась, обняла его.
— Они здесь были. А сейчас попрятались. Или же убрались вон.
— Не нужны мне подружки. Я хочу быть с тобой и с… Я думала, что…
— Оставим в покое мое мировоззрение! Цири, что за адские мысли приходят тебе в голову? Как ты вообще можешь…
— Могет, могет, — сказал он, облизывая ложку. — Кайлей своей собственной вонючей персоной. Оправдался ранний подъем. Получим за него верняк — полгорсти флоренов доброй инператорской монетой.
— В Академии, — продолжала Нимуэ, — в которую я попала, кстати сказать, лишь со второй попытки — из всей истории магии меня занимали только деяния Великой Ложи. На то, чтобы читать что–либо ради удов…
— Не бойся, — улыбнулась чародейка. — Я не разбойница и не чужак какой–нибудь. Меня зовут Трисс Меригольд, я еду в Каэр Морхен. Ведьмаки меня знают. Не таращись. Я одобряю твою бдительность, но будь …
— М–да… — вздохнула Йеннифэр. — Что делать. Спрашивай.
Ренфри, которая в этот момент как раз наполняла кубок, держа над ним бурдючок, замерла.
Ведьмак направился к выходу, еще раз повел глазами по пещерной теплице.
— Не буду. — Она медленно отодвинулась от него. — Не буду. Я понимаю. Иначе быть не может.
В последних словах чародея уже не чувствовалось скрываемой под маской вежливости насмешки. Были в них только угроза и приказ. Цири сразу поняла, что не сможет противостоять этому приказу. Ощутила стр…
— Бабы больше и шага не сделают, — зло бросила Мильва. — Дети от усталости с ног валятся. Кони утомлены. Сам же подгонял, Золтан, еще немного, еще полверсты, повторял, еще стае, болтал. А теперь что?…
— Ну, Геральт, — выпрямился волшебник, — иди за повозкой. Возьмем ее в башню. Надо сделать вскрытие.
Рыцарь вроде бы немного пришел в себя, бросил поводья и, преклонив колено, опустился на влажный песок. Теперь он наконец понял, с кем его свела судьба.
— Пожалуй, да, — сказал он медленно. — Так мне кажется.
— Следующая информация из Цинтры. Господин Риенс сидел там в кутузке. Во времена правления королевы Калантэ.
— О какой цели вы говорите, госпожа? — вклинился Гилленстерн.
— Не совсем. Но докучает. У тебя нет каких–нибудь трав, чтобы боль унять?
— А ничего. Просто интересно, сколь правды в том, что люди болтают. Мол, вы, ведьмаки, так хороши в бою, потому как нету у вас ни сердца, ни души, ни жалости, ни совести. И этого достаточно? Обо мне,…
Его сигнал настолько четок, что Цири понимает все.
— Я, — пробормотал он, — не виноват в том, что творится…
— А не думал ли ты двинуться на север, к примеру, в Цинтру, на Стоки, а то и за Яругу? Может быть, слышал, что каждому, кто туда двинется и пожелает там поселиться на завоеванных территориях, Империя…
— Не извиняйся. Я знаю, что ты чувствуешь.
Ведьмак с трудом выпрямился. Йеннифэр, прищурившись, молча глядела на него.
Она бежала от ворот, развевая выпроставшимися из–под платка волосами, спотыкаясь, крича. Йурга бросил вожжи слуге, спрыгнул с телеги, помчался навстречу, ухватил ее за талию, крепко поднял, закружил,…
— Она нам больше не нужна, — пояснил он, когда они остались вдвоем. — Я знаю все и поясню вам. А потом попрошу о взаимности.
Если б не дурацкие принципы ведьмака, не его нежизненная щепетильность, многие дальнейшие события протекали бы совершенно иначе. Многое вообще не случилось бы. И тогда история мира покатилась бы по–д…
— Йеннифэр, — помолчав, добавила Трисс, — стало известно то, что комиссия Радклиффа вначале скрыла, а затем упомянула в секретном докладе. Имеется возможность… Тень возможности… Что Цири удалось безо…
— Верно ли я слышу? — протяжно спросил Шилярд Фиц–Эстерлен, миной и тоном выказывая недоверие. — Не обманывает ли меня слух?
