Все цитаты из книги «1942: Реквием по заградотряду»
– Только учти, если мы на кого напоремся, то я тебя уроню самым безжалостным образом, – предупредил Севка. – Так в этом случае, ты на шее у меня не висни, а падай молча. Без криков и стонов.
Токарев прочитал телефонограмму. Быстро глянул поверх листка на Корелина и снова перечитал текст.
– Коллекция, которую вы привезли из Китая, все еще существует?
– А если я тоже дурость сделал? – Никита остановился и серьезно посмотрел в глаза младшему сержанту. – Тогда что?
– А где твои лейтенанты? Мне сообщили, что их уже давненько нет в районе Москвы. Все больше по прифронтовой зоне шастают, работают… Вот умеешь ты подбирать помощников, Женя. Завидую. Толковые парни!
И не исключено, что уже в одиночестве, в немецком тылу, Власов решил не выходить к своим. Может, даже сам не понял, но решение принял. Здесь он всего лишь один из генералов. А там, у немцев, фигура, …
Сволочь оказался этот Даниил Орлов. Умный, толковый, но сволочь…
Севка подошел к бронеавтомобилю, взялся за поручень…
– Я бы не стал посылать товарища Сикейроса с пистолетом-пулеметом в спальню Льва Давидовича.
Подумают на Севку? Он убил своего работодателя и его жену за полторы штуки баксов? Ерунда, Севка, если вдуматься, стоит в самом хвосте очереди из желающих разобраться с Михаилом Альбертовичем…
– А хрен тебя знает, товарищ лейтенант… – Чалый почесал в затылке. – Ты же должен помнить – мы видим только то, что происходит ДО нашего появления здесь, в этом времени. То есть как вы выбрались с Уз…
Севка побежал к холму, подхватил румынский карабин, небрежно стряхнул с его ложа что-то липкое и красное, щелкнул затвором.
– Тогда я, пожалуй, пойду. – Корелин вышел из машины. – Меня проводят?
– Вы бы изменили прошлое, если бы вам выпала такая возможность?
Они не понимали, зачем так спешить. А Севка не объяснял. И что он мог сказать? Родина зовет? Так она и подождать может, Родина… Она большая, даже слишком большая. И слишком интернациональная, решили …
– Что вы говорите? Даже стрелять? – Севка вовремя сообразил, что особо давить не стоит, и решил немного изменить интонации. – А я вот троих убил…
– В двадцать четвертом заняли, постреляв немного с французами, в тридцать втором разогнали и пересажали остатки нашего самоуправления… Наци не нужно было ничего придумывать, они говорили правду, кажд…
Богдан присвистнул, рассматривая пистолеты, которые старик положил перед Костей и Севкой, а потом присвистнул еще раз, увидев, КАК парни разбирают «вальтеры», продолжая при этом вести разговор и не г…
Первый привал Севка сделал через полчаса. Не мог не сделать – плечи ломило, пальцы, державшие винтовку, свело судорогой. Ноги – словно огнем пекло, исцарапал Севка босые ноги, до крови исцарапал. Но …
Он немного поспит. Пару минут… Севка, который вернется через пять минут, и не заметит… Привет, скажет Севка, я вот принес тебе мобильник… вот, смотри… На что похож мобильник? Севка никогда не объясня…
– Раньше вы предлагали не устраивающие вас вещи и понятия засунуть в задницу. Собеседнику, естественно. Но насколько я помню, ничем хорошим для вас тот наш разговор не закончился.
Один «максим» не выдержал, пулеметчик психанул, и длинная очередь хлестнула по танкам и по бегущим за ними солдатам. Без счета, не жалея патронов, понимая, что не успеет расстрелять всю ленту.
– Нет, – ответил Корелин и посмотрел на телефон.
– А тебе жаль мальчишку? – изумился Орлов. – А так – не скажешь. Ты же его куда только не посылал! В кровь, огонь и дерьмо… чаще, правда, в дерьмо. Безжалостно и целенаправленно. А тут вдруг такая за…
Удалось зацепить только одного. Дальше очередь ушла в сторону, бессильно хлестнула по земле, поднимая пыль.
– Решай, лейтенант, – Чалый снова засвистел свою песню. – А то бойцы решат.
– Твою мать! – заорал мужик, вскакивая с кровати. – Да я тебя!..
И ведь не за гимназистками приезжали на рассвете машины, за тертыми, много повидавшими людьми. Те, у кого были семьи, – понятно. Они не хотели потащить за собой на эшафот родных. Но ведь были и те, к…
Врач достал из кармана халата ключи, открыл дверь в ординаторскую и вошел туда. Севка бросился следом.
– Мы… – начал Костылин, но закончить не успел – капитан Чалый с пистолетом в руке вдруг оказался перед строем, поднял оружие на уровень глаз.
Достаточно просто сказать… Учитель не соврет, ему важно доказать себе, что он прав. И Грыше этому дебильному, и младшему уряднику, который сейчас не сводит взгляда с лиц лейтенантов… Нужна Учителю ма…
В час немецкий бронеавтомобиль приедет на хутор. Севка оглянулся на Костю, тот посмотрел на карту и кивнул. Ехать немецкой разведке было неоткуда, кроме как по проселку с запада.
Все это Севка понимал и очень хотел узнать правду, но палец его правой руки – указательный палец – имел по этому поводу свое собственное мнение. Спуск был не особо тугой, Севка чувствовал, как выбира…
– Хорошо. Ладно… Вы и некто Орлов имеете возможность перемещаться во времени. И похоже, Севка тоже в этом принял какое-то участие. Полагаю, был он в сорок втором. Не позднее лета. И не на Брянском, н…
– А корабли? – спросил молчавший все это время Дуглас. – Корабли будут иметь последствия? Ты же сам, Данила, говорил, что в прошлом нужно действовать осмотрительно. А тут…
– Я знаю, – кивнул Севка. – Я сам там был.
Сколько их легло сегодня возле холма? Пять сотен? Шесть? Десять? Ради чего? Ради скота? Ради еды для дивизии? Ну, так, значит, у румын сегодня все равно экономия… на столько ртов меньше.
– Я ему уже говорила, что у нас нет медикаментов… – сказала медсестра.
Севка достал из кармана паспорт, бросил его на стол. Положил мобильник, чтобы списали номер, а сам пошел за Костей.
– А он так и так в наше уравнение не входит. Ты что, забыл? – Чалый наклонился, поднял свой пистолет, сдул с него пыль и спрятал в кобуру. – Либо мы его оставляем живым, либо, пожалев, мертвым. Ты ос…
– Мать-мать-мать… – Севка сорвался в крик, закашлялся и замолчал, виновато оглянувшись на Костю. – А жить-то хочется…
– Как полагаете, сколько человек может быть на двух парусниках шестнадцатого века? – самым невинным тоном спросил Никита. – Кто попробует угадать?
– Сейчас кровь из ушей потечет, – сказал Севка. – Голова лопнет.
Сам Севка приказ читал еще первого августа, на Узловой. У кого-то из командиров, ночевавших в здании вокзала, оказался листок с текстом, приказ вначале прочитали вслух, а потом почти до самого утра о…
– Присядем? – предложил Евграф Павлович, садясь на диван и указывая Богдану на кресло напротив. – Полагаю, Всеволод обернется быстро, а вы, судя по всему, очень хотите задать мне вопрос. Я по глазам …
Еще оказалось, что море – это очень даже здорово. А солнце – очень горячее. Если бы Дуглас не оттащил Малышева от моря в тень, то сгорел бы, наверное, старший сержант до золы еще в первый день.
Только Костю никто тащить не станет. И Севку бы не стали, между прочим, если бы тогда, год назад – целый год! – его встретили на улице не ребята господина Орлова, а настоящие гопники. Вот точно так ж…
– Так что, Грыша, ты не бесись, выпей чуток, закуси… Им это погорше будет, чем если б ты им зубы переполовинил… – дядя Яша усмехнулся. – А товарищ лейтенант расскажет…
– Нужно собрать раненых, – сказал Костя и встал. – Нужно помочь… Может, кто еще жив…
Орлов встал со стула в приемной, одернул гимнастерку и вошел в кабинет. Александр Николаевич Поскребышев проводил его немного удивленным взглядом. Он привык знать о посетителях Хозяина все или почти …
– Куда смотрит? Туда же, куда и ты. На петлицы мои смотрит. Был подполковник, стал капитан. Смешно?
– В это трудно поверить. Очень трудно… Я надеюсь услышать от вас подробности… Что там произошло под Смоленском, в болоте? При чем здесь «катюши» и химические снаряды?
– Я… – Поскребышев еле заметно пожал плечами. – Если честно, то, наверное, да. Хотел. Вы пока присаживайтесь, через две-три минуты я вас впущу.
Севка искоса глянул на Костю и вздохнул. Нет, этот дядя не отпустит. Этот проведет по всем затейливым изгибам допроса и пытки. Странно, но смерти Севка не боялся. Или не странно, а вполне себе понятн…
– Минут через тридцать будут здесь, – сказал Костя. – По местам, что ли?
– Ну и ладно… – Сталин отложил трубку. – Оставим прошлое в прошлом… Как получилось – так получилось. Неловко, но ведь без злого умысла… Но мы с вами говорили о…
Малышев задумался. Слова «вселенная» и «мироздание» он знал, слышал на лекции комиссара из политотдела дивизии, но вот так, чтобы кто-то употреблял эти слова в обычной речи, да еще связывал себя и эт…
– Да при чем здесь хорошо или нехорошо? Совсем ни при чем. Ты – готовишь диверсантов, летчик сбивает немецкие самолеты и бомбит супостата… А я делаю так, что подвиги становятся подвигами. Подвигами, …
– Пехота по степи своим ходом вот так бегать не будет, – спокойно возразил лейтенант из заградотряда, фамилию которого Севка так и не выяснил. – На машинах, наверное…
На часы он тоже не смотрел, незачем. Если все предопределено, то все равно все получится… Ну, урядник решит выкурить две самокрутки вместо одной. Или у Грыши зачешется нос…
Если боец, вышедший от немцев, врет, то зачем? Косит под сумасшедшего? Тогда зачем пробирался к своим? Остался бы там, в тылу у немцев. Имел возможность. Правду говорит? Чушь. Не может быть такой тех…
Таубе с Ленькой в футбол на песке играют кокосовым орехом. Икрам Рахимов в воду по колено вошел и что-то там рассматривает на дне, время от времени наклоняется, вытаскивает ракушку или камешек и в ка…
– Как знаешь, дядя Яша, только разозлится он…
Севка посмотрел на хозяина дома и его жену. Михаил Альбертович жалко улыбнулся, даже не пытаясь стереть кровь с лица, Инесса Феликсовна прижалась затылком к стене и напряженно смотрела на Севку.
– Да ладно тебе, ладно… – Чалый пытался улыбаться, но глаза смотрели напряженно. – Чалый Александр Федорович, тысяча девятьсот шестьдесят третьего года рождения… Из Харькова, между прочим. Твой земля…
Дальше, понятное дело, должны были набежать врачи с медсестрами, уложить Костю на каталку, ввести препараты и с криками: «Готовьте операционную!» – помчать по коридору в эту самую операционную. А доб…
От входа в хату донеслись странные звуки, Севка оглянулся и обнаружил, что Учитель стоит, прислонившись к дверному косяку, и аплодирует, как в театре. Или, скорее, на детсадовском утреннике. Тихо вош…
– А чего мне про коммунизм или фашизм рассуждать? – пожал плечами Севка. – Я про предателей говорю и изменников. При чем тут идеология? У вас не хватило смелости погибнуть в бою, ловкости, чтобы сбеж…
– Нет. Мы только что из Сибири. Двести восьмая стрелковая дивизия полковника Воскобойникова, – сказал Чреватый. – Утром второго августа прибыли на Узловую… А там…
Китель на Домове был расстегнут, на лице – румянец и мелкие капельки пота, чаевничал Дима в ожидании. Вот человек, сидевший напротив него, был серьезен и спокоен. Китель – задраен наглухо, кожа на ли…
– Веселее, капитан! – проорал Севка. – Вперед! На Берлин! Это тебе не тылы загораживать!..
– А еще я не дурак. Он мне двадцатого вечером позвонил, спрашивал, что будет с парнем, который не имеет документов и потерял память. Я тут неподалеку был, зашел, и в глаза бросился загар Севкин. Внач…
Может, кто-то из группы решил предупредить, что заходил куратор и обещал нерадивого студента Залесского выпереть из университета за прогулы. Хотя Севка все телефоны девок из группы знал. Тогда, может…
– Сложилось… – подтвердил Токарев, не сводя взгляда с лица Корелина. – Но вопрос ведь не в этом… Совсем не в этом… Судьба и перспективы Андрея Андреевича Власова – всего лишь небольшая часть… э-э… пр…
Когда Малышев все это узнал, долго пытался вместить в голову, но так до конца и не смог. Просто принял к сведению.
– В тысяча девятьсот… сейчас… – Севка запнулся, пытаясь подсчитать, когда же мог родиться Костя. – Две тысячи одиннадцатый минус двадцать два… В двухтысячном – одиннадцать, и минус еще одиннадцать… в…
А кроме того, по остаткам бумаг в карманах убитых и в машинах, найденных в болоте, получалось, что все там происходило в августе сорок первого. В августе, а не в октябре, как утверждал Репа. Но в авг…
– Я? – удивился Евгений Афанасьевич. – Откуда?
И с каждым разом было все труднее удерживать себя в руках.
Корелин решительно зашагал по тропинке. Разговор так разговор. Если так написано на роду, то чего дергаться?
– Почему? – спросил Костя, отламывая кусочек хлеба.
– Я знаю! – крикнул в ответ Леонид. – Зачищать берег ты бы сам пошел?
– Ты только не бегай по берегу, – добавил Чалый. – Чтобы на глаза не попасть…
Сколько мы в войну потеряли? Потеряем? Миллионы. Двадцать миллионов. Или даже больше.
– То есть про испанцев тебе не интересно, а про немца?..
– А мы тут тела нашли, – Малышев снова посмотрел в сторону бухты. Он понимал, что нужно доложить, но вытаскивать командира из воды…
– Когда ты видел Власова? – спросил Домов, глядя на крышку письменного стола. – Когда ты с ним разговаривал?
– Тоже верно, – кивнул Домов. – И я все-таки тебя покидаю. Поеду докладывать о результатах разговора. Так что, если тебя пригласят для беседы – я не виноват.
Севка сел. Потом подтянул ногу, встал на колено. На второе. Медленно, с трудом, поднялся на ноги. Наверху, в степи, земля была сухая, а вот тут, на дне оврага, еще сохранилась влага. Ступням было мок…
Нет, Евгений Афанасьевич, естественно, кое-какие меры принял. На него поглядывали как на безумца, а он усиливал свои группы на юге, насыщал Донбасс и Ростов-на-Дону агентурой.
Почесал правую бровь, пытаясь собраться с мыслями и придумать правильную формулировку.
Свинцовый шарик смялся от удара о кости, но было понятно, что ствол, из которого он вылетел, был не меньше двенадцатого калибра.
– Для бутылок спички оставили? – спросил Севка.
– Сегодня – двадцать третье февраля, – сказал Севка. – Праздник как-никак…
– Может, и Грыша… Он хотел спуститься за формами и орденом, но младший сержант…
– Твою мать! – крикнул Чалый. – Он сейчас…
Когда Севка вернулся к бойцам, те что-то оживленно обсуждали вполголоса. Увидев лейтенанта – разом замолчали.