— Знаю. А как Вильгефорц? И те, кто при нем?
— В отношении этого я не получал прямых запретов, — сказал Венцк.
— Тихо, вы! — неожиданно и малолюбезно скомандовала едущая в авангарде Мильва. Все тут же умолкли и остановили лошадей, уже зная, что скорее всего девушка, видит, слышит или инстинктивно чует нечто т…
— Мудришь, — спокойно сказал Ламберт, — а ведь еще не обо всем знаешь. Гляди.
— Оно и верно, — проговорил новичок, — что лучшее. Филин, мнится мне, в гору пойдет. А при нем и мы выплывем.
Чувствуя, что хватка ослабевает, Цири дернулась, вырвалась и вскочила, словно распрямляющаяся пружина. И увидела, что произошло.
— Ну как бы тебе сказать? — Волшебница кокетливо улыбнулась. — Может, так: не твое это дело, ведьмак. Такой ответ устроит?
Йеннифэр уже была по горлышко сыта такими субчиками, которые пинают.
— Прикажи потом сменить воду в бассейне, Энид, — пробормотала она. — Я только что… упустила…
— Преувеличение, — надул губы низушек. — Крупное преувеличение.
Расчохранный парнишка, словно испугавшись содеянного, выпустил из рук древко, ведьмак закричал от боли, согнулся, древко воткнувшихся в живот трехзубых вил перевесило, а когда он упал на колени, зубь…
— Встаньте, милсдарь Геральт, — развеяла его сомнения женщина с каштановыми волосами и острым носиком. — Приветствуем вас и ваших друзей в княжестве Туссент, во дворце Боклер. Мы счастливы принимать …
Подворье было заполнено говором и неистовым визгом пищалок, дикой музыкой дудок, назойливым звоном тамбуринов. Вокруг стоящей на помосте бочки плясали и бодались козлы, выряженные в венки скоморохи и…
— Совсем наоборот. Он уже достаточно затянулся, и пора бы тебе начать делать мне комплименты. Долго я еще буду ждать?
— А ведь мы на месте. — Стучак указал косматой лапой. — Вот Каэд Мырквид.
Она сидела рядом, держа его руку в своей до тех пор, пока он не утих и не угасло его легкое дыхание. Она не утирала слезы. Пусть текут…
— Я хотела бы чаще… прогуливаться. И беседовать. Но я понимаю… Понимаю, что это невозможно.
«Врете, — думала Белая Райла, та, которая некогда была Черной Райлой. — Врете, знаю. Из жалости врете.
— А вот и не скажут так–то! — хором закричали дети. — Рассказывайте еще, дедунь! Просим вас!
— Спасибо. Но им прежде всего нужен отдых. Ложись, Цири.
— Ха! Это б меня устроило. Однако есть один пустячок: я не знаю, где находится Башня Ласточки.
Одного краснолюда буквально разорвали на части. Другого, поваленного на землю, за несколько секунд превратили в кровавое месиво. Женщину закололи вилами и пиками, ребенка, которого она защищала до ко…
Ближайшая статуя изображала эльфку, сидящую, подогнув ноги, на базальтовой плите. Эльфка повернула голову так, словно ее встревожил шорох приближающихся шагов. На ней не было ничего. Белый, отполиров…
— Тише, — усмехнулся Дийкстра. — Тише, Филь.
— Нигде, — проворчал он. — Здесь — Брокилон.
— Что? — замер Аплегатт, прижимая к животу седло. — О чем ты, мазелька? Какой песок?
— Почему? — крикнул Даинти, отводя глаза от амбара. — Зачем?
— Хиреадан? Где… Черт, голова разламывается… Где мы?
— И верно, — сказал поэт, указывая на огарок. — И ставят черту свечку. Но кормят его, как видно, зернышками, словно чижика какого. Ну и хлев! Все липкое от меда и дегтя. Что…
Лютик осторожно спустился по ступеням трактира, держа в руках два истекающих пеной жбана. Бранясь себе под нос, он протиснулся сквозь кучку любопытствующих ребятишек. Пересек двор, обходя коровьи леп…
— Позвольте представить, — пробасил Бычья Голова, — барон Пальмерин де Лонфаль. Меня, как, возможно, господа помнят, зовут…
Она вылетела на поворот дороги, на большую поляну.
Она смотрела на выполненную в темных тонах акварель: неуклюжая лодка плывет по затянутому испарениями озеру. На лодке, с длинным шестом в руках, стоит женщина, написанная лишь в виде темного силуэта.
— А, хрен с тобой. Погоди. Давай сюда свой меч. Их много, лучше, если тебе не придется повторять удары. Возьми мой сигилль. Им достаточно рубануть один раз.
Возбужденный, он хватил оловянной тарелкой о стол. «Пусть едет, — подумал он. — Пусть вытрясет из себя злобу». Бояться за нее он не боялся, она одна ездила по болотам часто и днем, и ночью, знала тро…
— Эй, ты, — вдруг раздался звучный голос. — Поди–ка сюда!
— Я просто хотела тебе помочь, — сказала она.
Геральт, что вызвало бешенство чародейки, где–то пропадал и появился лишь под вечер, притащив подстреленную косулю. Трисс помогла ему разделать добычу. Хоть страшно брезговала запахом мяса и крови, н…
— Трисс права, — поддержала ее Маргарита Ло–Антиль. — Я знаю, почему она сбежала. Знаю, кого хочет спасти. Я видела их обеих, ее и Цири, вместе. И все понимаю.
«Пришел наш черед», — подумал Геральт и не ошибся. Офицер глядел на Цири, а его глаза сверкали в прорезях забрала, замечая и регистрируя все. Ее бледность. Шрам на щеке. Кровь на рукаве и руке. Белые…
— В этом кроется мощь ее и сила, — затряс щеками Хувенагель. — Ты, Бонарт, путаешь воровство с частным предпринимательством.
— Да, — кивнула Нимуэ. — Все, кроме анонимной, мало популярной версии, известной как «Черная книга из Элландера».
Девочка раскрыла глаза еще шире. Она почти не дышала и, похоже, вовсе не вспотела. Не иначе как бегала по Мучильне уже не один день.
Она сделала такое движение, словно хотела подняться с колен. Но осталась около него. Он медленно отвернулся, скривив губы от боли. Стало светлей, кто–то снова подбросил хвороста в костер.
— И что? — не выдержал поэт. — Что ж на том поле–то?
Слушатели, в большинстве своем жители Бремервоорда и Цидариса, в основном кормящиеся морем и существованием своим морю обязанные, покивали и поворчали с пониманием. Трисс лососей доводилось видеть об…
— Э–э–э… Следить надыть, чтобы к ведьмаку не прикасаться, ибо от оного запаршиветь можно. И девок от него прятать, потому ведьмак охоч до них сверх меры…
— Меня зовут Геральт, — протянул он руку. Она пожала, не задумываясь. Крепко.
— Ты мне свою Фальку под нос суешь, будто сому лягушку на удочке, — проворчал Виндсор Имбра. — Не верю я тебе, Бонарт. Носом чую, что в той лягушке железный крючок укрыт.
Дело выглядело неважно. Но оставаться там, где они были, означало смерть.
— Ты оглох? — поморщился банкир. — Последнее предложение было равно пяти и пяти шестым. Ты вернулся, надеюсь, чтобы согласиться? По семь ты все равно не получишь, Даинти.
Риенс был один. Эскорт скрывался в улочке. Почему — Геральт понял сразу же. Риенс знал, кто ждет его у дома знахаря. Он ожидал засады и все же пришел. Ведьмак понял почему. К тому же еще прежде, чем …
— Львы, — остановился Геральт. — Золотые львы на голубом поле. Это… это герб…
— Проблема в том, что в тщательно исследованных нами пещерах нет ни следа эльфов или других созданий, о которых ты упоминал.