– Не надо, Сева… – тихо-тихо попросил Михаил Альбертович. – Все бери, только не нужно…
Выстрел, пуля свистнула возле самого уха Орлова и ушла куда-то в небо.
– Я не задумывался об этом, товарищ Сталин.
– Вот так даже? – прищурился Корелин. – Значит, учишь старших?
Как погиб, почему, точно ли это он был в квартире, когда пятисоткилограммовая бомба прошила дом до подвала, а потом рванула? Вы точно уверены, Всеволод Александрович? И архивы тоже погибли?
– Я же тебе сказал – я тебя предал. Сдал.
– Не могу, – спокойно ответил Корелин. – Ты сам знаешь, что такое безопасность сотрудников.
На пороге возник Петрович, выполняющий теперь помимо обязанностей водителя еще и функции адъютанта.
Матросы засуетились, потащили к борту небольшую лодку.
– Больно? – спросил Севка, вставая с земли.
Корелин полез в стол, достал бутылку и два хрустальных стакана.
– Вставай! – прокричал Таубе и потянул Малышева за ремень автомата, который висел у старшего сержанта на спине. – Еще не закончилось…
– Ответь им, товарищ подполковник, – улыбнулся ободряюще Никита. – Ты же знаешь?
– Вы бы могли? Вы лично взялись бы оперировать?
Боком, не спуская взгляда с Севки, она подошла к картине на стене. Протянула руку.
– Откуда я знаю? – пожал плечами Севка, подумав, что нужно Костю предупредить, чтобы воздух свободы не сыграл с ним злую шутку. С другой стороны, и сам Севка вел себя не слишком разумно.
– И кто же мой противник? – спросил Севка.
Англичанин достал из внутреннего кармана пиджака запечатанный конверт.
– Вам предложили изменить прошлое? – наконец смог выговорить Корелин.
– Орлов сказал, что эти люди – больше не являются вашей заботой. Эти люди должны позаботиться о себе сами.
– А теперь можете поговорить, – сказал Костя. – А я тут покараулю…
– Сядь, я сказал! – прикрикнул дядя Яша. – Не смог сразу справиться – не позорься дальше… Выпей вот и остынь.
И если румыны еще не напились собственной крови досыта.
Костя еще хотел сказать, что получилось даже лучше, чем он ожидал. Не пришлось убивать безоружных, но, оглянувшись на большую комнату, промолчал.
Слушать рассказы о кровавой гэбне и подлых политруках было так же противно, как о едином порыве и мудром Вожде.
Михаил Альбертович тихонько выл, стоя на коленях, а его жена молчала. Дышала часто-часто, на висках и над верхней губой выступили капли пота.
– Что? – спросил Севка тихо. – Как – расстреляли?
Когда румыны подошли к самым окопам, танки выбросили клубы дыма и медленно поползли следом за цепями.
Севка медленно расстегнул кобуру, достал револьвер. Наган оказался дореволюционным, солдатским, без самовзвода. Севка взвел курок большим пальцем правой руки. Барабан со щелчком провернулся.
– Да… – Ставров помахал в воздухе рукой. – Такая, романтическая как раз. Что-то там про дальнее синее море. Пиратское причем… Не могу вспомнить…
Токарев оторвал руки от лица и посмотрел на Корелина.
– Ладно, – сказал Евгений Афанасьевич и развязал тесемки. – Что тут у нас?
Зачем? Чуть ли не впервые в жизни комиссару не хотелось строить предположений, выяснять детали, даже если они касались его самого.
Он попытался встать, но не смог. Его бойцы сидели и лежали вокруг, тоже не в силах подняться.
– Нет, – усмехнулся врач и съел еще одну конфету. – Я бы не взялся. И не только потому, что у него наверняка нет денег…
Что там советовал Орлов? Подготовиться к разговору? Что там готовиться? Все валить на Орлова? Рассказывай обо мне всю правду, сказал Данила.
Нужно будет спросить при встрече об этом у Данилы. Разбить ему лицо, а потом – спросить.
Стоп, приказал себе Малышев. Так война уже закончилась.
– Я вышел из кабинета Сталина с мыслью набить тебе рожу. Пока ездил к себе в Центр, пока разговаривал с людьми, пока вместе с теми, что решили ехать со мной…
– Четырнадцатого июля сообщили, что взят в плен… И ты об этом наверняка знаешь…
Кони и всадники были разные. Несколько высоких, стройных лошадей и с десяток низкорослых.
– Что говорил? Что у меня хорошо получается убивать? Так ведь получается. Если ты что-то делаешь, делай это хорошо. И поверив человеку – продолжай верить. Иначе как жить?
– У меня практически нет свободного времени, Дима. Уж извини.
– Хорошо. Можешь даже не запоминать дату… Только имя, фамилия…
Корелин сел на один из стульев, стоявших вдоль стены.
Только вот Таубе как на этот вариант посмотрит? Счастлив будет, что наши танки будут утюжить беженцев под Бреслау, а не немецкие под Смоленском? У него наверняка свои пожелания будут по этому поводу.…
– Обращайтесь, – сказал Корелин и отошел в сторону.
– Все равно вас поймают и порешат! – выкрикнул мальчишка. – Всех краснопузых…
Танк зацепил краем разбитый вагон и потащил его на Севку. Танкист увидел беглеца и решил наказать его за трусость.
– Хорошо выглядишь, – сказал Корелин, держа руки за спиной.
Ничего, подумал Корелин, пусть залазит. Одна проблема – есть ли у комиссара Корелина душа?
Переводчик не успел перевести фразу на английский, Уэллс продолжил, не дожидаясь окончания.
– Я… – Севка достал из кармана мобильник.
– И как я понял, мысль о том, что нужно погибнуть, но не сдаться в плен вам… не нравится вам эта мысль? – Севка заставил себя улыбнуться.
Снаряды начали рваться чаще, по четыре снаряда с двухсекундным интервалом.
Никита шел быстро, Малышев даже запыхался, поспевая за ним.
С база, подумал Костя, у них двор, кажется, называется баз.
– Слышь, Всеволод… – Чалый вздохнул устало и посмотрел Севке в глаза – твердо и печально. – Он все равно не выживет… Домой ты попадешь к ночи, в мороз, без мобильника… Шмотки будут рядом, переоденешь…
Самолет проскочил над ними, сделал разворот и ушел вертикально вверх, к солнцу. Поднятая им пыль закрутилась спиралью и повисла в воздухе.
– Да зачем? Я за пять минут вас довезу… – начал Петрович, потом странно посмотрел на Корелина и кивнул: – Хорошо. Мне здесь подождать?
Сзади грохнул выстрел. Пуля ударила в броню возле самой головы Севки. Крохотный осколок зацепил щеку, оставив ожог.
Ехали танки не торопясь, растягиваясь в цепь.
– В общем, так. Особенно про базу. Можно я посмотрю на часы?
– Табак как табак, – обиделся за родной «Беломор» Малышев. – Не нравится – не кури.
Севка?.. Нет, Севка не испугается… Он мог бросить его еще там, в степи… Костя и сам просил, но Севка… дурак… тащил его, мог погибнуть, но тащил… дурак…
Ты сделал все, что мог, крикнул ветер Севке в самое ухо. Все, что мог. Ты притащил Костю в свое время, в прекрасное, цивилизованное и мирное время. Тут есть антибиотики, компьютеры, аппараты МРТ, УЗИ…
Изо всей силы, так, что в левом плече что-то хрустнуло. Дверь с грохотом распахнулась, Костя бросился вперед.
«Мессеры» набрали высоту и снова спикировали.