— М–да, трудное дело… — Лютик похлопал коня по шее, глянул вниз, в пойму. — Стало быть, еду один. Ну, бывайте, солдатики. Благодарю за сопровождение.
— Осторожнее, — сказал он. — Еще шаг — и тебе придется искать свою руку на полу.
Журавли курлыкали свой журавлиный хейнал.
Калантэ сложила белые узкие ладони и слегка коснулась их губами, сделав эффектную паузу. Геральт не перебивал и не вставлял неподходящих словечек.
— Нас кинули в яму, — угрюмо сказал Геральт.
— Зерриканки! — крикнул ведьмак, бессильно дергая веревки.
Лютик застонал, пытаясь повернуться и устроиться хоть немного поудобнее. Однако это была задача, невыполнимая для человека, лежащего в куче осыпающихся стружек и опилок и связанного веревками наподоб…
Магистр бакалавр выпрямился, проницательно глянул на ведьмака.
— И по правде сказать, очень ловко спрятанная, — кивнул цирюльник, кинув взгляд на побледневшего от ярости Геральта. — Судя по направлению вашего похода, даже самый подозрительный и прозорливый тип н…
— Да, Лидия, прекрасная мысль, — ответил Вильгефорц. — Мы прогуляемся по Галерее Славы. Ты сможешь кинуть взгляд на историю магии, Геральт из Ривии. Ты, конечно, знаком с историей магии, но сейчас те…
Древний карпище в бассейне баламутил воду грудными плавниками. «Бестия, — подумал Ваттье, — должна быть чертовски мудрой. Только на что ему эта мудрость? Все время одна и та же тина, одни и те же кув…
— Нет. По тебе не видно. Повторяю, надо двигаться берегом речки и тогда…
Почтовая станция пропахла жареным луком и картофельным супом, который готовила жена хозяина, временно выпущенная из чуланного заточения. Свеча на столе фукала, пульсировала и раскачивала хвостиком пл…
Конь захрапел, сделал несколько танцевальных движений, упал на зад, тяжело рухнул на бок, дернулся, вытянул шею, протяжно заржал.
— Я столкнулся с ней на ярмарке в Горс Велене, — повествовал он. — Едва увидев меня, она фыркнула навроде кошки и самыми что ни на есть ужасными словами отозвалась о моей покойной матушке. Я удрал со…
Геральт придержал коня, дорогу ему загородили лучники Недамира в пурпурно–желтых кафтанах, столпившиеся на каменистой площадке.
Чудовище раззявило клещи, щелкнуло челюстями. Линус Питт побледнел и отвернулся.
— Забудь, — ответила она твердо, поправляя колчан на спине. — Нет Моны. Мона — был сон. Я Браэнн. Браэнн из Брокилона.
Он осекся и не докончил, хотя ведьмак даже не дрогнул.
И был блеск и пронизывающая боль в затылке.
— Здешняя местность называется Миль Трахта?
— Геральт! Нет! — простонал Лютик. — Не делай ничего, умоляю… Не вмешивайся…
— Зачем вы приносите дьяволу жертвы зерном? Ведь видно же, он — типичное травоядное. Зерна не ест.
— Белоголовый! — тягуче пропела она, размахивая рукой, в которой держала большую коническую, спирально закрученную раковину. — Жив?
Послышались высокие, отчаянные, полные боли крики женщины.
— Повторяю. Ибо, видишь ли, я — твой должник еще и по другой причине. Когда я узнал там, в зале, кто ты такой, я возненавидел тебя и подумал о тебе очень скверно. Я считал тебя слепым, кровожадным ор…
Почти не заметили, как по тихому и пустынному приозерному бульвару пронеслась одна фигура, вторая, третья.
Все ощутимее становился запах дыма и гари, неприятный во влажном воздухе. Он указывал путь. Вскоре к нему присоединились и голоса. Окрики. И фальшивая мяукающая музыка гуслей.