– Что испанцы? Вы же сказали – убить. Убьем. Я не знаю как, тут Никита правду говорит, но раз нужно – убьем. А Таубе…
– А скажи мне, Иван, с вашим Сталиным такой номер прошел бы? – Таубе повернулся спиной к кострищу и, не дожидаясь ответа, пошел к морю.
– Лады. Вы только якорь обрубите, прежде чем команду подавать.
– Но кому-то же нужно это делать? И многие будут счастливы, если я возьму эту работу на себя, – сказал Костя. – Я делаю работу и даю возможность кому-то не знать, как это страшно – лишать жизни себе …
– Да я-то пойду. Я тебе твою одежку передам и отправлюсь на теплые моря, на кокосовый остров. А ты…
Через десять минут Орлов вышел из кабинета, держа под мышкой картонную папку, с которой, кажется, входил Корелин.
– Давай, – согласился Севка. – Помолимся господу, чтобы лишил он ума командира этого воинского формирования…
Учитель застонал и попытался расстегнуть кобуру на ремне.
Ну, понятно, что книга. Что еще мог подарить писатель?
Со своим предупреждением Евгений Афанасьевич опоздал – один листок выскользнул и спланировал на стол, зацепив уголком вишневое варенье.
Леонид взял пачку, которую ему привез Чалый, открыл ее, достал сигарету.
– Думаешь, мне просто было тебя предать? – повторил Орлов, придав своему голосу на этот раз немного патетики и театрального драматизма.
– Я… – Чалый запрокинул голову. – Я… Ложись!
– Как ты это делаешь? – выдавил из себя Домов. – Как ты летаешь?..
Орлов выматерился сквозь зубы, подобрал с окровавленной палубы абордажный топор, подошел к якорному канату.
– Вот ведь тварь безрукая, – огорчился Малышев.
– У них на два корабля – три мачты осталось, – сказал Орлов. – Скорость, дай бог, узел-два. Ветер усиливаться не будет.
– Да, – кивнул Севка, не сводя взгляда с лица убитой. – Давай…
Севка отбросил пистолет, с размаху сел на землю, ударившись копчиком о какой-то корешок.
От скалы подал голос «МГ». Очередь перечеркнула плывущего и торопливо побежала по воде к кораблю.
– Он почти год работал ликвидатором, – серьезно сказал Евграф Павлович. И повторил по слогам, будто боялся, что собеседник чего-то не поймет: – Ли-кви-да-то-ром. Убивал людей. И знаете, неплохо справ…
Это не сам Миша спросил, это Инесса Феликсовна, его супруга. Миша все еще нежится в постели.
Его жена снова закричала – ей было тяжело и больно. И страшно – она рассмотрела, наконец, выражение лица Севки. Увидела его глаза.
Севка быстро передернул затвор. Прицелился.
Бойцы в окопах несколько раз выстрелили, крича победно то ли «ура!», то ли что-то матерное.
Разговор со Сталиным. Известность, слава…
– Вооружают, чем попало… Разболтанная, смотри, как я не знаю… Он винтовку бросил, а затвор и вылетел. – Чалый поднял вторую винтовку, клацнул затвором, одобрительно кивнул. – Побежали, наверное. Еще …
– И ладно, – кивнул Корелин в темноту. – Я предупредил, если что…
Верит Корелин в бога или нет, а иметь в виду такую возможность – стоит.
– На теле – украшения, – сказал Малышев. – Вот, на шее…
Вы, господин Уэллс, исходите, как видно, из предпосылки, что все люди добры. А я не забываю, что имеется много злых людей.
Вот он стоит, смотрит на расстрельную команду. Не он смотрит, поправил себя Севка, а я смотрю. Я сам смотрю на себя и смотрю на карабин в руках у Грыши. И на ствол этого карабина только что села бабо…
Наверное, так же радовался в бою, когда убивал наших, подумал Малышев.
Можно будет забрать деньги. Забрать пакет, а стопку долларов – оставить, чтобы не ограблением выглядело. Чтобы на личной почве.
– Спокойнее, молодой человек, спокойнее. Во-первых, вы должны Александру Федоровичу Чалому. И он ваш долг передал мне.
– Ты ждешь, что я буду оправдываться? – спросил Орлов глухо. – Ждешь, что сейчас я начну торопливо перечислять причины, по которым я сделал то, что сделал?
Двадцатилетний мальчишка пытается припугнуть врача? Двадцатилетний мальчишка хочет…
Каталку с Костей повезли по коридору, Севка бросился следом.
– Думаешь, танкисты стрелять по своим не станут?
Устроившись на спине у Севки, Костя сказал: «Поехали», – и не понял, отчего это Севка засмеялся.
Костя, тяжело дыша, опустился на колени возле Севки.
Чалый закрыл глаза и на вопросы Малышева больше не реагировал. Пришлось ждать Орлова.
Поднялись на правую вершину двуглавого холма за две минуты до открытия воронки. Стояли не таясь, не пытаясь спрятаться, поддерживали Костю, который каким-то чудом еще оставался в сознании.
Орлов опустился на песок, взял флягу и долго пил из нее воду.
– Так что вы от него хотите, какие убийства? – тихо спросил Богдан. – Вообще – Севка и убийства…
– Сколько нужно денег? – неожиданно для себя спросил Севка.
Бойцов было пятеро: двое дремали под кустом, а трое вскочили на ноги, увидев невесть откуда взявшегося командира. Небритые, форма у всех испачкана засохшей глиной. Шинели остались на земле, но оружие…
– Отходим! – закричал Севка. – Все – назад!
– Чалый?.. – упавшим голосом переспросил Севка.
Земля была твердой, бежать было почти удобно, только высокая жесткая трава путалась под ногами. Ничего, подумал Севка и скомандовал себе: шире шаг.
В хате было сумрачно, горела одна керосиновая лампа, да и то еле-еле.
И ничего не щелкнуло ни в голове, ни в душе. Работа. Только работа. Приказано допросить и ликвидировать. Приказ выполнен.
– Власов… – тихо произнес Дмитрий Елисеевич.
– Нет, – растерянно пробормотал лейтенант.
Севка взял из стопки на глаз, не примеряясь. Сунул в карман куртки. Заглянул в сейф автоматически, не пытаясь что-то высмотреть. Стопка денег, пакет из плотной бумаги – массивный, перетянутый скотчем…
– И что такого? – не выдержав, спросил Чалый. – Ну, высадиться должны были.
Капитан НКВД, наклонившись, разглядывал его.
Севка остановился, оглянулся через плечо на своих бойцов и тихо приказал подойти к нему.
Психует, болезный, подумал Евгений Афанасьевич. С чего бы это? Папку – ту самую, с компроматом – держит на коленях, даже в портфель прятать не стал. Можно было бы спросить, куда именно едет машина, н…
Поначалу, пока не привык, Малышев дважды в драку бросался и был бит штурмбаннфюрером до беспамятства. Придя в себя на второй раз, Малышев молча встал и, не говоря ни слова, въехал немцу по голове тем…
– Слово командира Рабоче-Крестьянской Красной Армии, – серьезно сказал Севка.
Атака захлебнулась, румыны побежали к высоткам, Севка, надсаживаясь, прокричал, чтобы прекратили огонь, чтобы экономили патроны, и тут пушки снова накрыли окопы.
– Товарищ… – Малышев прикинул, называть командира привычным «старшим лейтенантом» или по петлицам – подполковником, ничего не придумал и решил, что можно и по фамилии. – Товарищ Орлов, а Таубе и впра…
И имеет право младший сержант отдохнуть. И приказ имеет от командира – отдыхать трое суток. А приказы нужно выполнять.
Мотор заглох – его выключили, чтобы не повредить винт о дно.
Начальство с предположением Дмитрия Елисеевича вроде бы и не согласилось, но против личной встречи не возражало.
Когда пришла информация, что Власова отправили в составе комиссии штаба фронта во Вторую ударную, стало понятно, что оттуда он не вернется. Заболел командующий, Власов имел опыт боев в окружении – во…
– Не нужно, – улыбнулся Корелин. – Возвращайся домой.
– Я так понял, – после паузы произнес Севка, – что вы пытаетесь решить для себя, как быть дальше, товарищи бойцы. Так?
– К-какой рапорт? – Домов чуть побледнел.
– Совсем чуть-чуть, – подтвердил Корелин. – Знаешь что…
Приклад ударил в плечо, конь встал на дыбы и завалился на бок. Два всадника бросились прочь, скрылись за холмом.
Нужно было предупредить Всеволода и Костю. Но это от Корелина сейчас не зависело. Если лейтенанты выйдут на связь, то шанс – исчезающе маленький шанс на спасение – у них есть.
Севка метнулся вперед, протягивая фитили бутылок к огню зажигалки в левой руке Кости.
– Слышь, товарищ! – позвал Корелин вполголоса, чтобы не спугнуть дозорного. – Эй, не молчи, ответь!
Севка задумчиво посмотрел на оставшихся в балке бойцов.
Чушь какая… Не думал никогда, что ему настолько наплевать на жизнь. Ни разу даже не попытался убежать после того, как казаки прихватили их с Костей в степи спящими. Спокойно, без надрыва ждал своей у…
Севка не стал нагнетать обстановку, приказал своим людям отдыхать, а потом прибежал командир заградотряда с красноармейцами. С теми бойцами, что были поблизости, а не охраняли лагерь с другой стороны.
– Ага. Молодой был, глупый… А они на митингах очень красиво говорили… Правильно говорили, и мужики были стоящие.
– Корабли так корабли, – Конвей хрустнул пальцами, сцепленными в замок.
Все это значило, что в полный рост встает проблема – что делать дальше. Бросить университет? Глупо. Куда-то перевестись? Но Севка ничего, кроме чтения книг, толком и не умел. Работу, кстати, тоже сто…
Но у него это получиться не могло. Не могло.
– Н-нет, – чуть помедлив, ответил Севка, залез в машину и сел в холодное жесткое кресло возле носилок. – Не приятель…
– Да, – печально произнес Орлов. – Чувствуется разлагающее влияние Женечки Корелина. Его школа… Никита обучен работать с людьми. А ведь еще недавно товарищ Малышев смотрел на меня с немым обожанием и…
Домов вздохнул, посмотрел на свои ладони.
– Повезло вам, товарищ лейтенант, – сказал Чреватый. – А мы – еле ушли.
Леонид Ставров что-то собрался сказать, потом задумался и промолчал.
– Понятно… – Токарев зажмурился, потер пальцами переносицу. – Дико хочу спать… Вторые сутки на ногах…
– Значительно. И сравнить нельзя, – кивнул Учитель. – Наступает новое время…
Это очень просто. Нужно сказать – сотрудничество. Сотрудничество – очень позитивное слово. Не предательство – какое, к чертям собачьим, предательство? Севка даже присяги не принимал, ничего он не дол…
Будет смешно, если она оторвется, а дверь останется закрытой. Вот тогда и похохочем…
– А я думал, сутки, – сказал старший сержант.
– Отлично. Значит, не смею вас задерживать. Товарищ Домов получил указания и сделает все необходимое.
– Оставьте меня… – попытался крикнуть Костя, но сорвался и закашлялся. – Уходите…
– Да-да-да-да… Я помню о той истории. И о его ордене – я тоже помню. Как же – статья в «Красной звезде», фотография. И потом, мне говорили, парень оказался очень шустрым и толковым. Только…
– Костя, у тебя какой размер обуви? – спросил Севка.
В бухту, не торопясь, вошел катер – пошарпанная, давно не крашенная посудина. Без надстройки. Просто – большая лодка с мотором.
– Не сходи с ума… Ты попадешь с раненым на руках в свое время, с огнестрелом его тут же сдадут в милицию, а тебя, как потенциального преступника…
– Смертью храбрых, – сказал Севка. – На самом деле, без дураков – смертью храбрых. Игорешин – тоже… Их бы к орденам представить… Иди уже, сил нет с тобой разговаривать…
– Я могу забрать с собой всех? – спросил Корелин, понимая, что такая постановка вопроса подразумевает согласие.
А на хуторе рано или поздно хватятся своих. Даже если расстрельная команда решила задержаться, на досуге съесть убиенных, вернуться она все равно должна. Но не вернулась, и за ней неминуемо отправят …
– Хорошая вода, вкусная, – одобрил Севка и хотел вернуть флягу Косте, но тот помотал головой.
Палец сам собой нажал на спуск автомата, пуля пробила сердце Учителя и вошла в землю, словно и ее хотела убить.
– И до моего появления – не меньше, если не больше. Так?
Севка вздохнул и закрыл глаза. Еще раз вздохнул. Осторожно придерживая пальцем, спустил без выстрела курок.
Вторым номером к Малышеву лег Чалый. Старший сержант знал, что там, в своем времени, Чалый был полковником авиации. Поэтому Малышев чувствовал себя не очень уверенно. Командовать целым полковником бы…
Врач, приглашенный в палату, сказал, что в принципе такая амнезия возможна, что тут нужно подождать. У Кости взяли отпечатки пальцев и оставили в покое до выздоровления или возвращения памяти.
– Как думаешь, – после паузы спросил он, – что будет?
– В голову? – с улыбкой осведомился Корелин.
– Сева, – позвал Костя. – У нас не так много времени…
Ветер ударил Севку по лицу, хлестко, наотмашь. Будто пытался привести его в чувство. Вернуть к реальности.
– Дом на отшибе, – прошептал Костя. – Во дворе нет собаки. Четверо…
Сталин встал из-за стола, прошелся по кабинету, заложив руки за спину. Корелин протянул руку, взял со стола заточенный карандаш. Сейчас Вождь взорвется. И что будет тогда?
Может быть и так. Или не будет никакого разговора, сразу втолкнут в подвал и приступят… Или врежут по голове сразу на КПП. Или еще что-нибудь хитрое предложат. Разве не интересно посмотреть, что приг…
Перевалив вершину, Севка оглянулся – пусто. До самых озер, до самого прохода между озерами – никого нет.
В аду, подумал Севка. На раскаленной сковороде в аду.
Малышев оторвал зубами кончик папиросы, выплюнул.
– Я бы постарался не совершать того, после чего мне было бы стыдно.
Он медленно пятился на холм, и рядом с ним пятился Костя, сжимая в руке пустой револьвер. И отступали вместе с ними медленно оставшиеся в живых бойцы. С саперными лопатками в руках, направляя на приб…
Это хорошо, подумал Севка. Потому что ответить ему нечего. Все правильно сказал Костя – и ответить нечего, и делать тут нечего, кроме как тянуть лямку, выполнять приказы и убивать. Вот и в Ростов они…
Румыны не ожидали контратаки, а тут еще два десятка «ППШ» ударили в упор и одновременно. Первая цепь атакующих умерла, вторая не успела открыть огонь, а танки – танки замерли, не решаясь двигаться вп…
В октябре работодатель объяснял и обещал, а к январю – уже просто ставил в известность.
– Значит, единогласно, – подвел итог Чалый. – Прекрасно. Есть только одна просьба… Крохотная. Не сразу бросаться на хутор. Посидеть где-нибудь в тенечке, часика два, чтобы мы смогли отойти подальше. …
– Вот, Григорий даже слова такого не знает. А в Питере… пардон, Ленинграде целое дело организовали, там куча народа в изучении льдов пользовалась антимарксистскими методами. Представляете? Это как же…
Уцелевшие попятились, но пока они переключали коробки скоростей на задний ход, загорелся еще один танк.
– Чем?.. Зубами? Плевком навылет? Короче, заткнись, я сейчас буду много ругаться и даже кричать… – Севка ощупал карманы казаков, шипя от боли.