— Спааасиитее! — выл Амарантовый, судорожно пытаясь удержать вываливающиеся из живота внутренности. — Ребееебееебееятаа! Спааасите!
— Не повесили нас сразу, — ойкнул он. — Вся надежда… В этом вся наша надежда…
В палатке стало еще тише, хотя казалось, тише уже быть не может.
Щелкнули тетивы арбалетов. Чайки с криком взмыли в воздух. Грязно–зеленая вода между баркасами закипела от бельтов.
Шпион исследовал ближайшие тарелки, с одной поднял и сунул в рот большой зеленый стручок неведомого Геральту растения.
Эитнэ взяла кубок из дрожащих рук Браэнн, подняла его.
— Ни один мальчик из тех, что играют во рву, не годится на роль ведьмака, — медленно проговорил он. — И среди них нет сына Паветты.
— Что–то мне сдается, моя возможная смерть не очень–то тебя волнует.
— А я, — слегка поморщилась Нэннеке, — не думаю, чтобы от него был какой–то вред.
— Как и мы. — Риенс сорвал шапку и обмахнулся.
Геральт не прерывал и не комментировал, хоть желание было огромное.
Аарениус Кранц сглотнул, открыл рот и забормотал.
Ори Ройвена не убили. Они были заказными убийцами. А в полученных ими приказах об Ори Ройвене не было ни слова.
— Сколько тебе, собственно, лет, Йеннифэр? — продолжал Лютик. — Сотни две? Ну, скажем, сто пятьдесят. А сохранилась как…
— Не смейся, ведьмак, — буркнула Мильва. — Ты больше нас знаешь о вомперах. Над Лютиком смеешься, тады ответь мне. Я в пуще выросла, в школах не училась, темная я. Но не моя в том вина, смеяться надо…
— Я хочу последовать за моим Предназначением, — сказала она звучно, глядя в глаза дриаде.
— Ну–ну. Но часом с головой треплется. Вернемся, хочу напиться еще.
— Угу. Ведь твоя бабушка–королева договорилась о твоем замужестве с Кистрином и послала тебя в Вердэн в Настрог. Ты была непослушной. Как только вернешься… Ррраз! И нет головы.
— А, да что там, — бебекнул дьявол, — какая там охота. Мы немного поиграли…
— Сохранишь голову, Фрейксенет, — сказал он утомленно. — Станешь одним из немногих, которые выбрались отсюда живыми, по крайней мере за последнее время. И станешь отцом маленькой дриады. Может, неско…
Медленно, в молчании, вдыхая ароматы мяты, шалфея и крапивы, они спускались к реке Вздох. По лестнице вниз. Вдоль берега ручья, который назывался Шепот.
Дно бассейна выполнено из разноцветной мозаики, плитки играют всяческими цветами и кажутся подвижными. Вода дрожит, переливается. Под огромными, как блюда, листьями кувшинок, среди зеленых водорослей…
Один из черных нильфгаардцев, не до конца убитый, вдруг вскочил и кинулся бежать. Мильва мгновенно подняла и натянула лук, завыли перья, нильфгаардец ткнулся лицом в опавшую листву. Между лопаток тор…
Подумаешь! А вдруг не заметят. Раз козе смерть!»
У отважившегося стрелять дрожали руки и слезились от фисштеха глаза. Первый бельт едва скребнул балюстраду. Второй попал в ступени.
— Прощай, Цири. — Геральт опустился на колени, прижал к себе девочку. Плечи Цири задрожали еще сильнее. — Не плачь. Ты же знаешь, что ничего дурного с тобой здесь случиться не может.
Ведьмак дал кобыле в бок и направился к воротам. Урод плелся сбоку.
Геральт отступил так, чтобы его фланги были защищены поддерживающими портал кариатидами.