– Ладно, потом… – Чалый лег на спину, заложив руки за голову. – Ты пока подумай, лейтенант, что делать станешь… Может, и впрямь – в плен?
Дуглас, как заведенный, плавает по бухте из конца в конец, разбрасывая блестящие на солнце брызги, а Никита вроде как дремлет в стороне. Дремлет, но «ППШ» рядом с ним лежит и наверняка взведенный.
Какую правду? Рассказать, как вместе с Данилой молодой Евгений Корелин занимался ликвидацией людей? Не всех, естественно, а только тех, на кого указывал Евграф Павлович. В Российской империи, за ее п…
– То есть нам еще и повезло… – радостно, очень радостно сообщил остальным Никита. – И если опустить этические и моральные моменты – в конце концов, чего их, агрессоров и империалистов, жалеть? Все ра…
После первого взрыва прошла почти минута, прежде чем пушка выстрелила снова.
– Имеем четверых конных в пределах прямой видимости. Они сейчас подождут подмогу и возьмутся за нас…
– Если вам что-нибудь понадобится, возникнет какая-либо просьба…
Капитан-артиллерист что-то кричал, указывал рукой в сторону, но Севка не слышал его. И не хотел слышать, потому что капитан тыкал пальцем в сторону немцев, в сторону смерти.
– Я сейчас, – сказала Инесса Феликсовна. – Я – сейчас…
Севка приказал оставить раненым почти всю воду, продукты и незаметно сунул студенту «вальтер», который когда-то, через семьдесят лет, ему дал Евграф Павлович.
Автомат стрелял не переставая, пули терзали стену, разнесли в щепу гардероб. Стрелок шел, кромсая автоматным огнем темноту перед собой. Сейчас он подойдет к двери и сможет стрелять по всей комнате. И…
Малышев и не с таким сталкивался в жизни. И сам несколько раз чудом выжил. В конце концов, они вон и сквозь время путешествуют, что, как ни крути, похоже на чудо. Но поверить в то, что они случайно п…
– «Мессер», – не поднимая головы, сказал капитан. – Еще одна причина, по которой шансов выжить у лейтенанта нет… Если бы даже санбат был в пяти километрах, хрен бы мы до него дошли. Такие дела.
– Сволочь красная… – прошептал пришедший в себя мальчишка, с ненавистью посмотрев на Севку. – Сбежал… И хлопцев наших убил…
За окном взревел автомобильный двигатель.
Пыль немного осела, и стала видна колонна всадников.
– И помимо этого, по ходу, так сказать, еще… – старик задумался, будто подсчитывал. – Четыре плюс один, плюс еще один, плюс шесть за время рейда в январе… плюс одного… двоих, непосредственно перед во…
Позвонили, попросили заехать в райотдел и рассказать о том, что и как происходило в ту ночь. Севка сказал, что услышал стон, подошел, потом сбегал домой, взял телефон и вызвал «скорую». Все.
Ему дали подписать протокол и отпустили, попросив не уезжать, не предупредив.
Две мачты были сломаны, веревки и обломки рей свисали с бортов, но из проломов, из мешанины веревок и парусины били, не останавливаясь, три «ДШК». И еще два пулемета калибром поменьше вели огонь с ко…
Ударил «ДШК» из-за пальмовых стволов, сложенных на самом пляже. Очередь пришлась по тому кораблю, что был сзади. Полетели щепки, что-то закричали люди, заметавшись по палубе.
На носу лодки человек в фуражке махнул рукой. Уверенно махнул, привычным начальничьим жестом, такие вырабатываются, по мнению Малышева, только у генералов, и то не сразу, а лет через пять после получ…
– Нет, он молодец. Он… – Костя взял со дна окопа две бутылки, протянул Севке. – Вот, будешь нести – держись за мной. В драку не лезь… Я все сделаю за нас двоих, а потом, когда опрокинем пехоту…
– И правильно сделают, – кивнул Севка. – Чем скорее, тем им же лучше. А то я кого-нибудь убью в альма-матер. К хренам собачьим.
– До полуэскадрона, – официальным тоном прокомментировал Костя. – Если и там кавалерия, то, считай, нам повезло. Умрем не сразу. Этих – так во всяком случае положим. Ну переполовиним, точно.
– Малышев дело спрашивает, командир! – сказал Никита. – Если это не Красная армия, то кто тебя старшим назначил? И получается, что лично я могу послать тебя подальше…
Капитан вылез, бледный, с залитым кровью лицом, видно, не уберегся от осколка.
Солнце из-за горизонта почти полностью вылезло, в глаза светит, без злобы, но эдак серьезно. С предупреждением. Мол, это утро еще, а что будет к полудню…
– Понимайте, как хотите. Вот одежда, вот оружие, – луч фонаря скользнул по армейским вещмешкам, стек по воронению стволов. – Карта с пометками – в полевой сумке. Там же – пакет с заданием, если вы вс…
– Что тебе нужно? – спросил Севка у мобильного телефона.
– В тебя, может, и не выстрелят, а вот ребятам, которые на корабль пойдут, вот тем… – Ставров прикурил новую сигарету от окурка старой. – Вот ребятам достанется…
– Есть, – сказал Костя, перепрыгнув со двора через плетень.
Приблизительно так выглядят… выглядели красные герои в кино о Гражданской войне. Босой, в расстегнутой гимнастерке, с высоко поднятой головой – и в глазах обязательно праведный гнев и уверенность в к…
– Минутку, – Севка даже поднял руку. – О приказе двести двадцать семь все знают? Людям напомнили?
– Нет, наверное, – медленно проговорил Севка. – Четыре жизни, десять жизней… Какая разница? Но потом мы… я могу считать себя свободным? Больше ко мне никто не придет? А если придет, то я смогу просто…
Огонь, свинец, сталь, рев сирен на «юнкерсах», крики, грохот рушащихся стен и смерти-смерти-смерти вокруг тебя. А когда казалось, что уже страшнее ничего быть не может, на станцию ворвались немецкие …
Палец скользнул по лезвию. Ощущение, будто по раскаленному металлу. Заточена шашка, хорошо заточена. Тут бы теперь пальцы себе не поотрезать.
– Сядьте, Домов, – приказал Токарев. – Я сказал – сядьте!
Севка ударил кулаком в дверь. Получилось глухо и несерьезно.
– Кстати, Севочка… – Богдан огляделся по сторонам, как будто опасался чужих ушей. – Я пробил нужную тебе информацию. И даже бутылку с тебя требовать не буду. Значит, так…
– А-а… – протянул Малышев. – То есть ни товарища Ленина не спасти, ни Кирова…
– А потому, – сказал Дуглас, – что те немцы и те повстанцы вроде как обречены были, но не на то, чтобы ты их убил, а на то, чтобы погибнуть. Может, их там дальше по дороге засада ждала. Или мина. А в…
Если увидимся, пообещал Севка, я тебе расскажу, как оно бывает на самом деле… Если бы не Летучий Голландец, то…
Про это тоже спросить нужно будет. Обязательно нужно. Вот как только…
Он ведь почти серьезно собирался заслужить себе жизнь, убивая пленных. И ничего, не стошнило от одной мысли об этом. Да, не согласился в последний момент, но какая разница? Ведь почти решил…
– Какие именно? Мне действительно интересно. Меня очень много цитируют… слишком много. Часто вырывают цитаты из контекста… Так что же так вас заинтересовало? – Сталин смотрел серьезно и немного напря…
– Мне вас хвалили. Очень точно работали, качественно. Поэтому… – лицо Сталина стало жестким, а взгляд – острым. – Поэтому в Мексику поехали не вы. В сороковом. Считайте это наградой.
Малышев принес саперную лопатку, яму расширили. Осмотрели верхний труп.