— Не бери Трисс на романтику. — Филиппа ответила огнем в глазах. — Девочку мы найдем и спасем без твоей помощи. А если повезет тебе, то мы будем только рады и благодарны, поскольку ты выручишь нас, с…
Нельзя терять ни минуты. Единственная наша надежда в быстром бегстве. В нужное место и нужное время. Поспешим, Звездоокая.
— Не знаю, Цири, — солгала она. — Это было страшно давно. Спроси ведьмаков.
— Так вот почему ты их заваливаешь? — усмехнулся ведьмак. — Личные счеты?
Двинулись дальше, наконец добрались до дамбы, идущей вдоль прудов и каналов. И неожиданно над верхушками ольх увидели красные черепицы вздымающихся над озером башен вызимского замка.
— Несомненно, могла бы, — холодно сказала Тиссая. — Тем более что такие вести доходили до нее не раз. И неизменно оказывались слухами.
Того, что он сделал потом, она никак не ожидала: встал и ушел, оставив ее распластанной, нервно дышащей и дрожащей.
— А это что? — Он указал на вышивку, украшавшую грудь.
— Телепорт Tor Lara, — сказала Цири, зевая во весь рот, — нарушен и ведет в пустыню. Я тебе уже говорила сто раз.
Геральт обернулся, но рубить уже было некого. Мильва застрелила единственного оставшегося рядом бандита. Остальные сбежали в лес, преследуемые разномастным рыцарством. Нескольких гонял на Буцефале Ры…
Геральт, все еще обеспокоенный подергиванием медальона, обводя взглядом залу, неожиданно встретился с глазами Паветты, изумрудно–зелеными, как глаза матери. Принцесса больше не скрывала их под длинны…
И ее снова поглотило черное бархатное ничто.
— Запретил, — наконец признал юноша. Говорил он без нильфгаардского акцента. — Но я должен.
— Браво! — Геральт взглянул на него с искренним восхищением, — Ты не упустил ни одного вида вампиров. И не назвал ни одного мифического, существующего только в сказках. Да уж — знания поразительные. …
Штатский подал знак. Фаоильтиарну толкнули к столбу, к балке, на которую закинули веревку. К веревке начали привязывать железный крюк. Риордаина и Ангуса усадили на два стоящих на глинобитной площадк…
— А все–таки в Махакаме безопаснее, чем в городах, — заметил Регис. — Города могут в любой момент полыхнуть. Войну разумнее пересидеть в горах.
Кэльпи захрапела. Задергала головой. Послушно пошла за единорогом. Подковы несколько мгновений звенели по брусчатке. Потом звук резко оборвался. Так, словно кобыла улетела, исчезла, дематериализовала…
Он наклонился и украдкой поднял одного из оловянных солдатиков Гвискара, кавалериста с занесенным палашом.
Прошла минута, показавшаяся вечностью. Ведьмак поднял голову при звуке стучавшего по брусчатке посоха Стрегобора. Волшебник быстро приближался, обходя трупы стороной.
Он развернул сверток, вытащил что–то вроде куска торфа и небольшой глиняный горшочек. Цири заинтересовалась, подошла.
Забери от меня это горбатое уродище! Я не хочу ее видеть!
— Едва–едва дрогнула. Цири, экономно не значит слабо. Психокинез используют с определенной целью. Ведьмаки применяют Знак Аард, чтобы сбить противника с ног. Энергия, которую ты выдала, не собьет у п…
Стоявшая перед ней красивая длинноногая эльфка в высоких сапогах жестоко скривилась, подняла меч, тряхнула волосами, рассыпавшимися из–под откинутого капюшона. Меч ослепительно сверкнул, загорелись б…
Один из конников рывком поднял арбалет, целясь в Лютика. Однако у Геральта в руке уже был меч, выброшенный из телеги гавенкара. Перехватив оружие посередине лезвия, он метнул его как копье. Прошитый …
В тот момент, когда над городом взвился рев, двери корчмы «У Вирсинга» с треском распахнулись и внутрь влетел молодой краснолюд, весь красный от усилия и с трудом хватающий воздух.