Первая очередь вышибла из седла конника в мундире, наверное, румына. Две следующие пули ударили в грудь вороному коню, опрокинув его вместе со всадником.
Каждую ночь Севка снова оказывался в Узловой, каждую ночь снова пытался спастись и каждое утро вскакивал с криком.
Малышев замер тогда, недоверчиво вслушиваясь в разговор, не ему предназначенный. Пять тысяч человек – это очень много. Это слишком много, чтобы вот так просто рассуждать – убить их или нет. Да и как …
Они отошли с холма к оврагу, который шел к самой околице хутора. Затаились. Им нужно было сделать выбор. Тут, неподалеку, через шесть с половиной часов должна была открыться воронка. Не прямо на Базу…
Пуля сбила капитана на землю, и показалось, что он убит, но через секунду Жуков поднялся и сделал несколько шагов вперед, к танку, который все еще его не видел.
Товарищ Сталин все это посмотрел бы, собрал своих маршалов, они бы отдали приказ войскам и…
– Да. Мне ее рассказали, кажется, второго апреля. Я запамятовал, кто именно… – быстро добавил Корелин.
– Вечером так вечером, – согласился Севка и взял в руку вилку. – Только на закуску купим что-нибудь не куриное. Лады?
– Константин… Игоревич… Шведов… – прошептал Костя. – Только это…
Должны были умереть, без вариантов. Зачем свидетели? Зачем оставлять в живых бабу, способную в кровь избить девчонку только по подозрению в краже? Зачем жить уроду, забавы ради избивавшему бомжей на …
– Здравствуйте, Всеволод Александрович, – голос в телефоне был знакомый, но кому он мог принадлежать, вот так с ходу Севка не сообразил.
Нужно перетерпеть пытки, чтобы иметь шанс на спасение души?
– Стой, кто идет! – послышалось из камышей.
– Козел, – прохрипел Чалый. – Ну, можно же было просто спросить?.. Редкостный козел…
– Родниковая? – спросил Севка, отхлебнув.
Он ведь хотел взять десять тысяч. Всего десять тысяч. И все.
– Он и сотой части о Сталинграде не знает. Сейчас, правда, уже, наверно, начал наверстывать упущенное в школе. И о героизме, и о предателях…
– Не дергайся, это он не по кораблю, а по командиру. А по кораблю…
В четвертую ходку Малышев оказался в лесу, поначалу решил, что снова куда-то в прошлое, а потом наткнулся на сгоревший «Т-26», и понял, что в эту войну попал, в свою, в родную. Только в сорок третий …
Времени у них, считай, не было. За пять минут нужно было взлететь на холм и успеть…
А если работать одной очередью, то попадает под огонь и вот та смешливая девчонка с алой лентой в косе. Наверное, ученица этого самого Учителя. И сейчас, дура, вышла встречать немцев не потому, что т…
– Все, наши на борту, – сказал Малышев. – Отбой.
– …на сундук мертвеца, – фальшиво пропел Орлов. – А лес – корабельные сосны, в три обхвата… Я как увидел те места – сразу влюбился.
– Нужно бежать, – прошептал Севка, глядя наверх, на небо. – Бежать…
– Тут проблемы у Михаила Альбертовича, – сказал Севка. – Мне позвонили, сказали, что он попал на бабки. На много бабок.
– А их не ты?.. – Костя чуть приподнял голову, оглядывая казаков.
Пулеметы перенесли огонь на следующий взвод. И там прибили человек десять или пятнадцать. Игорешин толково поставил пулеметы и сейчас неплохо руководил их стрельбой.
– Не без того, – кивнул Богдан. – Но мы уклонились от темы разговора. Зачем вы соврали Севке?
Кто-то выпрыгнул из первой линии окопов и, пригнувшись, побежал к танкам.
– Вы можете попытаться выжить, господин доктор. Тут все по-честному. – Севка пошел к двери, остановился и вернулся. – Десять тысяч долларов – это сумма вместе с послеоперационным восстановлением, я н…
– Да пошел ты… – начал Севка, но осекся и улыбнулся виновато: – Я и сам не знаю почему. Вот хотел ведь согласиться, и в самый последний момент… Но ты ведь тоже мог принять решение… Не лезть с этим «п…
– Вы тоже умрете, – спокойно сказал Севка. – И не нужно никому ничего говорить. Даже милиции. Они вам просто не поверят, согласны? Разве так бывает, чтобы прохожий ради спасения жизни неизвестного бы…
Вот сейчас бы кураж поймать, подумал Севка. Без куража сейчас будет совсем плохо. Бойцы старшего по званию не приветствовали, это, конечно, не к лицу красноармейцам, но этот самый старший по званию в…
Его, наконец, заметили с танка и даже всадили в грудь несколько пуль. Только поздно. Бутылка описала плавную дугу и разбилась о моторную решетку. Вспышка.
Он направился к Косте. Чалый догнал Севку, потянул за рукав.
Хорошо, подумал Севка. Просто отлично. Или это ему примерещилось? Вот сейчас начнет он действовать, а окажется, что ошибся. Ну, примерещилось. Или…
Севка молча протянул диктофон Деду. Посмотрел на Костю. Костя пожал плечами и улыбнулся.
– Нашей операции, – пробормотал Корелин со странным выражением.
Заскулил ротвейлер. Бедняга стал, наконец, на лапы и, неуверенно ступая, вышел в другую комнату. Михаил Альбертович посмотрел на него, на супругу, перевел взгляд на Севку и сообразил, что оказался са…
– Это не обсуждается, Евгений Афанасьевич. – Теперь тон Сталина стал жестким и холодным.
Грыша, не отрываясь и не мигая, смотрел в глаза Севке. Слезы сбегали по испачканной землей щеке одна за другой. И невозможно было отвернуться или просто отвести взгляд.
– Ч-черт… – Орлов поднес пальцы к левой щеке. – Ты дурак, что ли?.. Сейчас же прибегут парни…
Во главе с дядей Яшей казачки лежат на сухой земле, карабины валяются рядом… Все мертвые. В смысле, карабины никогда живыми и не были, а вот Грыша с Фомой и дядька их Яша несколько минут назад были ж…
Чалый, когда по карте пальцем водил… Севка тогда понял, что цитата, но не сообразил – откуда. А сейчас вдруг дошло.
А там было несколько листков, исписанных разным почерком. И несколько фотографий. На первой – знакомое лицо. Круглое, скуластое, с крепкой, массивной нижней челюстью и внимательным, прицельным прищур…
– А то! Вон, с чокнутым американцем наперегонки плавает.
Севка и Чалый осторожно опустили Костю на землю. Повязка на его груди снова пропиталась кровью.
– В нужное время и нужное место, – ответил старик и встал. – Не ошибетесь. И нам уже пора, как я полагаю. Вы своих парней отпустите, наверное, Богдан. Тех, что во дворе. Пусть себе едут по домам, неч…
– Что там с сигнализацией? – спросил Севка спокойно. – Все в этой комнате понимают, что прежде чем сюда войдут менты, я успею…
Чалый поднялся по откосу к краю балки и выглянул.
Последнюю Костя метнул в дальний танк, но бутылка не долетела – какая-то шальная пуля разбила ее в воздухе.
Орлову Малышев верил. Поначалу закралось было сомнение, но потом познакомился Иван Малышев с очень серьезными людьми, с комиссаром товарищем Корелиным, с генерал-лейтенантом, старым, еще дореволюцион…
– Тогда поехали, если со своего звонил, – удивленно покачал головой фельдшер. – Быстрее давай в салон. Это твой приятель?
– Что вы имеете в виду, говоря о проблемах?