— Нет, — ответил он наконец. — Вы не арестованы. Арестовывать приказа не было. Если б такой приказ был, я б вас по–другому спрашивал, глубокоуважаемый господин. Са–а–авсем по–другому.
— Не уверен, — вздохнул Геральт, — что каждый конь об этом слышал. Под телегу! Быстро!
— А откуда мне знать, — прошептала она в ответ. — На каком побережье ловят таких роскошных устриц?
Запах, шедший их кухни, говорил о том, что Вирсинг жарит вторую порцию.
— Цири сказала что–то еще, верно? Что–то такое, что слышал только ты. Что?
В котловинке хрустнул хворост, скрипнула ветка. Громко и зло прозвучал крик сороки, взлетели зяблики, мелькнув белыми правильными перышками. Мильва затаила дыхание. Наконец–то!
— Когда я… Когда мы не были вместе, ты бывал с другими женщинами?
— Это был несчастный случай… — бухнул Ламберт. — Она уже справлялась на гребне…
Островитянка осушила кубок и не мешкая потянулась за следующим.
Геральт напрягся, собрал в кулак всю свою волю, до боли стиснув зубы. Не помогло. Его словно парализовало, он вдруг превратился в каменную статую, во вкопанный в землю столб. Не мог шевельнуть даже п…
— Под его командой тоже, — фыркнула она. — Нет, Веда, не бойся. У Филина принуждения не бывает. В этом смысле он не навязывался, я сама тогда искала случая и нашла. А для ясности скажу: таким манером…
— Чтоб вас разнесло. Придется гостей в подштанниках принимать. Но по правде, каков гость, такова и милость.
— Увы. — Чародейка закусила губу. — Еле–еле. А время бежит.
— Факт, их немало, — ощерился Нивеллен. — Представитель оных как раз сидит перед тобой и раздумывает, правильно ли поступил, пригласив тебя. Мне сразу не понравился твой цеховой знак, гостюшка.
Мы вообще тебя не любим. Но это не твой мир. Это не место для тебя. Ты не можешь здесь оставаться. Мы не хотим, чтобы ты осталась.
— Потому что я хочу съесть третий пончик.
— Ты думаешь, принять ли его предложение?
— Я догадывалась о чем–то подобном, — признала Ассирэ вар Анагыд, — как только услышала, что цинтрийку направляют в Дарн Рован. Астролог либо провалил дело, либо позволил втянуть себя в заговор, имею…
— Меня можете исключить. — Королева Лирии улыбнулась еще очаровательнее. — Правда, по миру валандаются два моих отпрыска… Плоды канувшего в небытие прекрасного прошлого… Если только их до сих пор не …
— Войди, Гвинблейдд. Здесь подождешь госпожу Эитнэ. Va faill, кроха.
Они долго молчали, глядя, как раскаленный до красноты солнечный шар касается горных вершин.
— Это точно. Их даже, я бы сказал, с избытком, — поддакнул ипат, не спуская с ведьмака глаз. — Потому, когда пойдешь во дворец, не требуй золота авансом. Если, конечно, пойдешь.
— О надежде. О том, что все обновляется и не перестает обновляться.
Агент вышел, осторожно и тихонечко притворив за собой дубовую дверь комнаты. Дийкстра долго молчал, уставившись в наваленные на столе карты, письма, доносы, протоколы допросов и смертные приговоры.
— Надо быть снисходительными, — бросил он поучающе. — Молодежи надо вышуметься. Есть у нас такое выражение: молодежи надо дать вышуметься. Война их обидела. Отцы погибли…
Со стороны восточного каньона ползла огромная туча пыли, вскоре до них донеслись крики, топот. Дракон вытянул шею, рассматривая.
— Оно, конешным делом, пробовали. Некоторые, — сказал державший вожжи старичок, подгоняя мулов, потому что колонна двинулась быстрее. — Трое краснолюдинов из купецкой стражи, а с ими четверо новобран…
— Так ты бутсой ее, протраханную, бутсой! — посоветовал Камил.