– Мне нужны деньги, – сказал Севка. – Быстро. Десять тысяч…
– Так себе… врач говорил, что на мне все хорошо заживает… – Костя снял с ремня флягу, дрожащей рукой открутил пробку и сделал несколько глотков. – Я думал, что не попаду…
– Уже в пути, – усмехнулся американец. – Я как раз собирался искупаться. Знаешь, чего мне не хватает, друг Иван? Пары симпатичных девочек. Без комплексов. Двух девочек на первое время мне бы хватило.…
Богдан спрятал телефон в карман и сел на переднее сиденье машины.
– А он поближе к дому хочет, – вмешался третий голос. – Он же из-под Грозного. Туда добежит, форму сожжет, винтовочку спрячет… А там и войне конец. Так ведь, Костылин?
– Пошел ты, Орлов, знаешь куда? – усмехнулся Севка. – Через сколько минут у тебя открывается воронка?
– У меня в библиотеке номер семнадцать журнала «Большевик» за тридцать четвертый год сохранился. И не так давно я текст даже перечитывал…
Костя, тот Костя, что стоял над оврагом, вдруг метнулся к Севке, толкнул его. Разом выстрелили два карабина. Севка, тот Севка, что лежал на холме, зажмурился и снова все прозевал.
К Жакову бросились люди, его стали поздравлять, ему пожимали руку, а он потрясенно смотрел в пустоту и опорожнял бокал за бокалом, не закусывая. К машине актера почти вынесли.
Севка срезал кусками нижнюю рубаху казака, как смог перевязал рану Кости.
Севка усмехнулся. Даже не усмехнулся, а так – дернул щекой.
Стена вздрогнула и рухнула вперед, на людей. Крики, клубы пыли, грохот… И рев танкового двигателя. Из серой пылевой тучи, скрежеща траками по битому кирпичу, медленно выехал танк. Стальная громада вы…
Ты как-то совсем расслабился, Севка, там, на войне. Забыл, что это там волокли на себе под огнем в санбат, где сходящие с ума от недосыпа врачи резали-резали-резали, тащили бойцов Красной армии на эт…
– Не знаю… Может, движется со стороны Астрахани… – капитан указал почему-то на запад, спохватился и ткнул пальцем на юго-восток. – Мне говорили, что скоро…
Он двумя руками вытащил шашку из ножен, сунул ее убитому под гимнастерку и рванул вверх. Ткань с треском разошлась, острие воткнулось куда-то в подбородок мертвецу. Наплевать.
Севка быстро провел лезвием шашки, с силой, чувствуя, как заточенная сталь входить в плоть, как скрипнула она, зацепив позвоночник. Тело казака дернулось, забилось, но тут же затихло и замерло.
Костя выстрелил снизу, ужом скользнув по полу под выстрелы. Восемь патронов, быстро, будто очередью.
Севка до самого утра сидел в коридоре больницы, ждал. Даже попытался загадать, что произойдет раньше – выйдет из операционной Артем Сергеевич или распахнется входная дверь и ворвутся менты в бронежил…
– И выходит, что как бы я ни старался, как бы под пули не лез, а все равно живым останусь и предназначение выполню, – заключил Малышев. – Я все правильно понимаю?
– Дался тебе Таубе. Он был коммунистом, потом вступил в СА, потом, когда СА резали, чудом выжил, попал на пару месяцев в лагерь. Вышел. Работал на заводе. Потом призвали в армию, стал танкистом. В со…
Ему Севка вчера вечером так и сказал – сука недобитая. Это когда он попытался орден с Севки снять.
– Если вас, товарищ боец, задержит такой отряд, то просто отведут в сторону и пустят в расход. Вы хотите в расход? – Севка улыбнулся, демонстрируя, что на самом деле он конечно же не верит в подобную…
Севка искоса посмотрел на Костю. Вот, совсем другое дело – стоит товарищ лейтенант, как положено командиру Рабоче-Крестьянской Красной Армии, смотрит серьезно, сосредоточенно. Руки за спиной – нормал…
Севка здесь, в своем времени, был совсем другим. Если там, в сорок втором, он был собран и деловит, то здесь… Здесь он будто что-то обдумывал все время, будто в чем-то сомневался и пытался себя убеди…
Рухнет весь Волховский фронт? Неважно, вот это как раз – неважно.
– Это все к нему. Захочет – расскажет, не захочет – в морду надает, у него с этим просто… – Орлов встал, посмотрел на часы. – Еще четыре часа.
Старший сержант Малышев скомандовал: «Равняйсь! Смирно!» – и двинулся к Корелину, держа руку у виска.
– Не знаю, – сказал врач. – В приемном отделении полагают, что практически нет… То есть шанс есть, но смысла рисковать – нет.
– Да. Я ждал твоего ухода в кабинете возле приемной. Ты ушел, меня вызвали. Мы пообщались с Хозяином, я забрал папку и вышел. Потом еще сделал несколько дел, вернулся в прошлое как раз к твоему разго…
– В принципе, – сказал Орлов, – вы можете сразу после того, как спасете себя, идти на Базу. Я туда вернусь скоро, там поболтаем, определимся. Я бы даже рекомендовал вам идти прямо туда. Так спокойнее…
– Что – хотя? – Орлов присел на корточки перед старшим сержантом.
Его купили. Причем купили дешево и ненавязчиво. Профессионально, не мог не признать Евгений Афанасьевич. Отец народов продемонстрировал свое умение выворачивать наизнанку любого, с кем сводила его су…
Наверное, он заводил себя перед тем, что предстояло сделать.
– Я… – Корелин положил ладони на край стола. – Я обратил внимание на то, что вы, товарищ Сталин, избегаете слова «предатель». И «предательство» тоже не звучит. Это случайность?
– Нормально, – сказал Чалый, хлопнул Малышева по плечу и сел на песок. – Как я устал… Словно целый день бегал по пересеченной местности… И ведь-таки бегал. Бегал-бегал, потом две воронки, попал на Ба…
Казаки гарцевали метрах в двухстах. Конные фигуры были видны четко, а вот четверых пеших, стоявших неподалеку с поднятыми руками, Севка рассмотрел не сразу.
Истребитель развернулся и пошел на второй заход.
На КПП его ждали, подтянутый лейтенант откозырял и вежливо указал направление, которое Корелин и сам прекрасно знал, бывал здесь неоднократно.
– Ты… ты что?! – прохрипел Михаил Альбертович, белея от ужаса. – Ты зачем?.. Какого…
Бомбардировщик, задымив, пошел к земле, крутанулся через крыло и упал. На месте падения вспух черный дымный пузырь, пропитанный багровыми всполохами. Медленно пополз вверх черный столб. Потом, чуть д…
– Вернитесь, товарищ Домов! Потом найдете эту бумажку, тем более что я ее помню. И вы ее помните. И, как оказалось, Евгений Афанасьевич ее тоже помнит, хотя, казалось бы, откуда. Но он нам расскажет,…
– А вот так. Тебе пуля попала в лоб, а Косте – в сердце. Упали вы в овраг, рыжий казак…
– Хорошо, – кивнул Домов. – Поищем в другом. Кстати…
– Костя, сходи в хату, там на столе – документы. Забери. И наши револьверы – тоже. У тебя в кобуре, Учитель, не наше оружие?
Комиссар спрыгнул на песок без посторонней помощи. Брезгливо, как показалось Малышеву, посмотрел на Орлова.
– Тьфу ты, – облегченно выдохнул Ставров. – Точно – она. Как камень с души свалился.
– А это ты у него сам как-нибудь спросишь. Он не любит, когда эту историю рассказывают. Я его подобрал и к делу приставил. Если бы еще про ваффен СС не рассказывал кому попало – совсем молодец был бы…
Все. Злись или не злись, но… Теперь от тебя кое-как зависит только дальнейшая судьба Артема Сергеевича. А судьба Кости от тебя больше не зависит.
Михаил Альбертович встал на четвереньки, по-собачьи, снизу вверх, посмотрел Севке в лицо.