— Ха! — Ангулема захлопала в ладоши. — Я знала! Кто–то здесь живет! Неподалеку! Поехали по следам, может, попадем в какую–нить халупу? Может, нам позволят обогреться? Может, угостят?
Мария Барринг открыла рот, ужасно кашлянула, выплевывая кровь на подбородок.
— А есть другие предложения? Лечь? — хохотнуло чудище. — Говорю же, спрячь железяку.
— Геральт, — шепнул, слезая с лошади, Лютик. — Пожалуйста, не наделай глупостей.
— Чудотворная помощь? — проворчала Цири. Геральт отрицательно помотал головой. Арбалеты и копья нацелились и в них.
Она попробовала подняться, раня пальцы о каменный гриб. Встала. Сделала шаг. И со стоном упала на четвереньки, выгнулась в сухом позыве тошноты. Ее схватили судороги, началось головокружение, настоль…
Известие принес кудлатый лесной бортник, из–за которого последние пять дней им выпала роль вооруженного эскорта. Тот самый супруг и отец пригожих гамадриад, рядом с которыми сам он смотрелся как каба…
— Случаем — не забыл. Мое второе условие: я хочу получить Ангулему. Устроишь для нее персональную амнистию и выпустишь из темницы. Коронному ведьмаку нужен твой коронный свидетель. Ну, быстро, соглас…
Бригден и Крель быстро отворили окна и дверь, Веда же в который раз удостоверилась, что из Филина получился бы шикарный актер.
— Они не отстанут, — застонал паромщик. — Знают, что за заворотом быстрина снова нас к ихнему берегу прибьет… Держитя палки наготове, милсдари! Как нас к правому берегу повернет, надыть барке подмогн…
— Пусть попробуют не пустить. — Ляшарель состроил грозную мину. — Пусть только попробуют, и я обвиню весь их бордель в ереси.
— Мы и без того уже позволили, — прервал Вильгефорц. — Ведь никто у нас разрешения не просил. И не попросит. Повторяю: следует делать вид, будто мы ни о чем не догадываемся. Это единственно разумное …
Цири съежилась еще больше, опустила голову.
— Тихо вы, — проговорил Коннор, хмурый и задумчивый. — Глупые вы все. Ежеле сегодня еще чего–нить услыхать хочим, то пусть это в порядке каком–никаком будет. Расскажите нам, дедушка, о ведьмаке и дру…
— …Эмгыром из Нильфгаарда, — холодно докончил Кодрингер.
— Не понимаете, — покачал головой солдат, кладя руку на рукоять меча. — Так скажу. Торговля людьми запрещена, а хватает таких, кои продают невольников Нильфгаарду. Ежели людей в колодках на возах най…
Уголки белогубого ротика дрогнули и слегка приподнялись.
— Заткнись, нильфгаардец… Когда ты ораторствуешь, то делаешься еще тяжелее…
— За что вскоре спалили самое Фальку. На костре.
— Девочка? — спросил он. — Как выглядела?
— «Ард Феаинн», — проворчала Сладкая Ветреница. — Хммм… любопытно. Получается, что в трех маршевых колоннах, которые вы якобы видели, на нас идет не только вся Конная, но и часть Третьей. Нет! На сло…
Сила заполняла ее расплавленным свинцом. Звезды на небосклоне заплясали, как отраженные в поверхности пруда. Горящее на западе Око ослепительно вспыхнуло. Цири поглотила этот свет, а вместе с ним и С…
— Я тоже, — слегка поморщился ведьмак, глядя на каменное лицо Кагыра. — На трупах, которых мы видели утром, явные следы нильфгаардского метода ведения войны.
Из передней долетел какой–то шум, крики, топот. В зал вбежали пажи и стражники, у самых дверей бросились на колени либо согнулись в поклонах.
Риенс, скинув плащ, пятился в глубь улочки, вытянув вперед руки, из которых уже начинал струиться магический свет. Геральт обеими руками стиснул меч и не раздумывая бросился в его сторону. У чародея …